Исправление генерала

      Изумлённый, Шайбэй захлопал ресницами.       — А вы… ждали меня?       — Конечно, — господин Няо мягко улыбнулся пришедшему, и, подумав, всё же стеснённо добавил: — чуть позже…       Но ответ его принца совсем не обрадовал, а лишь сильнее загнал в угол. Он почувствовал себя цыплёнком, бежавшим от коршуна: думая, будто спрятался хорошо, на самом деле всё время был на виду у парящего высоко хищника. Неужели и братец его уже знал, что он убежал? Живот скрутило от нахлынувшего страха.       — Как вы узнали, что я приду? — с опаской спросил принц. Из всех возможных ответов получил тот, который желал меньше всего.       — Меня предупредили.       — К-кто?.. — Шайбэй едва не перебил, по привычке заикнувшись. Но в этот раз Няо Лэйфа не проронил ни слова. Улыбка его стала милее, а взгляд серебренных глаз обратился к искусственному ночному небу. Шайбэй проследил за тем следом. Собравшись с духом, заглушил в себе тревогу и подошёл ближе, встав с собеседником совсем рядом. Это небо казалось ему красивым, прямо как над крышей Чуйлю, в особенно длинные летние ночи. Не то, что за окном его гостевой клетки: тучи да гроза…       — Что это за место? — тихо спросил он, заворожённым взглядом изучая мерцающие огни. Редкими песчинками на водном побережье они отражались в его голубых глазах. Увлечённые подвижной картиной, они не замечали, как исследует их стоящий рядом господин.       — Это лишь мой кабинет, — ответил вежливо Няо Лэйфа, ненароком вернув к себе внимание.       — Такой огромный…       — Так только кажется, — верховного советника вновь одолела скромность. Привыкший к неохватным широтам иных комнат и гротескно огромным потолкам, собственное пристанище он никогда бы не удосужился назвать «огромным». Едва ли здесь умещалось его истинное обличие.       — И всё же, он очень отличается от других дворцовых комнат, — подметил юный дракон. Конечно, сам он не бывал в иных частях — лишь прошёлся до верхних этажей по коридору, но в планировке дворца совершенно не помнил этой новой комнаты. Впрочем, во времена, когда он ещё знал ту планировку, в этом дворце не было никакого Третьего Судьи…       — Этот угол — самая высокая его часть, — Няо Лэйфа прошёл чуть вперёд и элегантным жестом предложил пойти следом. Неуверенно шагнув советнику навстречу, Шайбэй решился последовать за ним. — Самое благоприятное место. Самое близкое к небесам.       — А вы не боитесь их? — продолжал спрашивать южный принц, пока они отдалялись от чудесной проекции. По тёмному, глубоко-синему ковру, вдвоём они проходили до дверец небольшого уютного балкона.       — Их?       — Небес… — уточнил Шайбэй, и тем же вызвал у достопочтенного советника тихий смешок.       — Почему же я должен их бояться? — объяснял он, подводя гостя к красивой скамье, на ножках которой расползался длинными стеблями орнамент паучьей лилии. Предложив тому присесть, и сам усадился рядом. — Мне нет ближе друга, чем небеса. А с тех пор, как я взошёл на пост верховного советника, только они и помогают мне, в печали и в радости.       Взор его устремился вверх, на непроглядные тучи, будто там — за стеклянным потолком, за бесконечными облаками, он видел что-то, от иных глаз сокрытое, и смотрел на то с нежностью, что принцу была незнакома. Глядя ровно туда же, куда и господин Няо Лэйфа, Шайбэй видел лишь тучи. Чужие разговоры были ему непонятны, но в сердце совсем не царило неловкости. Чужая фигура, наоборот, всё больше привлекала своей таинственностью.       Шайбэй был знаком с господином Ань Сянем с самого детства: тот явился в его дворец регентом по приказу уважаемого второго брата и воспитывал того, как собственного сына. Западный Генерал, господин Шу Цзюньцзе, навещал его раз в десятилетие-другое, проверяя, как проходит обучение, помогая и давая напутствия, чему Южный Генерал был вовсе не рад. Господина Хуан и довелось видеть лишь пару раз за жизнь — и то, так давно, что Восточным Генералом он ещё не слыл и в помине. А с Шу Юйлуном и познакомиться толком не удалось. С самого начала общение не заладилось — назвал того тупой ящерицей…       Но вот о верховном советнике Шайбэй не слышал ничего. Не слышал о нём, не видел его до самой встречи в Сюн Лунмэне, и знал того лишь как одного из трёх Судей — маленький миф, внезапно ожившую легенду… В душе само собой расцветало нечто кислое, гадкое, когда проскакивала в голове мысль, будто его дорогой брат скрывал от него достопочтенного настолько близкого и могущественного. Мысль о том, будто Третий Судья познакомился с его братом полвека назад, южный принц тут же отбросил: даже Шу Цзюньцзе, что с младенчества стоял со старшим сыном Ван близь трона, так и не смог найти расположения того, а этот достопочтенный меньше, чем за полвека, поднялся так высоко в его глазах?       «Впрочем, имеет ли смысл их сравнивать?» — одёрнул себя Шайбэй, вспоминая, как мимолётом увидел разговор Ван Бохая и Судьи. Для его уважаемого старшего брата, вспыхивающего бурным пожаром из лёгкой искры, господин Няо казался лёгким летним дождём. Господин Шу Цзюньцзе был розжигом.       И теперь, размышляя об этом, и сам не заметил, как решился тихонько спросить:       — А вы… как давно служите моему уважаемому брату? — украдкой его глаза коснулись чужих, задумавшихся.       — Как давно? Хм… — Няо Лэйфа невесомо провёл по нижней губе пальцами. — Кажется, всего полвека. — ответил, подумав, и, точно чувствуя чужое смятение, уточнил: — Но знакомы мы куда дольше. Помнится, при первой нашей встрече, он собирался меня убить.       — У-убить? — в шоке повторил Шайбэй, не веря, будто можно об этом говорить так спокойно. Когда сам Ганя Те Чжао собирается тебя убить… — Даг… Мой уважаемый брат никогда не оставлял в живых тех, кого желал убить. Ни одного. Я помню всех, кому он бросал вызов — никто не победил! Что вдруг его остановило?..       И Няо Лэйфа вдруг замер. Замер, склонив в бок голову, будто вновь решил, что ему чужие слова померещились.       — В самом деле не помнишь? — спросил в ответ, вгоняя бедного в ступор. Смущённый и растерявшийся, Шайбэй забегал по полу глазами, судорожно вспоминая. Быть может, в самом деле что-то забыл? Но памятью он всегда отличался хорошей, как же он мог забыть??? Клубок мыслей медленно уплотнялся в светлой голове, до тех пор, пока верховный советник не издал тихий смешок. Вновь раздался по балкону его голос:       — Мы с Его Высочеством Ганя Те Чжао в самом деле сражались не на жизнь, а на смерть. Верь или нет, но я побеждал: битва давалась мне с лёгкостью, а он, рыча и пыхтя, всё никак не желал сдаваться. Скалился, бросался, требовал крови как одержимый. В щепки мы разнесли целую площадь. А потом на поле появился ребенок…       — И вы его задавили… — едва не перебив, додумал Шайбэй, и тихо икнул от представленной картины. Няо Лэйфа лишь тихонько прыснул.       — Вовсе нет. Но он, видимо, так испугался, что прямо там, на поле, потерял сознание. С Саньду тут же все краски сошли: пихнул меня к мальчишке и не успокаивался, пока я не дотащил того до лекарей. Через каждый шаг бранью подгонял.       — Совсем на него не похоже, — пробурчал Шайбэй себе под нос, хмурясь от чужой смелости - называть Его Высочество по молочному имени...       Но с кем бы тот стал носиться, как с яйцом? И кого бы, вместе с тем, так не желал трогать, что бросил бы в руки к противнику? Ответ сам собой пришёл из чужих уст.       — Жаль это дитя меня уже не вспомнит, — вздохнул Няо Лэйфа, поправляя волнистые небесные пряди. В лучах серых туч они, впрочем, и сами отдавали сединой.       — В самом деле, очень жаль... Но если бы вспомнил, то был бы, наверное, благодарен… — всё же сказал юный принц.       — Вы так думаете, Ваше Высочество?       — Я бы был.       Оба дракона молча, со всей серьёзностью переглянулись… А следом — глупо, до смешного широко заулыбались, сдерживая смех. Маленькая игра обоим пришлась по душе. Шайбэй и не заметил, как передумал: теперь был только рад, что рядом со старшим братом есть такой приближённый. Однако, прокрутив вновь их маленький забавный диалог, всё-таки решил поправить:       — Прошу, не зовите меня Его Высочеством. Я больше не принц, кто бы что не говорил.       Просьба смелая и решительная, за которую, наверное, дагэ запер бы его ещё выше, чем сейчас, на самой-самой крыше, подальше от людей, что привили его Драгоценному Сапфиру такой образ мышления. Но Няо Лэйфа даже не нахмурился. Рядом с ним почему-то было спокойно. Будто тот знал его, как облупленного, как любимый дядюшка своего негодника-племянника. И эта странная близость располагала. Заставляла открываться, не думая.       — Тогда как мне вас звать? — спросил по-доброму, точно готовый к такой просьбе, и получил гордый ответ:       — Шайбэем.       — Шайбэем? — В серебреных глазах, чуть распахнувшихся, блеснуло что-то тёплое. — Хороший выбор. У Третьего Генерала есть вкус.       Шайбэй довольно кивнул, польщённый чужими словами. Тепло стало разливаться по светлым щекам, когда он думал о собственном рабском имени. Такое сладкое и нежное, как первые зрелые плоды. Вспоминая, как негодовал в самом начале, не жалеет о собственной глупости.       — Он будто знал, что я их люблю, — смущённом поделился юноша, заправляя за алеющее ухо прядь. И улыбка на чужих губах чуть осела, а взгляд, сияющий и яркий, сделался тусклее.       — Какое совпадение, моя давняя подруга тоже их любила. — Няо Лэйфа продолжал, как прежде, радостно и учтиво. — Уплетала за обе щеки и ничего не оставляла. А потом сердечно извинялась, вся красная, что обделила нас со Вторым Судьёй.       Шайбэй посмеялся про себя, вспоминая, как сам же поступал похоже — в своей усадьбе скорее рвался в сад, к манящим плодам, и поедал прямо с дерева, все, до которых мог дотянуться. И там же, в такой тёплый, сладкий день, встретил своего милого друга…       — Она была на тебя очень похожа, — вдруг прервал его мысли советник, возвращая в реальность. От любопытства чуть задёргались уши. Увлечённый, Шайбэй не заметил, как придвинулся ближе.       — В самом деле? А она… тоже была судьёй?       — Была, — вздохнул Няо Лэйфа, пока сердце его теплилось от ностальгии по давним временам. — Она была Первой.       — Первая Судья Шань Бао, — подытожил юный дракон, воодушевлённый, вспоминая образ чудища со страниц древних рукописей. — Я читал о трёх Судьях, когда был маленьким. Только вы совсем не похожи на тех, о ком писали…       — А что же писали? — Няо Лэйфа чуть склонил голову, и его локоны ручьём полились с плеч.       — Три Судьи — Шань Бао, Сюэ Юй и Фа Жу Шуй — трое из морских демонов, самые могущественные и величественные. Посредники божеств, ниспосланные следить за порядком и вершить чужие судьбы: карать за преступления, благословлять за подвиги… Ниспосланные помогать, они забылись в своей власти и, разнеся беды и несчастья по Четырём Морям, навлекли гнев императора Ван. Первый и Второй Судьи погибли от его руки, а Третий исчез — скрылся в морской пучине… более ничего сказано и не было.       — И в чём же ложь в этой истории? — улыбнулся, дослушав, Няо Лэйфа. — Неужели не похож я на бедствие, несущее разруху?       И чужое недоумение стало ему наградой.       — Господин Няо, неужели в самом деле вы хотите меня убедить, будто вы — морской демон? — с недоверием спросил Шайбэй, осматривая чужой облик — нежный и мягкий, как ночное облако, но вовсе не как тот монстр, устрашающий и огромный, коего он видел много раз на древних гобеленах. Но выражение на лице у Третьего Судьи в самом деле тихонько подводило к мыслям, что легенда та — не выдумка вовсе, и действительно перед ним сидит морской демон; тот дракон, что остальных превосходит в стократ, в чём ни сравнивай.       Вновь погрузилась в размышления юная голова, никем не торопимая. Наслаждаясь минутой тишины, верховный советник лишь покорно ждал чужого ответа. А как дождался, то не смог сдержать смеха.       — Вы уверены? — спросил со всей серьёзностью южный принц, и у советника закололо живот.       — Как же я могу быть не уверен в своей природе? — он едва смог унять дрожащие плечи, лишь бы не обидеть своей резкостью застывшего юношу. — Уверен ли волк, что он волк, а лысый, что он — лысый? Ты очень милое дитя, Шайбэй.       — Я не дитя… — поправил тот, чуть хмурясь, и Судья наконец смог успокоиться.       — Уж не обижайся. Для меня вы все ещё дети.       Юноша устало выдохнул, смиряясь. Мысли его увлёк иной вопрос:       — Господин Няо, вы верите в судьбу? — спросил, рассуждая. — Вы дважды могли пасть от рук императорской семьи, но, видимо, вам того не суждено.       — Раз уж я зову тебя Шайбэем, то и ты не фамильярничай. Зови меня по имени, — поправил того в ответ Третий Судья, продолжая: — Судьбе я не могу не верить, иначе бы я не слышал её голоса. Чего она желает — того не миновать, а мне остаётся лишь смиренно ей следовать.       «Снова бессмысленные разглагольствования,» — сказал бы в сотый раз Саньду, с недовольством стрельнув в своего советника изумрудным взглядом, но младший брат его был не таков. Шайбэй, внимательно слушая, понимающе кивал, и глаза его светились, а душа трепетала.       Впервые южный принц встретил того, кто в самом деле разделяет его мысли и позицию, того, кто всецело его понимает.       — А я… Я тоже ей следую… — пролепетал он, сев совсем в плотную, и с удовольствием улыбкой отвечал на улыбку.       — Я вижу. Ты рвёшься к ней напрямик, не видя преград.       — А она все ускользает…       — Когда придёт время, она сама прильнёт к твоим рукам, и гнаться уж не будет смысла, — ладонь старшего дракона невесомо легла на чужую макушку, мягкую и тёплую, чуждую этому холодному, жесткому острову.       — Моя мама говорила мне так же, — вздохнул Шайбэй, притираясь к чужой ладони, изголодавшийся по чужим прикосновениям. — Но как же мне быть, если время всё идёт, а вместе нам пробыть уготовано так мало…       — Твоя… мама? — приостановил того Лэйфа, когда брови его вздёрнулись вверх, а рука замерла, где легла. — И ты в самом деле её встречал?       — Иногда, во сне, — уточнил растерявшийся, и смущённо отпрянул, когда понял, что забылся. — Но теперь она не приходит. Она… дала мне напутствие и покинула меня. А после, даже если мне хотелось вновь с ней поговорить, даже если видел её силуэт — всё никак не мог добраться…       — Вот как… — помолчав, вполголоса сказал Третий Судья. Задумавшись, и не заметил, как стал большим пальцем потирать сатиновые подолы, а после, вздохнув, встал со скамьи, так и не заметив на небе ни одного мелькнувшего среди туч лучика. Впрочем, как и всегда. — Тебе стоит прийти ко мне снова, чуть позже. Ночью было бы в самый раз.       — Ночью? — переспросил Шайбэй, встревоженный, и встал следом, догоняя уходящего. Вернулось громом напоминание, как ограничено теперь его время. — Я не смогу ждать до ночи! Мне нужно спасти г-господина!       Проронив последнее слово, он вдруг встал как вкопанный, прикрывая руками непослушный рот. Господин советник, кажется, понимал его, как никто другой, но и перед ним на волоске висел страх, что тот может доложить обо всём дагэ. И так испугался, что не заметил, как подвели его к тому самому сундуку, из коей он отодвигал, выбираясь из тайного прохода. Открыв его, Няо Лэйфа осторожно достал длинный свёрток. Бережно укутанное в ткань оружие.       — Не стоит волноваться о нём. У смерти и Третьего Генерала тропинки часто пересекаются, но сойтись — не сойдутся, — успокоил того советник, будто и не слышал вовсе чужого промаха. И следом услышал тихий, облегчённый вздох.       — Но я так хочу его увидеть… — Шайбэй поделился последним, что его волновало. И вновь на голове его оказалась чужая ладонь.       — Увидишь. Очень скоро, — пообещал ему достопочтенный советник, отдавая в руки тяжёлый свёрток. Знакомая энергия пробежала по кончикам пальцев даже сквозь ткань. Едва-едва ощутимая, но и такой хватало, чтобы быть узнанной. — А пока лучше ступай обратно и позаботься о ней, и хорошо её береги. Его Высочество придёт в ярость, не найдя тебя в покоях.       Южный принц кивнул, сжимая отданное в руках. И, приготовившись лезть обратно, на прощание низко, уверенно поклонился.       — Я… Я приду вновь, в полночь, как вы и пригласили. Благодарю вас!       Не дожидаясь ответа, он быстро залез обратно в проход, пробираясь по узкому коридорчику. Так, чтобы не задеть и края оберегаемого меча. Няо Лэйфе лишь оставалось проводить гостя улыбкой. Чужие туфли исчезли во тьме прохода, а сундук вернулся на место, скрывая тот от лишних глаз.       — В самом деле, маленький золотой лотос… — шепнул он себе под нос, когда сердце запело тоской.       Как только Шайбэй вернулся, то тут же закрыл проход: смёл прочь весь щебень и сдвинул с места близь стоящий шкаф. За дверью не было слышно ни звука. Должно быть, стража, всё ещё испуганная недавней перепалкой, боялась лишний раз шевельнуться. Стряхнув с ханьфу остатки пыли, дракон не мешкая присел на кровать и скорее развернул врученное ему оружие…       В самом деле, Тэнмань.       При одном взгляде на ту настроение взлетело до небес. Целая и очищенная, она блестела как новенькая, хоть и была совсем слаба. Едва ли её лезвие, вечно подвижное и юркое, могло согнуться на полмизинца. Казалось — оставь её ещё на пару дней — и пропадёт, от живой стали не останется ничего живого, кроме названия.       — Ничего, хорошая, я больше тебя никому не отдам… Только нашему господину, и больше никому… — шептал ей Шайбэй, поглаживая кончиками пальцев, и, сосредоточившись, выровнял дыхание, передавая той те остатки сил, что у него были. Лишь два раза в своей жизни приходилось ему напитывать энергией мечи, но навыки, кажется, почти не растерялись. Возьмись за это кто-то более умелый, правда, не потратил бы и дня, чтобы вернуть бедняжку в прежнее состояние.       Шайбэй молился, чтобы управиться за месяц.       Старший брат не навещал его последующие три дня, и этого времени южному принцу хватило, чтобы собраться с мыслями: подумать, как того задобрить, как убедить его выпустить, как убедить его выпустить и господина тоже… Перебирая в голове все возможные варианты, он старался отталкиваться от тех, что точно сработают. Стоя у зеркала по нескольку часов, пытался вернуть себе тот образ прошлого, наивного мальчишки, что так хотелось видеть Ван Бохаю.       Тэнмань к тому времени стала двигаться лучше — сгибалась уже на полноценный мизинец. Прятать её приходилось лишь во время сна и когда заходили служанки, накормить, переодеть, искупать…       «Но когда же придёт дагэ?..» — в сотый раз вздохнул принц, поглаживая лезвие. Стали закрадываться мысли о том, что тот так разозлился, что решил больше никогда не приходить. Вот только стоило иголке вины кольнуть душу, как тут же эхом за дверью раздался быстрый, размашистый шаг. Спокойное сердце заколотилось в то же мгновение.       Тэнмань, впопыхах завёрнутая, отправилась под кровать, а Шайбэй, расправив простыни, сел на её край, прилично и смиренно, ожидая, когда брат войдёт. Вздох, второй, третий… дверь распахнулась.       — Уважаемый брат! — он воскликнул, встречая его с милой лучезарной улыбкой, — Уважаемый брат, я…       — Раздевайся.       Закончить не позволили. Южный принц застыл с разинутым ртом. Ван Бохай, влетевший бурей в его покои, уже в следующую секунду оказался вдруг сверху, умудряясь одним властным взглядом вжать тело младшего брата в кровать без единого касания. Концы его смольных волос защекотали ошарашенное лицо.       Все планы и тренировки Шайбэя пошли крахом. Он едва мог выдавить и слово.       — Б-брат?..       Снова раздался командный тон:       — Раздевайся. Или не хочешь, чтобы я оставил ему жизнь?