Исправление генерала

      — Что ты имеешь ввиду? — Бинмо чуть нахмурился, рассуждая. — Не ты ли говорил, что принцы Ван не были с тобой близки?       — Это правда! — тут же закивал Шайбэй, однако чуть оробел, понимая, что выразился тогда не совсем верно. Признаваться хотелось мало, да и копаться в прошлом южный принц не любил, предпочитая новый день, но раз уж господин возжелал то узнать… он о себе рассказать был вовсе и не против. Чуть ёрзая на месте, Шайбэй, проваливаясь в воспоминания столетней давности, начал рассказ:       — Матушка моя погибла при родах, а император Ван — когда мне не было и десяти. Но господин Ань Сянь тогда ещё не прибыл во дворец, и опеку на себя взял братец Бохай. Своё детство я помню смутно, честное слово, но знаю, что он был очень и очень ко мне привязан. Хотел меня даже… Обещал, что…       Шайбэй, не закончив, смутился, весь покрылся румянцем, отбрасывая эту часть прочь.       — Нет, не важно…       И Лю Бинмо задумался вновь. Новая крупица чужого прошлого оказалась достаточно крупной. Помимо того, что только что вскрылось, как к Шайбэю близки были минимум два наследника, так, помимо того, он упомянул и императора Ван. Его смерть для людей тайной была окутана до сих пор. Кто-то был уверен, что его убила вторая жена — из ревности. Кто-то, что первая. Кто-то считал, что сам он наложил на себя руки, а кто-то, что он вовсе и не умирал. Но самой популярной, конечно, оставалась та, в которой он умирает в схватке со старшим своим сыном — Ганя Те Чжао. Но версия эта, с учётом новых подробностей, Лю Бинмо стала казаться сомнительной. Поразмыслив над чужими словами, он сказал:       — Стало быть, северные драконы впали в ярость, потому что…?       — Полагаю, зная характер дагэ, он во имя мести отдал бы соответствующий приказ, — Шайбэй вздохнул, протирая очки. — Так и вышло бы: либо сражайся, либо умри.       «Радикально,» — решил Лю Бинмо, но версию его, за неимением иных, принял. Впрочем, вспоминая о Бохае всё, что говорили свитки, описывающие его как правителя жестокого, но разумного, и вспоминая даже прошлую их встречу со смертельным исходом… Выглядела версия Шайбэя настолько сомнительно, насколько могла. И тот, поняв это, замахал руками.       — Н-но это только моя догадка! — уверил он, смущённый собственным самомнением. Будто действительно братец Бохай стал бы из-за него устраивать подобное… Они не виделись больше сотни лет! И за это время тот и весточки ему не прислал. О какой любви может идти здесь речь? Шайбэй и сам понял, какую глупость сказал. Зато господин его засиял, стоило только понять, как чужие слова можно вывернуть себе в пользу.       — Тогда тебе придётся ещё побыть принцем, — твёрдо заявил он, в секунду вгоняя Шайбэя в шок и слёзы. И, прежде, чем тот успел бы что-то предпринять, добавил. — Если твои слова верны, то что со мной сделает Его Высочество Ван Бохай, воочию увидев, как ты мне прислуживаешь? Что он сделает с генералом, который замучал его дорогого саньди, чуть его не казнил и сделал простым слугой?       Шайбэю и представлять не нужно было, он этим занимался с тех пор, как господин решил отправиться в Северное Море. Каждый день его голову посещали такие картины, от которых кровь в жилах стыла. Но ни разу ещё не приходила к нему мысль, что если он притворится, будто всё ещё является гордым правителем, то это смягчит отношение к Третьему Генералу.       — Думаете, получится убедить его, что все ваши издёвки были ложью и постановкой? — рассуждал слуга. И Лю Бинмо ему кивнул, хотя совершенно в то не верил. Даже если Ганя Те Чжао окажется настолько наивным, чтобы поверить, он всё ещё не слепец. Одного взгляда на запястья южного принца, покрытые ожогами, достаточно, чтобы понять, кто в их наличии виноват. Но Шайбэй ему поверил. И загорелся решимостью.       — Х-хорошо! Этот слуга готов быть принцем, если это для защиты господина, — уверил он, но, подумав ещё момент, уточнил. — А… А можно же наедине не п-притворяться? Н-никто не увидит…       Лю Бинмо вздохнул. Неисчерпаемая надежда.       — Наедине можешь вести себя привычно, — он сдался. Такой компромисс его вполне устраивал. Всяко лучше, чем то, что было в начале. Шайбэй облегчённо выдохнул. Если бы ещё и наедине пришлось бы снова притворяться, будто он… Даже думать не хотелось. От радости глаза стали мокрыми, а очки снова запотели. Третий Генерал, наконец, докурил.       — Не плачь. Мороз кругом…

‿︵‿︵୨˚୧ ☽ °❀° ☾ ୨˚୧‿︵‿︵

      — Стало быть, проклятие Фэй… — бормотал Шу Цзюньцзе, осматривая руку Вань Яна, на коей гнилая плоть слазила точно с вареной моркови кожура. Запах стоял соответствующий разлагающемуся трупу, и, если бы всем троим не был привычен, то мгновенно вызвал бы тошноту. Дан Дай смотрел, точно окаменевший. Северное Море — страна несчастий. Уже второй его товарищ на волоске от смерти… И это даже не половина пути.       Вань Ян позволял осматривать руки и время от времени отхаркивал крови. Противоядия, конечно, не было, но толика целебной жидкости — благослови советника Шу — позволяя по крайне мере, забыть о гнетущей боли внутри. Всё тело точно онемело и стало лёгким.       — Знаешь, как с ним бороться? — в надежде спросил Канарейка, но Шу Цзюньцзе лишь тяжко вздохнул.       — Знаю, но… никакие травы не помогут, — пояснил, обматывая плоть крепче. По-хорошему, чтобы выиграть больше времени, стоило бы отрубить руку, но он посчитал это лишним. К тому времени вернулись и Его Высочество, и Третий Генерал. Оба они присели рядом, наблюдая, и советник, закончив, вернулся к объяснениям.       — Чтобы подавить проклятие Фэй, нужен мощный поток магической ци. Он бы вызвал поток жизненной энергии и очистил меридианы от этой заразы. А после уже можно было бы залечивать… Но боюсь, тут даже я бессилен.       Первым выдохнул Чунцин. Дыхание его было рваным, дрожащим. Лицо всё стало бледным. Если уж с Сяогуем спасение было очевидно — змеюгу отпинать и вытащить — то, когда дело коснулось болезни, болезни неизлечимой… Вань Ян цыкнул, отворачиваясь. Жалел, что всё-таки себе горло не полоснул, не пришлось бы сейчас смотреть, как из-за него нюни распускают. В гробовом молчании, где каждый думал, как же ему помочь, идею первым предложил Ван Цайхун.       — А… хватит ли магической ци у Бохая дянься? — спросил он скромно, едва приподняв руку, и все, точно напугать хотели, разом повернулись и уставились на него. Советнику Шу и думать не пришлось над ответом:       — Конечно. Однако, станет ли он это делать — вопрос иной. Зная его скверный характер…       О спасении только мечтать приходилось. Гораздо вероятнее был исход того, что Его Высочество принц Северного Моря великодушно раздавит Вань Яну черепушку, чтоб не мучился. Непомерная сила и дурной нрав — сочетание страшное, и досталось оно Ван Бохаю. Физическая сила не уступала жизненной и магической. Натренированный с детства, уже в возрасте южного принца он стал одним из сильнейших, уступающий лишь богам и императору Ван, и, вероятно, морским демонам. Последнее, правда, было точно никому неизвестно: родилось из легенды, где Ганя Те Чжао победил это чудище один на один, притом даже не принял свой истинный облик.       А вот ставить эту легенду к летописям с его реформами и указами или к сказкам о том, как перенёс он все горы из Северного Моря в Восточное — непонятно.       Однако, иной надежды всё равно не было. Ван Цайхун вжался в плечи, чувствуя, как скручивает живот. Он чувствовал, как ложится на его плечи ответственность, и это ему совершенно не нравилось. Одно дело — быть ответственным за пыль в поместье, а другое — за чужие судьбы… Он предпочёл бы пыль.       Лю Бинмо положил на его ладонь свою. Рука у него была холодная, но принц, вопреки здравому смыслу, ощущал её тепло. С поддержкой Третьего Генерала стало чуть спокойнее.       — Выбора нет, значит поторопимся, — объявил Бинмо, доставая карту. Чтобы понять, где они, пришлось свёрток повертеть.       Вань Ян ненароком закатил глаза.       — Мы и сюда-то добирались неделю, а ты хочешь туда идти быстрее? Молись, что мы живыми выйдем из Лунмэня…       — Не припирайся, — буркнул ему Дан Дай,. — Сказали, что будешь жить, значит будешь. Пошли!       Он встал, начиная собирать вещи. Теперь ему тащить придётся за двоих. Жаловаться, конечно, он ни за что не стал бы, наоборот — будь третья рука, он бы в ней и больного тащил. Цзюньцзе же по дороге впопыхах доделывал вуали. Ципао его стало без лишней ткани свободней, короче, и не скрывались больше за подолами изящные ноги. Для мужчины даже слишком изящные.       — Так со спины и не поймёшь, генерал ты или бесстыдная девица, — сказал по дороге Дан Дай, когда наступил наконец час Кролика и солнце начало восходить. Лю Бинмо тихо прыснул, поправляя накладные рога, тёмные и длинные. Вань Ян же, имея на голове такие же, товарища не постеснялся стукнуть в плечо. А вот у достопочтенного Шу Цзюньцзе от такого сравнения алым загорелись уши.       — Нахал и грубиян! — шикнул он, искусственным рогом стукнув тому по лбу, прежде, чем его надеть. Затем помог правильно подвязать вуаль и, применив щепотку той иллюзии, на которую был способен, добавил на округлые уши острые концы.       — Ну а что? — продолжил Чунцин, ощупывая приятную ткань на голове. — Стройные и длинные. Кожа на вид белоснежная, почти шёлковая. Таким ногам императрица бы обзавидовалась…       Шу Цзюньцзе, подобного внимания к себе перенасытившись, оставалось только прискорбно хмыкнуть.       — Думаете, генерал Дан, они такими были с самого начала? Вовсе нет. Но вы попробуйте поживите двадцать лет в Цветочном Саду, где руки слуг в кремах и маслах от них не отлипают, и посмотрите, что же станет с вашими собственными!       И, хоть Западный Генерал рассказывал это удручённо и с превеликим недовольством, Чунцина его предложение привлекло. А чем плохо-то, что так тело обхаживают и заботятся. Конечно, знай он, что ноги эти приходилось потом закидывать достопочтенному казначею то на плечи, то на талию, а то и вовсе отдавать на растерзание его губам, тут же отказался бы. И помолился бы, на всякий случай. Но о этой части советник Шу ни за что и ни за что не поведает…       — А раньше ты про мои так отзывался, — невзначай закинул Вань Ян, следом примеряя себе вуаль. Дан Дай, подумав, что тот оскорбился, тут же уверенно заявил:       — Твои с девичьими спутать ещё легче!       Вань Ян ударил его снова, не пожалев больной руки.       «А что я не так сказал-то?» — искренне не понял Дан Дай. Шу Цзюньцзе Четвёртого Генерала мог только пожалеть.       До Сюн Лунмэнь оставалось с каждым шагом всё меньше. Наконец, когда деревья стали редки, и леса сменились степью, стало очевидно, что достигли они середины пути. До границы оставалось не более чишэня. Воздух пронизывал прохладный осенний мороз. Лучи рассвета окрашивали розоватым редкие облачка и расписывая небосвод золотистыми оттенками. Тишина царила повсюду, лишь слегка нарушаемая тихим шорохом колосьев высокой травы и песней ветра. Вслед за степью пошли рисовые поля. Крохотные силуэты вдалеке трудились над ними, занятые сбором. Как и ожидал Лю Бинмо — выглядели они как люди. Значит в этот раз им — благо — не придётся воевать с толпами истинных тварей.       Вдали уже просматривались редкие дома — ближние к городу деревни. Здания, созданные мудрыми руками старых хозяев, неуклюже повторялись друг за другом, ничем не отличающиеся от тех, что были в родной империи. Редкие взгляды падали на проходящую мимо пёструю толпу. Три солдата, вульгарно одетый мужчина и юноша роскошного вида… К тому же, все как один скрывают рога.       Оставалось надеяться, что в городе будет лучше. Городская стена появилась на горизонте ещё быстрее, чем деревенские дома. Ее высота казалась бесконечной. Издалека, когда глаза только начинали различать ее контуры, стена казалась царственной драконицей, защищающей свои земли с огромным достоинством. Три года тому назад, в своём утерянном будущем, Лю Бинмо ступил в этот город когда дороги уже были заполнены кровью, а дома разрушены. Не желающие сдаваться, драконы Сюн Лунмэня держали оборону до последнего, и когда исход стал очевиден, предпочли уничтожить себя сами, чем признать поражение.       Орнаменты, украшающие эту стену, впечатляли и захватывали дух. Каждый узор, высеченный на камне, казался пропитанным историей и мудростью. Орнаменты драконов, больших и величественных, с острыми клыками и длинными когтями, создавали восхищение и трепет. Чуть ниже, под ними, располагались иные, в дарованной форме, чьи рога были огромны, а взгляды — остры. И возвышался над всеми, конечно, Северный Принц. Большая величественная фигура, на всех смотрящая свысока.       — Знали ли вы, что стену эту строили драконы Западного Моря? — заявил со скрытой гордостью Шу Цзюньцзе, рассматривая работу искусных архитектурных мастеров.       — Не сильно они Зелёную Смерть любили, — подметил Дан Дай. Его во всей этой картине волновали только охапки повешенных туш, что свисали с пальцев Его Высочества. Шайбэй же смотрел выше всех — в глаза. Зелёные, острые и леденящие. Ненароком он приложил руку к груди.       Вань Ян снова закашлял, едва не пачкая кровью спину Чунцина. Его стена волновала в последнюю очередь, но даже так он не смог не отметить — остроконечные узоры, точно грозы и еловые концы создавали такие запутанные рисунки, что голову кружило, и без того больную. Претила вся эта "ярость".       Первый шаг в пределы города, к удивлению, отдался… теплом. В самом городе оказалось куда уютнее, чем снаружи. С первого шага, однако, у принца зарделись щёки.       — Надо же! — Дан Дай чуть присвистнул, любуясь первой из улиц, на которую они вышли. Ни единого солдата, ни единого трупа, зато все прохожие в красочных одеяниях, с рогами, друг на друга не похожими и хвостами, что плетутся и извиваются за ними следом. Чем глубже они удалялись к центру, тем эти красочные кварталы становились для него сказочней.       — Город тоже строили западные драконы? — спросил Лю Бинмо, бегая по прохожим и домам глазами, но Шу Цзюньцзе только фыркнул.       — Мы ответственны только за достопримечательности и государственно важные объекты. Уж с городом они справились сами.       Лю Бинмо кивнул. Он определённо мог сказать, что такой стиль ему не по душе. Старинные фонари, изящные кованые оградки, колоритные булыжники под ногами — все это было красиво и хорошо, но терялось в огромной пестрящей толпе, которая, к тому же, тишины не знала — кричала и болтала только так, не зная ни приличий, ни сдержанности. Даже в столице было потише, чем здесь. Третий Генерал никогда бы не подумал, что захочет туда вернуться.       «Взгромоздитесь, грязные!»       «Слышала, что было вчера на площади?!»       «А я захохочу и радостно плюну! Ха-ха-ха!»       Несвязные крики и болтовня шли отовсюду. Сбоку раздался грохот и все, как один повернувшись, увидели первую драку. От бесконечной брани дерущихся вяли уши.       — Не прошло и полчишэня, как мы ступили в город, — вздохнул Ван дянься.       — Удивительно, правда? — подметил Шу Цзюньцзе, восхищённый. — Обычно потасовкой встречают с первого шага. Видимо, мои учения Бохай дянься мимо ушей всё-таки не пропускал… Теперь это и городом назвать не стыдно, а по сравнению с лесами — небо и земля.       «Уж лучше леса! — подумал про себя Ван Цайхун, у которого бешено колотилось сердце. — В лесах голыми хвостами не щеголяли! Срамота!»       Едва ли удавалось идти, глядя под ноги. Западный Генерал, этим временем, продолжал рассуждать:       — Осталось только найти подобающий ночлег…       — Вопрос в том, чем нам за него платить, — вздохнул Вань Ян. В голову сразу закралась идея о каком-нибудь приюте для бездомных. Всяко лучше, чем под дождливым небом. Но советник Шу его идею отринул сразу       — По канону законов империи Лун, ещё с Эры Мрака помещение лицам, находящимся при смерти и при том не имеющим крова, даётся бесплатно до конечного издыхания.       — Что за странный закон такой? — у Вань Яна даже мурашки по телу пробежались. Чувствовал, что что-то тут нечисто, и был, по сути, прав. Однако о том, что после смерти тело почившего становится собственностью приютивших — он решил не договаривать. Настроение и так было чересчур мрачным последние дни.       — Перед тем предлагаю пройти через медяный рынок, — рассуждал он, идя впереди, завлекая остальных идти следом. Услышав знакомое название, Ван Цайхун дёрнул ушами.       — Медяный рынок? Тот самый, где товары раздают даром?       — Он самый, — Шу Цзюньцзе заулыбался, — Цайхун дянься, помните ли вы, почему он медяный? Мы обсуждали это сотню лет тому назад…       Что Бинмо, что Вань Ян — оба прислушались, подходя по сторонам. Интересно всё-таки было узнать о мире, что оставался от них скрытым сотнями лет. Дан Дай же шёл чуть позади, присвистывая на красивые чистые улочки… И не заметил, как чуть отстал. А когда опомнился — кто-то уже дёргал его за рукав. Он взглянул вниз…       Девочка. Милая девочка с милыми рожками, прямыми и короткими, точно у молодого козлёнка. Два кудрявых небесных хвостика торчали позади, драконий мотался туда-сюда, а тёплая светлая шубка делала её ещё меньше, чем та была на самом деле.       — Дядя, а тебе зачем эта штука? — она коротким когтистым ноготком указала на вуаль. В янтарных глазах сразу было видно невинное детское любопытство.       Второй Генерал уже и не помнил, когда ему на глаза в последний раз попадалось драконье чадо. Но с детьми он всегда ладил и, то уж таить, любил с ними повозиться, потому пригнулся и улыбнулся маленькой нюйлун.       — А это чтобы рожками не светить…       — Дядя, Ху Яню — не дурочка! — она быстро перебила. — Зачем ты рожки прячешь? А хвост? Рожки и хвост только слабаки и трусы прячут! И, эти, человеки…       Дан Дай опешил. В секунду и в ступор ввела, и нахамила, и раскрыла всё… И глазками хлопает, что и не разозлишься-то толком.       — А я, может, не хочу, чтобы все знали, какой я сильный.        Ху Яню задумалась. Дан Дай же собирался уже догнать своих, что уже нехило так отдалились, но его снова дёрнули.       — Дядя! — девочка вцепилась в его рукав. — Ху Яню папу потеряла. И не ела ничего весь день. Голодная. Достаньте мне яблочко!       «Какая настырная!» — Дан Дай вскинул брови. Одним махом на него всё вывалила, будто сразу знала — отказать не сможет. Последней сволочью себя почувствует. И ведь не знает, маленькая, что опасно вот так к незнакомцам приставать… Вздохнув, он нагнулся на её уровень и предложил:       — Достану, если покажешь, где? У дяди вот денег нет и дороги он не знает. Проводишь меня на этот… Как его… Медяный рынок?       Нюйлун улыбнулась, вильнув хвостом, и закивала. Крепко держа Дан Дая за рукав, повела того вперёд.       — Ху Яню тебе всё покажет, дяденька, не бойся!       «Мне то чего бояться…» — вздохнул Дан Дай, шагая за незнакомой девчонкой, которая нет-нет но вертелась вокруг него, весёлая. И, наблюдая, как та широко улыбается и подпрыгивает, подумал:       «Врунишка. Потерянные дети себя так не ведут.»       Тем же временем, в совсем противоположной стороне продолжали свой путь принц, советник и два генерала, один из которых всё больше походил на труп. Рука у Вань Яна жгла всё сильнее, запах потихоньку просачивался сквозь плотную завесу, а на лице стали появляться трупные пятна. Он боялся, как бы не начала слезать кожа, хоть и понимал, что это лишь вопрос времени. Мучительная и несчастная собачья смерть.       Наконец, когда они дошли до рынка, Ван Цайхун закончил свой рассказ.       —… потому, без единой монетки дорога только сюда, — он, вскинув бесстрастно подбородок, медленно проходил по улочкам рынка, где драконы, уже не такие и яркие, не такие и роскошно одетые, стояли в подобии очередей. К удивлению, однако, ни один из них не бунтовал, и гомон здесь был тише, чем в других частях. Нищие делились друг с другом едой, общались, посмеиваясь, и вели себя весьма культурно. В этой части города Лю Бинмо нравилось куда больше.       Первое же, за что зацепился взгляд Его Высочества, были фрукты. Не самые свежие, скорее чуть сгнившие. Их отдавали, промывая, вместе с чашей риса. Те же, кто поел, складывали посуду отдельно, в положение место. Вслед за тем было мясо. Оно уже выглядело куда лучше — свежее, блестящее, ещё с кровью. Однако вид его прельщал лишь хищников и любителей плоть пожевать. Ван Цайхун себя к ним не относил, потому отвернулся.       И тогда-то заметил ещё кое-что. Совсем в углу, незаметно, два бездомных невзначай делились друг с другом чем-то тайным. Сжимали в кулаке, дабы никто не увидел. Что же может в столь бедном месте иметь такую ценность, что это необходимо так прятать? Ответ очевиден. Нечто сладкое! От одной мысли о нём слюнки текли рекой. Как жк давно не попадало в рот ни единой сластинки…       «Должно же тут быть хоть что-то!» — уверенно решил Его Высочество, и потопал вперёд, спрашивать у местных благотворителей, где же здесь достать сладостей. Шу Цзюньцзе, прошлым опытом наученный, ринулся следом.       — Цайхун дянься, не убегайте так внезапно!       Вань Ян усмехнулся. Он оглянулся, раскрывая рот, и закрыть его не смог. Неспокойно стало.       — Дан Дая нет, — сказал как отрезал. Мо окинул его знакомым взглядом.       — Потерялся бы — поднял бы шумихи, — заключил он. Канарейка кивнул, вздыхая.       — Значит, специально отстал.       Захотелось ему врезать, наплевав на боли по телу. Оповестив, что пройдётся вдоль обратно дороги и вернётся, Вань Ян оставил товарища одного, наблюдать за двумя мельтешащими по рынку драконами. Прежде, чем сделал хоть шаг, Лю Бинмо взглянул на принца… Нет, на Шайбэя. Это был именно он.       В своих роскошных нарядах средь бездомного сброда вокруг он смотрелся нелепо, и ни стан его, ни ровная возвышенная походка, и чарующее неземной красотой личико к этому месту совершенно не подходили… Но взгляд его, будто каждому он здесь родной, и будто нет ему места милее, разом перекрывал все противоречия.       «Какая нелепица…» — подумал Лю Бинмо. Среди аристократии мрачнеет, точно туча, а среди бездомных светится ярче солнца, и с улыбкой широкой болтает, болтает, болтает…       — Тёплая, как юг, и нежная, как морская пена.       — …?!       Лю Бинмо повернулся на голос. Незнакомец в мантии смотрел прямиком вперёд, туда же, куда и он.       — Прекрасна, но с рождения окутана несчастьем. Прямо как и вы, — заключил мужчина. Рога его так же были скрыты за вуалью, на голове — плотный капюшон, а на глазу — сверкающий монокль. Небесные локоны осторожно торчали из-под капюшона. Волнистые, точно колосья на ветру. Был он выше Лю Бинмо на целую голову и выглядел при том умиротворённо, а речь вёл вежливо и мягко… Сумасшедший или шарлатан? В Третьем Генерале проснулся лёгкий интерес.       — Как вы это поняли?       Незнакомец загадочно улыбнулся.       — Этому достопочтенному достаточно было лишь взглянуть, и очевидное бросилось в глаза. Звёзды сулят вам с ней счастливый брак…       Лю Бинмо медленно моргнул.       — Это мужчина.       Дракон застыл. Улыбка сошла с лица. Молчание продлилось несколько минут, прежде, чем он снова заговорил:       — … Что ж…       Бросив это непонятное «что ж», развернулся и пошёл прочь. В сторону, где Его Высочество ранее подметил тайный обмен сладостями. Генерал смотрел ему вслед до самого последнего момента, а как тот скрылся за поворотом, почувствовал от его слов внутри неприятный осадок. Его смог перебить лишь звонкий голос принца.       — Генерал Лю! Смотрите сколько всего!       В руках он нёс тарелку риса и сочной зелени. Шу Цзюньцзе же нес остальное, а именно — сырое мясо и даже кувшин спиртного. За Его Высочеством он едва ли поспевал. Хотелось отчитать его за такое распущенное поведение, однако понимал, что иное вызвало бы куда больше подозрений. К тому же, навыками общения принца он тоже был поражён. И палочка для благовоний не успела бы сгореть, а он уже заболтал толпу так, что их пропустили вперёд, так ещё и додали всего с лихвой, на всех пятерых.       — Теперь можно было бы спокойно найти ночлег… — рассуждал Шу Цзюньцзе, хмуро оглядываясь. — Если бы, конечно, все мы были бы в сборе. Где ваши товарищи, генерал Лю?       — Этот генерал напряжён не меньше вашего, — отрезал он, обернувшись, но на обратной дороге никого не заметив. Разве что, толпа стала оживлённее. Почему — понял не сразу, а потом, наконец, заметил: драконы все тормошат друг друга и зовут куда-то. Напряжение возросло с криками.       «Скорее, бегите на рынок Свободы!»       «Драка на свободном рынке! Полная разруха!»       «Бегите, бегите смотреть! Сюн Лунмэнь против Лэйбао!»       Западный Генерал переглянулся с Третьим. Впервые в их контакте не читалось неприязни, только напряжение. Без лишних слов, лишь чтобы убедиться, что это не их пропавшие влипли в передрягу, они пошли за толпой, и, чудом сквозь гул и вопли ликования, пробились к середине…       Убедиться пришлось в обратном.       — Подавись ими! Всеми подавись! — Дан Дай с сысуйсинем наперевес разрубил напополам фруктовый прилавок, так, что доски треснули и разлетелись в щепки, прямо на прохожих. Те заликовали только громче. Дракон же, с которым он бился, рычал как злобное животное, на которое сейчас и походил, кидаясь на Второго Генерала снова и снова, и снова и снова промахиваясь. Толпа скандировала:       — Смерть всему Лэйбао! Смерть всему Фэнбао! Смерть этим подстилкам!       — Какого гуя тут произошло… — пробурчал Шу Цзюньцзе, наблюдая за внезапной потасовкой и вдруг услышал знакомый голос средь толпы.       — Тунши! Блядь, мочи эту тварь! Проиграешь — я тебя замочу!       Вань Ян, что отправился искать товарища, стоял теперь, не отличаясь от возбуждённого народа, и кричал, кричал как бешеный, чтоб тот победил. Вскоре в драку стали влезать и другие. Кулаки ударялись о морды, когти — о лица.       Началась беспощадная массовая бойня. С момента прибытия в Сюн Лунмэнь не прошло и пары часов…