Исправление генерала

      — Чтоб когда я вернулся — не увидел на нём ни царапинки.       Все в шуйши вмиг замолчали, провожая генерала Мо взглядом. А затем в одночасье переключились на полурослого мальчишку, трясущегося, как осиновый лист. Конечно, от главнокомандующего они и не такие задания получали. Вернее сказать, получали не такие…       Сам Шайбэй был ни в чуть не меньшем шоке. Дракон и без того перебирал в голове худшие исходы поездки, но когда его оставили наедине с полной комнатой солдат… Вспоминая все истории, которые слышал про армию, он почти потерял сознание. Даже последние слова господина, бывшие чётким приказом, что его обижать нельзя, казались слуховой галлюцинацией. Не мог же он в самом деле такое сказать? А если даже и сказал, то его приказ только разум и успокаивал, а вот тело продолжало неконтролируемо дрожать, так сильно, что управлять им стало невозможно.       Шайбэй не мог чётко различить ни одного, но даже так, обведя комнату взглядом, почувствовал в их глазах жажду. Жажду его мучений.       Отряда в шуйши было всего два, причём легко различимых, как по форме, так и по телосложению, коие у солдат Дан Дая отличалось немалыми габаритами. Их в комнате и было больше.       Устав пялиться, первый из толпы, которого давно нарекли Дяогэ, встрепенулся и готовно защёлкал костяшками.       — Ну что, «позаботимся» о нём? — охотно воззвал он, и уже шагнул ближе к паникующему дракону, как вдруг второй, чуть ниже, которого вот уже сколько лет зовут Ляо Ма, оттащил его подальше и недовольно зашипел.       — А-ну куда погнал?! Сказано же, чтоб ни царапинки не было!       — Чтоб ни царапинки генерал Мо не увидел, — вмешался к ним третий, Юн-Юн, новобранец, ещё не испачкавший руки в крови. — Ляо-сюн, ты ведь сам рассказывал, что у генерала Мо всегда приказы замудрённые. Так, быть может, он и имел ввиду, чтоб мы его… ну, не сильно так подбили так, где не видно?       На его замечание Ляо Ма зацыкал.       — Да ты сначала рассмотри его! Одет с иголочки, и прилизан, как котенок слепой. Новенький — не новенький, а знать должен, что Мо никогда такого внимания к дракону не проявил бы… А теперь снова на него посмотри! На кой хрен ему так раба наряжать? Вот и я не знаю. Знаю только, что если сейчас его тронет — нас потом самих так тронут, что ни сидеть ни стоять не сможем. К тому же, чую… У генерала Мо на уме что-то важное… В общем, и пальцем его трогать нельзя.       Дяогэ взбунтовался.       — Да вас с вашим Мо хрен поймёшь! Вот у нас всё просто: сказали «бей» — бьёшь, сказали «не бей» — не бьёшь…       — Сказали «будь бараном» — смотришь в зеркало! — подключился к разговору Шуши-лан. Мужчина, что с книгой валялся на кровати. Под глазом у него уже красовался фингал, который его длинный язык ни толики не укоротил.       — А ты вообще не мешай, лежи себе! Или мало получил? — крикнул ему Дяогэ, но Шуши-лан на его угрозу только фыркнул, возвращаясь к своему занятию. Краем глаза, однако, он продолжал поглядывать, как бы дубоголовые из чужого отряда снова чего-нибудь не выкинули. Наконец, к группе присоединился последний её член — Мингэ. Он, озадаченный, почесал себя по затылку.       — А зачем его трогать-то? Он вон, сам уже стоит трясётся, как олень. Не дышит даже, кажется. Даже следить не за чем.       — А если сбежать вздумает, кому по шапке получать? — Ляо Ма нахмурился.       — Вам! — с ехидной усмешкой завил Дяогэ. — Не нам же задание дали.       Ляо Ма захотелось ему врезать.       — Ты мозгом хоть раз подумай! Вас за то, что не помогали своим, тоже по головке не погладят.       Юн-Юн вздохнул. В эту холодную войну меж двумя ротами он вовлечённым быть совсем не хотел, и даже не понимал её причин. Пока тройка продолжала тихую перепалку, он отошёл обратно к дракону. На того по-прежнему с разных углов комнаты поглядывали другие солдаты, которым участвовать в этом после дня учений было влом. Шайбэй немного успокоился, но по-прежнему не мог заставить себя двинуться, только наблюдая за мужчинами вокруг. Удалось отвлечься только когда к нему нагнулся Юн-Юн       Парень улыбнулся, как обычно улыбался своим младшим братьям.       — Ты чего трясешься, мелочь? Давай знакомиться. Шайбэй, а?       Шайбэй слабо кивнул, сжав подол в рукавах. От улыбки ему действительно стало чуть спокойнее, да и от стоящего перед ним солдата энергетика исходила совсем не такая, как от остальных. В это место, по скромному мнению Шайбэя, юный солдат совсем не вписывался.       — Ты не бойся, мы тут кусаться не будем. Ну, без приказа, — пошутил он. — Давай я тут тебе всех представлю. Я вот Юн-Юн, я тут недавно, тоже пока не ко всему привык. Вон тот бык — Дяогэ, а тот бритый — Мингэ, они из роты Чунцина. Ещё скоро придёт Хэн-сюн, с ним мы тебя тоже познакомим. А это…       Закончить ему не дали — Ляо Ма встал рядом, сжав Шайбэю плечо.       — Я Ляо Ма, замок.       Шайбэй всё же смог себя успокоить. Измываться над ним, кажется, не собираются. Но вот стеснение преодолеть не удалось. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз бывал в такой компании… Потому что никогда и не был.        Юн-Юн прыснул.       — Ну, чего застыл? Давай руку пожму, — он взял в свою руку мелкую ладошку Шайбэя и чутка её потряс, но быстро получил подзатыльник от старшего. Ляо Ма забухтел.       — Сдурел дракону руку жать?       — Ну а что с ним делать, эргэ? Сидеть и пялиться? — парировал Юн-Юн, почесав Шайбэя по макушке. — Да и посмотри, какой он чудный. Когда ты ещё на принца полюбуешься?       У раба от такого контакта по телу разрядом прошлись мурашки. Дяогэ тоже оглядел его, но мог только пожать плечами.       — Мальчишка как мальчишка, только рогатый. Ничего особенного.       И прежде, чем кто-то из них успел ещё что-то сказать, вошёл вдруг вышеназванный Хэн-сюн. Вошёл, впрочем, не просто так — с песней, в руках сжимая бутылку спиртного, а вслед за ним проскользнули змеями две девушки.       — А смотрите кого я встретил! — заявил он со всей игривостью, когда две ярко разодетые девицы оказались в комнате. Дяогэ тут же встрепенулся — подлетел к той, что носила светлый нежный пучок, и собрался подхватить её на руки…       — А-Нянь!       …И тут заметил вторую, что смотрела на него если не со злостью, то с недовольством уж точно. И всё потому, что кавалер У Нянь её лучшей подруге, Дун Мэй, совсем не нравился, и, по её скромному мнению, такой хорошенькой девочке, как Нянь-мэй, совсем не подходил.       — А… И ты тоже тут, — Дяогэ сказал спокойно, желая скрыть разочарование, но нюх у Мэй-Мэй на негатив был хорошим. Потому что она его и приносила.       — А ты думал, что я к вам, животным, мою Нянь-мэй одну пущу? — фыркнула та, без стеснения проходя в комнату, игнорируя на себе мужские взгляды, то голодные, то шокированные. Ляо Ма, однако, который к такому не привык, вдруг громко вскрикнул.       — А бабы здесь что забыли?!       — Ну, я просто так соскучилась по гэгэ, вот и решилась тайком пройти, — заявила У Нянь, накрутив на тонкий палец свою светлую прядку. У Дяогэ даже сердце ёкнуло. Мозолистые ладони невесомо легли на хрупкие плечи.       — А-Нянь, да тебе в шпионки надо, если в таком наряде смогла незамеченной пробраться.       — Ой, а ты что за милашка? — пролепетала Мэй-Мэй, наклоняясь к Шайбэю. И правда — личико смазливое, живописное, взгляда не оторвать. Тот смущённо отвернулся, тихо с ней здороваясь. Когда запах приторных женских духов добрался до его вздёрнутого носа, стало на душе ещё спокойнее, как было на ней обычно спокойно в присутствии Ци-цзе и Ша-цзе.       Ляо Ма совсем не понимал, что тут происходит. К тому же Хэн-сюн, со смехом гиены пытающийся откупорить бутылку, совсем не помогал. Ляо Ма вспыхнул спичкой.       — Вы как вообще сюда дорогу узнали?! Опорный пункт засекречен!       — Тоже мне, секретное, до Юньцунь рукой подать, — Хэн-сюн прыснул со смеху. У Нянь согласно ему кивнула.       — Вот-вот, я наизусть дорогу знаю! Сколько мы тут с гэгэ свиданий провели, не сосчитать…       Девушка хихикнула, а её пухловатые щёки порозовели, стали похожи на лепестки лотоса. Ляо Ма это совсем не впечатлило. Возмущённый, он вскочил и стремительно подлетел к Дяогэ.       — Ты, баран, сюда баб водишь?!       — Сам баран! — рявкнул тот в ответ. — Куда ещё мне её водить, если нас отсюда не выпускают толком?       — Идиот!       С яростным криком, преисполненный обиды за чужое бесчестье, он кинулся на Дяогэ. Нянь-мэй отскочила в сторону, отбегая, пока два солдата не втащили её в потасовку.       — Да что ты ведёшь себя как сука бешеная?! — Дяогэ отбивался без особого труда. — Подумаешь, две бабы дорогу знают, что они, теперь сюда приведут кого?! А если и да, кого? Извращенца какого? Да мы его всей ротой…       — Ой!       В своей маленькой борьбе, потихоньку перерастающей в настоящую драку, они случайно толкнули Хэн-сюна. Бутылка чуть не выпала с рук, а вот её содержимое вылилось фонтанчиком… Прямо на дорогое ханьфу Шайбэя… Драка тут же кончилась. Теперь вместо гнева сердце Ляо Ма наполнял страх. Он подлетел к дракону пулей.       — Твою мать! Блять! — он попытался выжать из подолов жидкость, пока сам мальчишка стоял в шоке, не успевая следить за происходящим. Но ткань уже насквозь промокла и окрасилась в желтоватый оттенок. — Вот и что делать теперь прикажете?! Когда генерал Мо придёт — нам пизда…       Дяогэ закатил глаза на такое драматизирование. Успокаивать Ляо Ма пришлось новобранцу: Юн-Юн похлопал его по плечу и улыбнулся.       — Эй, эй, эргэ, подожди. Давай я ему в каптёрке что-нибудь найду, а это постираем по-быстрому.       Выбора у старшего не было. На идею сяогэ пришлось согласиться.       — Эй, ты. Снимай, — он тыкнул в сторону Шайбэя. Раздеваться тому совсем не хотелось, особенно на глазах у стольких людей, но и ходить облитым тоже не хотелось. Выбор не из приятных. Нехотя он развязал синий пояс и стянул расшитый чжицзюй, оставаясь только в нижнем белье, тоже немного влажном. Дракон надеялся, что хотя бы его стягивать не заставят. Надежды, к счастью, оправдались: Ляо Ма, получив в руки испачканную ткань, тут же швырнул её в лежащего Шуши-лана. Вещи накрыли того с головой.       — А ты иди стирай.       — А чего я-то?! — Шуши-лан подскочил, возмущённый, не имея и малейшего желания участвовать в происходящем. Даже на второстепенных ролях. Ляо Ма скрестил руки на его жалобы только скрестил руки.       — А кто, я? Ты мне должен три тысячи. Постираешь — прощу.       Шуши-лан недовольно простонал. Впрочем, он знал, что заставят его работать в любом случае, а выгоды от этого хоть какой-то хотелось. Нехотя поднявшись, он взял всё, что кинули и с тихими матами пошёл в прачку. Юн-Юн вышел следом за ним, ведя под рукой Шайбэя. Разминувшись с товарищем на первом же повороте длинного коридора, парень остался с драконом наедине, и потрепал того вновь по голове.       — Ты не волнуйся, Шу-сюн хорошо стирает. Его поэтому и послали. Он только с виду такой вредный, а на деле нам как старшая сестрица… Ты не разговорчивый, да?       Шайбэй дёрнулся и мигом замотал головой.       — Нет-нет! Я-я просто с н-непривычки…       — Ну, мы тебя быстро разговорим, — Юн-Юн растянулся в широкой улыбке. — У меня младший братишка тоже стеснительный, с чужаками ни слова, а дома как липучка. «Дагэ то, дагэ это»…       Шайбэй тоже улыбнулся. Он был на самом деле рад, что все те рассказы про человеческих солдат, которые он слушал, оказались слухами… Или, по крайней мере, что попал он к отряду, который таким не промышлял. Юн-сюн оказался очень хорошим, и, к тому же, первым за долгое время мужчиной — помимо Лю дае — с которым сяоцзы захотелось просто поболтать.       — А я… А я тоже самый младший, — пробормотал стеснённо он, и Юн-Юн просиял — всё-таки удалось вывести на разговор.       — Правда? А впрочем, по тебе видно. Сколько там тебе, по вашему драконьему? Сорок? Восемьдесят?       Шайбэй тихо посмеялся.       — Мне сто шестьдесят.       Солдат чудом сдержал ошарашенный вскрик. Стало вдруг от чего-то неловко: никогда ему на глаз не удавалось определить точно, сколько же лет той или иной рептилии. Сохранив уголки губа напряжённо приподнятыми, он сделал вид, будто совсем не удивился.       — Ну, что сказать… Совсем молодой ещё. Н-наверное… Я в этой системе плохо разбираюсь… Как там её?..       — По лунжэнь мне почти двадцать, — объяснил Шайбэй. За попытками Юн-сюна разобраться в чём-то таком простом наблюдать было забавно. Винить его в невежестве, в прочем, было нельзя — лунжэнь не было и трёхста лет. К тому же, относились к ней скептично, недоверчиво, и большинство драконов принимать отказывалось, ибо была она неточной, незаконченной, и абсолютно игнорировала духовную составляющую… Но Шайбэю нравилось. Жить по принципу лунжэнь среди людей было куда проще. А принцип был прост, и строился на физическом состоянии тела: за один календарный год человеческое тело стареет настолько же, насколько стареет тело дракона за восемь лет. И сяоцзы, движимый таким принципом, со спокойной душой мог считать хоть Ци-цзе, хоть Ша-цзе, хоть даже Юн-сюна своими ровесниками.       До каптёрки они добрались быстро, и дракону оставалось только смотреть, как роется его сопровождающий во всей этой куче вещей, устремлённый найти хоть что-то подобающее. В тишине теперь стоять было скучно, потому Шайбэй решился на важный для него вопрос. Он начал мять в руках штанины.       — А я тут слышал, ты знаешь… Что тут одну нюйлун, ну… Понимаешь?..       Юн-Юн сначала не понял. А потом взглянул на заалевшее лицо и сам весь покраснел.       — Точно не у нас! Может, в чужих, а то и вовсе слухи. Я сегодня вообще впервые женщин увидел за месяц. А если бы кто из наших на такое с какой-нибудь нюйлун решился — то генерал Мо бы его… Даже думать жутко!       — А он разве такое не поощряет?       — Ты ему раб или я? Кто должен из нас лучше знать твоего господина? — Юн-Юн прыснул и пожал плечами, не отвлекаясь от поисков. — Мне говорили, что без причины он насилием не занимается. А то и вовсе договориться может, если к нему без враждебности, а если с ней — то просто расправится в секунду… Вот зачем я тебе-то рассказываю? Ты бы мне лучше сам про него рассказал. Как-никак под одной крышей живёте. Какой он, Третий Генерал?       Шайбэй задумался. А что он, собственно, мог рассказать? Как его пытали? Как с ним обращались? О его положении знала вся страна, и в сотый раз пересказывать одно и то же не хотелось, тем более, что на жалость к себе сяоцзы давно перестал питать надежду. Потому, подумав, решил поделиться мелочами.       — Лю дае любит ложиться поздней ночью и рано вставать, но не любит, когда его будят. Ещё у него очень слабый аппетит и привычка закидывать в рот что попало, лишь бы поострее. А остальное он оставляет слугам. Ещё он любит редкие цветы, особенно ядовитые. А ещё он наконец-то бросил курить табак. И вообще, он начал читать… Ах, забыл совсем сказать, что он любит ходить босиком. И я бы совсем не жаловался, если бы он ходил босиком только в поместье… Так он и по двору так ходит! А потом всю грязь растаскивает, и мыть приходится заново и полы, и его ноги…       — Ты ему раб или домохозяйка? — посмеялся Юн-Юн. По такому описанию жестокого Третьего Генерала он представить не мог, зато сразу всплыл образ обычного такого отца.       — Ну, в каком-то смысле… — Шайбэй не смог сдержать улыбки. Какое-то время подумав, он всё же добавил. — Юн-сюн… можно я тебе скажу кое-что, по-секрету?       — Говори, конечно. Я — могила! — Юн-Юн уверяюще кивнул.       Шайбэй огляделся, будто боялся, что их подслушают. Лю дае наверняка бы его выпорол, если бы узнал, что он такое рассказывает. Тем не менее, сяоцзы тихо признался:       — …Я видел пару раз, как он от скуки катался по мокрому полу.       — Что, он-то?       — Да! — мальчишка стал чуть громче. — Один раз так проскользил, что на пол сел! А тогда ещё и мазь закончилась. Весь день ходил и незаметно копчик потирал!       Каптёрка наполнилась хохотом. Шайбэй окончательно раскрепостился. Рядом с Юн-Юном страх совсем пропал. Тогда его уши дёрнулись. Тихий торопливый шаг вперемешку со странным шкрябаньем пронёсся по коридорам тихим эхом. Юн-Юн, занятый поисками, похоже, ничего не расслышал, но Шайбэй всё же обернулся, чтобы проверить.       Он застыл. Силуэт в конце коридора был размытым, высоким, стоял неподвижно, широко распахнув свои глаза. Глаза-фонари, яркие и большие. У Шайбэя сковало тело. Он не смел вздохнуть. Прищурившись, в полумраке он смог разглядеть на голове у того два длинных отростка… Сразу понял — не человек. И уж тем более не один из здешних солдат.       Силуэт сделал шаг вперёд, потянулся, и у бывшего принца от страха зазвенело в ушах…       — Вот, нашёл!       Юн-Юн кинул Шайбэю чью-то старую форму. На мгновение тот отвлёкся, отвернувшись, а когда посмотрел обратно — коридор был уже пуст.       «Может, почудилось?..»       Отмахнувшись от произошедшего, он осмотрел одежду в своих руках. Ею оказался си линьцзя, серебренные пластины на котором новизной не отличались, но при том по-прежнему блестели. Юн-Юн, гордый находкой, помог мальчишка натянуть доспех поудобнее.       — Тебе на пару часов самое то. А это как дополнение к образу!       На голову мальчишке он нацепил шлем. Тот, как и сам доспех, явно был велик, из-за чего Шайбэй казался ещё меньше, чем был. И всё же так ходить было лучше, чем в нижнем белье.       — Ну что, похож я на солдата? — спросил он игриво, поправляя спадающий шлем.       — Ага, щас. Лазутчик ты, а не солдат!       И снова оба они залились звонким смехом. А когда вернулись, две девушки уже навели в комнате спокойствие. Заметив переодетого Шайбэя, тут же подлетели к нему и без стеснения стали тискать. Хэн-сюн, из-за которого казус и произошёл, сидел теперь втихую на дальней из кровати, продолжая о чём-то шушукаться с другими солдатами. Спиртное у него, похоже, изъяли.       — Ух, какой ты в этой форме хорошенький! — пролепетала У Нянь. Дяогэ, которого она обнимала до этого, такая перемена совсем не устроила.       — Э, А-Нянь! Не жмись к нему так! Вдруг он заразный.       — Да чего ты, ревнуешь? Он ж ребёнок совсем, — она вытянулась в полный рост и лёгким движением руки прижала Шайбэя к пышной груди.       — Или ты думаешь, может, у него достоинство твоего побольше, вот и бросит тебя моя Нянь-Нянь? — съязвила Дун Мэй с привычной усмешкой. Дяогэ до боли стиснул зубы, но проглотил.       — Да я просто не пойму, как можно так к какой-то ящерице жаться…       — А ты попробуй, вдруг понравится.       — Много хочешь! Чтоб я с рептилией вражеской ласкался…       И Мэй-Мэй вдруг посетила идея, от которой в её карих глубоких глазах заискрили игривые огоньки.       — А что, давай в кости на желание? Выиграешь, мы от него отстанем, проиграешь — сам его потискаешь.       — Делать мне нечего, как в кости играть! Пять лет, что ли? — Дяогэ, раздражённый, скрестил руки. — Уж лучше на голове постою — и то веселее будет.       — Да ты на неё и не встанешь. Пустая — треснет! — посмеялась Мэй-Мэй, игнорируя возмущение и подруги, и её ухажёра. Слишком уж нравились ей шутки про пустую черепушку, тем более, что были те весьма правдивы.       «Шу-сюн бы тоже поржал», — подумалось Юн-Юну и Ляо Ма, наблюдающим за ситуацией со стороны.       — Встану! Причём простоять смогу хоть сколько! — заявил задетый Дяогэ, который больше всего не любил, когда кто-то сомневался в его силе. Дерзкая брюнетка скептично фыркнула.       — Мне делать нечего, как считать минуты твоего позора?       — Давай я посчитаю! — вступился Мингэ, но и его попытку помощи Мэй-Мэй быстро пресекла.       — Да ты его дружок. Вас вместе оставь — смухлюете тут же.       — Слышь, выдра! Мы господа своего слова! — возразил Мингэ, но Дун Мэй сделала такой злой взгляд, что снова возразить он не решился. Шайбэй на мгновение захотел поднять руку, но передумал. Только Нянь-мэй успела это заметить.       — Что такое, дружок? Хочешь что-то предложить? Ты не стесняйся, говори.       Подумав, он всё же сказал:       — А, может… Пускай «Сливки для повешенной духовницы» споёт?       Мэй-Мэй эта идея пришлась по душе. Песня эта была, пожалуй, самой длинной за всю историю: чтобы спеть её от начала и до конца требовалось не менее часа.       — Прекрасно! — Дун Мэй хлопнула в ладоши. — Вот, встань к стенке и спой полностью, тогда поверю! И с чувством пой, а не тарабарщину, чтоб все слышали!       — Ха! Да пожалуйста!       Гордо вскинув голову, Дяогэ с лёгкостью наклонился и перенёс на неё вес своего тела, стоя на ней так же ровно как стоит на ногах. Прочистив горло, он стал распеваться и, наконец, полностью увлёкся своим заданием. Все, кто находился в спальном помещении, в немом восторге посмотрели на Мэй-Мэй, которая смогла развести мужчину на что-то такое глупое. Девушка же, устранив на время своего конкурента, грациозно поправила два пучка. Шайбэй сдержал смешки. Ему вдруг стало интересно.       — А что за кости?       Девушки вытянулись в лице, не поверив ушам.       — Ой, дружок, неужели ты не знаешь? Никогда не играл?       Дракон озадаченно помотал головой. Больше девам было и не надо — они начали действовать. Быстро усадив мальчишку на пол, взяли двое игральных костей.       — Так, быстро все сели! Сейчас будем вспоминать детство! — скомандовали они, и дождались, когда все рассядутся в широкий круг. Когда компания приготовилась к игре, У Нянь чётко объяснила:       — Вот, смотри. Мы все загадываем по два числа, от одного до шести, для каждой кости. У кого выпадет больше загаданных, тот победил. Если кому-то выпало одинаково, то они играют между собой, пока не останется один.       — Звучит просто, — подметил Шайбэй, привыкший со своими цзецзе играть в игры, где приходилось каждый ход обдумывать по сотне раз. А тут просто угадываешь или нет — игра чистой удачи!       — Так поэтому и детская, — Ляо Ма фыркнул. — Скучно в неё просто так играть, когда ты взрослый мужик.       — И что ты предлагаешь, на деньги играть? — У Нянь хитро прищурилась.       — А почему бы и нет?       — Ну и ну, взял да детскую игру извратил… — Мэй-Мэй закатила глаза. — Мы тогда посмотрим просто. На вас даже мелочь жалко транжирить.       — Давай, я буду мешать, — Юн-Юн взял чашку и закинул в неё кости, пока рассевшиеся подкладывали ему купюры. — Ставки все сделали? Мальчишка первый раз играет, так что пусть пока не ставит. Да ему и нечего. Вот… Поехали! Три, пять!       По очереди все начали называть по две цифры, будто были ясновидящими и точно знали, что сейчас выпадет. Пристально взглянув на чашку, Шайбэй предложил свой вариант.       — Две четвёрки…       Когда последний человек сделал предположение, Юн-Юн открыл чашку и высыпал перемешанные кубики в центр круга. В быстрой пляски те кружились и стучали по деревянной половице, пока, наконец, не остановились… Две четвёрки.       «Да ну?!» — как один подумали все и распахнули на Шайбэя глаза. Тот, смущённый, неловко улыбнулся, потянув себя за спавшую золотую прядь.       — Я п-плохо вижу… Что там выпало?       «Новичкам всегда везёт,» — дружно решили все. Однако, чем дальше заходила игра, тем сложнее было верить в простую удачу. Заслуженная денежная куча покоилась за спиной Шайбэя, пока он сосредоточенно пытался в новой партии урвать ещё больше, снова и снова называя верные цифры.       — Да чтоб вас! Это невозможно! Сорванец, ты мухлюешь! — возмутился Юн-Юн. Дракон вздрогнул.       — Да ты же сам видишь, я тут сижу п-просто, у-угадываю… — он вжался в плечи и покрутил перед всеми чистые пустые ладони. Мэй-Мэй фыркнула, прижимая мальчишку ближе к себе.       — Ты мне ребёнка не пугай. Может это ты просто мешаешь так! Вон, другим дай помешать.       Ляо Ма выдвинул свою кандидатуру. Однако, как только сменился мешающий, в комнату вдруг влетел Шуши-лан, бешеный, как зверь.       — Блять! Падлы! Сволочи! Кто это сделал?! У меня чуть сердце не остановилось!       На плече его висело сухое чистое одеяние Шайбэя, но внимание приковывало совсем не оно, а тушка вороны в его руке. Голова птицы была оторвана и висела на мясистой сопле, болтаясь туда-сюда. Нянь-мэй пискнула.       — Ой, фу! Ты где эту гадость откопал? Убери!       — В коридоре валялась, прямо перед прачкой! — Шуши-лан был весь красный от злости. — Специально же, суки, подкинули, чтоб я обосрался! Кто?!       — Да кому ты нужен, пугать тебя? — рявкнул ему Мингэ. Шуши-лан кинул на него взгляд, полный тихой ярости… А потом кинул и ворону. Прямо тому на кровать. Птичья кровь тут же окропила простыни, пока бездыханный труп ещё слегка подёргивал лапками. Мингэ немедленно подскочил.       — Ты что творишь?!       — Да это ты сделал, отвечаю! Кто ещё до такой хуйни додумается?!       В спешке Ляо Ма подлетел к ним, стягивая с плеча Шуши-лана одеяние.       — А-ну, стоять! Халатик положи, а потом деритесь хоть до посинения.       От греха подальше, он спрятал чжицзюй подальше от чужих рук и глаз. Шайбэй, наблюдая за происходящим, преисполнился давних воспоминаний.       — А я помню, как в детстве дагэ тоже дохлых птиц подкидывал. Говорил, что это традиция севера — вот так на бой вызывать… — поделился он давней традицией.       — Во, слыхал?! Подраться хочешь?!       Шуши-лан встрепенулся, взял Мингэ за грудки, и тот ответил тем же.       — Ты, я смотрю, правда хочешь! Одного фингала мало?!       И оба они точно бы подрались, если бы не получили по подзатыльнику от вовремя подоспевшей Мэй-Мэй. Та беспочвенным насилием была совсем недовольна.       — Заняться нечем?! Если руки так чешутся, идите вон рукояти свои натирайте!       Все многозначительно на неё посмотрели. Пришлось пояснить.       — Я про мечи. У нас в семье так наказывали — заставляли палку тереть между ладоней, пока мозоли не появятся.       — Да а за что меня ещё наказывать?! — возмутился неповинный Шуши-лан, но теперь грозный взор рассерженной провинциалки добрался и до него.       — Мне ещё и объяснять надо?       — Лучше сделайте, как просит, а то потом хуже будет, — предупредил их наученный опытом Дяогэ, отвлекаясь от напева. Дун Мэй упёрла руки в боки.       — А ты чего замолчал? Сбился? Так начинай сначала!       Отдав всем по приказу, она поспешила вернуться к игре. Вздохнув, Дяогэ запел заново. Двое бунтовавших переглянулись. Уж если такой упёртый бык её беспрекословно слушался, то и им делать было нечего. Шуши-лан взял в руки ножны, вытащил из них саблю и отдал её Мингэ.       — Ладно, будем вместе тереть тогда. Только чтоб легче было, давай сначала ты за меня, а потом я за тебя.       — А чего это я первый? — возмутился бритый.       — Чтоб ты быстрее освободился! Я тебе вообще-то помогаю!       Шуши-лан сделал оскорблённый вид, будто праведник, коего пытались оклеветать, и Мингэ вмиг ему поверил. Даже весь засиял, благодарный.       — А, спасибо! — он старательно начал тереть рукоять, и не заметил, как Шуши-лан по-тихому прошмыгнул к выходу с недочитанной книгой.       «Идиот,» — победно заключил он, покидая комнату. Игра продолжалась в прежнем темпе, до тех пор, пока, солдаты, проигравшие все свои расходные, но всё ещё не верящие, будто можно иметь такую высокую удачу, не начали предлагать вещи. В расход шло всё — от одежды до побрякушек, а редкие проигрыши Шайбэя и вовсе исчезли, теряясь в его нескончаемых победах.       «Как же давно я так не веселился!» — Шайбэй звонко смеялся с другими, на миг позабыв о своей злой судьбе. Она, однако, напомнила себя, когда в дверях спального помещения возник Третий Генерал. Веселье вмиг прекратилось. У присутствующих поджалось всё, что только могло. Солдаты быстро встали и выгнулись стрункой.       Лю Бинмо хотел бы преподать всем присутствующим урок за такое ужасное поведение и несобранность, но время поджимало. Луна, полная и яркая, почти поднялась на свой пик.       — Все к оружию. Готовимся к бою. Общий приказ четверых! И мальчишку одеть как было, — отдал он на одном дыхании ряд приказов. Отряды, теперь ещё более взволнованные, поспешили всё выполнять. Тогда глаза его упали на двух девушек, что напугано моргали длинными ресницами. Не думая, Лю Бинмо добавил:       — Посторонних спрятать и охранять.       На подготовку ушло не более двух минут. Одевшись в доспехи, взявшись за оружие и наспех замотав дракона обратно в ханьфу, вся комната вышла наружу. Один за другим солдаты спешили к выходу. Лю Бинмо остался позади. Сделав глубокий вздох, он поправил Шайбэю волосы и за руку потащил следом. Мальчишка ни на шутку разволновался.       — Гос-господин, что-то с-случилось?       — Не отходи ни на шаг, — попросил тот со всей серьёзность. Прозвучал душераздирающий вопль.       Первый, второй, третий… дикий рёв, взрыв… Звуки быстро заполнили голову, заменяя мирную ночную тишину. Слушая их, Шайбэй панически трясся. Краска спала с его лица, оставляя то белым как январский снег.       Первый шаг из казарм — и тело одного из солдат тряпичной куклой пролетело мимо. Упало, безжизненное, на землю, с глубокими ранами когтей вдоль истерзанного тела. Наружу вывалилась прямая кишка.       Трава, забрызганная кровью, служила теперь подушкой для раскиданных по ней трупов, и людей, и звероподобных тварей. Те, что ещё были живы, сошлись в безжалостной кровавой бойне. Это была не группа драконов и не отряд… Батальон.       Раздался звериный рык, долгий и оглушающий, от которого затряслась под ногами земля. Лю Бинмо поднял глаза на звук. В свете луны, высоко на крыше, скалился на них Северный Генерал. Шу Юйлун.       «Началось…»       События прошлой жизни повторялись с кропотливой точностью. Сердце забилось как птица в клетке. Генерал, переживший эту трагедию, собирался обернуть всё в свою пользу.