Граница наших жизней

Монотонно стучащие по клавишам пальцы уже начинали затекать от повторяющихся движений, а глаза чертовски слипались. Бросив короткий взгляд на настенные часы политик обнаружил, что уже задержался более чем на два часа. Планировал ведь поехать домой к десяти, а стрелка часов уже подбиралась к отметке двенадцать. Снова он это делает. Кажется, Владимир уже старался избавится от этой привычки задерживаться и пахать до потери пульса в офисе, ради одной, даже возможно не такой значительной детали. Хотя, в работе президента, в прочем, не бывает незначительных вещей. Потирая переносицу, мужчина устало вздыхает, наконец, выбирая кнопку сохранения файла и с облегчением выключает компьютер. Допивая последний глоток давно остывшего чая он вздрагивает от внезапно ударившего сквозняка. Нужно было немного размяться, но перед этим он всё же накидывает пиджак на плечи, поёжившись от совсем уж неприятной прохлады. Окна в этом кабинете никогда не открываются, по понятным всем причинам, но вот выключить вентилятор не мешало бы. Дневная жара давно отступила и наступила долгожданная свежесть. Устремив взгляд небесно-голубых глаз в сторону не зашторенного окна, Владимир Владимирович молча оценивает ситуацию. Летом рассвет приходит крайне рано. Есть ли ему смысл тогда возвращаться домой, если через пару часов солнце вновь поднимется? Хотелось бы сказать, что смысл возвращаться в родной дом всегда есть, но это явно не его случай. Когда там его ждёт только тишина и одиночество, он предпочтёт провести эту ночь здесь, чтобы избавить себя от лишних действий. Сонно зевнув мужчина соглашается с самим собой и принятым им решением. Тихо покидает кабинет и запирается в небольшого размера комнате, почти что, пристройке к его рабочему пространству. Вещей здесь немного, но для простой ночёвки многого ему и не нужно. Небольшая ванная комната, удобная кровать и маленькая тумбочка для личных вещей. Более ничего и не требовалось. Около нескольких минут под тёплыми струями воды помогают расслабиться и успокоить нервную систему, итак порядком расшатанную за последние годы. Более мягкая и удобная одежда, и, наконец, он может оказаться в постели. Это кажется ему настоящим блаженством, после очередного, тяжёлого рабочего дня. Стоит его голове коснуться белоснежной подушки, разум словно начинает медленную очистку от всех пережитых ими, дневных забот, избавляясь от ненужной информации и неприятных воспоминаний. Вова облегчённо выдыхает, устраиваясь поудобнее и собирается уснуть, чтобы успеть поспать хотя бы пять часов, до подъёма, но даже с закрытыми глазами и абсолютной тишиной сон всё никак не желал приходить. Потратив несколько минут на бессмысленное лежание, президент приходит к тяжёлому выводу. — Опять бессонница. Он осторожно перевернулся на спину и молча уткнул взгляд в потолок. Мысли в голове роились одна за другой и сосредоточиться на чём-то одном было отнюдь непросто. Бесконечные отчёты, цифры и проценты из них заполняли добрую четверть всех воспоминаний. Кажется, сегодня к нему так же заходил пресс-секретарь и что-то рассказывал, но что, вспомнить именно сейчас ему так и не удалось. Может это было не так уж важно? Территории, обмены, поставки... О, точно, сегодняшний телефонный разговор. Забыть его было невозможно, а в особенности тот нервный голосок из трубки, что всё время твердил ему о каких-то надеждах и планах, а на фоне было слышно, как щёлкала шариковая ручка. Украинец определённо переживал и это совсем неудивительно. Почему-то Владимиру было, даже, несколько жалко его. Это действительно странный поступок для омег, но, признаться честно, очень смелый. Ему будет труднее освоится и в будущем только предстоит познать все прелести этой профессии. "Интересно... Каким он стал сейчас? Какой сейчас этот Володя Зеленский? Всё такой же резвый и активный? А может быть возраст сделал его более сдержанным, но определённо не обделил его уверенностью в себе, если уж он решился на такую должность. Сколько лет прошло..." — Размышлял россиянин, рассматривая мерзко-идеальный потолок. Чертовски ровный. В детстве он обожал разглядывать каждую трещинку в старой стене коммунальной квартиры, каждый узор на настенном ковре и это действительно помогало ему занять себя на некоторое время. С возрастом эта привычка стала оставлять его, но всё же изредка ему хотелось вновь, так же беззаботно лежа, рассматривать какие-нибудь маленькие, едва заметные трещинки, являющиеся частью истории этого помещения. Возвращаясь к истории в голове снова всплывал образ никого иного, как Володи. Такого юного, немного хлипкого парнишку в ярких образах, на сияющей от прожекторов сцене. Его голос всегда удивлял Владимира своей удивительной взрослостью для такого юнца, но в этом была своеобразная изюминка. Неповторимая никем, только его особенность. Тогда Путин и вправду пожалел, что так и не смог вновь побывать на концерте того талантливого артиста, погрязнув в офисных делах. На носу были выборы и Вова тогда был крайне взволнован. Его ждало огромное будущее и к сожаление в нём не оказалось места для ещё хоть одной встречи с ним. Не оказалось, до этого момента. Прошло столько лет и он снова видит эту фамилии перед своими глазами, со столь пафосной и громкой приставкой, как "Президент-Украины". Солидно, ничего не скажешь. Он никогда бы не подумал, что этот творческий парнишка окажется его коллегой и новым деловым партнёром. Представить можно было всё, что угодно, но не такую встречу. Ему действительно хотелось увидеть то, как за это время изменился Володя, каким стал его характер и узнать, как он вообще до такого дошёл. Он определённо будет с огромным желанием ждать эту декабрьскую встречу и отменит любые планы, что могут хоть немного помешать ей. Он готов заставить Париж предоставить им территорию, даже без лишних агитаций, лишь бы всё прошло, как полагается. Волновал лишь один факт. Сколько бы он не отнекивался от него и не сопротивлялся физиологию никак не изменишь. Как, чёрт возьми, этот бедный омега собирается находится среди такого огромного количества альф? Не станет ли ему дурно? Подумал ли он вообще о своей безопасности там? Эти мысли не покидали голову политика порядка нескольких, последующих минут. Владимир искренне надеялся, что Зеленский хоть на время откинет свою гордость в долгий ящик и возьмётся за ум, обеспечив себе, как минимум дополнительную охрану, а, как максимум, при нём будет аптечка из противоаллергенных препаратов и подавителей. Этого всё равно будет недостаточно, но всё же это увеличит его шансы на спокойное времяпровождение в разы. В противном случае парня ждут большие проблемы. Он бы мог спросить себя — "какого чёрта меня вообще это волнует?" Но сам для себя ответил бы сразу же — Я его коллега, возможно друг. И как старший товарищ я должен помогать ему так же, как когда-то помогли мне. Так ведь? А какие ещё могут быть причины? Ничего большего быть не может. — Не может... — Сонно подтвердил Владимир, зевая, кажется, уже в десятый раз за полчаса. Глаза закрылись сами собой и долгожданный сон всё же соизволил посетить президента ближе к часу ночи.

***

Сон. Чертовски странный. Пейзажи вокруг такие яркие-яркие, а разобрать ничего толком невозможно. Словно в поле, каком, совсем пустом стоит он и взгляд его направлен в самую даль, к горизонту. И смотрит он совсем не в пустоту, а на определённый, но совсем не чёткий силуэт. Ясно только, что чужой и незнакомый ему. Но если он не знает этого человека, то почему же его так тянет к нему? Что за неведомая сила такая. Он ничего не мог с собой поделать. Понимал только, что неимоверно желает сократить это чёртово расстояние между ними, но сдвинуться с места едва ли получалось. Хотелось в надежде протянуть к нему руку, но так далеко. Один рывок и мужчина подскакивает на постели, от неожиданности и яркого удивления. "Что это, чёрт возьми, было?" — Спрашивает он в пустоту и получает лишь тишину в ответ. — "И что это значит?" По прежнему тишина. Странная ночка выдалась.