Исправление генерала

            Было очень холодно. Метель усиливалась, ослепляя, заставляя дрожать, и даже дышать под её напором становилось трудно. Лю Бинмо уставился вверх, в глаза, кои горели презрением и отвращением к его жалкой фигуре на снегу. Дыхание было видно в ледяном воздухе, как призрачное эхо, а тени драконов вокруг вытягивались гротескно длинными на фоне сугробов. Его Высочество подходил всё ближе. Каждый его тяжёлый шаг отдавался протяжным скрипом. Один из его верных солдат, взглянув со всем своим высокомерием на Третьего Генерала, низко преклонился перед лицом Ганя Те Чжао, без колебаний озвучив свой вопрос:       — Ваше Высочество… Это человеческое отродье, по видимому, обычный солдат. Стоит ли нам утруждать себя общением с ним?       Замолчав, терпеливо ожидал ответа. Ван Бохай не спешил его давать. Леденящим взглядом он сверлил фигуру перед его ногами, внимательно смотрящую в ответ. Личность северного принца, в прошлую их встречу показавшаяся Лю Бинмо крайне вспыльчивой, теперь интриговала своим хладнокровием.       Наконец, наследник обратился напрямую к окружённому.       — Ты, человек. Желаешь сопроводить нас к вашим полководцам или сразиться за них насмерть в одиночку?       «Прекрасный выбор,» — подчеркнул про себя Лю Бинмо, представляя, как его простой солдат дрался бы против полчища врагов. Что бы ни происходило далее, заканчивалась картина одинаково — беднягу растаскивают по всему полю, кусочек за кусочком. Дикие шакалы, поймавшие в свои лапы подбитую куропатку.       Неспеша поднявшись из сугроба и отряхнувшись, «обычный солдат» выпрямился, встречаясь лицом с чужой грудью. Чтобы взглянуть в глаза принцу, пришлось задрать голову. Даже в дарованном обличии тот оставался необычайно велик. Ладонь чуть дёрнулась вперёд, но он осадил её, проверяя вместо того, на месте ли его оружие. Однако Тэнмань уже не было. Убедившись, что та успела ушмыгнуть, Третий Генерал спросил напрямую:       — Получили ли Вы послание достопочтенного советника Няо?       — Получил, — тут же ответил Ван Бохай. — В описанном я желаю убедиться сам. Если этот человеческий солдат интересуется, собираемся ли мы начать битву — нет. Этот принц желает лишь обсудить всё словами.       Дракон говорил убедительно. Каждое слово сквозило уверенностью. Услышав чужую просьбу, Лю Бинмо кивнул, не думая, и слегка поклонился.       — Наш лагерь расположен не так далеко, Ваше Высочество. Я отведу вас.       Убедившись, что все готовы идти за ним, он развернулся, направляясь в сторону, из которой пришёл.       И, проводя драконий отряд по бесконечной снежной пустыне, Третий Генерал был убеждён лишь в одном: ему соврали.       Этот тон знаком ему слишком хорошо, чтобы не знать, насколько он пропитан фальшью. Здравый смысл не подсказывал — он кричал о том, что как только они доберутся до места назначения, начнётся резня. Оставляя человека перед подобным мнимым выбором, Его Величество рассчитывал, что тот достаточно умён, чтобы выбрать меньшее из зол. И оказался по-своему прав: выбрано было меньшее.       Топот сотен ног сопровождал «обычного солдата». Что-то зашуршало позади толпы, но никто не предал этому внимание. Все уверенно шли за человеком, и лишь изредка проскальзывали шепотки о том, что их могут обмануть.       «На севере ещё остались смышлёные умы,» — подметил про себя Лю Бинмо, когда нечто зашуршало вновь. В третий раз оно не осталось незамеченным: послышался чей-то душераздирающий крик. Все как один резко обернулись назад… Уже с десяток солдат лежали там, на снегу, и алая кровь, бьющая фонтаном из каждого перерезанного горла, окрашивала девственные снега. Не прошло и мгновения, как поднялась паника.       «Это засада!» — вдруг крикнул кто-то, но тут же слёг к остальным. Все уставились на его падающее тело в глубоком шоке. Ведь совсем никто не подошёл к нему и не напал. Ван Бохай, наблюдающий за происходящим, чуть вскинул брови. Зрачки его сузились. Собственные солдаты беспричинно погибали на глазах, и лишь что-то юркое, едва уловимое, сверкало каждый раз меж падших. Лёгкая кривая улыбка окрасила бледные губы Его Высочества.       — Сукин сын, это твоих рук дело! — рявкнул вдруг последний из отряда, ринувшись со свирепым оскалом к человеческому солдату и прижал меч к его шее, готовый полоснуть. В отместку за всех падших!.. И его оскал постепенно стал сходить на нет. Что-то тёплое коснулось кожи Третьего Генерала. В следующее мгновение он осознал, что это чужая кровь. Ладонь, сжимающая оружие, ослабла, и то упало в бесконечную белизну, вслед за телом хозяина. Лишь когда не осталось в округе ни единого вражеского солдата, Тэнмань послушно легла обратно в ладонь Лю Бинмо. Алые капли скатывались вниз по острой стали, ледяной, как тысячелетние глыбы.       И тут же пришлось отскочить в сторону: мощный хвост одним ударом поднял бурю там, где мгновение назад стоял человеческий генерал. Когда бесконечное полотно осело обратно, за ним предстал знакомый ему дракон. Глаза его горели звериным бешенством, а оскал навевал ностальгию по прошлой битве. Тэнмань рвалась перерезать ему глотку, как остальным, и Лю Бинмо пришлось сжать ту крепче.       — Недурно, — Ван Бохай усмехнулся, распуская когти на руке. Скрип под его ногами теперь напоминал истошные крики. — Значит, вот так решил провести меня? Почти получилось.       Третий Генерал вздохнул, глядя на своё оружие. Стоило ли взять с собой обычный меч? С обычным мечом его бы не раскусили так быстро. С другой стороны, с обычным мечом справиться было бы куда сложнее. Шаг, второй, третий… удар. И вновь взмыли в небеса сугробы. И вновь мимо — Лю Бинмо успел отскочить. Но в этот раз, стоило полотну осесть — по ту сторону никого не оказалось.       Мир вокруг замер. Был слышен лишь шёпот у самого уха.       — Третий Генерал… — острые длинные когти застыли прямо перед глазами. — Жил как пёс… и умрёшь как пёс!       Острием чужая ладонь двинулась к чужим глазам. Послышался лязг стали. Тэнмань едва успела отгородиться. Всего одно мгновение было выдано судьбой, чтобы избежать удара, и Лю Бинмо не потерял его, быстро выбравшись из чужих лап. И даже так — сердце билось птицей в клетке. Показалось ли, но… тот даже не дрался. Играл. На битву из прошлого эта была совсем не похожа. Только вот почему? Анализировать пришлось быстро.       Первое — пространство. По сравнению с залом замка, теперь его было слишком много. Каждый новый удар чужого хвоста бил точно в цель, и едва удавалось уворачиваться. Трупам солдат везло меньше — некоторые из них, попадаясь под горячую руку, отлетали по сторонам. Тихий смех раздался по полю, перерастая в истерический.       — Ты хоть понимаешь, что натворил? Ты, гребаный ублюдок, понимаешь, что натворил?! — Ван Бохай кричал, едва не переходя на рык. Искажённое удовольствие на его лице медленно сменялось на искреннюю злобу.       Второе — помехи. Каждое движение вызывало вокруг снежный ураган, и тот, взмывая ввысь, слепил и лишал ориентации. Ноги, встревающие в сугробы, приходилось перебирать активнее, каждый шаг черпал новые силы. Холод и ветер наконец добрались до кожи, и даже закалённое тело не спасало Третьего Генерала. Он чувствовал, как стынет в жилах кровь.       Наконец, третье…       Острые когти проходятся по груди, сдирая часть доспех, и тут же сжимаются на шее. Лю Бинмо не успел увернуться. Длинные и острые, они впиваются в его кожу, пока тело борется за единый глоток воздуха. Блеск чужих зелёных глаз пропитан жаждой крови. Ван Бохай продолжает:       — Ты хоть понимаешь, что ты сделал с моим братом?! Ты разорвал на части его тело и душу. Каждый синяк, каждая чертова царапина — это из-за тебя. Каждый шрам на его теле — свидетельство твоей жестокости. Ты лишил меня покоя, моего счастья и позаботился о том, чтобы каждое мгновение этих двадцати лет было наполнено агонией… Ты заплатишь за это — за все это!       Его не убили — с силой кинули в сторону, заставляя тряпичной куклой прокатиться вперёд. Тэнмань, крепко схваченная в когтистой лапе, задёргалась, пытаясь вырваться, но тщетно: Его Высочество медленно впитывал её духовные силы, как паук, лакомящийся бульоном из органов жертвы. И та, как мёртвая муха, чуть дрыгающая лапками, приготовилась навсегда замереть.       Ван Бохай, не обращая на то внимания, пошёл вперёд, к откинутому:       — За каждую слезу, пролитую моим братом — сотня ударов плетью! За каждую сломанную кость — пять тысяч кровавых порезов! Я измучаю тебя, доведу до безумия, заставлю молить о смерти. И затем… я положу конец твоему жалкому существованию!       Он бросился вперёд снова, откидывая застывшее оружие прочь. Его когти блестели, готовые вновь впиться в человеческую кожу. Третий Генерал стиснул зубы, поднимаясь. Он не чувствовал ни боли, ни страха, глядя, как приближается к нему Ганя Те Чжао, но голова его кишила мыслями. Не дожидаясь больше ни секунды, он сказал то, что должен был.       — Он — мёртв.       И вся поляна замерла в тот же миг. Его Высочество застыл в двух чжанах от него, а оскал на лице сменился недоумением. Неверием. Чем больше он стоял, тем отчётливее проступал страх. Лю Бинмо понял всё верно. Третье — южный принц ещё был жив, и его старший брат не впал в отчаяние.       — Ты врёшь… — громкий рычащий голос вдруг дрогнул. Руки стало потряхивать. Третий Генерал уверенно смотрел на него, продолжая:       — Я убил его. Как только мы покинули Сюн Лунмэнь… Я пронзил его мечом. Его кровь ещё теплится у меня на руках!       — Ты врёшь!!!       Рёв прогремел по округе, и земля затряслась под его мощью. Принц Северного Моря исчез. На его месте появился зверь — волкоподобный змей, чья чешуя казалась непробиваемой. Оленьи рога могли запросто наколоть его, как кусок мяса, а зубы прокусить насквозь, не прилагая единого усилия. Лю Бинмо почувствовал, как растёт его уверенность. Однажды он сумел убить эту тварь. В этот раз даже убивать не требовалось — лишь победить.       Быстрый, как порыв ветра, он ловко увернулся от его когтей и подхватил обратно свой меч. Более в нём не чувствовалось ничего необычного — Тэнмань затихла, лишённая сил. Лезвие вонзилось в чешуйчатую шкуру дракона, и, пусть не причинило никакого вреда, удалось увернуться от удара лап. В приступе ярости Ван Бохай вновь зарычал, одним взмахом хвоста превращая снег под собой в оружие. Острыми сосульками он градом полетел в человеческого ублюдка.       Лю Бинмо парировал, не без усилий, нанеся быстрый удар. Пара жёстких чешуек сорвалась с чужого тела. Дракон снова ударил его, но на этот раз попал только в свежий снег. Уклоняясь от его бьющего хвоста, Третий Генерал метнулся к уязвимому подбрюшью, вонзив свое оружие в мягкую плоть; раздался яростный вой. Время потеряло свой ход, всё, что оставалось — это взбесившаяся Зелёная Смерть перед ним, сбитое дыхание и бесконечный звон в ушах.       Оба кидались друг на друга, ослеплённые битвой, ровно как и тогда, в прошлой жизни. прежний азарт вернулся в разум, и что-то тёмное нашёптывало, как хорошо было бы остановить всё это прямо сейчас. Как хорошо было бы снова убить его.       Если он убьёт его… В конце концов, война тоже будет приостановлена. Разве нет иного способа спасти поднебесную от чумы? Точно есть способ куда проще, надо лишь надавить. Туда, куда и в прошлый раз. Обмануть и ударить, прямо в слабое место…       Ван Бохай снова взревел от ярости. Он замахнулся для новой атаки — на этот раз нацеленной прямо в голову Бинмо. И тот не сопротивлялся: отлетел снова, ослабший, падая наземь. Челюсть адски саднило. Казалось, сломана. и вновь послышался голос, отдающий рычанием.       — Не волнуйся, тварь, я убью тебя не сразу. Сначала вспорю живот, вырву кишки… Потом запихну их тебе в горло… Вырву тебе глаза, разорву челюсти… Я отомщу тебе, ублюдок!.. — голос был полон ненависти и злобы, но в этот раз Лю Бинмо слушал более чутко. В этот раз ему удалось уловить сожаление. Готовый рвануть к нему, в этот раз он продолжал стоять на месте, и оставалось лишь наблюдать, как намокают его глаза. — Как ты посмел сделать это? Неужели… в вас, людях, совсем ничего хорошего? Вы убили первого, вы убили второго… Но почему самого светлого и слабого из всех вы решили мучать до последнего? Почему над самым лучшим из нас решили наиздеваться вдоволь, как последние скотины?! Отвечай, почему?!       У Лю Бинмо сдавило грудь. Эти слова он слышал впервые, но всё же, будто заученные, те в сотый раз пожирали его изнутри. Он смотрел на дракона перед собой, покрытого чешуёй и мехом, рычащего и скалящегося, готового растерзать его на куски… и не мог увидеть в нём зверя. Это был правитель, желающий отмщения за народ. Брат, скорбящий о брате. Такой же, как он, человек.       Тэнмань выпала из ослабевшей руки. Третий Генерал опустил голову, сдаваясь в чужие лапы.       — Мы совершили ошибку.       Это было не оправдание. Истина. Слепо ведомые ложью, они сами погрязли во тьме, верша злодеяния, за которые не расплатятся вовек. И он был среди тех, кто вёл. «Ошибку…» — Ван Бохай не знал, плакать ему или смеяться. Едва ли это можно было назвать простой ошибкой. Игнорируя влагу в глазах, он распахнул свою пасть. Сегодня Третий Генерал умрёт от его руки.       Не оттягивая более момента, он кинулся вперёд.       — Дагэ!       … его когти едва не коснулись подолов светлых одежд. Злато волос растрепалось от ветра, а в глазах стоял ужас. Шайбэй тяжело дышал. Он едва успел примчаться, едва успел остановить непоправимое. Замерший, точно каменная статуя, Ганя Те Чжао смотрел на дракона перед собой. Не будь у него роскошных одежд, не будь у него рогов и этой несравненной красоты… но голос этот он, звонкий и нежный, как летний ручей, узнал бы из тысячи других.       Облик дракона постепенно сменялся обратно.       — Драка! Драка! Драка! — скандировал ещё один тонкий голосок. Няо Лэйфа едва успел подхватить маленькую нюйлун, прежде чем та кинулась бы в объятия обожаемого шушу. Шу Юйлун наблюдал за происходящим из-за его спины, повиливая хвостом. Судя по разгрому вокруг, сражение выдалось грандиозным. Вздохнув, советник отдал ему дочь, направляясь к лежащим на поле трупам. Хоть шеи их были перерезаны, Фа Жу Шуй по-прежнему ощущал тепло тел и тихое биение сердец. Резали, по-видимому, с осторожностью и расчетом на то, что «некто» спасёт отряд быстрее, чем те успеют окончательно сгинуть. Покачивая в недовольстве головой, Няо Лэйфа принялся за лечение.       Мощный подзатыльник прилетел прямо по больной голове Лю Бинмо. Быстрее, чем он успел встать, его подхватил Дан Дай. На лице у него от злости вздулись вены.       — Сяогуй, придурок! Ты можешь день посидеть на месте смирно, а не искать проблем на наши!..       Бам. Он тоже получил по голове. Опахалом.       — А сам-то лучше, дурака кусок? — Шу Цзюньцзе на обоих смотрел с недовольством, считая себя самым измученным из всех. — Заткнись и помоги оттащить его.       Подхватив товарища под руки, они пытались отвести его в сторону. Лю Бинмо ни слов их, ни касаний совсем не чувствовал. Всё его внимание было приковано к изящной спине впереди, что заслонила его щитом. Не колеблясь ни секунды.       Два брата предстали друг перед другом, спустя сотню лет разлуки. Лицо у Ван Бохая стало вдруг спокойным, ни единая морщинка не было напряжена. Медленным шагом он стал подходить ближе, не сводя с младшего брата глаз. Ещё мгновение назад он считал его мёртвым…       Шайбэй смотрел в ответ. Поджатые губы дрожали, а щёки пылали от мороза. Светлые ресницы слипались от холода каждый раз, когда он кратко моргал. Чем ближе подходил старший братец, тем выше приходилось поднимать подбородок. Наконец, когда тот встал вплотную и взглянул вниз, прямо в лицо, руки южного принца сжались в кулаки, а тело напряглось струной. Не мог выдавить ни слова, лишь хмурые брови выдавали настроение.       И, будто их не замечая, Ван Бохай потянулся вперёд. Острые когти на руке стали исчезать, всё больше походя на человеческие. Дрожащая ладонь невесомо коснулась розоватой щеки, и Шайбэй прильнул к ней, позволяя огладить.       Взгляд северного принца наполнился любовью и теплотой.       — Шан-мэй. Ты… подрос.