Граница наших жизней

"Ты должен предотвратить опасность. Ты должен спасти его. Ты должен"

В его голове он повторял это раз за разом, словно мантру и даже находясь в самолёте, рядом с премьер-министром, увлечённо рассказывающим ему очередной план и прочие нюансы, которые Вова с удовольствием пропустит, он не мог забыть чёртов сон, оставивший на его душе глубокий шрам. Его определённо нельзя просто выбросить из головы, как мусор, нельзя просто забыть так же, как любое другое воспоминание. Это не покидало его ни на секунду. Каждую минуту, когда ему стоило зациклиться на любой вещице его накрывало новой волной ужаса и отчаянной ярости. Голова трещала от количества информации и давления в самолёте, а мужчина перед ним всё продолжал и продолжал говорить, что начинало порядком раздражать. — Дим, не сейчас, — Коротко отмахнулся Владимир от навязчивых предложений Пескова и тот лишь удивлённо пожал плечами. "Не сейчас, так не сейчас". Тишина подарила короткую возможность хоть немного расслабиться и на миг россиянин смог успокоиться, погрузившись в мысли о предстоящей конференции в Минске. Они давно говорили об этой встрече и та безусловно была не менее важна для взаимоотношений Беларуси и Украины с Россией. Но более того это может быть и не меньшим шагом в их отношениях. Об этом Владимир предпочёл подумать чуть погодя.

***

— Прошу, проверьте ещё раз, чтобы каждый, кто попадёт в этот зал был тщательно проверен. Никому из нас не нужны неприятности, думаю, вы понимаете о чём я, — Владимир строго окидывает взглядом высоких, молодых ребят в не менее строгих костюмах и специализированных чёрных очках. Каждый из них имел свой наушник и рацию для связи с другими сотрудниками охраны. Они кивают и кажется готовы побожиться в том, что всё будет в наилучшем виде, но отчего-то Вова им не верит. Не верит ни этим уверенным взглядам, ни бесконечным уговорам и заверениям. Ему всё ещё не спокойно. Вскоре президенту всё же приходится отпустить ребят на плановую проверку, позволив заняться безопасностью профессионалам. По крайней мере, его друг, господин главнокомандующий Белоруссии уверял его в абсолютном и неоспоримом профессионализме своих подчинённых. Он искренне хочет поверить ему и поверить в них, но это оказывается сложнее, чем он думал. Бесконечная суета в подготовке к столь важному мероприятию со стороны выглядит, как кое что очень забавное. Своеобразный муравейник, где каждый занимается своей работой и сотрудники, то и дело, снуют туда-сюда, проносясь пред глазами лишь на секунду. Можно даже услышать обрывки их диалогов, а кто-то и вовсе предпочитает обсуждать предстоящие планы с самим собой. Действительно словно маленькие муравьи, все они трудятся в шустром темпе, едва замечая друг друга в постоянной спешке. Наблюдая за этим процессом Владимир немного успокаивается, погрузившись в мысли и о других, не менее важных делах. Уже через несколько минут им нужно будет представить результаты встречи на конференции перед сотнями людей с десятками камер, их лица будут мелькать на экранах телевизоров по всему миру и звучит это впечатляюще. Шустро удалившись из суетливой, галдящей толпы, мужчина поднялся по лестнице на небольшой балкон и всё же рискнул высунуться, чтобы хоть самую малость подышать свежим воздухом, отдохнув от внутренней духоты. Приятная, вечерняя прохлада ударила в лицо после жаркого помещения и Россиянин с наслаждением сделал глубокий вдох, ощутив среди прочих запахов нотки сигаретного дыма. Он обернулся. — Куришь? — Ненавязчиво уточнил гарант, придвинувшись на пару шагов ближе к такому же любителю "подышать" после долгих и муторных переговоров. Хотелось добавить "До сих пор не бросил?" — Но Владимир воздержался. — А в этом есть что-то необычное? — Молодой мужчина лукаво улыбнулся — Я думал, что в наше время каждый второй держит в кармане по пачке на случай нервных ситуаций. — Всё ещё нервничаешь? — Переспросил Владимирович. Украинец на несколько секунд замолчал, выдохнул из розоватых губ едкий на запах дым и задумчиво взглянул на горизонт, скрывшийся за высотными домами и прочими зданиями столицы. — Не могу сказать точно. Скорее... несколько не уверен в своих действиях, если понимаешь о чём я. — Не уверен? От чего же? Мне показалось, что в прошлый раз ты выглядел более спокойным. Что-то изменилось за это время? Российский гарант был сбит с толку и смотрел на повёрнутого к нему боком, задумчивого коллегу с удивлением. Оба выглядели напряжённо. — Да, ты прав, в тот вечер я... Мне казалось всё это очень логичным и я был уверен в себе, и своих доводах, но... Сейчас, с меня словно спали розовые очки и... — Владимир Александрович выглядел определённо взволнованным и казался окончательно запутанным. Что-то сильно тревожило его душу, в этом они были схожи. Зеленский сделал ещё одну глубокую затяжку и слегка прокашлявшись продолжил — Понимаешь ли, я хочу быть убеждён в том, что это принесёт пользу моему государству. Что это соглашение сможет помочь, а не закопает нас окончательно. Из-за... некоторых пунктов я почти полностью перечёркиваю то будущее для этой страны, которое ей так долго обещали. Люди мечтают о Европе и вряд ли одобрят подобное решение. Знаешь, сейчас я ощущаю себя словно... слепым человеком. Стоя в полной темноте, нельзя быть точно уверенным не столкнёт ли тебя в пропасть твой следующий шаг. Закончив столь философское излияние души, мужчина нервно оглянулся, боясь увидеть на лице старшего коллеги неодобрение, презрение, в конце концов, злость. Он понимал, что подобные философствования могут быть неприемлемы и даже оскорбительны для русского. Он ведь столько лет бился за принятие этих соглашений, столько сил и нервов тратил на разговоры с прошлыми лидерами, а он одним своим действием хочет выхватить у него из под носа последнюю надежду. Но от того выбор не легче. Ему по-прежнему неловко и чертовски страшно. Да, страшно — довольно правильное слово. Путин некоторое время задумчиво молчал, похоже осмысливая всё сказанное Украинцем. — У тебя осталась ещё одна...? — Да, секунду, — Мужчина едва ли не сразу понимает о чём его просят и судорожно вынимает из кармана пачку дорогих сигар, дрожащими пальцами передав одну Россиянину. Неужели всё настолько плохо. Оба Владимира склоняются к одной зажигалке, Володя зажимает меж губ третью подряд сигарету. Щелчок и маленький огонёк вздымается между ними, касаясь своими горящими языками фильтров. Молчание прерывается тихим вдохом с обоих сторон. Русский тихо закашлялся с непривычки и усмехнулся: — Давно в руках сигарет не держал, — Оправдывается он. Украинец понимающе кивает. Этот вид явно не из лёгких. — Ты знаешь, Володя... Как бы мы не старались и не корчили из себя бога, им никто из нас не является, и на сто процентов будущее предсказать тебе никто не сможет. Каждое наше действие всегда риск и тем сложнее для нервной системы, зная, что за любую свою ошибку ты можешь дорого заплатить. Здесь нет права на ошибку. Тебе придётся смириться с этим, — Владимирович тяжело вздохнул, окинув взглядом коллегу. Кажется он совсем отчаялся. Его вид казался Вове безумно жалким и оттого хуже. Он знал, что так будет. Рано или поздно это принесло бы ему боль. — Но послушай, — Альфа осторожно приобнял того за плечо, как обычно делают старые, закадычные друзья. — То, что ты желаешь обеспечить для них безопасность это похвально и я всецело постараюсь тебе помочь. В этом и суть! Чтобы не случилось, ты всегда будешь знать, что в трудную минуту у вас есть подстраховка, есть те к кому можно обратиться за помощью, встать спиной к спине, чтобы чувствовать себя защищёнными. Мы ведь... оба хотим этого, верно? Украинский господин положительно кивнул. Сказанное Владимиром, явно пришлось ему по душе и Володя слегка оживился. — И никто не может переубедить тебя. Не позволяй никому селить в себе сомнения и страх, это делает тебя более уязвимым для них и... — Доступным, верно? Я понимаю. Один неверный шаг и мне крышка. Азартная эта игра — Политика, — Гарант нервно усмехнулся. В его глазах не мелькало ни капли веселья, а лишь бессилие. Всё это очень выматывало его и Владимиру было безумно больно смотреть на это со стороны. Хотелось помочь, хоть чем-нибудь, хоть словечком, хоть, даже, объятиями, лишь бы ему стало легче. — Володя, — Вновь обратился к нему Россиянин — Если... тебя снова будет что-нибудь или кто-нибудь беспокоить, не стесняйся сказать об этом, хорошо? Я постараюсь направить все силы, чтобы помочь тебе. "Чёрт возьми, никто из этих изголодавшихся тварей, из тёмного царства, не посмеет приблизиться к твоей, светлой душе, Володенька, никто. Я обещаю" — Спасибо. Это... правда важно для меня. И спасибо, что выслушал. Владимир Александрович устало улыбнулся ему. Кажется, ему стало хоть немного легче. Русский одобрительно кивнул. Балкон они покинули вместе, перед этим избавившись от потухших окурков. Всё прошло, как и планировалось. Речь сказана, бумага подписана, господа гаранты вновь на миг ослеплены бесконечными вспышками фотоаппаратов и казалось бы, стоило, наконец, успокоиться. Мероприятие подходило к концу, время катилось к ночи, а значит совсем скоро все они разъедутся по домам. Всё должно быть именно так. По крайней мере этого очень хотелось. "...Разговор прошёл по-деловому, но я уверен, что мы поняли друг друга и в дальнейшем наше сотрудничество продолжится." — Эти слова кажутся ему невероятно знакомыми, до нового потока дрожи в пальцах. Мужчина поджимает губы, то и дело возвращаясь взглядом к коллеге — "Я уверен, что каждая встреча будет полезна в будущем для наших государств, ведь именно сейчас мы, можно сказать, плечом к плечу строим будущее наших граждан..." Его снова окутывает поток уже знакомых ему воспоминаний и он чувствует, как живот неприятно скручивает от нервов. Его словно сжимают тисками, не позволяя вздохнуть лишний раз, когда внутри всё горит синим пламенем, а в голове и вовсе полный кавардак. Это ведь было всего-навсего чёртовым сном ещё вчера вечером, верно? Громкие аплодисменты вырывают мужчину из размышлений, заставляя наконец проморгаться, ощущая слабую, но жгучую боль в глазах. Нет, вероятно ему всё же стоит взять выходной. С этими встречами и кошмарами он точно съедет с катушек. — Владимир Владимирович? Вы идёте? — Удивлённо переспрашивает глава Украины и Путин молча кивает, указывая коллеге, чтобы тот, как можно скорее, покинул зал. Всё же так будет лучше и спокойнее. Неожиданная деталь замеченная на открытой шее молодого коллеги заставляет мужчину вздрогнуть от неожиданности и замереть. На лбу выступает первая капля холодного пота, а сердце, словно, останавливается на эти минуты. В груди неприятно жмёт, а дыхание спирает от накативших воспоминаний. Улыбающийся омега не стремится ускорить своего шага и это ужасно раздражает. Время сводится к считанным секундам. Преодолев накатившую волну ужаса, укрывшую гаранта с головой, тот молча ускоряет шаг, едва не в секунду сравнявшись с молодым коллегой. Ничего не подозревающий Володя смотрит на него с привычный улыбкой и удивлённо вскидывает брови, заметив состояние коллеги. Его губы не успевают промолвить: "Что с вами, господин президент?", когда в конце зала раздаётся чёртов вскрик, за чем следует единственный, ни с чем не сравнимый звук. Именно его так боялся русский коллега. Выстрел. Прежде, чем что-либо осознать, Зеленский ощущает короткий удар в плечо и успевает лишь ошарашенно обернуться, встретившись с взглядом серовато-голубых глаз. Тишина.