Ассоциация для белого цвета

Пол года спустя. Убежище Орочимару…

      — Ку-ку-ку. Талант Саске-куна и правда поражает. Он так быстро прогрессирует. Ты уверенна, что не хочешь повидаться с ним лицом к лицу, Киеми-чан? — интересуется змеиный Санин.       — Я не умею успокаивать плачущих детей. — поправив белое хаори на котором красовались вороны с вороньими перьями словно нарисованными тушью, ответила временная глава клана Учиха. Причины по которой она могла спокойно прибывать на базе чокнутого искателя бессмертия заключалась как раз в том самом договоре между двумя санинами. Если просто, то она была не более чем посыльным, которому уже несколько раз посчастливилось побывать в лаборатории белого змея и при этом не быть съеденной.       Получив запечатанный свиток с неизвестным содержимым она спрятала тот в широкий рукав прежде чем откланяться и направиться обратно в Коноху так и не показавшись на глаза собственному брату.

***

Несколько месяцев спустя. Особняк Учиха…

      Легкие движения гребнем по длинным спутанным смолянистым локонам. Вечный шухер на голове косвенно свидетельствующий о наличие стихии молнии у своего обладателя, сейчас нежно перебираемый нежными женскими ручками. Их обладательница выглядит умиротворенной.       Она тихо и мирно напевает себе под нос какую-то незамысловатую песенку. Склонив голову, чтобы зарыться лицом в на вид колючие и жесткие пряди, которые на самом деле очень мягкие девушка делает вдох.       В это самое мгновение в её настроении что-то меняется, потому что в следующий момент её нежная ручка протыкает насквозь грудную клетку сидящей перед ней фигуры, что с тихим «Пуф!» и облачком дыма исчезает практически сразу. Та же участь постигает и другую фигуру, менее массивную, что до сих пор мерно попивала чай, наблюдая за тем, как чужие ловкие пальцы уже привычно распутывают запутавшиеся пряди. С глухим стуком девушка, которая совсем недавно пронзила чужую грудь с глухим стуком упала на колени, хватая собственное короткое кимоно в районе сердца. Она учащенно дышала, пока по её телу тут и там пробегались зеленые искры с красными вспышками.       Так продлилось всего несколько отчаянно долгих минут за которые все её тело успело взмокнуть. Пот пропитал одежду, заставив ту чуть ли не липнуть к коже рухнувшей словно подкошенная фигуре. Обессиленно расплоставшись на полу и ещё какое-то время пялясь в потолок бессмысленным взором та приходила в себя.       Заправив выбившуюся из французской косы белесую прядь та несколько раз быстро моргнула в надежде проморгаться и уже более осмысленным взглядом посмотрела на свое окружение.       Она находилась в гостиной своего нынешнего дома ранее являвшегося местом обитания бывшего главы клана Учиха. Не далеко от неё на полу, рядом с дзабутоном — подушкой для сидения, валялась стандартная японская кружка и был разлит зеленый чай. На невысоком столике стояло ещё две точно такие же кружки рядом с японским чайничком на подносе. Приподнявшись и усевшись она одним залпом осушила все ещё полную кружку, после вернув ту на место дрожащей рукой.       По её телу все так же пробегали зеленые искры и слабые красные вспышки, что не приносили никакого беспокойства, пока она вся дрожала. Пламя урагана и грозы уже давно не причиняло её телу вред, оставляя следы на нежной коже в виде ужасных ожогов позднее готовых превратиться в шрам даже не смотря на то, что ещё совсем недавно то билось под ребрами, готовое уничтожить все вокруг.       Владельцы пламени грозы временами похожи на маленьких детей. Они капризны, но в тоже время и гениальны. Все владельцы пламени гениальны в той или иной мере, но обладатели пламени грозы особенно.       Ураган же подобен яростному пожару способному уничтожить все вокруг. В большинстве своем его владельцы подобны спичке. Так же быстр заводятся и так же быстро остывают, а ещё немного не постоянны.       Узумаки тоже похожи на пламя урагана. Они любопытные, вечно подвижные генераторы энергии, чей гнев страшен и из-за которого их прозвали «красными дьяволами». Будь те в мире реборна скорее всего практически все поголовно стали бы владельцами пламени урагана.       Узумаки — эгоисты…       Учихи тоже эгоисты…       Все люди… Так или иначе — эгоисты…       Но пламенники в особенности…       Потому что их сила завязана на их воле. Чем сильнее воля, тем сильнее сам пламенник. Потому что они буквально горят своими чувствами, эмоциями, желаниями, мечтами и стремлениями. Они горят до последнего. До того самого вздоха, предвещающего смерть.       А те же кто не справляется сгорают. Они лишаются всего, что у них было за один единственный миг, покидая этот самый мир.       Пламенники сильные… Нет, не так. Они обязаны быть сильными, только для того, чтобы не потеряться, не забыть кто они на самом деле. Не поддаться всем тем порокам и сие минутным порывам, которые нашептывает собственное пламя, способное проникнуть в самые потаенные частички души и вытащить на свет все тайные порывы собственного обладателя.       Все потому что оно часть своего владельца.       Оно честнее и совсем не сковано моралью навязанной обществом.       Потому что единственный его ограничитель и в тоже время создатель — человеческая душа.       Она кое-как приподнимается на едва держащие её ноги, уже в который раз проклиная собственные безумные идеи. Надо же было додуматься заставить двойников принять облик Мадары с Изуной. Не удивительно, что пламя взбунтовалось, желая уничтожить подделку.       Ведь ураган — это разрушение.       Он прямая противоположность пламени тумана, который создает иллюзии.       Гендзютсу этот тоже искусство тоже иллюзий, как и хенге в какой-то мере. Из-за этого изучать нечто подобное для неё сложно, пускай и не невозможно.

***

Месяц спустя. Страна горячих источников…

      Подростковый период… Всего два слова, одно словосочетание и столько мороки. В первой жизни, которую я практически не помнила все прошло достаточно тихо. В чем я была практически уверенна, потому что переродившись в мире реборна я лоханулась будучи слишком уверенной в том, что все пройдет, как и в первый раз, потому что забыла о наличии пламени, являвшегося не самыми спокойными атрибутами.       Мой второй подростковый период в качестве парня ознаменовался натянутыми нервами, вечными снами с непотребным содержанием, практически постоянным стояком и первым походом в бордель. Держать себя в узде было сложно из-за чего весь гнев приходилось выплескивать на тренеровочной площадке, чтобы не дай бог не сорваться.       Этот же период, но в прошлом прошел куда легче. У меня был опыт, а самое главное Мадара и Изуна под рукой, которые всегда могли послужить этаким антидепресантом. Эти двое имели просто поразительный эффект успокаивать мои взвинченные до предела нервы, благодаря чему я не срывалась с нарезки.       Сейчас же все было в разы хуже. Застряв в возрасте 12-13 лет я по сути являлась вечным подростком. До недавнего времени мне с этим помогало справляться вечное наличие Саске под боком и сны в которых был Итачи. Но мой близнец ушел учиться к Орочимару, а при каждой внезапной встрече лицом к лицу, которых в последнее время стало уж слишком много… Не иначе, как компенсация за все прошлые годы… Кажется Итачи решил меня убить.       Ну, если точнее то, он решил сыграть в игру в которой показывалось кто тут главный. По крайней мере иначе воспринимать чужие попытки сломать не получалось. До сих пор я демонстрировала снисходительную усмешку на губах. Вот только, с каждым разом сдерживать порывы наказать или показать кто тут сильнее получалось все слабее и слабее. Не помогали даже поддразнивания, временами переходившие условные границы приличий.       «Как хорошо смотреть на луну. Она похожа на маленькую монету. Она совсем как маленький серебряный цветок. Она холодная и целомудренная, луна… О, наверное, она девственница… Она никогда не была осквернена. Она никогда не отдавалась людям, как Другие богини.» — при взгляде на Луну отраженную в воде сама собой всплывает в голове отрывок из пьесы Оскара Уальда «Соломия», но в следующий момент хочется рассмеяться. И я не сдерживаю свой порыв. Смеюсь долго, порывисто, затяжно, с сумасшедшими искрами в голосе, до тех самых пор, пока не заболит живот.       Монета?..       Цветок?       Что за глупость?       Это же полнейший абсурд! Ведь в этой реальности Луна это не более, чем клетка для иномирянки, прозванной богиней кроликом. Ещё одна среди множества историй в которых демонстрируются человеческие пороки.

***

На следующий день…

      — Деву…       — О чем это вы говорите? — поинтересовалась подсевшая к двум фигурам Киеми.       — Снова ты! — возмущенно воскликнул Кисаме.       — Мог бы уже привыкнуть, что каждые 6 из 10 раз когда я покидаю Коноху так или иначе мы пересекаемся. А 4 раза из этих шести встречаемся лицом к лицу. Пол года как-никак уже прошло. — закатывает она небесно голубые из-за иллюзии глаза. К сожалению в этом мире не было цветных линз из-за чего приходилось обходиться вот такими вот мелкими трюками. — Неужели у Ита-нии появилась девушка? Познакомишь?       — Это он о тебе. — поправляет недоразумение Итачи.       — Тц. А я то уже обрадовалась. — расстроенно подперев щеку своим кулачком начала сетовать девушка. — Думала наконец кто-то дурью мается перестанет а оно вот как оказалось.       — Уж кто бы говорил. — фыркает рыба выразительным взглядом окидывая чужой внешний вид. Маскировалась младшая Учиха и правда достаточно хорошо да так что с первого взгляда не узнать. Вот только, сперва несказанно удивлявшийся этому бывший мечник скрытого тумана достаточно быстро привык, что к ним ни с того ни с сего может подойти какой-нибудь гражданский, чаще всего девчонка, и поприветствовать, как старого друга. Вот и сейчас та выглядела, как пятнадцатилетняя девчушка: большие невинные голубые глаза; загорелая до золотистого оттенка кожа; задорная улыбка; волосы огненно-рыжего цвета… Нет, не Узумаки, скорее цвета шерсти Курамы; а так же платье-кимоно, с белым верхом на котором были вышиты цветы камелии, и красным низом.       — Нравлюсь? — мило улыбнувшись поинтересовалась Учиха, в улыбке которой он разглядел насмешку.       — Не, мелочь не интересуюсь. — снисходительно похлопав ту по голове ответил Кисаме.       — Вот и правильно. Ходячей заначке с рыбой не зачем любить кота который рано или поздно его сожрет.       — Ты-то? — схватившись за живот засмеялась акула. — Ха-ха-ха! Подрасти для начала!       — Бесстрашная рыбка. — фыркает тихонько Киеми, закатывая глаза.       К снисходительному отношению со стороны акулы, как старшего к младшему, она уже привыкла. Как и к тому, что тот воспринимал её скорее, как ребенка, чем умелого бойца в один присест способного вынести дюжину человек даже особо не напрягаясь.       Мужчина с голубой кожей не обладал взрывным характером, как подрывник из Акацуки. Если исключить его любовь к дракам, то тот представлял из себя вполне адекватного человека-рыбу, который даже практически не возмущался что с недавних пор они трое стали часто пересекаться. Так, бурчал, но это лишь из вредности. Как и его теории о вселенском заговоре, где брат с сестрой сговорились за его спиной.       В маленькой закусочной в стране горячих источников было тихо не смотря на то, что там собралось двое отступников и один шиноби листа.       — Кстати, какую на этот раз отговорку ты придумала? — поддел её Кисаме.       — Не спорю, что у меня может есть братский комплекс, но не до такой же степень. — ответила ему девчонка.       — Прости-прости. Просто глядя на тебя так не подумаешь. — съязвила акула.       — Да пошел ты. Я тут вообще-то по работе. — буркнула она, гордо выгибаясь, когда речь зашла о последнем и небрежно махнула рукой, поедая какую-то закуску. — Хотя на самом деле у меня отпуск.