Исправление генерала

      «Тысячелетиями грусти и зла пропитаны леса Минь, ядовитыми парами овитые и таинственным мраком окутанные. Исток болезненного уродства и последнее пристанище для самоотверженных глупцов. Здесь, среди повисшей темноты, под тенью засохших чёрных ветвей, сердца хладные и лица обманчивые коварной чащи смеются над теми, кто забрёл на их тропы… Именно здесь угораздило пропасть Третьему Генералу.       С языка Вань Яна с самого утра не слетело ни единого доброго слова.       — На кой хрен ты вообще оставил его одного? — в который раз спрашивал он. — Его надо за шкирку с собой таскать, чтоб точно не потерялся! Ещё и ночью…       — Думаешь, я знал, что так выйдет? Он в походах ни разу не терялся! — парировал уставший Дан Дай, оглядевший уже каждый попавшийся куст. Ни следа, ни намёка на присутствие товарища. Будто растворился на месте. Вань Ян был обеспокоен не меньше, и очень нервно пошкрябывал себя когтями.       Он проснулся самым первым, раньше южного принца, и сразу заметил, что нет лошадей. Ни одной. И только подняв всех на уши, Четвёртый Генерал понял, кого не хватает. Честно сказать — напрягся, но не удивился.       — Не теряется в походах?! Что же он тогда пропал, когда мы отдыхали в лесах близь Инцюаня? — отбил Канарейка, кинув на Чунцина недовольный взгляд. — Или правда веришь, будто он просто прогуляться решил? До самого города?!       Тут Дан Даю крыть было нечем. У Сяогуя действительно с ориентированием в незнакомой местности были сильные проблемы… Но только военных походов это никогда не касалось. Когда дело заходило о чём-то важном, при нём всегда была карта, если не три, и из виду он, зная о своей проблеме, никогда не исчезал. Вот так пропадать для него было несвойственно. Тем более — зачем ему сразу четыре лошади?       Ван Цайхун шёл позади всех и раз через раз оглядывался, пытаясь усмотреть сразу во все четыре стороны. Уши его были навострены, а дышал он глубоко и чутко, даже несмотря на то, как болезненно щипало нос от едкого запаха гнили. Всё утро он звал Третьего Генерала по сяншо, но тот так ни разу ему и не ответил. И с самого утра он был бледен, как чистый мел.       — Если с ним что-то случилось?.. — прошептал он сам себе, хоть и не желал в это верить. А Шу Цзюньцзе вот верил сему охотно.       — То есть, если? Очевидно, что случилось, — он шёл рядом, в отличие от остальных совсем не нервный, лишь раздражённый общей тихой паникой. — Повезёт, того и гляди найдём от него ошмётки. В конце-концов, мы в лесах Минь.       — Н-не говорите так… — Ван Цайхун чуть запнулся, не сдержав языка. О лесах Минь он не желал слышать и слова. Сразу всплывали воспоминания о тех жутких рассказах из книг, от описаний местной смертельной живности до болезней, что внезапно — ни с того ни с сего — могли намертво прицепиться. Чего стоили дикие северные псы с пастью, полной тысяч зубов, что простилались до самой глотки, и огромные пауки с сотнями глаз и семью ртами, группами разрывающие своей жертве груди и жрущие её ещё тёпленькой. Чего стоило проклятье Фэй, от которого медленно начинало разлагаться тело, или болезнь семи алых рек, из-за которой неустанно хлестала из каждого отверстия в теле кровь… В каждой картине, что мелькала в голове, фигурировал и Третий Генерал. Прокручивая эти сцены из раза в раз, Ван Цайхуну удавалось держать себя в руках, напоминая, что принц не должен паниковать и бояться.       Шу Цзюньцзе не мог его понять, как бы ни старался. Советник Шу видел перед собой юношеское лицо, бледнее мела, и думал — почему же Его Высочество так не рад, что наконец пропал его мучитель, что наконец-то он ответил по заслугам? Да принц светиться от счастья должен! А вместо этого…       Западный Генерал раздражённо выдохнул, продолжая осматривать местность. Деревья становились всё чернее, и на многих уже вырисовывались гримасы ужаса. Такова была их особенность — умирая, кора скрючивалась в нечто до боли напоминающее человеческие лица. Лица эти были настолько жуткими, что если вглядываться в них слишком долго, то душу могло захватить отчаяние и агония, а ум — безумие. Доводилось читать и о случаях, когда один такой взгляд вызывал вопящее эхо…       Однако, чем дальше они заходили, тем больше пахло гнилью, а твёрдые массивные стволы превращались коряги. Стало очевидно, что не за горами область разложения. Тому же свидетельствовал и нарастающий запах гнили и чего-то кислого, кажущегося таким знакомым.       С другой стороны, им, можно сказать, повезло устроить привал именно здесь. Вся умная живность наверняка давно уже перебралась подальше, в незаражённую часть леса. Это же приводило и к другим догадкам.       — Генерала, полагаю, утащил крупный хищник, — рассуждал Шу Цзюньцзе. — Возможно ядовитый, которому хватает редкой трапезы. Только такие и не боятся остаться в области разложения.       Двое генералов, идущих впереди, его рассуждений не слушали. И так тревожно было. На кладбище атмосфера не казалась такой подавленной, и смертью там пахло поменьше.       — Ну и рожи… — бурчал Дан Дай, глядя на древесные гримасы, пока случайно не зацепился за ту, что была впереди всех. — Эй, а эта пострашнее других будет. Тунши, на твою похожа, когда орёшь!       — Дурак? — Вань Ян нахмурился. — Совсем не похожа. Да и когда это я орал?       — Вот кстати давненько тебя не слышно, уже с часа два. Даже непривычно, что уши не болят.       — Пинка захотел?! — Канарейка стукнул его по руке, и невзначай задел ту когтями. Зато стал выглядеть живее. Дан Дай самодовольно улыбнулся. Всё-таки, с самого утра ходить в таком напряжении сложно. Тем более, когда не знаешь, сколько ещё вот так бродить.       Он сделал шаг вперёд и споткнулся… Замер.       В его глазах отразился глубокий шок и ужас. Открывшееся перед ним зрелище ворвалось внутрь его души, лишив спокойствия, которого Чунцин никогда не мог в себе нарушить.       Нашлась одна из их лошадей… мёртвой. Она дышала, лёжа на земле, но совсем не двигалась. И больше не сможет. Всё-таки, сложно двигаться, когда есть у тебя только передняя половина тела, а кишки из неё простилаются вперёд по дороге, не меньше, чем на десять чжанов. И все они, к тому же, уже наполовину разъевшиеся.       Ван Цайхуна парализовало. Он не мог отвести от бедной взгляда. Ещё вчера он катался на ней верхом.       «Господин…»       Кровавый след шёл дальше по дороге и кончался вместе с кишками, точно кто-то стёр его, ползя по земле. Вань Ян был потрясён и затронут до глубины души, когда его глаза тоже встретились с этой мрачной сценой. В одно мгновение время остановилось, а сердце его сжалось, пронизываясь неземным ужасом, душевная темнота окутала его своим венцом.       Даже Шу Цзюньцзе стало не по себе от поглотившего всех ужаса. Взгляд его потускнел.       — Д-да быть не может… — Дан Дай упал на колени. Дрожащие руки и покалывающее сердце кричали о внутренней борьбе. Реальности или кошмар? Нет, точно-точно дерной сон… Так почему же такой настоящий?!       — Этого быть не может! — не сдержавшись, крикнул он. У двух драконов заболели уши. Цзюньцзе сделал шаг ближе.       — Генерал Дан, будьте тише, кто-нибудь может…       — И пусть! Пусть нас найдёт эта тварь! Я убью её, слышишь?! Я убью её!       Слёзы напрашивались на глаза, и он не стеснялся их лить. Вань Ян подошёл ближе к лошади, игнорируя отвратительный запах плоти, и огладил шерсть на её помятой гриве.       — Тише, хорошая… Тише… — он поджал губы, поднося ладонь к её шее. Любимица Бинмо, Полночь, всегда спокойная и покладистая, ещё совсем молодая. В больших темных глазах, обращённых на него, он заметил влагу и немую мольбу о помощи. Бедняжке всё ещё хотелось жить.       Ладонь Четвёртого Генерала ещё немного погладила бедное животное, и резко двинулась вниз. Острые металлические когти прошлись по прохладной шкуре, вспоров лошадиное горло. Она не фыркнула ни единого разу, лишь испустила последний вдох. Блеск больших наивных глаз постепенно стал угасать. Мучения кончились…       — Может, он ещё жив? — всё же спросил Вань Ян, желая почившей душе благоприятного пути. И Дан Дай его словам охотно желал верить.       — Жив? Может и так… Его же здесь нет, верно? Нет трупа — значит, ещё есть надежда!       Шу Цзюньцзе было даже жалко их надежды развеивать. Но оставлять вот так ничего нельзя. Они и так слишком много времени потратили на поиски, у которых был очевидный исход.       — Зверь, что сотворил подобное, очевидно, просто наелся, и оставил за собой объедки. Другими словами, эта лошадь — всё, что осталось, — Западный Генерал подошёл к ней ближе, оглядывая. Разорвали её явно не зубами. Раздавили на две половины. От зубов осталось лишь два глубоких следа на боку, из которых медленно сочилась гнойная густая жидкость.       Шу Цзюньцзе хватило одного взгляда, чтобы понять, кто виноват.       — Третий Генерал очевидно не жилец, — заключил он.       Ван Цайхун сделал три шага ближе. Ноги были ватными, а сердце будто не билось.       «Господин…»       — Не слышал?! Сказано же, что трупа нет! Может, он ещё где-то…       — Где-то что? Валяется, парализованный и раздавленный пополам, как эта лошадь? — парировал Цзюньцзе, вдалбливая Второму Генералу мозги. Глубина шока Дан Дая ощущалась в каждом его вздохе и тревожном взгляде. Сердце колотилось, будто безысходный отголосок военного барабана. Он боролся с этим чувством, но голос в голове всё сильнее кричал, что он потерял своего товарища. Своего друга. Своего брата…       Вань Ян прикрыл лицо рукой, глубоко дыша. Надо было быстро успокоиться и сдержать себя в руках. Западный Генерал — единственный, кто остался действительно спокоен.       — Что ж, полагаю… стоит вернуться и продолжить путь. Мы почтим его память в…       Ван Цайхун свалился на земь.       — ГОСПОДИН! — он закричал во всё горло. Голос эхом отразился обратно. В шоке все уставились на него.       — Цайхун дянься, встаньте!       Шайбэй его больше не слушал. Он накрепко зажал себе уши и зажмурился, снова и снова повторяя одно-единственное слово.       «ГОСПОДИН, ГОСПОДИН, ГОСПОДИН! ГОСПОДИН!!!»       «…»       Никакой реакции не следовало. Ни криками, ни рыданиями, он не мог достучаться до обратной стороны. С самого утра ответа не следовало. Шайбэй не заметил, как начал рыдать, и, продолжал, не вставая с земли, захлёбываться в слезах.       — Ваше Высочество, прошу, встаньте, — Шу Цзюньцзе разволновался ни на шутку. За всю его жизнь ни один из наследников Ван не вёл себя так. Дан Дай, утирая сопли, подполз к нему и крепко обнял. Шайбэй вцепился в него в ответ. Вань Ян сжал Шу Цзюньцзе за плечо, чтобы тот не мешал им.       «Сяо-Сяо…» — рыдая, позвал Шайбэй, совсем забывшись в своих чувствах, и снова приготовился кричать, кричать до беспамятства, пока голос не сорвётся а лёгкие не лопнут.       Но его остановили.       «Тише.»       Он замер. Рыдания прекратились в одночасье, и он замолк, как полевая мышь, боясь, что ему просто показалось. Дрожащими руками он достал наспех сяншо и, весь трясясь, стал проговаривать вслух:       — Г-господин, в-в-вы живы?!       «Как слышишь.»       Шайбэй несдержанно всхлипнул. Вырванное сердце будто вернули обратно в грудь.       — О-он жив! — радостно воскликнул он, утирая слёзы, и вмещая в остальных надежду. Трое генералов затаили дыхание.       — Так спроси, где этот чёрт! — первым же делом потребовал Дан Дай, одновременно и злой, и радостный. Он так не тревожился со времён смерти старшего Лю. Шайбэй несдержанно закивал и тут же спросил.       «Господин, где вы?!»       Ответ вогнал в ступор.       «Я в соке.»       …       Шайбэй принц передал слова господина слово в слово. Дан Дай выдернул плиту у него из рук.       «В каком, нахрен, соке?!»       «В желудочном, полагаю.»       У Второго Генерала вытянулось лицо. А стоило передать эту новость остальным, то и у них выражения сделались ничуть не лучше. У всех, помимо Западного Генерала.       — И чему вы удивляетесь? Его ведь губительница Сышэн утащила, — пояснил он, поправляя прядь волос, и снова попробовал поднять Его Высочество на ноги. В этот раз, благо, получилось. Услышав знакомое имя, Шайбэй впал в ступор и чуть не свалился заново. Стало тяжеловато дышать.       — Чего? Ты знал и молчал, скотина?! — закричал Дан Дай, взглянув на Шу Цзюньцзе с превеликим гневом. Тому это, естественно, не понравилось.       — Хамство держите при себе! Откуда бы я знал, что она его не убила? Абсолютное чудо, что он ещё жив!       Дан Даю захотелось врезать по драконьей морде. И он бы это сделал, если бы не голос в голове.       «Дагэ, идите к зоне разложения, на восток. Карта выпала где-то там.»       Дёрнулся глаз. Казалось, будто все вокруг так хотели вывести его из себя. Сяншо в руке почти затрещало. Мысли переросли в слова.       — Да сдалась мне твоя карта! Сам ты где?!       Лю Бинмо не ожидал от него иной реакции. Но в этот раз уступать было слишком рискованно, потому он стоял на своём.       «спасать меня слишком меня рискованно. Когда выберусь - догоню. Заберите карту и идите вперёд.»       На той стороне повисла тишина. Скажи он это же Шу Цзюньцзе, тот похвалил бы его за обдуманное благородное решение. Скажи он это Вань Яну, тот бы с тяжестью на сердце, но согласился бы. Но он сказал это Дан Даю. И тот, помолчав, уверенно ответил:       «Как скажешь, Сяогуй.»       И Лю Бинмо выдохнул. Ни рук, ни ног он уже давно не чувствовал, хотя прекрасно видел, что кожу только начало разъедать. Благо, Тэнмань была с ним и прекрасно знала о заначке с исцеляющими таблетками в рукаве. Иначе бы он давно умер. Было темновато и тесно. Немного воняло, что неудивительно — чуть глубже пребывали три лошадиных трупа. Как только закончатся пилюли, он присоединится к ним, растворившись во всей этой желудочной массе без остатка…       Так бы он подумал, если бы не знал, с кем шёл.       «Вы идёте спасать меня, да?»       «А ты думал, мы уже бросать тебя разбежались?!» — рявкнул ему Дан Дай, и ясно дал понять — самый большой страх для Третьего Генерала не быть съеденным заживо, а быть спасённым и встретить от дагэ лечебный подзатыльник.       Лю Бинмо тяжело вздохнул.       «Будьте осторожны.»       Ему оставалось лишь ждать. Рад он этому, впрочем, не был: последнее, чего желал, так это подвергнуть опасности остальных. Тем более, когда сам в случившемся и виноват. Лёжа глубоко в желудке у Сышэн, он мысленно корил себя за то, что забыл про эту тупую гадюку, что встретила их сразу после северных солдат три года тому назад.       «Смотри, тунши! Прямо твоё лицо, когда на взвод орёшь!» — посмеялся тогда Дан Дай, рассматривая искажённое гримасой дерево. И получил заветный пинок от Вань Яна. А после пинок получил уже весь отряд — от Сышэн. Мерзкая тварь вылезла из ниоткуда и разом расправилась почти с дюжиной солдат. Острые зубы протыкали броню снова и снова, парализуя, а чешую не удавалось пробить ни одним мечом.       В прошлый раз с ней почти удалось справиться Вань Яну. Бо Цзили же был тем, кто её добил. Переродившись, Лю Бинмо был уверен, что в новом походе встречи с ней удастся избежать, ибо идут они по совершенно иному маршруту… За ошибку хотелось откусить себе язык. Жаль, он и губой-то двинуть не мог.       Сейчас, когда его органы медленно растворялись из-за впрыснутого яда, он вдруг подумал, что эта тварь специально выжидала момент. Специально заманила его подальше и напала исподтишка. Так же тихо убила следом лошадей. Оттащила всех в чащу и вдоволь с ними наигралась, истязая парализованные тела. Третьему Генералу было даже обидно, что его просто разом проглотили. Как противный овощ на тарелке.       К тому же, ко всему этому, будто назло, прицепился ещё один удручающий момент… Он уже несколько дней ничего не курил.

      ‿︵‿︵୨˚୧ ☽ °❀° ☾ ୨˚୧‿︵‿︵

      Веяло смрадом. Он впитывался в одежду так, что нельзя будет отстирать трупную вонь, врастал в кожу и оставался под ней. Повсюду были кости животных, монстров и трупы рыб, что остались на берегу иссушенной реки. Воды почти не осталось, только густая мешанина из грязи и отравлений. Даже все деревья, что ещё не упали, будто молили о пощаде: опавшая листва, что ещё не сгнила, прикрывала изуродованные чумой корни, стволы были уже чёрные, жилистые настолько, что казалось, что дерево уже засохло. Ветер выл болью вместе с остальными в лесу.       Близь невысокого холма лежала Сышэн, большая и длинная, с крестьянский дом в высоту явно довольная сегодняшним обедом. Она медленно дышала, чуть ворочаясь. От дыхания потряхивало пыль впереди её морды. Тут же вокруг стало тихо, когда змея открыла один глаз, будто почувствовав инородной присутствие на своей территории. Стих гулкий ветер, пара коряг будто упала в поклон. Также гулко выдохнув, Сышэн продолжила свой сон, навевая страх.       С равнины у холма, где всё было ещё не так плохо, за змеёй наблюдали четверо, прячась за массивным поваленным дубом, лежащим поперёк дороги. На Сышэн они смотрели со спины. Услышать их разговор было бы сложно, — расстояние с ли, как-никак — но, тем не менее, переговаривались они шёпотом, не превышали голоса. Казалось, что даже дышать было бы смертельно опасно — вдруг и заметит.       — Ну и змеюка… — Дан Дай прищурился, вглядываясь в цель. Змея удивительным образом сливалась с мёртвым пейзажем вокруг, будто в этой местности и была рождена.       — Как доставать будем? — Вань Ян вглядывался в том же направлении, пригнувшись. В какой именно части её длиннющего тела находится Мо — неизвестно. А попытка при том всего одна.       — Подождём, пока с обратной стороны выйдет?       — Тогда уже и спасать смысла не будет, кретин. Ты думай, прежде, чем говорить.       — Ну и зачем думать тогда, если ждать нельзя? — Дан Дай нахмурился, доставая Сысуйсинь. — Разрубим и всё тут.       Шайбэй, прячущийся рядом, активно закивал. Цзюньцзе же наоборот, недовольно шикнул.       — Её чешую невозможно пробить. К тому же, у неё отменные ум и сообразительность. А впрыснет яд — упадёте парализованные на месте. Честное слово, только зря время тратим…       — Не говорите так, — шикнул Шайбэй, молясь о победе. О Сышэн он знал немного, лишь то, что было в книгах, в далёком-далёком прошлом. Но ни один факт ему известный в бою бы не помог. В голове была лишь одна идея, но он, к тому же, понимал, что в драку его не пустят. Дай-гэ уже вышел из-за дерева, осторожно подкрадываясь к Сышэн.       Дыхание его участилось, когда он незаметно приближался к ней позади. Сысуйсинь крепко лежал в его руках, точно их продолжение. Подходить с хвоста было опасно, так что он решил прорубить с головы. Если обычный меч эту змеюку не брал, то Сысуйсинь точно бы справился. Он одним взмахом мог разнести в щепки дерево, или вырвать его с корнями, если уж на то пошло.       Миг ожидания и…       — А-а-а!       Молниеносный прыжок! Мимо…       Сышэн не дремала. Она заметила колебания ещё в самом начале, и безупречно притворялась, будто не хранит свою бдительность. Увернувшись от удара, всё, что она почувствовала — это мощная волна ветра, что заставила её пошатнуться чуть в сторону. Это помогло ей понять силу своего противника. Раздалось дикое, будоражущее шипение. Сышэн бросилась биться в ответ, широко раскрыв пасть. Она сражалась со всей своей яростью.       Дан Дай увернулся, она напала снова. Он попытался ударить — монстр вовремя отбивался. Ни чешуйка на её теле не пострадала, как бы сильно буревые потоки не грозились откинуть её прочь. Металл звенел от встречи с непробиваемой чешуёй. Первые капли пота выступили у Чунцина на лбу.       Прежде, чем он успел отреагировать, Сышэн огромным хвостом ударила его прямо в грудь, отбросив на несколько метров. Дан чувствовал, как все его ребра ноют от боли, но он поднялся снова, судорожно сжимая рукоятку нювэй дао. Пришлось схаркнуть кровь. Его глаза заблестели гневом, он твёрдо принял этот вызов.       — Думаете, у него получится? — Шу Цзюньцзе вылез из-за дуба, поудобнее присев на его кору, и наблюдал за битвой. Вань Ян сидел с ним рядом, перекинув ногу на ногу. Только Шайбэй продолжал прятаться.       — Не получится, но пусть хотя бы вымотает её, — кивал дракону Канарейка.       Битва продолжалась, и оба, изрыгая ярость, наносили и отражали роковые удары. Ни один из них не собирался уступать. Дан почувствовал, как его силы иссякают, но Второй Генерал не рухнул на землю — устоял. А у Сышэн силы будто были неиссякаемы. Снова удалось сбить Чунцина с ног, и острые клыки, готовые пробить его насквозь, метнулись к телу…       Когтистая лапа прошлась по глазу. Вань Ян встрял в бой. Сышэн, рыча и шипя, на мгновение потеряла баланс.       — Уходи!       Сразу же, не давая монстру выстрелить своим ядом, Вань Ян пустился в бой. Дан Дай успел отойти в сторону, вверяясь товарищу. Присел рядом с Цзюньцзе, готовый, если что, атаковать с новой силой.       — Удивительно. Я думал, вы продержитесь… чуть дольше, — отчитал Западный Генерал, совершенно не подавая на Вань Яна надежд. Дан Дай, однако, не обиделся, а растянулся в довольной ухмылке.       — Она изворотливая и чересчур быстрая. Не люблю таких. А вот Канарейке самое то его "лапы" размять.       Шу Цзюньцзе скептично хмыкнул, глядя на поле боя… Однако, чем дольше смотрел, тем сильнее раскрывал глаза.       Вань Ян изящно перепрыгивал через коварные удары змеи, поднимая ноги высоко в воздух и вращаясь боком. Он двигался быстрее ветра. Был лёгкий, будто ласточка, и гибкий как бамбуковый росток. Змея пыталась его укусить, но ее ядовитые клыки лишь задевали воздух. Четвёртый Генерал совершал резкие виражи и внезапные удары. Он прыгал вниз, сгибаясь вперед и наносил сильные удары когтями перчаток по змеиной коже. Яркие искры летели во все стороны когда металл соприкасался с чешуёй. Змея попыталась закрутиться вокруг Вань Яна, но он быстро раскусил ее тактику. В два плавных движения он забрался на неё верхом и спустился вниз, когтями хватаясь за панцирь.       Четвёртый Генерал был точен и грациозен, а стиль боя его напоминал красивый и очень сложный танец. Он сам был подобен змее. И Шу Цзюньцзе, наблюдая за его движениями, не мог поверить своим глазам.       — К-кто… кто научил его этой технике? — спросил он у Чунцина, чуть наклонившись вперёд, будто желал перенестись скорее ближе к дерущимся. Даже уши его задёргались от волнения. Дан Дай такой реакции не ожидал, но, получив её, возгордился товарищем ещё сильнее.       — В том и дело, что никто его не учил! Он сам научился. Двигался по полю, как непревзойдённый танцовщик и даже без меча валил всех с ног. Никто не дерётся так, как делает это он, и Вань Ян не дерётся так, как делаем это мы.       У Шу Цзюньцзе от его слов мурашки прошлись по коже. Никогда бы он не подумал, что действительно однажды увидит, как в его стиле дерётся человек…       Вань Ян продолжал нападать на Сышэн, нанося ей серию высоких и низких ударов. Каждый был точным и сильным, но чешую действительно невозможно было пробить. Более того, тварь начала подгадывать момент, когда Канарейка целился в глаза, и прикрывала их, чтобы оставить целыми. Оставалось держаться, и попутно думать, чем её обескуражить…       Шу Цзюньцзе чуть привстал, готовый кинуться и наконец прекратить этот балаган, однако его вдруг окликнули позади.       — Господин Шу Цзюньцзе, подержите пожалуйста мою шубку… — раздался голос Шайбэя. Одеяние полетело двум сидящим. Укрыв их на мгновение почти с головой.       — Дянься, неужели вам…       «…стало жарко?» — не успел добавить Западный Генерал. Шайбэя не было там, где он стоял секунду назад. Сердце свалилось в пятки.       Шайбэй мелькнул между Сышэн и Четвёртым Генералом, перехватывая на себя внимание обоих, и запрыгал, махая руками. Очки упали на земь. Змея тут же кинулась к нему, готовая убить.       — Ваше Высочество! — Шу Цзюньцзе молнией выбежал следом, Дан Дай за ним.       — Ты что творишь?! — крикнул Вань Ян, тоже бросаясь вперёд. Все встретились в единой точке… но было поздно. Шайбэй схватил змею за клыки и силком залез к ней в пасть. Он исчез глубоко в её горле. От такого поворота опешили не только генералы, но и сама Сышэн.       В миг у Западного Генерала зрачки сузились до тончайшей нити, а наружу выползли собственные клыки, не меньше, чем у змеи. Вмиг он сменил обличие на истинное, снова и снова пытаясь вонзиться в её слабые места. Две рептилии сплелись клубком в смертельной схватке.       Канарейка и Чунцин кое-как успели отпрыгнуть в сторону, прежде, чем их бы придавило меж двух чешуйчатых тел. Оба судорожно выдохнули. Вань Ян взглянул на руку, где красовалась неглубокая царапина. Её он скрыл, поправив броню.       Шайбэй кое-как проехался вниз по пищеводу. Было темно, потому приходилось двигаться по наитию. Немного мешали длинные подолы, все насквозь промокшие. Наконец, он свалился ещё глубже, проникая в её желудок, промокая насквозь в желудочном соке, и нащупал под собой нечто твёрдое.       Лю Бинмо уже практически ничего не чувствовал, но когда по его лицу вдруг стали водить руками, всё же понял, что он не один.       — Господин, это вы?       У Третьего Генерала всё тело будто заново парализовало.       — Н-не волнуйтесь, я сейчас вам помогу! Вы ведь ещё живы? Я чувствую, что живы, в-вы только продержитесь ещё немного. Я всё продумал.       Голос Шайбэя ввёл его в немой ступор. Тэнмань же, наоборот, радостная, заползла к принцу по рукаву и лезвием потёрлась о его щёку. Шайбэй погладил меч в ответ, успокаивая. Когда руки взялись за её рукоять, то она послушно выпрямилась и затвердела.       Если мог бы закричать, только если бы не был парализован. Но вместо этого он продолжил лежать, как живой труп. Шайбэй попробовал подвинуть его в сторону, но из-за тряски снаружи только свалился господину на грудь, ткнувшись в неё носом. Уши заалели.       — П-простите, господин! Это случайно в-вышло… Сейчас-сейчас… Ох! — он попытался встать и сменить их положение, но ещё один толчок снаружи вновь заставил упасть. Губы принца стукнулись о бледную щёку Лю Бинмо. Вслед за ушами стали алеть и щёки. В этот раз Шайбэй ничего не сказал, а только неловко улыбнулся в темноту и, сжав сильнее Тэнмань, отодвинулся, нащупывая стенку желудка. Он занёс меч повыше…       Шу Цзюньцзе рычал и громко шипел, когтями проходясь по чешуе. Показалось, будто вот-вот удалось её содрать. Удалось выбить ей один глаз. Дан Дай и Вань Ян тоже помогали — вдвоём удалось сломать твари один из клыков. Сышэн будто совсем не уставала, двигалась так же резво и быстро, как в начале. Такова была бешеная природа северных монстров.       И вновь она кинулась в сторону нападающих… и начала вдруг вертеться. Трое замерли, глядя, как она ползает по земле, извиваясь. Озадаченные взгляды зацепились за кровавую дорожку, ведущую напрямик к выпирающему из её тела лезвию. Шайбэй пырнул её ещё раз. И ещё раз. И ещё раз. Снова и снова протыкал изо всех сил её внутренности, надеясь пробить «броню» изнутри. К удивлению, получилось. Пробитая дыра оказалась маленькой, но и её хватило. С той стороны показался просвет, а после его заткнули когтем.       Западный Генерал, обнаружив прореху, в одночасье вспорол змеиное брюхо. Сок, проглоченные и даже некоторые остатки лошадей вытекли наружу вместе с желудочными соками. Крутясь и вертясь в агонии, Сышэн в страхе взглянула на подошедшего к ней Вань Яна.       Он оскалился, глядя в целый её глаз. Уже через мгновение тот был пробит собственным сломанным клыком. Острие вошло глубоко-глубоко в череп. От прежней изворотливости остались лишь предсмертные конвульсии… Бой был окончен.       Впопыхах пришлось доставать целительные пилюли, целой горстью запихивая их в парализованное тело. Следом в ход пошли и мази. Но он всё равно не двигался. Шайбэй, почти плача, сжимал его голову, держа ту на своих коленях. Бинмо стал чувствовать, как восстанавливаются его внутренние органы, и как всё тело утопает в болезненной агонии, но не мог даже моргнуть.       — Не понимаю… — Дан Дай пытался расшевелить товарища. Тот по-прежнему был парализован.       «От яда простыми пилюлями избавиться невозможно, — предупредил Бинмо. — Потребуется не меньше месяца, чтобы я снова задвигался.»       Дан Дай не поверил услышанному. Целый месяц… Впрочем, мысленно он уже сооружал конструкцию, чтобы тело было проще тащить с собой. Западный Генерал, придя в вид дарованный, человеческий, узнав о сказанном Лю Бинмо, лишь фыркнул.       — Глупости.       Советник без единого усилия разжал парализованному челюсть и, сконцентрировав часть ци, передал её в уста генерала. Зрелище не из приятных, но никто не смог оторвать от него глаз. Этой своей способностью Шу Цзюньцзе был воистину горд.       — Будучи юным, этот достопочтенный испил столько ядов, сколько знал, и к каждому смог выработать в себе противоядие, — он заявил, гордо вздёрнув рога.       Потихоньку Лю Бинмо удалось снова двигать руками, ногами, телом… И он, наконец, поднялся. Весь мокрый и грязный, поднялся, дыша полной грудью. Шайбэй воссиял.       — Г-господин…!       Шлепок. Первое, чем он был награждён за то, что спас жизнь господина. Лю Бинмо отвесил ему пощёчину, приведя всех в шок.       — Я тебе не господин! — прошипел он, взглянув на Южного принца так злостно, как не смотрел ещё никогда.       И от его удара не было ни боли, ни красного следа, а осталось лишь потрясение. Глубокое и всепоглощающее. Шу Цзюньцзе кричал на Лю Бинмо, а позже Дан Дай рассуждал, что делать с огромным трупом. Вань Ян дал ему подзатыльник, и сцепился с ним в перепалке.       Ван Цайхун их уже не слышал. Его голова была пуста.

‿︵‿︵୨˚୧ ☽ °❀° ☾ ୨˚୧‿︵‿︵

      — В итоге… Мы не сдвинулись с места, — рассуждал Вань Ян, обжаривая мясо на небольшом костре. Дан Дай же ничуть не унывал.       — А чего ты грустный такой? Ну подумаешь, задержимся на день. Ты смотри на хорошую сторону: и желудки набьём, и провианта прибавится! — он тихо посмеялся, уплетая остатки Сышэн. Она оказалась, на удивление, вкусной и жирной, хоть унесли они от неё всего малую часть, остальное оставив на область разложения. Вань Ян на такое утверждение только и мог, что закатить глаза.       Шу Цзюньцзе смотрел на них с отвращением, обходясь нарезкой овощей. В этот раз, однако, пришлось поставить отпугивающую печать, чтобы этой ночью ничего не случилось. Ван Цайхун смотрел на мясо в своей руке, не говоря ни слова. Одежду ему очистили, вернули шубу и сяншо, починили очки… А лицо его стало бесстрастно.       — И всё же, генерал Вань, откуда вы знаете об этом прекрасном стиле боя? — спросил Западный Генерал, подсаживаясь ближе к Канарейке. В глазах его вновь загорелся интерес. Чувствуя подвох, Вань Ян нахмурился, отвечая уклончиво:       — Ну... В книге узнал.       — И, стало быть, только по книге учились? — Шу Цзюньцзе вскинул брови. Четвёртому Генералу стало не по себе.       — ...Только по книге. И что? Подробная была книга! Откуда такой внезапный интерес к моей персоне?       — Она, случаем, не «Искусства бессмертного» называлась? — в надежде спросил он, не прогадав. У Вань Яна вытянулось лицо и быстро захлопал ресницами.       — Т-ты откуда знаешь?! Я никому не рассказывал!       «А как же автору не знать своё творение,» — восторженно подумал Западный Генерал, глядя на творение, что его инструментами выковало из самого себя произведение искусства. Подробности гибкосплетённого прошлого вскрылись меж двух воинствующих сторон.       Меж группы их, чудеснейшим образом сошедшейся, тяга к войне угасла с последними костровыми углями.