Цветочный сад

— Это я взял его, — решительно сказал Китай, поднявшись со своего места. Он мельком бросил хмурый взгляд в сторону шокированного немца. Тот лишь слабо кивнув, хлопая выпученными глазами. — Ясно… — ответил Россия после недолгого молчания. Все в зале напряжённо затихли, ожидая дальнейших действий юноши. — Мы уже говорили с тобой на эту тему, Китай. Верни досье обратно, пожалуйста. По спине Рейха пробежался табун мурашек. Это тон, такой холодный и надменный. Он был прекрасно ему знаком. Всё же сынок что-то, да перенял от своего отца. Китай с абсолютно невозмутимым лицом опустился обратно на своё место, и все, как ни в чём не бывало, продолжили обсуждать что-то своё. Кажется, подобное происходит не в первый раз. — *Сердце сейчас разорвётся. Ещё бы чуть-чуть и вернулся я бы к жизни отшельника, * — Рейх бесшумно выдохнул с облегчением и откинулся на спинку стула. — *Но всё же поступок Китая мне не понятен. Он прикрыл меня? Но зачем? * Немец абсолютно не вникал в те вопросы, которые так бурно обсуждали присутствующие. Сейчас он размышлял по поводу случившегося, чем занимался вплоть до конца собрания. В груди до сих пор покалывало, когда немец с остальными воплощениями вышел из конференционного зала. Германия куда-то улизнул, и Дитрих побрёл в неизвестном для себя направлении, подальше от толпы. Но тут Рейха сильным рывком затянули за угол, что заставило того очнуться. Перед ним показалось лицо Китая. Немец хотел было что-то сказать, как его перебили. — Зачем вы украли досье товарища Союза? — в пол голоса спросил Китай, продолжая удерживать темноволосого. — Да у меня и в мыслях не было его красть! Оно… оно как-то само у меня в сумке очутилось, — пробормотал немец, осознавая, какую чушь несёт. Но ведь это чистая правда, поэтому Рейх старался звучать серьёзно и убедительно. — Другого ответа я не ожидал, — с явным раздражением ответил азиат. — Что вы задумали? От вас, товарищ нацист, много ожидать можно. — Что? Да ничего такого. Просто мне захотелось больше узнать о гибели Союза, вот и решил в архив заглянуть, чтобы всё разузнать, — пытаясь сохранять спокойствие и холоднокровие, сказал Рейх, фильтруя слова, чтобы случайно не сказать лишнего. Не рассказывать же Китаю о встречах старых врагов во снах немца. — Почему вы этим интересуетесь? — Потому, что… — и Дитрих заступорил, не зная, что ответить. Он и сам толком не мог найти объяснения своим действиям. Сейчас он всерьёз задался этим вопросом. Зачем? — Потому, что я не могу поверить, что такая сильная и огромная страна прекратила своё существование так рано. Я знал Совета всю свою жизнь в роли Третьего Рейха, и я ни за что не поверю, чтобы он так быстро сдался. Да, я прекрасно осознаю, что мой интерес крайне странен, но поверь мне, я делаю это не из плохих побуждений. — Вот как. Пойдёмте со мной. — В смысле? Куда? — Я делаю это в ваших интересах. Гладиолус — невероятно яркий и достаточно необычный цветок, который далеко не каждому придётся по вкусу. Его второе название «шпажник» произошло из-за нестандартной формы листьев, напоминающей острые шпаги. Цветок этот олицетворяет собой победоносное сражение, храбрость и воинственность. Дитрих на протяжении нескольких минут беспрерывно рассматривал гладиолусы и прочие цветы за стеклянным ограждением. Что сейчас творилось у него в голове, не мог понять даже сам немец. Просто Китай заболтался с продавщицей и, кажется, совершенно позабыл, что пришёл-то он не один. — Ты можешь мне объяснить, что мы тут делаем? — оторвавшись от цветов, обратился Рейх к азиату. Тот ничего не ответил, лишь шикнул в сторону компаньона. — М-дэ… мог бы давно уже встать и уйти. — Хватит ныть, товарищ нацист, — Китай показался перед немцем с небольшим букетом белых ирисов, завязанных красной лентой. — Наш путь ещё не закончен. Небо поглотили тёмные тучи. В воздухе уже чувствуется едва уловимый запах сырости. Дождь не заставит себя долго ждать. Но сейчас Дитриха это совершенно не волновало. Ноги гудели от долгой ходьбы, а в боку начинало покалывать. Последнее время немец перемещался по городу почти всегда на транспорте, продолжительных прогулок, а уж тем более пробежек, в его расписании не было, вот и отвык видно. Но теперь он вновь смог почувствовать какого это пройти полгорода пешком. — Слушай, ты знаешь про существование такси? Ну в крайнем на автобусе бы проехались? Мозоли на моих ногах будут на твоей совести! В чём проблема доехать до туда, куда мы идём, а не мучаться сейчас? Да и вообще, куда мы идём?! — продолжал возмущаться Рейх, пытаясь достучаться до азиата. Но тот с каким-то поникшим лицом нёс в руках букет и продолжал молча идти. — Каков наглец! Тут он резко завернул за угол и пошёл быстрее. Дитрих, рыкнув с раздражением, ускорил шаг, дабы успеть за КНР. Перед ними показался заборчик, за которым прятался невзрачный домик. Рейху казалось, что всё это он уже видел, но когда вспомнить не смог. Китай тем временем, лёгким движением поддел щеколду с обратной стороны калитки и открыл её. Немец мигом последовал за ним в глубь двора. Он увидел множество голых деревьев, на которых уже виднелись почки, ухоженные тропинки и ещё пустые цветники. Кажется, это был сад. Но из-за того, что на дворе было начало апреля, всё свою красоту показать гостям он не смог. Но было заметно, что за садом кто-то ухаживал. Пройдя ещё немного воплощения оказались около памятника, около которого уже лежали цветы. Китай нервно вздохнул и осторожно положил свой букет к остальным, что-то еле слышно прошептав. От такой картины немцу стало как-то не по себе и даже немного неловко. Он уже догадывался, куда его привёл азиат. — Я прихожу сюда каждый раз, начиная с мая 1991. Первые месяца после его кончины были для меня очень тяжёлыми в моральном плане, я не смог заставить себя здесь появиться. Наши отношения с Союзом были непростыми, но я никогда не забуду то время, когда мы были столь близки. Он был для меня примером и опорой, и несмотря на то, что наши отношения не всегда были такими дружными, я уважал его и продолжу уважать, — голос Китая был лишён каких либо эмоций, однако, взглянув на лицо, можно было легко понять, что он сейчас ощущает. Эта речь далась ему очень трудно. Было видно, что он не хотел больше ничего говорить, но, пересилив себя, всё же продолжил. — Я чувствовал, что с ним что-то не так. Когда мы вновь наладили отношения, это был уже не тот Союз. Он поник, потерял всю энергию и амбиции. Не было в нём больше стремления построить идеальное общество. Устал. Под конец его жизнь превратилась в сплошную чёрную полосу. Ошибка за ошибкой, неудача за неудачей. Он стал опаздывать на собрания, забывать сдать отчёты, а порой не появлялся в офисе месяцами. Я пытался разузнать, что с ним происходит. Но тот лишь отмахивался, утверждая, что всё отлично и ему просто не хватает сна. А потом он пропал. Просто исчез. Я очень сильно волновался, но потом узнал от России, что товарища Союза больше нет с нами. Повесился. Помню, в каком состоянии находились его дети, только Россия сохранял спокойствие. Поражаюсь ему, даже в такой ситуации смог быть таким невозмутимым и безэмоциональным. — Ясно теперь, зачем ты меня притащил, — хмыкнул немец обводя памятник взглядом. Он представлял собой мраморную пластину с вырезанными на верхушке серпом и молотом. Атмосфера царила не самая лучшая, появилось желание поскорей убраться отсюда. Но сейчас Дитриха намного больше волновало совсем другое. — Ты и правда веришь, что он сделал это по своей воле? — Я понимал, что скоро он совсем зачахнет, но я пришёл в ужас, когда услышал об его уходе, — Китай оттряхнул колени и повернулся к Рейху. Сейчас они оба чувствовали себя неважно, для них обоих эта тема была больной и неприятной, но два воплощения держались стойко. — Честно, я до сих пор не могу поверить, что его с нами больше нет. — Не знал, что вы с ним были так близки. На своей шкуре почувствовал какого это терять близкого человека, могу лишь посочувствовать тебе, — пересилив себя, Рейх положил руку на плечо азиата, пытаясь оказать хоть кукую-то поддержку. Не любил он подобного, но видя опустошённое состояние Китая, всё же решился на такой жест. Благодаря ему немец узнал больше информации о гибели Союза, но вот в мыслям паззл всё никак не хотел складываться. Воспринимать то, что СССР выбрал такой путь не получалось. — Живой он. — С чего вы взяли? Мне его сын лично рассказал! — Врёт он всё. О землю начали разбиваться первые капли дождя. Запах сырости усилился ещё больше. Вокруг всё совсем поникло. А они всё стояли и молчали, глядя куда-то далеко-далеко. — Эй! Вы чего это тут делаете? — послышался звонкий голос со стороны дома. Послышался торопливое звяканье по каменным тропинкам сада. Тут к воплощениям выбежала девушка с ярко-рыжими волосами, заплетёнными в две небрежные косички, одетая в лёгкое платье, поверх которого было накинуто пальто. — Китай, ты что ли? — Здравствуй, Беларусь! — поприветствовал знакомую азиат. — Снова отца навещал, да? — тут девушка перевела взгляд на рядом стоящего Дитриха. — А это чего тут забыл, а? — И тебе привет, — буркнул немец. — Я вместе с Китаем наведаться решил. — М, ну да-да, конечно, — с сарказмом усмехнулась Беларусь. Легко было догадаться, что она совершенно не рада видеть здесь Рейха. — Ладно, Бог с тобой. Вы тут долго ещё торчать собираетесь, а то дождь сильнее становиться? Может в доме переждёте? — Неплохая идея, я бы выпил чашечку чая, — согласился азиат. — С твоего позволения я возьму товарища нациста с собой. — Ладно уж. Ты только следи за ним, а то учудит что-нибудь. — Вы за кого меня держите? — злобно рявкнул Рейх, чем заставил девушку рассмеяться. Так троица отправилась к дому.