Граница наших жизней

Световые вспышки сопровождались неприятным, повторяющимся щёлканье фотоаппаратов и камер, что через несколько секунд порядком надоедало и начинало серьёзно раздражать. Глаза покрывались первым, едва заметным слоем влаги и приходилось выдавливать из себя улыбку, чтобы успеть отвести внимание от непристойной слабости. Это всегда кажется лёгким занятием лишь со стороны, а на деле же всё гораздо хуже. Кажется: постоять две-три минуты под камерами для совместных фотографий и прочих моментов со встречи это ведь совсем не трудно. От тебя требуется лишь спокойная, но уверенная поза и немножко терпения, но поверьте, выдержки для такого мероприятия требуется не меньше. Чёртовы вспышки слепят и натурально обжигают своей яркостью и резкостью, из-за чего удержать фокусировку взгляда на нужном объекте крайне сложно. Именно благодаря этому каждым политиком заучено короткое правило: если, даже, слегка вытереть остатки слёз на глазах, это станет чертовски заметно, поэтому приходится выкручиваться альтернативными способами. Мужчина облегчённо выдыхает, когда, наконец, начинают стихать щелчки и в конце концов мучение подходит к концу. Наконец, можно хоть немного расслабить мышцы лица и позволить себе осмотреться вокруг, оценивая рядом стоящих коллег. Каждый из них думает о своём, но все обязаны сохранять твёрдое самообладание и абсолютно невозмутимый вид. В этом их особенность и преимущество. Каждый человек, имеющий подобного рода статус, умеет распознавать, даже, самые тонкие и незначительные намёки, как один короткий взгляд и лёгкое движение руки по столу в сторону нужного человека. Каждый неровный вздох, каждая улыбка, каждый взгляд могут значить гораздо больше, чем мы себе можем представить. Чтобы не испортить себе репутацию приходится прибегать к общению жестами, чтобы лишний раз не провоцировать жёлтую прессу на скандальные заголовки. Хотя, таким особам провокация и не нужна, чтобы начать действовать. Они перекидываются коротким взглядами и молча понимают друг друга, от чего обоим на душе становится чуть спокойнее. Они не чувствуют себя одинокими на этой встрече. Они стоят совсем близко друг к другу, на расстоянии вытянутой руки. Он замечал на его загорелом личике каждую неестественную эмоцию, каждый взгляд и каждое сказанное слово. Когда молодой коллега начал произносить свою пламенную речь и комментировать результаты встречи, Россиянин слушал с большим интересом и был приятно поражён, как мальчик шустро влился в новую должность. В своё время ему самому потребовалось гораздо больше времени, чтобы осознать и привыкнуть ко всему происходящему вокруг него, когда этому юнцу хватило всего несколько месяцев. Поразительный омега. "Разговор прошёл по-деловому, но я уверен, что мы поняли друг друга и в дальнейшем наше сотрудничество продолжится. Я уверен, что каждая встреча будет полезна в будущем для наших государств, ведь именно сейчас мы, можно сказать, плечом к плечу строим будущее наших граждан..." Он говорил это с искренней гордостью на лице и его глаза сияли уверенностью в каждом произнесённом слове. Не трудно заметить, что не все его слова были прописаны заранее и пару фраз он добавлял от себя. Они отличались от прочей массы своей живостью и искренностью. Человек с открытой душой и сердцем свято верил в светлое будущее и не боялся говорить об этом на весь мир. Владимир смотрел на украинца c неким удивлением и, одновременно, уважением. Да, определённо он уважал его за проявленную стойкость и смелость, несмотря на все преграды и сомнения. Он ощущал меж ними что-то общее. Что-то целое, что непрерывно связывало их судьбы друг с другом. "Вы же понимаете, что президентом Вы никогда не будете" Эхом звучит в голове мужчины и на губах выскакивает короткая улыбка, с возрастающим внутри чувством гордости. Ему говорили это не раз и он действительно сомневался, не верил, что справится, в конце концов, боялся. Но сейчас, стоя на трибуне среди сотен других политиков и журналистов с камерами, направленными своими объективами на него, он видит свою фамилию на плакатах и документах, слышит своё имя, произнесённое с уважением и понимает, как же чертовски был прав, когда сказал это заветное "Я согласен". Когда принял этот пост и эту страну в свои руки. Он был невероятно прав. Глядя на Володю он чувствует в нём похожий протест и оттого ощущает эту невероятную духовную близость с ним. Он видит в нём сильного душой человека. Вспышка, ещё одна, глаза вновь навязчиво слепит свет и приходится поднапрячься, чтобы не ослепнуть ко всем чертям от такой нагрузки. Он заметил её не сразу, это Вова осознавал точно, но, даже, одной десятой доли секунды хватило, чтобы распознать, что должно произойти. В голове эхом прогремело его имя, подобно грому, а взгляд безмолвно застыл на его белоснежной рубашке, на которой также красовался и угольно-чёрный галстук. Одна красная точка — Одна доля секунды. В какой момент он осознал, что проклятой охраны нет рядом, и никого, кто бы мог за столь короткий срок подобраться настолько близко и закрыть человека собой, Владимирович не знал, но было уже слишком поздно. "Володя" Он содрогнулся. Раздался короткий, но отчётливый выстрел. Его плечи дрогнули, осознав опасность. Хватило секунды, чтобы чёртовы "защитники" оказались совсем рядом, но её не хватило, чтобы успеть. "Вова" Его глаза расширяются и руки медленно опускаются вдоль натянутого тела. На нежно-белой рубашке и едва ли не сразу заметишь первые алые разводы. Для этого хватает жалких нескольких секунд, но чтобы рассмотреть и понять то вселенское отчаяние в его миловидных глазах не хватит и целой жизни. Его тело. Его нежное, изящное тело беспомощно опускается в чужие руки, лишь негромко вздыхая от перехватившего дыхания и внезапно объявшей всё его тело боли. Бесконечный жар разливался в груди молодого человека словно неподвластное пламя, окутывая всего Владимира изнутри. Его пробивает крупная дрожь, осыпаясь по всему его нутру, подобно летнему снегу. Это чертовски больно. Они смотрят друг другу в глаза, а на ресницах неосознанно проявляются первые капли, когда пальцы сплетаются меж собой, а его рука осторожно дотрагивается до особо болезненного участка. Множество людей скопилось вокруг, но все они для них лишь фоновое недоразумение, не более. Их внимание и взгляды закреплены друг на друге и оба не желают тратить такие секунды на посторонних. Россиянин разделяет его страх и отчаяние. Сердце неприятно кольнуло изнутри. — Ты не спас, Ты не увидел. Ты позволил сделать ему больно. Кто же ты после этого?

***

Сердце начинает бешено колотиться, будто собираясь выпрыгнуть из груди, стоило мужчине подняться с постели, а ему осознать самое главное: Каким бы невообразимо страшным и ужасным не был этот кошмар, он закончился" "Нет. Я... не допущу, Я... не позволю им сделать тебе больно. Никогда!" Кулаки медленно сжимаются на неповинной ткани одеяла, а глаза наливаются самой искренней злостью. Он не допустит.