Охота — это искусство быть хищником в мире, где мы сами часто становимся добычей.
Охота (сейчас где-то очередного эко-защитника стриггерило, и он облил Мона Лизу краской) – понятие кровожадное, правда? В голове ведь уже нарисовался образ пузатых мужиков в камуфляже с карабинами, которые ходят по лесу и пугают куропаток? Да? Нет, забыли. Речь пойдёт о другой охоте. О животном инстинкте, который вшит в ДНК человека со времён первых людей. Сотни лет до рождения Спасителя охота была способом выживания. Хочешь кушать, древний человек? Умей взять камень побольше и палку поострее. Или ты зверя, или (что случалось гораздо чаще) зверь тебя.
Сейчас об охоте как о необходимости Человек Разумный позабыл. Да и зачем помнить, если весь поиск пропитания у среднестатистического жителя каменных джунглей теперь заключается в выслеживании вырезки в мясном отделе ближайшего супермаркета, загоне её в продуктовую корзину и окончательном убивании бедного куска свинины дебетовой картой. Охота закончена. Поздравляем! Вы – добытчик (древний предок, завёрнутый в шкуру, разочарованно покачал головой).
Да, необходимость исчезла, но вот инстинкт никуда не делся. Он всё также живёт внутри, иногда выливаясь через край азартом. Тем азартом, что толкает вперёд к цели, словно хищника, который наметил жертву. Азарт, который разжигает внутри настоящий костёр первобытной «жажды крови» (пусть даже и в переносном смысле).
Инстинкт никуда не делся, как и прирождённые охотники. Те, которые отлавливают настоящее зверьё, самых настоящих и страшных хищников… людей. Когда ты, например, полицейский, ты по определению должен быть охотником. Должен мыслить на пять шагов вперёд и во все стороны, должен уметь загонять в угол и уметь выслеживать. Ведь преступники и подозреваемые как дикие животные. Офицерам попадается разная «дичь»: «волки», «медведи», «крокодилы», «лисы», «зайцы» и часто «крысы». Но иногда, очень редко встречается нечто мифическое, окутанное загадкой отсутствия информации. За такими хочется наблюдать. На первый взгляд в них нет ничего особенного, но за их ровными шагами словно скрывается что-то большее. Тайна. И ты, словно охотник, не можешь отвести глаз.
Чёрные мужские туфли отстукивали по тротуарной плитке. Санджи вскрыл только что купленную пачку сигарет, нервно прикурил и поёжился. Чужой внимательный взгляд будто скользил по телу, ощупывая каждый его сантиметр. Блэклэг закусил щеку. Ощущение непрекращающейся слежки сводило его с ума уже две недели. Сначала оно было еле заметным, как едва уловимый звон в ухе, который Санджи успешно игнорировал. Сказать по правде, не было времени прислушиваться к поднимающей уродливую голову паранойе.
Со слушания по Дрейку (которое пришлось отложить на неделю из-за опоздания главного действующего лица) Блэклэг вышел с очередной трещиной в рёбрах от слишком крепких объятий Ньюгейта и трёхдневным отстранением от практики в качестве наказания.
Можно сказать, отделался лёгким испугом (и такими же лёгкими телесными повреждениями от силы «отеческой» любви Эдварда).
Не успел неожиданный арестант расстроиться незапланированной ссылке, как выяснилось, что совет
мудаков директоров оказал ему услугу. Блэклэга весьма настойчиво «искали».
И ладно бы это был неожиданный будущий папашка Маримо. Нет, конечно, зелёная макушка всё ещё иногда мелькала в клинике, даже пару раз на этаже хирургии, и Блэклэг был готов поклясться на Библии, что видел копа несколько раз на улице. Но Санджи с лёгкостью скрывался от дуро-кактуса. После своего позорного утреннего променада из квартиры Маримо видеть того совершенно не хотелось.
Почему? А вот потому что… Потому что он придурок и, как выяснилось, вероятно, женатый. Хотя Санджи на это совершенно точно было плевать. Вот абсолютно всё равно (четвёртая стена покрылась слоем титана и рвом по окружности… так на всякий случай, чтобы проходящие мимо копы и не думали подходить и шатать его стены). Но в данной ситуации лучше бы это был Маримо.
Иисусе, почему это не дурацкий Маримо? Но Сын, как и Отец его, остались глухи к мольбам грешного доктора, и встречи с ним желала персона поопаснее полицейской водоросли. Нико Робин – человек, с которым Санджи не хотел бы увидеться даже на смертном одре, стоя одной ногой в одноместном котле в аду. Вы спросите, что такого страшного? Да, собственно, это замечательно, когда тебя ищет потрясающая женщина. Плохо, когда эта женщина – психиатр. Ещё хуже, когда это психиатр, который проводил твоё освидетельствование, который пошёл на должностное преступление, чтобы ты мог продолжать работать, и который больше года настаивал на лечении.
Всё это время для доктора Нико Санджи не существовало не то что в клинике, но иногда казалось, и в Америке. Главный хирург всегда был занят, его телефон недоступен, а пейджер игнорировался. На все подставные и совершенно ненужные консультации хирурга, которыми Робин пыталась выманить засевшего в подполе Санджи, всегда отправлялся Тич и возвращался из психо-наркологического отделения обычно счастливый и прокапанный. Но, видимо, прекрасной леди надоели «ролевые игры».
«Я больше не буду прикрывать твою тощую задницу, — шипела Виола в кабинете начальника, пока тот меланхолично поливал кактус на столе кофе из пластикового стаканчика. — Я ей сказала, что тебя не будет три дня, а «Мисс Доминатрикс» сказала, что надеется тебя лицезреть после твоих каникул… и посмотрела так, будто если ты вдруг снова окажешься на «операции», она сломает мне позвоночник».
Внешне на нервную речь своей подруги Блэклэг отреагировал…никак (только кофе вперемешку с иссохшей землёй почти перелился за край цветочного горшка, и, судя по виду кактуса, тот был готов запросить у Гринписа убежище за издевательство над личностью). Но внутри… внутри волна паники дошла до горла, сдавливая тугим кольцом, а сердце билось, как у загнанного в ловушку зайца.
— Тебе нужно принимать лекарства.
Хирург сцепил дрожащие пальцы в замок.
— Не буду. Я от них тупею.
Васильковые глаза блеснули поверх прямоугольных стёкол очков.
— Я ведь не настаиваю на официальном лечении… пока.
— Прости, Робин, но разговор окончен.
Их диалог действительно закончился. На весь год. И больше они не виделись. Санджи умел скрываться, когда хотел (многие персонажи в жизни Блэклэга на Конституции Соединённых Штатов готовы были это подтвердить). Но, видимо, все недавние события и некоторые слухи, касающиеся внешнего вида главы хирургии, убедили Нико, что Санджи становилось хуже.
А ему действительно становилось.
К вечной бессоннице, кошмарам, навязчивым мыслям добавилась ещё и мания преследования. Паранойя, будто свернувшийся на груди десятикилограммовый кот, давила и не давала сделать нормальный вдох. Блэклэгу постоянно казалось, что за ним следят, особенно на улице. Даже сейчас чужой взгляд словно прожёг дыру между лопаток. Хотелось бежать, спрятаться, раствориться в воздухе, как призрак, лишь бы только не чувствовать внимательного взгляда. Зажжённая сигарета чуть подрагивала в тонких пальцах. Санджи быстро свернул в тёмный проулок.
До дома оставалось всего двести метров.
Зоро медленно вёл машину по улице, посматривая в зеркало заднего вида. Завитушка быстро шёл по тротуару, вжимая лохматую голову в плечи, будто пытался стать меньше и желательно невидимым.
Может, что-то чувствовал? Хотя вряд ли. Зоро был хорошим полицейским. Лучшим охотником. А док за последнее время стал самой интересной добычей. С их совместной «ночёвки» дурной Завитушка его откровенно избегал, отсиживаясь то в кабинете, то под стойкой сестринского поста, когда Ророноа в очередной раз «терялся» в его отделении. Причину таких внезапных пряток Зоро не понимал (хотя что возьмёшь с истерички), а вот своего с новой силой вспыхнувшего интереса – очень даже.
— Мааааримо, ты куда меня тащишь?
Зоро вставил ключ в замочную скважину, повернул и ухмыльнулся.
— Никогда не думал, что скажу это… — полицейский перехватил поудобнее повисшего на нём пьяным грузом врача — …в кровать Завитушка, в кровать.
Дверь открылась, запуская офицера и его бесценную ношу в тёмное нутро квартиры. Блэклэг поднял взлохмаченную голову и подслеповато глянул на копа.
— Извращеееенец, — сладко промурлыкало совершенно бухое светило медицины, и длинный палец ткнулся в смуглую щеку (хотя, сначала будто намеривался доделать то, что не вышло у бандитов, и целился в глаз). — Воспользуешься моей… — Блэклэг нахмурился, пытаясь заставить непослушный язык выговорить слово, — без… беззащщщищенностью?
Ророноа тяжело вздохнул и без особой бережности спихнул нарезавшегося Завитушку на пуфик возле двери.
— Вот как раз ей и воспользуюсь, — проворчал Зоро и, медленно присев на корточки (боль в позвоночнике всё ещё напоминала о себе), стянул с дуро-дока обувь. — Давай, пьянь, подъём.
Ророноа поднялся и потянул на себя уже успевшего задремать дока.
— Ммм?.. — завитые брови нахмурились, а один мутный глаз приоткрылся. — Маримо… ты что тут делаешь?
Если бы когда-нибудь какой-нибудь недальновидный человек сказал Зоро, что тот будет пытаться вытрясти пьяного мужика из пиджака, чтобы уложить в свою кровать, этот «кто-нибудь» без прямого хука с правой не ушёл бы.
— Снюсь. Не обращай внимания, — прокряхтел Ророноа пытаясь одновременно сдёрнуть щегольскую шмотку и удержать алко-дока в вертикальной плоскости.
Завитушка слабо улыбнулся.
— Не самый плохой сон… — сонно буркнул он и окончательно отключился, уперевшись лбом в крепкое плечо.
Зоро покосился на золотоволосую макушку. Его удивили не слова (хотя как мужчину в своём поле совсем не заинтересованного они его слегка напрягли), а то, как они были произнесены. Будто док боялся снов.
Пиджак всё-таки сдался напору полицейского и отправился на вешалку в прихожей, а его хозяин – на крепкое плечо. Зоро практически не чувствовал веса сопящего груза, пока нёс его в комнату, хотя тот был высоким и на вид довольно крепким, но, видимо, только на вид. Наверное, только вискарём питается.
Пьяное тело совсем неаккуратно уронили на кровать. То на такое жёсткое приземление только недовольно пробурчало и, повернувшись набок, подтянуло колени к груди. Зоро присел рядом и глянул на свернувшегося в клубок дока. Может, ему холодно? Офицер нахмурился. Поза была такой странной. Завитушка будто не спал, а группировался. Особенно вызывали вопросы руки, закрывшие голову…
Ророноа не знал, сколько бы смотрел на спящего Спиральку, если бы тот не вздрогнул и не сжался ещё сильнее. Зоро закусил щеку. Он вообще не собирался сидеть и спящих мужиков рассматривать, как в какой-нибудь сопливой «мыльной опере». План же был не в этом. Ророноа потянулся к бедру дока и аккуратно сунул руку в карман, доставая телефон. На экране высветился значок отпечатка пальца. Заблокировано. Зоро хмыкнул.
Представители поколения миллениалов, к коим относился Завитушка и сам Зоро, обладали несколькими отличительными качествами. Особенно врождённым чувством тревоги и вытекающей из этого тягой всё делать быстро (что обычно редко выходило, но тяга-то оставалась). Поэтому док вряд ли занимался бы хернёй и сканировал все пальцы или какой-нибудь мизинец, потому что это просто неудобно. Ророноа аккуратно подхватил кисть и прислонил большой палец к датчику. Телефон разблокировался, а коп лишь ухмыльнулся своей победе и железной логике.
В телефоне Завитушки не оказалось совершенно ничего особенного. За исключением нескольких вещей. Самой отличительной было то, что все контакты были подписаны по прозвищам, не считая только внезапно Джимбэя и кого-то под именем «Фрэнки» (с припиской «-бро»). Зоро нахмурился и покосился на спящего дока. Это имя (именно в таком исполнении) резануло закоулки памяти офицера. Но Завитушка не может знать этого человека… не должен.
В чёрном списке номера было всего два. Один был подписан как «Рожа драконья» другой как «Не брать никогда» (оба номера были педантично переписаны в телефон офицера для последующей пробивки). Остальные контакты вызывали слишком много вопросов уровнем фантазии их подписи. Особенно было интересно кто скрывался под неприличными именами «гандон1», «гандон2» и почему-то «гандон4» (куда подевался номер три было непонятно). Все три продукта латексной промышленности, судя по кодам номеров, были из Вашингтона и звонили стабильно раз в пару недель (и также стабильно игнорировались). Может бывшие… бойфренды? Зоро поморщился. Ничего интересного.
Собственно ничего интересного не было и в переписках. Их было две: первая со «стариканом» и включала в себя только время (и иногда приписки по типу: «опоздаешь, по щам получишь, Баклажан»), а вторая с неким «длинноносым» и хоть она была довольно обширной, но имела очень мало нужной информации, кроме того, что последние несколько сообщений касались самого Зоро и что он «реальная заноза в заднице». Упомянутая заноза довольно оскалилась. Это чтоб тебе, Завитушка, жизнь гей-парадом не казалась.
Зоро шумно выдохнул, покрутив телефон в руке. Опять ничего нужного. Зацепок к прошлому дока не было никаких (кроме Фрэнки, но это, должно быть, одно из самых популярных имён в Америке, и не факт, что это тот самый человек, для которого это имя как раз-таки было прозвищем).
— Б-больно, — пробормотал док и вытянулся на кровати, уткнувшись лицом в подушку.
Зоро резко обернулся. От этого короткого слова сердце как-то болезненно кольнуло. Завитушка лежал на животе, а руки всё так же закрывали голову. Офицер закусил губу. Обычно язвительный и собранный хирург сейчас казался таким беззащитным, что хотелось его как-то успокоить, что ли. Не понимая зачем, Зоро потянулся к доку, но завис на полпути.
Голубая рубашка задралась, обнажая узкую полоску кожи, но Ророноа этого хватило, чтобы заметить… Палец офицера подцепил край ткани и аккуратно подтянул ещё выше. Луна, заглядывающая в незашторенное окно, прекрасно освещала комнату, как и спину врача… и большой шрам вдоль позвоночника. Зоро судорожно выдохнул. Его собственное тело было покрыто шрамами совершенно разной длины и вида. Но таких не было даже у него. Длинный, от самого конца позвоночника до середины поясницы, с рваными краями, неаккуратный (явно нехирургический) с едва заметными маленькими шрамиками вокруг. Ророноа так увлёкся рассматриванием чужой раны, что чуть не коснулся носом кожи.
Любая рана на спине – это показатель твоей слабости. Показатель того, что враг подошёл слишком близко или ты допустил предательство.
Зоро нахмурился. Кому ты позволил подойти настолько близко, Завитушка? Офицер выдохнул и, отодвинувшись, прикрыл рубашкой шрам.
Большое тёплое одеяло укрыло спавшего смертельным сном врача.
Ророноа снова глянул в зеркало заднего вида. Док нервно затянулся и, чуть ускорив шаг, свернул в проулок. Офицер на это переключил передачу и увеличил скорость. Сейчас он объедет дом и проследит за Завитушкой до его жилища.
Зачем? На всякий случай. Именно так он объяснял свои действия. Ророноа не хотел признаваться, но на самом деле состояние дока его волновало. Особенно после того, как он узнал от умасленного двумя коробками пончиков Луффи причину развода Завитушки, а заодно и его задержания.
— Эйс загулял… самое хреновое, со стажёром Сан-Сана, — Луффи грустно жевал булку. — Вот наш же дед всегда говорил: «не гадь там, где ешь», — указательный палец, выпачканный в шоколаде, назидательно взметнулся в воздух. — Ну короче, Санжи узнал и… и его сорвало. Избил он, короче… чувака того… сильно. Там, говорят, не рожа была, а месиво. Я не видел, но Багги рассказывал, что Санджи пять человек оттащить не могли, только Педро его скрутил, и то с большим трудом.
Монки отложил недоеденный пончик назад в коробку и тяжело вздохнул.
— Ньюгейт тогда откупился и от пацана, и от полиции, ну, чтоб газетчикам не распространялись, и Сан-Сана выпустили. Короче, Санджи не уволили, Робин сказала на совете, что он ну… нормальный. Это просто было… как его… аффективное состояние, но Санджи попросился в гинекологию.
Зоро этот рассказ ввёл в ещё более глубокие размышления. Нет, что-то подобное он и представлял, и даже не удивился. Но к тому разговору с Луффи офицер уже знал, чьи номера были заблокированы в телефоне Завитушки. И если главного врача он мог как-то объяснить, то
не желание дока общаться с тем, кто подтвердил его дееспособность, объяснению уже не подавалось.
Машина офицера на скорости завернула на нужную улицу. Дока на тротуаре видно не было. Зоро непонимающе моргнул.
Он же точно видел, как Завитушка завернул сюда. Они же не могли разминуться. Ророноа притормозил на обратной стороне улицы и всмотрелся в тёмный проход между домами. Док так и не появился.
Он что там в портал в Нарнию упал? Большие ладони крепко сжали руль.
Так, точно вспомни, что видел… Зоро глубоко вздохнул и постарался сосредоточиться. Вот док затянулся, как-то нервно дёрнулся и завернул в проулок и… офицер нахмурился, воспоминание будто замедлилось…
за ним кто-то шёл. Человек в большой камуфляжной куртке. Лицо скрыто капюшоном, одна рука в кармане. Он ведь шёл от самого магазина. А потом повернул следом за Завитушкой.
Тёмно-серые глаза резко расширились.
— Твою мать, — рыкнул офицер и, быстро отстегнув ремень безопасности, вышел из машины.
Первым, что услышал Санджи, когда завернул в узкий переулок, был тяжёлый звук не его шагов.
За ним всё-таки следили. Ура, он не сошёл с ума! Блэклэг усмехнулся и продолжил идти, не оборачиваясь, мысленно поздравляя свою слегка потрёпанную кукуху с тем, что пока она ещё жива.
— Наличку и телефон или я тебя порежу, — хрипло раздалось сзади.
Санджи облегчённо выдохнул.
Нет, ну сегодня просто праздник какой-то. Это всего лишь ограбление. «Нихера себе просто!», — сказал бы каждый нормальный житель мегаполиса. Вот только Санджи жил в Нью-Йорке уже пятнадцать лет, а жить в Большом Яблоке и не быть ни разу ограбленным – значит не быть настоящим ньюйоркцем. А Санджи им точно был, ведь его пытались ограбить уже раз пять.
Пытались.
— Хорошо-хорошо, — Блэклэг медленно поднял руки вверх и сделал небольшой шаг назад, ощущая укол на три ребра ниже правой лопатки.
Странный выбор места для удара. Такое вряд ли убьёт, да и острие тыкалось в саму кость, а значит, грабитель сзади был явно любителем.
В любом случае, тем хуже для него. В следующий момент Санджи резко подался влево и, схватив неудачника за запястье левой рукой и дёрнув на себя, чётко ударил правым локтем в переносицу. Ворюга взвыл и, наверное, сам не понял, как оказался уткнутый лицом в асфальт с заломаными руками. Небольшой нож валялся в метре.
— Прости, чувак, я вызываю копов, — проговорил Санджи и сдёрнул капюшон с будущего обитателя нар, взглянув в лицо.
И тут в голубых глазах потемнело.
Этого… этого просто не может быть.
— Гин?
Мужчина сразу же перестал дёргаться, скосил глаза на голос, но будто не видел говорившего.
— Сан-джи… это ты? — неуверенно спросил он, вслушиваясь в хриплый голос.
Блэклэг быстро подхватил распластанное тело, поднимая на ноги и неверяще рассматривая старого… знакомого.
Это точно был Гин Деймон, хоть и выглядел он откровенно плохо (но, всё ещё гораздо лучше, чем в их последнюю встречу). Осунувшийся, с потемневшим обветренным лицом, припухшим носом (ну это уже вина самого Санджи), ощутимо пахнущий немытым телом, в потрёпанной заношенной одежде. Карие глаза глупо моргали и смотрели немного в сторону от лица Блэклэга.
— Я тебя не сильно? Ты меня вообще видишь? — взволнованно спросил врач, склонив голову набок.
Гин сморгнул навернувшиеся слёзы.
Это Санджи. Это правда он.
— Н-нет, всё хорошо. И я вижу, но… плохо… зрение подводит в последнее время.
Санджи закусил губу.
По прогнозам это было ожидаемо, а судя по виду Гина здоровье его волновало чуть ли не в последнюю очередь.
— И давно ты с заточкой по подворотням бегаешь? — строго спросил Блэклэг, хмуро глядя в лицо Деймона. Тот раздосадовано опустил голову.
— Прости… прости меня, Санджи.
Блэклэг некрепко сжал худое плечо.
— Ничего, ты с этим завязывай. Ты где живёшь? Я тебя проведу.
Гин хмыкнул. Стыд навалился с новой силой.
— В Нью-Йорке.
— Это я понял, — Санджи по-доброму усмехнулся. — Где именно?
— Нет, Санджи, ты не понял, — карие глаза удивительно ясно глянули в голубые. — Я живу в Нью-Йорке.
Блэклэга накрыло осознание.
ведь весь вид гина говорил об одном.
— Ты живёшь на улице?
Деймон досадливо кивнул.
— Да.
— Но… но как? — тихо спросил Санджи. — У тебя же была семья.
Гин поёжился, кутаясь в большую куртку.
Была.
— Моя жена меня похоронила, а потом оказалась не готова к моему возвращению, — Деймон сухо хмыкнул. — С такими, как… я… тяжело. Я ушёл, чтобы её не мучить.
Блэклэг пожевал губу.
— И давно ты так?
— Нет… я долго жил в пансионе для ветеранов, просто… — уши покраснели. Было невероятно стыдно.
Особенно перед Санджи. — Пару месяцев назад я потерял все документы… и вот.
Санджи тяжело выдохнул.
А он ещё ныл о своей жизни? Да по сравнению с Гином у него всё в ажуре. Длинные пальцы щипнули переносицу. Так это оставлять нельзя.
— Значит, план такой, — Блэклэг подхватил Гина под локоть и повёл к выходу из переулка. — Сейчас идём ко мне, приводим тебя в порядок и едем к Зеффу.
Карие глаза испуганно моргнули.
Показаться перед Зеффом… таким?
— К шефу?
— К нему. — ровно проговорил Санджи, таща Деймона, будто на буксире по улице. — Жить будешь у него при ресторане. А работать у меня в отделении, заодно посмотрим, что с твоими глазами. Швабру-то рассмотреть сможешь?
От потока информации и враз переменившейся жизни у Гина помутилось в голове.
Сегодня утром он не знал, что будет есть, а сейчас у него даже появится работа. Вот только…
— Санджи… у меня ведь нет документов.
Блэклэг поджал губы и полез в карман за телефоном.
— Думаю, это…
Санджи-бро, любая твоя проблема – не проблема. Один твой звонок и всё…
— …решаемо.
Пролистав контакты, Санджи нажал на кнопку вызова и приложил телефон к уху.
— Фрэнки, у меня проблема.
Зоро потребовалась секунда, чтобы выйти из машины, две секунды, чтобы перебежать дорогу и достать пистолет из кобуры, и полсекунды, чтобы рухнуть за ближайшую припаркованную тачку, чтобы нос к носу не столкнуться с выходящим из проулка Завитушкой.
Он, блять, чуть не попался! Зоро перевёл дыхание и приподнялся, выглядывая из-за своего неожиданного укрытия. Чёртов док был в полном порядке, совершенно спокоен и не один. Он вёл того самого преследователя в камуфляжной куртке. Зоро внимательно осматривал спутника. По всем параметрам мужик был обыкновенным бомжом, и можно было бы предположить, что он напал на дуро-дока… вот только нихрена не складывалось. Спиралька не выглядел рассерженным, скорее обеспокоенным, и упорно тащил бродягу в сторону своего дома.
Сказать, что офицер Ророноа нихера не понял – не сказать ничего. Он тупо смотрел вслед быстро удаляющейся паре, не понимая, что вообще происходит.
Да какого чёрта он просто сидит?! Офицер ринулся к своей машине, жалея, что чёртово корыто с болтами не заводится силой мысли.
Парочку он догнал только у дома, и то, когда те уже скрылись в подъезде.
— Да, блять!
Зоро так долбанул ладонями по рулю, что бедный кусок пластика чуть не отвалился. Ророноа полностью провалился. Только сейчас он понял, что даже фотки странного мужика не сделал, чтобы пробить по базе. Лучший охотник впервые подчистую опозорился.
Хорошо, что хоть никто не видел его провала. Тёмно-серые глаза скользнули по высотке.
Сидеть и ждать смысла не было. Тем более Зоро уже давно хотел зайти с другой стороны. Ророноа повёл плечами (от недавних акробатических пируэтов спину тянуло), выдохнул и достал телефон.
— Коби, как ты относишься к французской кухне?
Когда ты хороший охотник, ты должен уметь скрываться, уметь мимикрировать под окружающую среду, чтобы выслеживаемая добыча расслабилась и утратила бдительность. Но иногда камуфляж бывает крайне неудобен.
Зоро вошёл в большие тяжёлые двери и осмотрелся. Обстановка была в стиле «дорого-богато». Бриллианты в ушах и виниры во рту присутствующих дам слепили, а роллексы на запястьях мужчин явно превышали годовой бюджет Северной Кореи.
Ророноа выдохнул и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. В такие заведения, конечно, было принято ходить при галстуке, но к таким фэшн-извращениям офицер пока не был готов.
— Даааа, — протянул подошедший следом парень. — Просто Голливуд среди ресторанов.
— Веди себя естественно, — сквозь зубы процедил Зоро, улыбаясь подошедшему метрдотелю.
Парнишка судорожно выдохнул.
— Естественно я бы себя вёл в «забегаловке у Джонни» за участком, — тихо пробурчал «неестественный» посетитель. — А тут… мне кажется, на здешние чаевые я бы месяц прожил.
Зоро, расстегнув пиджак, присел за предложенный стол и пятернёй провёл по иссиня-чёрным волосам.
— Заканчивай уже ныть, Коби. Когда ещё в высшем обществе побудешь.
Стажёр тяжело выдохнул и тоже присел, поправляя круглые очки на носу. Синие глаза скользнули по изменившемуся «сенсею».
— Всё-таки непривычно тебя таким видеть.
Зоро хмыкнул и неосознанно потёр пустую мочку.
Когда ты хороший охотник, ты должен уметь сливаться с местной экосистемой. И когда твоя внешность и так одна сплошная особая примета, нужно хотя бы постараться дать меньше причин здешней «дичи» для её запоминания.
— Могу принять ваш заказ? — слащаво пролепетал подошедший официант, осматривая клиентов и прикидывая, сколько сможет поиметь с них чаевых. Ну и, судя по поджатым губам, посетители его не впечатлили.
Зоро выдавил вежливую улыбку.
— Блюдо от шефа, пожалуйста.
Блюдонос тактично кивнул, оценивая выбор, и перевёл взгляд на второго отчего-то краснеющего клиента.
— А… а мне, — Коби рассеянно пролистал меню и, получив микроинфаркт самолюбия от здешних цен, быстро захлопнул. — Кофе.
Белёсые брови официанта взметнулись вверх.
Только кофе?
— Какой? — вкрадчиво спросил служка.
Коби постарался напустить на себя как можно больше важности и холодно выдал:
— Обычный.
На миллисекунду на лице официанта проскочило презрительное выражение.
Этот пацан, похоже, перепутал их ресторан с Макдональдсом.
— Один момент, — хмыкнул халдей и, забрав пухлое меню, удалился на кухню.
Зоро скептично глянул на Коби, потянувшись к стакану с водой.
— Слежка точно не твоя сильная черта.
— Я больше работник умственного труда, — расстроенно хныкнул стажёр, ослабляя удавку галстука.
Ророноа отпил воду.
У некоторых представителей рода человеческого первобытная тяга к охоте медленно, но верно вымывалась из ДНК. Прости, древний предок, мы всё просрали.
Что ж, блюдо от шефа было… охренительным. Зоро даже подумал, что для такого утончённого вкуса он недостаточно изысканно одет. В памяти всплыли онигири от дока и почему-то буритто, которым его как-то накормил Луффи.
Зефф, видимо, был хорошим учителем.
— Как Вам? — услужливо пропел официант, крутясь вокруг Зоро, видимо, посчитав его единственной платёжеспособной персоной за этим столиком.
Зоро только невероятной силой воли удерживал себя, чтобы не вылизать тарелку.
Так нужно выдохнуть, пока его не постигла смерть от гастрономического оргазма.
— Я бы хотел увидеть шеф-повара.
Официант удивлённо приподнял брови.
— Конечно.
Зоро откинулся на спинку высокого удобного стула и глянул на потягивающего кофе Коби.
— Готовься к зачёту, салага.
Коби сглотнул и покосился вбок.
— Вы хотели меня видеть? — прогрохотало сверху.
Зоро поднял голову. Ну… если бы он не знал, что Зефф – приёмный отец дока, он бы никогда не подумал, что они не родственники. Блэклэги были удивительно похожи. Те же светлые волосы, глаза, высокий рост. Зефф был постаревшей и поплотневшей версией Завитушки, вместо врачебного халата носящей поварской камзол. Единственной отличительной чертой были густые длинные усы.
— Я хотел Вас поблагодарить. — Зоро почтительно кивнул. — Это было… — офицер напрягся, раскрывая свой внутренний словарь синонимов к слову «охуительно», — …потрясающе.
Зефф хмыкнул в усы и, слегка прищурившись, глянул на офицера.
— Спасибо, я рад, что Вам понравилось.
Зоро смотрел в светло-голубые глаза и задним мозгом уже жалел, что встретился с мистером Блэклэгом лицом к лицу. Зоро во многих видел разную добычу. В ком-то пушных зверей, в ком-то страшных хищников. Зефф не был ни тем, ни другим.
Он был охотником.
Ророноа ухмыльнулся.
— Не имею права забирать Ваше время. Ещё раз спасибо.
Зефф ответил точно такой же ухмылкой.
— Приятного вечера, — Блэклэг склонил голову и, напоследок скользнув глазами по Коби, направился к кухне.
Стажер судорожно выдохнул.
— Я, конечно, видел его фотки… но в жизни он гораздо внушительнее.
Зоро безотрывно смотрел на двери кухни.
Интересно.
— Ну, новичок, что заметил?
Коби растерянно моргнул.
— Нууу… — молодой коп глубоко задумался. Кроме шикарных усов ничего не лезло в голову, — у него на руках шрамов много…
Зоро подпёр ладонью подбородок.
— Он же повар. Нет ничего удивительного.
Коби задумчиво пожевал губу.
— Он стоит очень ровно. Сейчас уже вечер, ресторан работает часов пять, — светлые брови нахмурились. — От него сильно пахнет кухней. Вряд ли отсиживался в кабинете. Для человека в возрасте это должно быть тяжело. Но мистер Блэклэг совсем не выглядит уставшим.
Ророноа довольно усмехнулся.
Не так уж плохо.
— Вот, уже лучше. Что-то ещё?
Коби расстроенно покачал головой.
— Ладно. Ты прав. У Блэклэга явно хорошая выносливость и твёрдый шаг, — Зоро вновь задумчиво глянул на двери кухни.
Интуиция кричала, что старший Блэклэг служил и, видимо, он же выдрессировал сынулю. Вот только… — Он совсем немного заваливается на правую сторону, — тёмно-серые глаза глянули на стажёра. — Сможешь зайти в базу?
Коби кивнул и разблокировал смартфон.
— Ищи упоминание травм правой ноги.
Тонкие пальцы запорхали над экраном.
— Ох…
Зоро поднял глаза на своего стажёра.
— Что у него с ногой?
Коби странно замялся.
— А нет её, — парень сглотнул, вчитываясь в текст на экране. — Куль-тя… ниже колена. Есть упоминание о замене протеза в больнице Mount Sinai три года назад.
Неожиданно.
— А причина?
Коби пожал плечами.
— Нету. Там дальше же всё закрыто… может, несчастный случай какой был?
Зоро вспомнил страшный шрам на спине Завитушки.
Всё интереснее и интереснее.
— Тут всё? — коротко спросил Санджи, придирчиво рассматривая документы.
Сидящий напротив огромный мужчина усмехнулся.
— Обижаешь, Санджи-бро, всё тут: паспорт, страховка, диплом колледжа, удостоверение ветерана.
Гин с опаской рассматривал странного гостя. Сейчас они были в больнице, в кабинете Санджи и перепроверяли все документы на имя Деймона, которых ещё вчера не существовало не то что в юридической системе, но даже в материальном мире. И заслуга это была как раз вот этого бугая, развалившегося на слишком маленьком для его габаритов стуле. Легкомысленная гавайская рубашка и неожиданный синий цвет волос совсем не сочетался с опасным общим видом незнакомца. Санджи сказал, что это его друг, Гин был уверен, что мужик был бандитом и мог колоть головы врагов, как орехи голыми руками.
Да и собственно, документы, кроме представителей криминальной прослойки, сделать за сутки не мог никто.
— Ну, вроде выглядит нормально. Всё, пошли, — Санджи быстро поднялся с места и двинулся к двери, выводя мужчин из кабинета, как послушных утят.
Рассиживаться времени не было. Санджи вообще не мог находиться в клинике ещё сутки.
И если чудо-юдо в халате главного врача его увидит, мозг ему вые… вынесут знатно. А у Блэклэга для этого не было настроения. Длинные пальцы быстро крутанули ключ, закрывая кабинет. Голубые глаза скосились вбок.
Да ну за что?!
По коридору в сторону разношёрстной компании шёл доктор Трафальгар собственной персоной и, судя по насупленной роже, был крайне недоволен.
Вспомни… солнце, вот и лучик.
— Блэклэг, мне кажется, или ещё сутки твоей задницы не должно быть в этих стенах? — серьёзно спросил Ло, строго глядя на подчинённого.
Санджи расплылся в дружелюбной улыбке.
— Мне кажется, или ты слишком много уделяешь внимания моей заднице, Ло? Но я не делаю ничего криминального. Всего лишь нанимаю нового уборщика, — почти пропел Блэклэг, махнув рукой в сторону своих спутников.
Трафальгар оценивающе зыркнул на двух мужчин и мысленно взмолился всем святым, чтобы поломойкой не оказался громила с синим хаером.
— А я могу увидеть документы? — подозрительно прищурился на Блэклэга Ло.
Зная дурного хирурга, тот мог перетащить в отделение и весь подпольный синдикат.
Санджи быстро кивнул и протянул паспорт. На фото оказался второй мужчина, и Трафальгар подавил желание облегчённо выдохнуть.
— Вроде всё в порядке, — пробурчал Ло, внимательно вчитываясь в паспорт мистера Деймона.
— Конечно, в порядке, бро, — прогрохотало двухметровое чудовище. — Такие настоящие документы даже у меня не все.
Фрэнки, блять! Санджи медленно моргнул, сдерживаясь, чтобы не надавать идиоту по ушам. Ло дёрнул бровью и поднял взгляд на сдавшего всю операцию придурка.
— Мистер Флааам, — протянул Санджи, хватая упомянутого под локоть. — Я же вам сказал, Ваше отделение во втором корпусе, на шестом этаже.
Фрэнки непонимающе моргнул.
— Мне туда сходить?
Санджи кивнул, маниакально улыбаясь.
— Окай, док-бро, понял — Флам двинулся в сторону лифтов, на прощание махнув рукой.
Блэклэг нервно усмехнулся.
— Ох уж эти психи доктора Нико. Постоянно корпуса путают.
Ло тяжело вздохнул и вернул паспорт.
Почему-то казалось, что ему снова навешали макаронных изделий на все выступающие части тела, но доказательств не было, а с хитрожопостью Блэклэга они ничего не решат.
— Ладно. Мистер Деймон, — Трафальгар повернулся на притихшего Гина, — спуститесь в отдел кадров для оформления, а ты, — стальные глаза глянули на Блэклэга, — чтоб через пять минут тебя здесь не было.
Ло бросил последний, не обещающий ничего хорошего, взгляд на Санджи и без дальнейших прощаний двинулся по коридору.
Блэклэг выдохнул.
Всё прошло не так уж страшно.
— Ты снова спас мне жизнь, — тихо проговорил Гин, глядя на молодого доктора.
Длинные пальцы крепко сжали зажигалку в кармане халата. Хотелось курить, а вот выпить желания не было уже сутки.
Интересно.
— Да ладно, ерунда, — мягко улыбнулся Санджи, — спускайся вниз, а я, пожалуй, действительно пойду и не буду доводить своё начальство до истерики.
Блэклэг хлопнул по худому плечу и двинулся к лестнице. Гин посмотрел вслед другу.
Он хотел спросить ещё вчера. Зачем не понимал, но очень хотел. Может, чтобы почувствовать, что не один… такой.
— Санджи… — бросил Деймон в удаляющуюся спину.
Блэклэг обернулся.
— Санджи… тебе снятся
сны?
Сердце стукнуло, кажется, прямо в ухе, а потом совсем затихло. Санджи судорожно выдохнул. Почему-то он точно знал, какие сны имел в виду Гин.
Да!
— Нет.
Когда встречаются два прирождённых охотника, часто случается так, что один из них становится жертвой. Иногда даже не понимая, как это произошло.
— Не думал, что с Гином такое случится, — Зефф задумчиво отпил из бокала, глядя как Санджи ковырял вилкой рис.
— А по мне ничего удивительного, — хмыкнул младший из Блэклэгов, покосившись на бутылку вина. Выпить всё также не хотелось.
Хотя ещё не вечер. — Родине ты чаще всего нужен, только когда способен отдать долг, который ты не брал.
Зефф скользнул взглядом по названному сыну. Он никогда не лез в личную жизнь Санджи, хотя уже больше года думал, что надо бы. Они встретились семнадцать лет назад, и с того времени старший Блэклэг считал, что в лице того высокого щуплого мальчишки обрёл семью, которой у него никогда не было. Они прошли вместе слишком много, разделили друг с другом самую страшную боль и самую нормальную жизнь. Зефф считал Санджи сыном, но не знал, считает ли тот его отцом. И поэтому не лез, но чувствовал, что с каждым днем и каждым обязательным еженедельным ужином они становились друг от друга всё дальше. Шеф тяжело вздохнул.
Санджи явно не хотел говорить о прошлом. Но вот, может, о настоящем…
— Ты, случаем, не знаешь, почему мной могла заинтересоваться полиция, Баклажан? — ровно спросил Зефф, разрезая стейк на небольшие кусочки.
Санджи поперхнулся.
В последнее время у полицейских какие-то виды на Блэклэгов?
— Может, у тебя креветки контрабандные? — младший Блэклэг с силой и какой-то необъяснимой злостью ткнул вилкой в морепродукт.
— Да вроде нет. Я уже пять лет контрабандой не занимаюсь, ты же знаешь — Зефф задумчиво крутил бокал в руке. — Ты ничего не натворил?
Голубые глаза глянули почти в такие же. Санджи возмущённо фыркнул. Ничего он не творил! Ну, только попал год назад за решётку ненадолго и имел неосторожность достать одну полицейскую задницу с того света.
Это ведь был не Маримо, да? Он же вроде успокоился…
— С чего вообще такой вопрос?
Зефф хмыкнул в усы.
— Да, были тут двое. Смешные такие... шпионы. Им только форменных фуражек не хватало.
— И что хотели? — нахмурившись, пробурчал Санджи, глядя на отца.
Зефф пожал плечами.
— Чёрт знает. Посмотреть на меня будто.
— Может, у тебя поклонники появились? — младший Блэклэг гаденько хихикнул. — Ты у нас ого-го ещё.
Зефф допил вино одним глотком.
— Смешно тебе, Баклажан. Я слишком стар для романтических потрясений.
Санджи было бы смешно, если бы не было так тревожно.
Ну не может же это быть Маримо?
— И как они выглядели? — будто между прочим спросил Санджи, нервно набивая рот ризотто.
Может, Зефф ошибся, и это были не полицейские. Хотя вряд ли… интуиция старика ни разу не подводила. Он будто людей насквозь видел. Врач тяжело выдохнул.
Иисусе, хоть бы только не чёртов коп.
— Ну, который постарше, как Терминатор с конвейера Мицубиси, а помельче, как Свитчак из «Полицейской Академии».
Санджи медленно моргнул.
Да не может быть?
— А у которого постарше… часом не зелёная башка была?
Зефф приподнял бровь.
Зелёная башка? С каких пор в полицию берут панков?
— Да нет… обычный здоровый азиат. Морда порезанная только. На якудзу похож, но те обычно сразу говорят чего надо, а у этого кроме шрамов ещё и вселенская справедливость на лице отпечаталась.
Доктор Блэклэг уже почти не слушал бурчания отца.
Морда порезанная. Он одну такую знал.
— А где шрам был?
Зефф внимательно глянул на сына.
Неужели полисмены всё-таки приходили из-за Баклажана?
— Через левый глаз.
Санджи сильно закусил щеку.
Чёртов коп!
Зоро шумно выдохнул и снова наклонился к ступням. Нагрузка давалась всё легче, а в спине тянуло всё меньше.
Так он скоро и дорогу в клинику забудет. Ророноа хмыкнул, вспомнив вечно недовольную рожу Завитушки.
А может, и нет.
— Зоро, просто отлично справляешься, — улыбнулся пациенту Фишман, помечая что-то в карте. — Можешь понемногу добавлять свои обычные тренировки, кроме силовых. Подружек пока не таскай.
Ророноа на это только усмехнулся.
Последняя «подружка», которую он таскал, был, собственно, дуро-док. Но Джимбэю он, пожалуй, говорить об этом не будет.
Звук быстрых шагов разносился по всему коридору и долетел до зала физиотерапии. Фишман непонимающе обернулся на вход, а вот Зоро даже бровью не повёл.
Кажется, он не зря жалел о встрече со старшим Блэклэгом. Дверь с силой грохнула о стену.
— МАРИМО!
Иногда охота идёт не так, как задумывалось. Иногда охотнику приходится побыть жертвой. Иногда добыча сопротивляется слишком сильно…
Мужские губы растянулись в хищной ухмылке, обнажая зубы в настоящем зверином оскале.
Но ведь так даже интереснее.
—
