Граница наших жизней

Июль 2019 Обращение к господину Путину в понедельник, восьмого числа начинало давать свои плоды уже в конце третьего дня, после публикации самого материала. Ближе к вечеру четверга, когда солнце за окном только-только начинало катится к закату, в офисе Киева ощущалась несколько напряжённая атмосфера и особенно прочувствовал её сам гарант. Нервно сжимая свой пиджак в руках, молодой господин, в сопровождении своей пресс-секретарши направлялся в сторону специально отведённого кабинета для телефонных переговоров с иностранными коллегами. Владимиру казалось, что в помещении слегка душновато, но это не составляло для него никакой проблемы, да и не могло. Остановившись напротив двери, Владимир нервно выдохнул, прижимая скомканный пиджак к себе. Это было единственное, за что он мог сейчас ухватится в качестве моральной поддержки. Всё же это его первый в жизни деловой диалог с Путиным и Зеленский был крайне взволнован тем, какое впечатление они произведут друг на друга, к какому результату придут, да и придут ли вообще, а самое главное, согласится ли россиянин на встречу? Володя твёрдо запомнил его слова из просмотренного им тогда интервью: "Я совсем не против встретиться с ним, только, если увижу ответные шаги" И Владимир проявил их. Было чертовски неловко и необычно волнительно, но если не сейчас, то когда ещё? — Владимир? Всё в порядке? — Он, кажется, и не заметил, как случайно застыл прямо перед этим самым кабинетом и простоял так в ступоре порядка нескольких секунд. Молодая девушка, ожидавшая дальнейших действий гаранта, удивлённо глядела на него. Кажется, уже готова была осторожно положить ему ладонь на плечо, чтобы привести в чувства, но благо физический контакт не понадобился. Зеленский слегка дёрнулся от неё в первую секунду, но осознав своё глупое положение, извинился. — Да, Юлия Владимировна, всё в норме, об этом можете не беспокоится, — Он кивнул в знак подтверждения своих слов и коротко выдохнув, направился внутрь. Последующие сорок минут разговора обещали быть слегка напряжёнными. Услышав его голос впервые, он почувствовал лёгкую дрожь в спине, удивляясь своей собственной реакции. В конце концов, он — всего лишь человек! Каждый его ответ, каждое слово нервировали президента, словно тот ждал чего-то иного. Предвидел подвох, но не знал в чём он будет заключатся и оттого был всё время напряжён. На том конце провода же звучал абсолютно невозмутимый, с привычной долей иронии голос россиянина, что с уважением и пониманием слушал молодого коллегу и отвечал на его идеи положительно. Это действительно радовало Володю и слегка успокаивало. Каждый, даже, самый маленький успех казался ему его маленькой победой. "— Безусловно, встреча в нормандском формате будет крайне кстати. Мы свяжемся с Францией и я полагаю они не откажут нам в помощи с организацией переговоров, но... к этому мы сможем вернуться не раньше декабря. Вам будет удобно?..." — Да. Конечно, — Радостно, но слегка резко выпалил украинец, легонько кивнув, словно человек, на том конце провода, увидит его жест и точно не будет сомневаться в правдивости его слов. К чему он так делал на самом деле, Владимир так до конца и не понимал. Это, пожалуй, стало просто его привычкой. Послышался тихий смешок и Зеленский на секунду ощутил себя неловко. "Над чем он посмеялся? Неужели над ним? Неужели он всё-таки сделал что-то не так?" Внезапно нахлынувшую тревогу прервал голос Путина из трубки: "— Отлично. Тогда на этом мы можем подвести небольшой итог. Ваши просьбы я услышал и над некоторыми из них поработаю уже сегодня. Сию же секунду результата не обещаю, но в ближайшем времени точно. Тогда, до встречи, господин Зеленский. Удачи вам, если ещё в чём-то понадобится наша помощь - звоните, моя линия всегда свободна для вас" Он вновь усмехнулся, но на этот раз Володя не слышал там ни единой нотки злорадства. Отнюдь, это было совсем наоборот и скорее лишь для того, чтобы хоть немного разбавить столь нервную обстановку. Россиянин так же остро ощутил её и старался сделать всё, что в его силах. За это Володя был ему крайне благодарен. — Благодарю вас и... До скорой встречи, — В последнюю секунду успел пробормотать украинец прежде, чем повесили трубку. Это было определённо лучше, чем он только мог себе представить. В животе будто трепыхалась целая стая бабочек, а душа ликовала. Да, это действительно его маленькая победа и каждый следующий шаг будет приближать его к огромному успеху. Было невероятно хорошо. Он был как никогда горд за себя, хоть случалось такое крайне редко. Момент ликования длился совсем недолго ведь, взглянув на часы, мужчина шустро выбежал из кабинета, едва не забыв о том, что сегодня вечером планировал так же сделать пару заявлений в верховной раде. Идя по светлым коридорам, ступая по бархатным, алым коврам, где ранее не ступала нога простых омег, он ощущал эту чёртову гордость не только за себя, но за весь свой род. Сегодняшним вечером коллеги удивлённо перешёптывались, обсуждая причину столь радостного настроения у начальника, а тот лишь молчал и улыбался.

***

— Ох, мам, прошу, не начина снова! Ты же помнишь, что мы ссорились из-за этого буквально неделю назад. Ты хочешь ещё одной ссоры? Я прошу тебя, давай закроем эту тему, пожалуйста, — Он снова повторяет это и снова чувствует, что все его слова, просьбы, едва ли не мольбы прекратить, не слышат. Его не хотят слышать и оттого больнее, зная, что так поступают самые близкие и родные ему люди. Те, на кого мечтаешь положиться и всегда знать, что они — твоя единственная опора и надежда. Но вот он снова пытается поговорить с родителями и всё начинается с самого начала. И он, безусловно, понимает причину беспокойства матери и ворчания отца, но ничего не может с этим поделать. Ему не под силу изменить их, а они не в силах изменить мировоззрение своего сына. И каждый задаётся вопросом: "Ну почему же так? Разве так сложно понять меня?" Володя с самого раннего возраста тянулся к тому, что никогда не считалось "нормальным" для таких, как он. Мир не считал их "нормальными" и это убивало. Так быть не должно, всё это неправильно и бесчеловечно. И он понимал это. Всегда знал и никому не желал позволять брать власть над собой. Сколько красивых и ужасно льстивых мудаков увивались за ним в школьные годы, а сколько таких было в институтские годы. Но ни одному из них он не позволил очаровать себя своими расчудесными феромонами, зная, к чему такие романы приводят и чем такие истории "любви" заканчиваются. Видел уже, проходили. Ранние залёты, слёзы истерики и расставания, а потом на утро у общежития вновь будет молчаливо стоять машина скорой помощи, и все сразу поймут, что они не успеют. Есть и другой вариант. Многие, кто сходились и находили свою половинку во время учёбы продолжали свои отношения и по окончанию вуза, потом сожительство, свадьбы, а далее всё, как у всех. Серая, сухая семейная жизнь. Это всё было совсем не про Володю. Он не желал губить свою молодость и самостоятельно заковывать себя в рамки, ради псевдо нормальности. "А существует ли вообще такое понятие, как "любовь"? Может быть всё это выдумали! Кто-нибудь сказал, а все и подхватили, а на самом деле это лишь абсурдное прикрытие для попавшихся на крючок омег, чтобы те верили, что всё так и должно быть... Что они сами этого хотят?" — Однажды спросил молодой Володя у своих друзей, а потом и у мамы. Ему было действительно интересно и абсолютно непонятно. "— Как же так получается. Вот находит, значит, один человек другого и влюбляется в него. И всем вокруг кажется, что они идеально подходят друг другу, что счастливы быть рядом! Но почему же тогда потом они расстаются и твердят друг другу, тем, кого когда-то клялись любить до гроба, что ненавидят их? Почему так! Где же тогда эта самая любовь?" А женщина лишь устало покачала головой и с сожалением посмотрела на сына. Тяжело вздохнув, осторожно уложила тому ладонь на плечо и усадила на кухне. Прикрыв дверь, чтобы сохранить конфиденциальность диалога, та села напротив Володи и именно в тот вечер он узнал о существовании такого понятия, как "истинные". Тогда он услышал чудесную историю о том, что существуют такие люди, которых называют "рождёнными под одной звездой". Это — и есть истинные пары, те, чьи сердца навеки принадлежат друг другу. Те, кому предначертано самой судьбой быть вместе, быть рядом. И только со своей истинной парой люди ощущают себя по-настоящему счастливыми. Только такие отношения на все сто процентов ограждены от вражды и ненависти. Но найти такого человека по жизни, крайне трудно, почти невозможно. Молодой Зеленский был крайне возмущён: "— Но почему же так? Почему тогда люди влюбляются в других, не истинных? Почему всё так сложно!" А женщина лишь тихо усмехнулась, по-матерински ласково, как не может никто другой, погладив сына по голове. "— Любовь, Володенька, штука очень сложная. Её невозможно понять, можно только раз почувствовать. Не стоит судить влюблённых людей, ведь тебе со стороны всегда будет легче, чем им, пока ты сам не окажешься на этом месте. Но я буду надеяться и верить, что когда-нибудь ты найдёшь того, с кем сможешь быть по-настоящему счастлив. Того, с кем будешь готов провести всю жизнь и, даже в самые трудные дни, тебе будет хорошо с этим человеком." Он до сих пор помнил эти слова и лишь тихо смелся с них. Ведь прошло столько лет, а он так и не нашёл. Так может быть и нет такого человека? Что чокнутый, что влюблённый, это для медицины одно и то же! — Услышал он в каком-то из фильмов и человек, сказавший это, был чертовски прав. — Может быть я здесь не для этого, мам? Может быть моё значение заключается в чём-нибудь большем, чем продолжение рода? Может быть мне это просто не нужно, — Вновь мечтательно проговаривает Владимир, на что слышит обречённый вздох матери. Он знает, что она не верит в его версию и не осуждает. Не осуждает, но совершенно не понимает. Но ведь должен быть в этом мире хоть кто-нибудь, кто смог бы его понять! Должен быть...