Исправление генерала

      Шайбэй вылетел обратно из повозки быстрее, чем его успели схватить. Лица уезжающих в одночасье наполнились тревогой.       — Сяоцзы, стой! — крикнул ему вслед Чунцин, едва не выскочив следом, но Вань Ян, сорвав с его пояса первый попавшийся меч, ринулся в погоню первым.       — Уезжайте! Я догоню его! — крикнул он, сорвавшись следом за беглецом. Шу Цзюньцзе и Хуан И едва успели удержать последнего человеческого генерала на месте. Игнорируя его протесты и попытки извернуться, они с трудом усадили его на место, начав убеждать, что в империи Жэнь без единого бежавшего генерала им будут, мягко говоря, не очень рады.       Канарейка тем временем бежал всё быстрее, не жалея сил, но всё равно едва поспевал за Его Высочеством, ускакавшим в столицу быстрее молодой лани. Вода стала стекать по лицу — начинался ливень, и находящие черные тучи не предвещали ничего хорошего. Скандирующие голоса горожан, требующие крови, разбавились шумом дождя. Лужи в одночасье возникли под ногами, но южный принц продолжал мчаться вперёд, к нескончаемому гомону, разбрызгивая воду под ногами и промочив насквозь подолы. Он уже не чувствовал собственного тела. Не слышал дыхания. Не видел преград. Он думал только о своём господине, стоящем на краю гибели и боялся, всей душой боялся, не успеть.       Ван Бохай, уверенный, что его младший брат сейчас коротает время в башне, ни о чём не догадываясь, уже поставил Третьего Генерала перед собой на колени, так, чтобы оба их лица лицезрела толпа. В руке у Зелёной Смерти не было ни меча, ни топора, ни простого ножа. Голые лапы с лезвенно острыми когтями красовались на радость горожанам. Ветер путал черные волосы, влага стекала по нездорово серой коже, а глаза сверкали, как и у всей толпы, ненавистью. Презрением. Жаждой.       Лю Бинмо смотрел на драконов перед собой не опуская головы. Он спокойно принимал на себя бранные крики, клевету и страстные призывы умереть. Что-то из сказанного было правдой, что-то нет; что-то он хотел бы сделать с собой сам, а что-то готов был перенести без всякого желания. Жёсткая веревка снова растерла запястья. Из-за плохой погоды быстро промокла одежда, до последней ниточки, и волосы прилипли ко лбу и шее. Дрожь потихоньку пробивала леденеющее тело, но Лю Бинмо надеялся, что его разорвут на части раньше, чем он затрясётся от озноба.       Его Высочество, в конце концов, оказался милосерден: он пообещал быстро откусить ему голову, чтобы последующие манипуляции с телом уже не удалось бы ощутить. Лю Бинмо не возражал бы, если бы тот начал и с руки. Или с ноги. Он был бы вовсе не против, если бы его заставили в самом деле прочувствовать всю боль от казни, пока от его тела не осталось бы и кусочка. Но всё же он был благодарен.       Северные драконы собрались на площади ни свет, ни заря, и с каждым часом их число нарастало: когда наконец вывели на эшафот смертника, а следом поднялся Его Высочество принц Северного Моря, толпа успела разрастись настолько, что уходила далеко за пределы главной площади, сплотившись настолько, что протолкнуться сквозь неё было бы самоубийством. Между собой северный народ отличался мало: понять, кто из них из Фэнбао, кто из Лунмэня, а кто из Лэйбао не получилось бы, не спросив напрямую. Оттого ироничнее казались их распри.       Некоторые прислонялись к стенам, и их хвосты изгибались, как хлысты, готовые к удару, когда случайно попадали кому-то под ноги. Другие сидели на крышах в истинных обличиях, и их глаза хищно сверкали, испепеляя Третьего Генерала. Находящие тучи грозили омыть всех с ног до головы, но никого это ни капли не страшило. На человека готовы были наброситься всем городом и разорвать как кусок мяса. Этого момента они ждали пятьдесят лет, этого чувства желали вкусить как можно скорее.       Глядя на свой народ, Ван Бохай тяжело вздохнул, но услышал его лишь один человек.       — Не собираешься произносить речь? — тихо спросил Лю Бинмо, нашедший в озлобленной хищной толпе странную красоту.       — Зачем? Все и так знают, зачем собрались. У северного народа не принято просто так чесать языком.       — Очень жаль. Быть может, болтай вы почаще без дела, и враждебности бы поубавилось.       Бохай сделал вид, что ничего не услышал. Когти на его лапах стали длиннее, но в то же время нерешительно задрожали. Блеском отражались в них сверкающие вдалеке молнии. Они же — вестники бури — сверкали в голубых глазах у Шайбэя. Волосы южного принца растрепались, одежда насквозь промокла, тяжёлым полотном повиснув на теле, кровь прилила к голова и давила изнутри, разрывая череп, но его волновала только толпа, уходящая на три улицы вперёд.       Неужели стольким хочется увидеть, как страдает его господин?!       Стиснув зубы, он попробовал прорваться внутрь, но его тут же оттолкнули обратно. Делиться местом не собирался никто, даже те, кто ничего не видел, и о происходящем узнавал из гуляющих по собравшимся шепотков. Вторая попытка, более грубая, тоже не увенчалась успехом — южный принц едва не упал на землю, когда его дружно вытолкнули назад. Брань слетела с губ тех, кому он помешал, но они не соизволили даже обернуться, взглянуть, с кем так грубо обошлись.       Злость едким ядом растекалась по венам…       — Шайбэй! — крикнул Вань Ян, едва-едва догнав беглеца, и схватил его за руку, попутно пытаясь отдышаться. — Да постой же! Тебе нельзя туда! — Крикнул он, но быстро замолчал.       Он осознал, что говорит не с принцем, а с пустым местом, где тот стоял мгновение назад. В два счёта заметив у Четвёртого Генерала знакомый меч, Шайбэй выхватил его из ножен и крепко ухватился за рукоять. Тэнмань помогла ему забраться чуть выше, и этого хватило, чтобы непроходимая толпа оказалась у Шайбэя под ногами. Не различая, на чьи головы наступает и о чьи рога спотыкается, он понёсся вперёд.       «Начинается!» — возбуждённо вскрикнул кто-то из толпы, и его подхватили другие. Когда новость дошла и до южного принца, его сердце чуть не вырвалось из грудной клетки. Даже цзянь в его руке заледенел и накалился одновременно. Тэнмань сама подхватила Шайбэя, усаживая на своём клинке, и понеслась вперёд к господину, которого вот-вот разорвут на части. Три раза едва не упав, Шайбэй стал молиться про себя, чтобы успеть вовремя.       — Есть ли у тебя последнее желание? — спросил, наконец, Ван Бохай, и обратился огромным драконом. Острые клыки выглянули из его пасти, в один укус способные растерзать кого угодно. Лю Бинмо сделал свой последний глубокий вдох и посмотрел на тучное небо.       — Погода сегодня скверная. Закурить бы…       Он прикрыл глаза. Ван Бохай, с громкий рыком кинулся вперёд.       Хором поражённо ахнула толпа. Раздался оглушительный рёв позади. Звонкий лязг стали ударил по ушам. Кровь смешалась с дождевой водой и потекла вниз рекой…       «…»       Лю Бинмо открыл глаза в недоумении, почему ещё жив. Однако, не успел он и оглянуться, как Ван Бохай, рыча и бранясь, сам отшатнулся от него, сменяя свой облик обратно на дарованный. С грязными криками он согнулся пополам держась рукой за голову. Только выглядывающие из-под ладони уголки губ выдавали, насколько принц был взбешён, но прежде, чем успел он выпрямиться и явить Третьему Генералу своё лицо, последнего заслонили.       От вида знакомой спины у Лю Бинмо в узлом скрутило органы. Сердце едва не остановилось. Почему он здесь?!       — Не смейте трогать его! — Шайбэй рявкнул, точно собака, скалясь то на собственного брата, то на ошеломлённых сородичей. Ван Бохай тут же пришёл в себя, осознав, что произошло, и убрал от лица руку.       — Какая тварь тебя выпустила?! — в бешенстве закричал он, но слова его больше походили на зверский рёв. Длинная алая полоса проходила через всё его лицо, и кровь стекала вниз алыми струйками.       Это был первый раз, когда его удалось ранить. С самого детства, впервые за три сотни лет… первый раз.       Северный народ наблюдал за происходящим в неверии. Ван Бохай тоже не мог поверить. Он отказывался верить, что его младший брат — его невинный нежный цветок — так грубо и жестоко полоснул его по морде мечом! Всего секунды не хватило для того, чтобы откусить Третьему Генералу голову. Столько же не хватило, чтобы бесповоротно лишиться одного из глаз. Нападение было слишком внезапным, беспорядочным.       Ужас в теле боролся с яростью. Съедаемый ими обоими ганя Те Чжао бездумно бросился вперёд, на Ван Цайхуна… и тут же остановился. Замер, как вкопанный, не смея сделать и шагу ближе. Шайбэй приставил лезвие меча к собственной шее. Ван Бохая одолел мандраж невиданной мощи. Холодный пот выступил на лбу, смешиваясь с кровью и дождевой водой.       — Ещё шаг, и я умру! Вперёд! — свихнувшийся принц кричал ничуть не хуже брата, но вовсе не испытывал страха. Он чувствовал себя как никогда решительным, и, казалось, ничто не может его остановить. Бохай смотрел на него, не то, что не двигаясь — не смея даже пальцем шевельнуть. Лю Бинмо позади тоже замер от шока. Даже толпа онемела, затаила дыхание от происходящей сцены. Они собрались здесь, чтобы посмотреть, как расправятся с Третьим Генералом, но события стали разворачиваться куда интереснее. Прямо сейчас происходило нечто легендарное…       — Шайбэй. Положи меч, — попросил Лю Бинмо позади, но его слуга не повёл и ухом. Он сделал пару шагов назад и выпустил хвост, обвивая им своё «сокровище», так, чтобы никто и сзади не смог к нему подступиться. Возвёл вокруг своего господина самодельный защитный купол. Взволнованный шёпот понёсся по горожанам, которые смотрели на его хвост: длинный и мощный, какого нет даже у их великого северного принца. Какого не было даже у самого императора Ван!       Шайбэя этот гадкий шёпот совсем не прельщал. Пристыженный смущённый юноша гнил в глубине его души, а он не испытывал к сброду перед глазами ничего хорошего. Убедившись, что в его сторону старший брат теперь не сделает и шага, он окатил толпу гневным взглядом, и от всей души заорал:       — Вы, северные собаки! Думаете, вы здесь лучше других, раз жили гордые и свободные, поливая всех грязью, пока ваши собратья год за годом страдали в кандалах?! Думаете, остальные драконы, хуже?! Слабее?! Людские подстилки, как Сапфировое Посмешище?! Вы так хотели увидеть, как Третий Генерал будет казнён? Ну так смотрите теперь на меня! Я не Ван Цайхун, я — Шайбэй, слуга своего господина, Лю Бинмо! И я скорее умру, чем позволю хоть кому-либо прикоснуться к этому человеку! Расправлюсь с вами всеми разом, только троньте его! Если вы хотите крови, северные ублюдки, то вы ее получите! Ибо я убью вас всех до единого, чтобы защитить то, что принадлежит мне! Я бывший принц павшего Моря, раб в людских руках, Посмешище Четырёх Морей, Унай-цзюнь, но для вас я — демон! Самый страшный демон, которого вы встречали в своей жизни! — он кричал на них не жалея сил, со всей злобой, затаённой в душе, позабыв о всяком терпении, а драконы перед ним, и вовсе перестав говорить, внимательно слушали, распахнув глаза. Крохотная капля оказалась цунами. — Так что?! Вперед, собаки! Попробуйте забрать его у меня! Попробуйте! Да как вы посмеете?! Вы, северные отродья, желаете смерти моему господину?! Вы хотите убить моего хозяина?! Пошли вы нахуй! К гуям ваших матерей! К гуям ваших предков! Да вы не достойны даже прикоснуться к его одежде! Целовать землю, по которой он ходил! Дышать с ним одним воздухом! Вы, северные ублюдки, кусок дерьма, в который он случайно наступил! Так что давайте, попробуйте отнять его у меня, и я осмелюсь на грех! Я скорее затоплю весь этот чёртов город вашей кровью, и буду смотреть, как вы захлёбываетесь в ней, чем позволю вам убить его! — Шайбэй не замолкал ни на секунду, кажется, позабыв как дышать, и с каждым словом вовсе не успокаивался, а наоборот, становился всё злее, до тех пор, пока не начали вновь краснеть его зрачки. Оглушительный гром прогремел над головами, светлые волосы беспорядочно колыхались на ветру, точно живые змеи. Меч, приставленный к горлу, сжался сильнее, и вдруг направился на толпу. По тонкой нежной шее потекла струйка крови, но Шайбэю не было до неё никакого дела. Его разум погрузился во тьму, никогда им не виданную. Не разбирая собственных слов, он заходился рычанием, точно сумасшедший. — Вы просто никчемные, жалкие, горделивые ублюдки! Вы даже не драконы, вы просто грязные животные! Животные, которых нужно уничтожить! И я тот, кто собирается это сделать — только дайте мне повод! Я оторву вам головы, я сдеру с вас кожу заживо, я заставлю вас страдать так, как вы даже представить себе не можете! И когда я с вами покончу, ваши семьи не найдут ничего, кроме ошметков вашей гниющей плоти! Это то, чего вы заслуживаете, куски северного дерьма! Ненавидите меня?! Собственного принца?! Людей?! Что ж, я заставлю вас сожалеть об этом целую вечность!       И он в самом деле едва не прыгнул в толпу, размахивая перед собой мечом, но его успели остановить: Лю Бинмо, быстро придя в себя и осознав, в какой сторону идёт накал страстей, поднялся с колен и, кое-как вывернувшись из плена чужого хвоста, взял своего слугу за руку.       Тот окатил его ошалелым взглядом, от которого стыла в жилах кровь. В самом деле Лю Бинмо тогда не показалось, что голубые глаза сменили свой цвет. Это была не ненависть и не злость, не та голодная жажда, что у окружающих их драконов. Это было нечто хуже. Страшнее. Опаснее… Но генерал не позволил себе испугаться снова.       — Шайбэй… Я живой. Всё в порядке, — стал успокаивать он, продолжая скованными руками сжимать его ладонь. Оскал спал с лица слуги, когда тёплые слова господина прорвались в пустую голову. Это в самом деле сработало… почти.       — Положи блядский меч! — следом потребовал Бохай, возвращая Его Высочество в истерию. Отшвырнула господина за себя, Шайбэй сменил направление Тэнмань: теперь острым концом она указывала прямо на северного принца. Братской любовью более и не пахло. С молчаливым потрясением горожане наблюдали за действом, и лишь самые дальние из них тихо вопрошали, что же там, впереди, происходит.       — А ты… Ты, предательский пес! — выплюнул Шайбэй прямо Ван Бохаю в лицо. — Такой же, как и твои грязные ублюдки! Как ты вообще смеешь смотреть мне в глаза после того, что ты сделал?! Ты знал, как я дорожу им! Видел, на что я ради него готов! Ты знал, что я не прощу тебе его смерти, и всё равно собирался его убить! Ты лицемерный ублюдок, который прикрывается заботой, только чтобы воткнуть мне в спину нож!..       Ван Бохай едва не задохнулся от такого обвинения.       — Ты… несёшь бред! — он громко рявкнул, не позволяя продолжить. Каждое слово младшего брата резало его изнутри. — Отойди от этой псины сейчас же! Договор подписан, ты ничего не изменишь! Если он не будет казнён — мир между империями никогда не наступит!       — Он не псина!!! — Шайбэй выкрикнул эти слова так гневно, что задрожала земля, а черное небо окрасила бешеная гроза. Природа разбушевалась так, будто снова начиналась великая буря. — Это ты псина! Да, именно так! Ты не настоящий дракон, а просто трусливая дворняжка, лижущая сапоги этим северным подонкам! Раньше ты был моим кумиром, образцом для подражания. Подумать только, когда-то я равнялся на тебя, восхвалял тебя и благоговел! Я думал, ты сильный, смелый и благородный… Но ты всего лишь никчемный, вероломный кусок дерьма! Северный ублюдок до мозга костей! Будь твоя воля, ты бы с радостью отрубил Третьему Генералу голову. Ты бы вырезал его сердце и скормил бы своим северным собакам! Но я остановил тебя, не так ли?! Я спас его, и я буду делать это снова, и снова, и снова, чего бы это ни стоило! — спрятав Лю Бинмо за спиной, Шайбэй сделал шаг навстречу брату, решительно направляя на него острие меча. — Я бросаю тебе вызов, брат ты мне или нет! Я разорву тебя на части, прежде чем позволю причинить ему вред!       Ван Бохай застыл на месте. Вместе с ним застыл весь северный народ. Он не поверил в то, что услышал… Ему бросили вызов?       Северный принц никогда не думал, что попадёт в такую ситуацию. С одной стороны на него давила жаждущая справедливости толпа, с другой — драгоценный младший брат. Тот самый брат, из-за которого он оставил существовать Южное Море. Брат, которого он защищал, которого он содержал, которого боялся лишний раз тронуть! Его милая, бедная и невинная Шэн-мэй, из-за которой он так и не решился двадцать лет назад напасть на империю Жэнь и перебивать каждого человека, выставил себя слабаком перед собственным народом, самолично нацепил на себя кандалы! Лишь бы только сохранить его жизнь! И теперь Хуэйшэн стоял перед ним, направив на него меч. Называл его предателем. Бросал ему вызов…       Ван Бохай чувствовал, будто его сердце нашинковали на маленькие кусочки и посыпали сверху стеклянной крошкой.       Он никогда не ощущал себя настолько беспомощным, как сейчас.       Образ матери возник у него перед глазами: когда ему, юному упрямцу, было столько же, сколько сейчас Шэн-мэй, эта властная и горделивая женщина тоже потребовала с ним биться. Тогда он, ни секунды не подумав, рукой раздавил её череп… Но представив, что теперь на её месте предстанет его младший брат, Ван Бохай почувствовал, как подступила тошнота.       Его милый братец стоит перед ним и скалится, играет здесь в защитника, грозится всех распотрошить и порешать… Да он и щелбана в лоб не переживёт!!!       Однако, те, кто наблюдал со стороны, уже успели прийти в себя и стали требовать битвы. Никто за все триста пятьдесят лет жизни Ганя Те Чжао так и не смог побороть его в поединке. Все до одного умирали с позором! Лишь однажды удалось выжить одному дракону, которому Зелёная Смерть сам бросил вызов.       Однако, исключая тот случай, правила не менялись веками: вступившие в поединок должны были биться насмерть, пока в живых не останется только один. Можно было, конечно, и избежать драки, преклонившись перед оппонентом и признав его сильнее ещё до битвы, но то для гордых и самоуверенных северных драконов было неприемлемо. Смехотворно и позорно! А это значило лишь то, что у происходящего на эшафоте оставался только один исход: кто-то умрёт.       Толпа неугомонно гудела в ожидании, когда их правитель расправится с собственным братом. Покажет, что он не приемлет, чтобы такой мусор, лижущий людям ноги, был в его роду. А после и Третьего Генерала порешит, для общей радости! Но Ван Бохай продолжал стоять, как вкопанный, и смотреть на Шайбэя, а тот, в свою очередь, и не думал отступать. Он готовился атаковать в любой момент, даже если эта атака станет для него последней.       — Так что?! — его голос срывался от злости и боли, когда он со слезами на глазах, весь мокрый, грязный и растрёпанный, смотрел на брата, которого когда-то боготворил.       «Драка! Драка! Драка!» — начала постепенно скандировать толпа. У северного принца разболелась голова. Кровь по-прежнему текла из раны на лице, подгоняемая ливнем. Она же стекала у Шайбэя из раны на шее.       Оба они были на грани, но совершенно по разным причинам. И готовы были тоже… совершенно на разное.       Выпрямившись во весь рост, Бохай сделал глубокий вдох. Ливень хлестал его по лицу, рану жгло, а уголки зелёных глаз предательски щипало. Он сжал кулаки и медленным шагом подошёл к южному принцу, пока острие меча не упёрлось ему в грудь— прямо в открытую её часть. Шайбэй ни на секунду не попятился, лишь сильнее скалясь. Он мог бы одним резким движением пронзить брата насквозь, если бы только захотел… Если бы только тот дал повод. Но вместо этого его рука дрогнула, когда он заметил, что дагэ спрятал свои когти.       — Я не могу.       Ван Бохай, Его Высочество принц Северного Моря, Ганя Те Чжао, Зелёная Смерть, сильнейший дракон империи Лун… преклонил перед младшим братом колени. С тяжестью на сердце он сдался ещё до начала боя. Ещё пока можно было сдаться.       — Я проиграю тебе. Проиграю тот час же, как начнётся бой. Как бы я не был силён, какими бы острым не были мои зубы и когти, какой бы могущественной не была моя ци… Ты всё равно сразишь меня с первого удара. Потому что я не отвечу. Потому что ни на мгновение я не подумаю причинить тебе вред.       В молчание погрузился весь город. Только небо, как раньше, продолжало неустанно утапливать улицы. Шайбэй… ожидал немного не такой реакции. Меч чуть не выскользнул из ослабшей руки, когда он опустил его. Тэнмань ринулась к господину, разрезая его путы, но и Лю Бинмо до собственных оков уже не было дела. Он как и драконы, глазеющие на них со всех сторон, забыли, как моргать. Те, кто тихо увлечённо щёлкали данные семечки, повыроняли их из рук.       — Дагэ… — в недоумении Шайбэй наблюдая за братом, который в низком поклоне опустил перед ним голову. Впервые в своей жизни южный принц так близко увидел эти большие оленьи рога, сверкающие от навешенных на них драгоценностей.       Ни один дракон, знающий о Ганя Те Чжао, не посмел бы сказать, что его может кто-то победить. Некоторые баснословы даже пускали истории о том, как их великий принц, будущий император Лун, сразился с небожителем и победил его… И никто никогда не мог бы подумать, что он будет стоять перед Унай-цзюнем на коленях.       Тигр нарёк своей слабостью птенца.