Граница наших жизней

Безмолвное тиканье настенных часов непрерывно нарушало звенящую тишину ежесекундными, короткими ударами и иногда казалось, что даже такая простая по функционалу вещь способна иметь куда больший смысл, чем кажется. Звуки издаваемые тонкими стрелками были схожи со своеобразным гипнозом и ни один из мужчин всё не решался нарушить установившуюся тишину своими бессмысленными вставками. В этом попросту не было никакого смысла, ведь казалось, что разговор уже зашёл в тупик, даже не начавшись. Погода за окном на удивление обоих менялась не в лучшую сторону и небо, вот только недавно освещённое яркими, белоснежными лучами и укрытое солнечным теплом, покрылось плотным покровом свежих туч и где-то в вышине раздавались первые раскаты, свидетельствующие о предстоящей грозе. Сделав очередной глоток уже остывшего чая Путин тяжело выдохнул, кинув короткий взгляд в сторону прозрачных дверей, ведущих на задний двор. Сухие дорожки, покрытые тонким слоем пыли вскоре начали покрываться маленькими, тёмными точками и за окнами послышался стук первых дождевых капель. Со временем ливень усиливался. Он ненадолго задержал жидкость за щекой, погрузившись в секундное размышление и наконец ощутил остаточный привкус лесных ягод. Владимир предпочитал на каждое время года выбирать чай с различными добавками и осенью ему крайне импонировал имбирь и ягоды. В особо холодную погоду, когда он был вынужден работать допоздна, а то и до рассвета вовсе, мужчина позволял себе добавлять в напиток пару ложек таёжного мёда, ведь, как известно сахар должен бодрить не хуже кофеина. Тем не менее, это нисколько не мешало ему засыпать в обнимку с пустой кружкой и незаконченными отчётами, под светом настольной лампы в его кабинете. Хорошо если кто-то из горничных догадывался проведать его и выключал свет, или Пашка приходил проверить хозяина и тыкался своим мокрым носом ему в щёку, тем самым помогая проснуться и перебраться в более удобное место. В остальных же случаях Вова часто просыпался от кошмаров из-за неудобной позы и долгое время проводил у окна, подолгу размышляя о содержании и значении сна. Пожалуй, моментами он даже считал себя суеверным. Его сны были абсолютно непредсказуемы и удивительны, но фигурировал в них только один человек. И в каком бы облике он ни был, Владимир Владимирович всегда узнавал его по тонкому аромату тёмного шоколада и конечно же по глазам, большим и тёмным, словно чистые кофейные зёрна. Смотря в них иногда казалось, что смотришь в космические глубины и взгляд отводить ужасно не хотелось. Один из снов особенно ему запомнился и главной фигурой в нём был неизменно — Володя. Собственной персоной явился к нему во сне, в облике маленького, угольно-чёрного пушистика и лишь короткого "мяу" хватило, чтобы понять, кто перед ним. Его взгляд был неизменно проницательным и уверенным. Он не церемонясь забрался на его колени и ткнувшись в ладонь ошарашенного Вовы призывно мяукнул. Он определённо знал, чего ждал от него в этот момент. Он ждал ласки. И Владимир неустанно гладил котейку в течении, бог его знает, сколького времени. Гладил и приговаривал, сам не зная, зачем: — И что ты от меня всё бегаешь, да бегаешь, а Володь? Нравится же, когда к тебе по-человечески относятся, вон, как нравится, — Котик согласно урчал. — А мне, что же, думаешь не нравится? Разве хорошо это, когда к тебе так по-доброму, а ты меня от себя гонишь. Разве я тебя когда обижал? "Володя" повернулся к нему, недоверчиво глядя в самые глаза, словно сказать что пытался, но не найдя в них понимания, поднялся и шустро спрыгнул с колен, засеменив прочь. — Ну чего ты? Володя! Постой же ты! Не уходи, пожалуйста! Но он ушёл. Позже Владимир проснулся и ещё долгое время его не покидало странное, необъяснимое чувство. Словно бросили его, в самый ответственный момент взяли и кинули на произвол судьбы, подобно зверьку бродячему, а он так и остался отверженным. Словно чёрный кот, от которого все боятся отхватить кусочек неудачи. Его же удача ушла навсегда. Дождь неустанно барабанил по крышам, навесам и подоконникам, умывая землю своей водой, словно пытался смыть с неё весь тот ужас, принесённый ей людьми, все чужие следы и каждый отпечаток ступившей туда, человеческой ноги. Часы по прежнему отбивали свой неизменный ритм, а Зеленский был всё столь же понурым, каким и был все прошедшие минуты. Смотря на его уставший, потерянный взгляд у Путина не возникало никакого желания давить на него с расспросами и вновь задевать какие-то болезненные для него темы. Ему вероятно итак хватало их до этого момента, но со вчерашнего дня у него стало на одну травму больше и это не могло не огорчать. "Бедный, бедный мой мальчик. Как, как чёрт возьми я это упустил, как дал ему сотворить такое с тобой, как у него рука поднялась на такое светлое и невинное создание. Неужели в нём ни на секунду не заиграла нотка совести и сожаления о содеянном? Хотя... О каком сожалении идёт речь. Была бы в нём капля сочувствия и стыда, дело бы не зашло дальше словесных угроз. Это я должен был понять ещё тогда, два года назад. Мерзость." — Всё нормально? — Коротко отозвался Володя и Россиянин тут же вернул своё внимание к нему. Кажется его выражение лица было отнюдь не дружелюбным, что при таких мыслях и неудивительно. — Да, безусловно. Извини, просто ушёл в свои мысли и не заметил. Не беспокойся об этом. Владимир Александрович согласно кивнул и вновь опустил взгляд, сжимая прохладные ладони в замочек. Разговор у них явно не шёл. — Вов, — Вновь окликнул его Украинец. — Да? — Я... хотел бы кое-что тебе рассказать. Объяснить, рассказать это неважно, но, пообещай, что послушаешь меня и хотя бы постараешься понять. Ладно? — Безусловно, дорогой, я уверен, что всё смогу понять. Если ты готов, говори, не бойся. Зеленский благодарно кивнул. — Что ж... Начинать мне придётся раньше, гораздо раньше произошедшего. Эдак, если вспомню, это был... девяноста шестой год. Мне тогда только-только восемнадцать стукнуло, думаю понимаешь какой там ветер в голове бушует. Не ветер, а целый ураган идиотских затей. И одной из тех затей стала одна из моих главных ошибок жизни. Наверное, ошибка, которая и повлияла на то, как сложилась моя жизнь и почему я сейчас сижу перед тобой, рассказывая всё это после вчерашнего. Мужчина нервно сглотнул, сжимая подрагивающие пальцы до хруста в кисти. Ему сейчас чертовски не хватало столь тёплого и ненавязчивого прикосновения уложенных сверху рук Вовы. Ему бы точно удалось его согреть и успокоить. Подняв взволнованный взгляд на русского, он тяжело вздохнул, едва не умоляя того своими жалостливыми глазками помочь. На удивление Путин всё понял. — В тот вечер меня пригласили отметить моё совершеннолетие по-взрослому, как они считали, с коньяком и большой компанией, в местном баре. Кажется у кого-то из ребят там дядя хозяином был, вот и пустили нас без лишних вопросов. Так вот... лучше бы не впускали.

***

1996 год. Январь. В очевидно богом забытом месте царила крайне оживлённая атмосфера. Дешёвые гирлянды и прожектора освещали помещение в районе барной стойки и сцены, где выступали очередные, местные неумёхи, с пантами в виде электрогитар, очевидно зарубежных производителей, гангстерского типа косухами и сигаретой в зубах. Вот она — современная эстрада — Подумал Володя с усмешкой, вливая в себя уже около второго стакана алкоголя смешанного с недорогой газировкой. Как он вообще на это согласился оставалось загадкой. В прочем, его друзьям кажется было куда веселее, а смотреть на их довольные лица было куда приятнее, чем на этот музыкальный позор. Женька с Леной всё время были неподалёку, как и просил Володя, опасаясь остаться в одиночку среди чужих людей, в особенности не зная, на что каждый из них способен в таком состоянии. Где-то неподалёку от них находилась группка из его одноклассников с которыми он был не в лучших друзьях, но определённо их общение было хорошим и выгодным для него бонусом. Как минимум один из них хорошо разбирался в физике, в которой сам Володя мало что смыслил. Зачем ему вообще точные науки на гуманитарной специальности! Он ведь юрист, а не инженер. Эти мысли так же быстро улетучились, когда напиток в стакане оставил от себя лишь жалкие пару капель и юноша обречённо вздыхая отправился к друзьям за новой порцией, на что получил: — Извини, друг, у нас чисто. Спроси у Димы, возможно он ещё не на мели. Потрясающая новость. Время только перевалило за полночь, а у них уже пусто! Покупать по здешним ценам коктейли Володя точно не собирался и что-то недовольно пробурчав, всё же отправился к упомянутому приятелю с которым они познакомились в их институтском клубе. КВНщиков среди таких специальностей по пальцам можно было пересчитать и узнавали друг друга ребята сами собой на репетициях. В прочем, Дима показался ему забавным парнем, пусть и вёл себя иногда отстранённо, юмор у него был отменный. К Зеленскому у него всегда было отношение явно дружелюбнее, чем к остальным и Лена пару раз говорила об этом с лёгкой опаской в голосе мол: — Не будь с ним так открыт, будь бдительнее — На что юный комик лишь отмахивался, ведь сам знает с кем ему и как разговаривать. Что он, в самом деле, обычного человека бояться будет? Он ведь говорил, что бета, да и феромонов от него в действительности, как от козла молока, полный ноль. Нормальный ведь парень! — Дима! — Окликнул того Володя, подойдя со спины к их компании и дружески похлопал товарища по плечу. — Выручай, наши уже пустые, у вас что осталось? Не в службу, а в дружбу, одолжи хоть сколько, а? — А не много? — С очевидно не трезвой усмешкой спросил кто-то из их команды на что получил жест неприличного характера в ответ. — Да, ладно вам, парни, ну что мы жлобы какие, у человека праздник, а вы, — Их некогда молчаливый приятель оживился и в этих ярко-зелёных глазах сверкнул странный, незаметный ранее огонёк. Володя таки получил желанную бутылки и даже удостоверился, что налили всё при нём, ничего притом не добавили. — Век не забуду! — Усмехнувшись без капли без стеснения, которое очевидно осталось в трезвом Володе, юноша пожал руку Димке и уверенно зашагал в сторону своих друзей, провожаемый чужим взглядом со спины. Зеленоглазый взгляд подобно тонким щупальцам прицепился к спине молодого омеги и всё никак не желал отлипать, нервируя друга своей цепкостью и назойливостью. Он обернулся лишь раз и кажется не заметил ничего подозрительного. Дальнейшие события в голове юноши оставались размытыми, лишь до момента, пока кто-то не вывел его на улицу "подышать". Эту личность он узнал не сразу, но лишь по резвому, ярко-зелёному взгляду на своём лице распознал в нём своего "товарища". — Дима? Чё ты делаешь, блять, — Сквозь пелену пробормотал комик, с трудом удерживаясь за чужие плечи, пока руки "спасителя" творили что-то за уже за гранью помощи. — Пикнешь хоть раз, попрощаешься с жизнью. Эти слова были последними, которые Володя распознал, перед тем, как тело накрыло неконтролируемой паникой. Его руки держали его вовсе не за талию, а намерения были вовсе не благородными. На глазах навернулись слёзы, когда в нос ударил ранее не ощутимый запах, исходящий от молодого Альфы, всё это время лгавшего ему обо всём. Это были чёртовы подавители. В эти секунды перед глазами юноши, казалось, пронеслась вся его недолгая жизнь. Сердце отчаянно застучало. Мерзость.

***

— И он... смог? Голос Россиянина прозвучал ненавязчиво, но очевидно тот был заинтригован и ждал продолжения. В его взгляде виднелось волнение, а руки крепче сжимали дрожащие ладони молодого коллеги. Он прекрасно видел, как неприятно ему было вспоминать эти события, особенно, на фоне произошедшего. — Нет, — Покачал головой Володя и на дрожащих губам мелькнула усталая улыбка. — Точнее успел, но не всё, что планировал. Успел облапать, успел попробовать и это было... ужасно больно. Наверное, именно эта боль наконец и вставила мне мозги на место и я нашёл выход. Я унижался, умоляя его о пощаде. "— Пожалуйста, давай сделаем это по-другому, пожалуйста, не так, не здесь, пожалуйста!" Я поддался ему, лишь бы получить временную свободу и затянуть его обратно в помещение. "— Прошу, давай хотя бы это... будет не так. Сделай это красиво." И он повёлся. — Тебе помогли? В вопросе Путина слышалась неугасаемая надежда и это несколько забавляло. Неужели до сих пор не понял. — Я сам себе помог. Не думаю, что от удара стеклянной бутылкой он мог бы остаться в сознании, да и удар у меня был сильнее обычного. Адреналин взял вверх. Мужчина выглядел ошарашенно и явно обеспокоенно, его ладони казались слегка влажными, а пальцы нервно переплетались с чужими, стараясь укрыть, согреть, спрятать, хоть чем-нибудь помочь. "Бедный мой мальчик" — Я сбежал. Но... как ты понимаешь, процесс был уже необратим. Это невозможно было смыть с себя, это невозможно забыть или просто выкинуть из головы, как страшный сон, такое не забывается. Оно осталось со мной навечно. Этот страх, он никуда не ушёл. И даже спустя столько лет, смотря на тебя, такого вежливого, чуткого, благородного я боялся. Ты относился ко мне лучше, чем кто-либо в этой жизни и... Это было потрясающе! Но боялся я не тебя, Вова, а себя. Наконец, омега замолчал, очевидно сделав вынужденную паузу в рассказе, чтобы чуть успокоить нервы и собраться с новыми силами. Чёрт возьми, хотелось только одного — Объятий. Ему нужно было ощутить поддержку и понимание, словно всем сердцем он сейчас нуждался в чёртовой помощи этого человека. Ему просто нужно было быть рядом. Быть. Но как же было стыдно. Раздавшийся звонок заставил обоих мужчин несдержанно вздрогнуть, но вместо того, чтобы распустить руки, они вжались друг в друга с новой силой. — Возьмёшь? — Россиянин уточнил, словно намекая на то, что сейчас это чертовски невовремя и Володя не обязан прерываться ради кого-то третьего. — Посмотрю. Украинец на ватных ногах поднялся, направившись к камину, на котором оставил мобильный, в надежде, что сегодня он не зазвонит, но увы. — Родители, — Зеленский с надеждой повернулся к коллеге, словно ждал от него каких-то действий или хотя бы помощи. Желания разговаривать не было от слова совсем, но и проигнорировать он не мог. Владимирович спешно подошёл к нему, осторожно положив ладонь на плечо, в качестве поддержки. — Ответь. Я думаю, они волнуются за тебя. "А чтобы не волновался ты, я пожалуй побуду рядом" — Хотелось добавить напоследок, но Вова сдержался, остановившись на прикосновении. Вызов был принят.