Цветочный сад

— Ой, ты уже проснулся. С добрым утром, дружище. Голос, такой родной и до боли в груди знакомый голос. Неужели перед Рейхом сейчас сидит именно он? Сложно поверить. Дитрих не мог поднять взгляд и вновь посмотреть в его пронзительные золотые глаза, поэтому немец упорно всматривался в узор деревянного пола, пытаясь унять подступающую панику. Он был не готов к этой встрече. Пульсация сердца разносилась по всему телу, а горло словно сдавили руки страха и боли.  — Рейх, с тобой всё хорошо? Тебе приснился плохой сон? — мужская фигура плавно поднялась с кресла и направилась к немцу. Он аккуратно присел на край кровати и попытался дотянуться рукой до плеча немца, но тот быстро отдёрнул его. — А ну-ка посмотри на меня, — тёплые ладони прикоснулись к лицу Дитриха, юноша осторожно повернул его голову к себе. Неожиданные прикосновения заставили Рейха моментально поднять взгляд. Он не ошибся. Перед ним и правда сидел Союз, невесомо поглаживая подушечками пальцев острые скулы немца. Его янтарные глаза взволнованно глядели на лицо напротив. Это был не тот измученный, истощённый и озлобленный СССР, каким его в последний раз видел Рейх. Перед ним сидел ещё юный, дореволюционный Союз, полный несбыточных мечтаний и надежд. Нахлынувшее отчаянье постепенно отступило. Умиротворяющая обстановка и трепетные касания марксиста сделали свою дело. На душе полегчало, но что-то всё же не дает покоя. Возникает вопрос. Почему Рейх так отчётливо видит Союза и чувствует прикосновения. Не может же это быть взаправду. Перемещаться во времени ещё ни одно живое существо не умеет. Но тогда получается, что это всё… обычный сон? Но тогда почему такой реальный?  — Товарищ, давайте приходите в себя. Вы меня пугаете, — вновь заговорил коммунист, прерывая минутную тишину. — С тобой точно всё хорошо?  — А? Да-да, всё нормально. Мне и правда приснился дурной сон, — протараторил Рейх. Руки марксиста всё ещё находились на щеках немца, и, кажется, даже не собирались его отпускать. В голову Дитриха взбрела очередная бредовая идея. В реальности такой возможности точно бы не возникло, да и Рейх не осмелился бы, но раз всё происходящее сейчас — сон… Немец, обхватив плечи Союза, резко прижал его к себе. Да ещё и так крепко, казалось, что коммунист треснет от такой хватки. СССР был в небольшом шоке от такого жеста со стороны немца, но отстраняться не стал. Он чувствовал тяжёлое хриплое дыхание Дитриха и холодные руки на своей спине. Немец в свою очередь вновь ощущал дикое угрызение совести. Он не должен был этого делать, но эмоции взяли верх.  — Прости, прости меня пожалуйста! Я правда не мог поступить по-другому, просто не мог! Если бы ни они все, если бы ни этот ублюдок, всё бы сложилось намного лучше! Я… Я не хотел, я правда не хотел этого всего! — срывается на крик немец, чуть ли не до крови вцепляясь ногтями в плечи Союза. Тело пробивает мелкой дрожью, а руки ещё сильнее прижимают друга к себе. Какой абсурд. Рейх не нашёл времени лучше, чем каяться перед марксистом во сне. Закусив губу, Дитрих опять замолчал. В глаза попал яркий луч солнца, заставляя зажмуриться. Не слышно ни единого звука, лишь приглушённый стук сердца. Рука Союза легла на затылок немца, приглаживая чёрные волосы и пропуская локоны меж пальцев. Казалось, коммунист хотел сбавить напряжение немца. Он положил голову на его плечо и приблизился к уху.  — Перестань врать и оправдывать себя, Рейх. Немец вскочил с кровати, схватившись руками за голову, и пытался отдышаться. Сон, всё-таки сон. Но эти последние слова ударили Рейха ниже пояса. Союз прав, немец и правда до сих пор внутри себя пытается найти оправдание. Не признаёт. Даже казалось бы искренне извиняясь, пытался прикрыть себя. Как же мерзко и грязно. Он опять потратил свой шанс впустую. Утро прошло как в тумане. С Германией Рейх перебросился лишь парой фраз за завтраком. По внешнему виду немца младшего было понятно, что для него это ночь была тоже не самой спокойной. Сегодня им предстояло отправиться в совет, а это значит, день будет очень непростым и волнительным. Радовало лишь то, что все запланированные собрания на ближайшее время были отменены, поскольку многие страны не смогут на них присутствовать, а это значит, что Дитрих какое-то время сможет просто отсиживаться в кабинете и разбирать макулатуру. Сборы заняли не больше получаса. Чтобы меньше выделяться Рейх подобрал обычный образ, состоявший из белой рубашки и тёмных брюк со стрелками и кожаным ремнём. Простенько и официально, а главное легко смешаться с массой унылых работников и измученных трудоголиков. Несколько минут на авто и вот перед глазами это до-жути огромное здание, с кучей однотипных маленьких окошек по всему периметру, вечно шумными коридорами, уймой кабинетов, заполненных раздражёнными рабочими, окутанное тайнами, ответы на которые не дано знать обычным смертным. Главный корпус организации «Совет воплощений Мира» и по совместительству место работы самих воплощений и их назидателей. Сказать честно, Рейх был глубоко удивлён нынешним размахом здания. Разумеется раньше оно выглядело совершенно по-другому и напоминало какой-то перестроенный под свой лад дворец. А сейчас корпус был подобием небоскрёба, верхушку которого с трудом, но удавалось разглядеть где-то высоко-высоко. Пугала мысль, что это лишь одно строение из трёх. Внутри, как и ожидал Дитрих, было очень шумно. Кто-то, пробегая по коридору со сворой бумаг, так и норовил сбить с ног. Кто-то самозабвенно клацал по клавиатуре, вылупившись на экран. Ну а кто-то просто играл в пасьянс. Время от времени немец ловил на себе удивлённые или испуганные взгляды, на что старался не обращать внимания. Он продолжал идти гордой походкой с идеально ровной спиной и безразличным взглядом, следуя за Германией. Самое сложное позади, немцы наконец-то дошли до нужного кабинета. На этом этаже было намного тише, чем на предыдущих, что очень радовало Рейха.  — Итак, отец, это ваш кабинет. Поскольку вы большое количество времени пробыли в неведении, прошу изучить вас всю самую необходимую информацию в специальных книгах и пособиях. Они лежат на столе. Все нужные вещи уже расставлены по местам. На тумбе рядом с окном есть листовка, где рассказывается о расположении библиотеки, столовой, конференционного зала и других помещений, — чётко отторобанил Германия. Он с волнением взглянул на отца. — Надеюсь, этот день не принесёт вам никаких сложностей. Я уверен вас, отец.  — Не переживай, я тебя не подведу, — улыбнулся Дитрих, похлопав Германию по плечу в знак поддержки. Юноша судорожно выдохнул и поспешил удалиться, оставив Рейха один на один с кабинетом. Достаточно тёмное помещение. По середине стоял широкий стол из тёмного дерева, два огромных шкафа и парочка тумб, у стены расположился небольшой бордовый диванчик и кофейный столик, а окно было плотно зашторено, полностью блокируя солнечный. Вот она, идеальная среда обитания для Рейха. Вот и начался первый рабочий день. После подробного изучения нового пространства, Рейх принялся за чтение тех самых книг об упущенных событиях. Читал немец вдумчиво, неспешно, впитывая всю информацию. Время от времени он прерывал изучение и заполнял бланки, куда вписывал затраты за прошедшие месяца. Благо в бумагах, которые были разложены по всему кабинету, нашлась нужная информация. Так и проходил первый день на новом месте.  — Спина затекла, — прохрипев, выгнулся в дугу немец. Послышался приглушённый хруст. — Кошмар! Я так скоро совсем железобетонным стану. Надо бы размяться. Может прогуляться? Да, и осмотр офиса лишним не будет. Ещё немного похрустев и похрипев, Рейх взял «путеводитель по офису» и отправился изучать новое место работы. К этому времени основная масса трудяг уже разошлась, поэтому коридоры были пустыми и тихими. Петляя, немец нашёл проход к северному крылу. На это ушла не одна попытка. Ноги уже начинали зудеть от беспрерывных спусков и подъёмов по лестнице. Ещё немного походив, Дитрих очутился на шестом этаже северного крыла. Оно казался более старым, чем другие, даже стены немного пожелтели.  — Так-с, этажом выше находится библиотека. Думаю, надо и туда сходить, — в полголоса размышлял немец, попутно разглядывая номера кабинетов. Вдруг Дитрих замер перед одной из дверей в оцепенении. Надпись, сделанная золотой краской, почти выцвела и потёрлась. «Советский Союз Социалистических Республик/USSR» гласили слова на табличке. Сердце пропустило удар. Рейх на автомате дёрнул ручку двери, не отдавая совершенно никакого отчёта своим действиям. Но та оказалась заперта. Интересно, что же было, если бы дверь открылась и Рейх лицом к лицу встретился бы с Союзом? А вдруг разразился бы большой скандал, ведь коммунист скорее всего не был бы рад этой встрече? Видимо не сегодня. Немец продолжал держать ручку двери, теперь уже выдыхая с неким облегчением. СССР наверное ушёл домой, время ведь достаточно позднее и рабочий день походит к концу. Дитрих ещё не готов к встрече с ним, но желание вновь увидеть его больно резало тупым лезвием душу. Так ещё и этот сон, постоянно крутившийся у немца в голове. Он верил, что сможет всё исправить.  — Что вы здесь делаете? — послышался голос прямо перед Рейхом, из-за чего тот моментально отдёрнул руку от двери. Немец увидел парня, а может даже воплощение какой-то страны. Волосы русые, глаза серые с густыми ресницами и покраснениями около нижних век. Спинку носа пересекал небольшой шрам. Нижняя губа искусана. Одет в обычную повседневную одежду, немного помятую. — Повторяю, что вы здесь забыли, Третий Рейх? — на Дитриха устремился пронзительный взгляд, полный строгости и серьёзности. Тон голоса был раздражённый. Юношу ничуть не пугало, что сейчас перед ним стояло воплощение одной из самых жестоких стран.  — Я рассматривал офис и меня привлекла эта дверь, — с неким призрением смотрел Рейх сверху вниз на парнишку, прожигая его красными глазами. — Я хотел бы узнать… Кхм… Возможно моя просьба покажется немного странной, но вы не могли бы подсказать, где можно увидеть Советского Союза. Интересуюсь я исключительно из благих побуждений, не подумайте. Юноша несколько секунд простоял в ступоре, продолжая пронзать немца сердитым взглядом. Но тут что-то промелькнуло в его глазах, и парень резко отвернулся.  — Вы не сможете его увидеть, — пробубнил он под нос.  — Могу ли я поинтересоваться почему? — в голову немца пришла лишь одна мысль, что юное воплощение не хочет говорить о Союзе из-за тех событий, будто пытаясь уберечь коммуниста от встречи с врагом. Вполне оправдано, но такой ответ Дитриха не устроил совершенно. Он добьётся нужной информации. Между воплощениями повисла тишина. Казалось, что все обитатели офиса замерли в ожидании ответа юноши. Тот так и продолжал стоять к немцу спиной. Послышался протяжный выдох.  — Вы не сможете увидеть его поскольку… Поскольку отца уже давно нет в живых.