За тенью вслед

Тремя днями позже, в четверг, я и Лайош прогуливались в парке неподалеку от «Tervezett». Время уже было послеобеденное, рабочей нагрузки как таковой практически не было, поэтому мы могли себе позволить пройтись. Хорошо, когда ты дружишь с директором фирмы, да и сам фактически являешься его заместителем. Мы болтали о насущных проблемах, работу почти не упоминали. — Послушай, Леви, — вдруг сказал Лайош, повернувшись в мою сторону и резко сбавив шаг. Я не успел среагировать так быстро, поэтому мне пришлось обернуться и сделать несколько шагов назад к боссу. — Я тебя слушаю, — да, давно уже характер нашего общения нельзя было назвать деловым, только если нам не приходилось изображать рабочие отношения на публике. — Я хотел обсудить с тобой один сегодняшний прецедент, не могу держать в себе… Никому ещё не рассказывал, но думаю, ты точно должен знать. — Я весь во внимании. Лайош несколько секунд собирался с мыслями, а затем приступил к рассказу. Перескажу все, что он мне наговорил. По его словам, сегодня утром, вскоре после открытия, к нему в приемный кабинет вошёл посетитель. Моего директора сам этот факт сразу заставил напрячься, и вот почему. Во-первых, его о посетителе не предупредили с проходной, как это всегда было принято. Во-вторых, может он, конечно, не расслышал, но стука в дверь не было. А в-третьих, образ самого мужчины ну никак не вписывался в колорит тех людей, которые приходили в «Tervezett», весь пышущий современностью, — обычно это были молодые малоопытные предприниматели или же представители от бизнес-компаний. Теперь не составит труда понять, что же такого странного было в посетителе, что вызвало недоумение моего босса. Мужчине, оказавшемуся в дверях приемного кабинета, на вид было за пятьдесят. Одет он был, на первый взгляд, как на похороны: абсолютно черные брюки, черный пиджак, черные, вычищенные до блеска туфли. Лицо его было угрюмым, а дыхание тяжёлым. Не хватало, наверное, только цилиндра на голове, чтобы завершить этот похоронный образ. Лайош был настолько удивлён той персоне, что возникла перед ним, что избавил себя и его от истерических возгласов вроде «Вы как сюда попали?», избавился от гримасы на своем лице и, словно так и должно быть, перешёл сразу к делу: — Проходите. Мужчина как будто только заметил, что за креслом у стола кто-то сидел. Дав понять, что он всё-таки не грузная статуя, посетитель перевел взгляд, выражавший что-то между ненавистью и усталостью, с интерьера комнаты на директора и не спеша прошел от дверей к столу. — Что привело вас сегодня к нам в «Tervezett»? — как правило, ответ на этот вопрос выяснялся на проходной - там сотрудники записывали цель прихода со слов посетителя и по внутренней системе отправляли коллегам. Сегодня Лайош все же был вынужден задать его, причем не из вежливости, а из безысходности, так как с проходной никакой информации так и не поступило. — Доброе утро, господин Кадар, — чересчур пафосно произнес мужчина, глядя прямо в глаза директору — У меня есть для вас кое-что на этой флешке, думаю, вы зовёте это «лендинг». А точнее, здесь записана заготовка, ее нужно довести до человеческого вида и предоставить мне в срок до двенадцати часов дня субботы. Техническое задание я разместил в той же директории, что и ранее упомянутую заготовку. — Одну минуту, сэр, настолько скоро… — Тише! — моментально прервал фразу директора пожилой мужчина, словно бранил внука. Затем, выждав мгновение, продолжил, — Позвольте мне для начала закончить. Это было ещё не всё. — Да, пожалуйста… — едва начал Лайош, но тут же осекся, увидев посерьёзневший взгляд мужчины. — Повторюсь, что мне очень хотелось бы увидеть результаты уже утром субботы. Кроме того, настоятельно прошу вас назначить на выполнение дизайнера, известного как Левенте Кришан. Это очень важно, такую работу нельзя поручить абы кому, — на словах «очень» и «важно» пожилой мужчина делал особый акцент. Тут уже Лайош оправился от смятения и резко ответил: — Вы же понимаете, что это невозможно? — Что именно? — Ладно, допустим мы сможем договориться на сумму, соответствующую подобной скорости, но выделять кого-то конкретного для такой работы едва ли возможно. Исполнитель выбирается согласно внутренней системе, исходя из навыков и занятости сотрудников. Уголки губ мужчины едва заметно поднялись в насмешке. — Мне кажется, что пудрить таким голову вам стоит точно не мне. Поищите молодых глупцов, которые целый день шныряют по вашей конторе туда-сюда. Я же, в свою очередь, очень сомневаюсь, что кто-то кроме Левенте во всем этом чёртовом офисе способен справиться за два дня, если не меньше. Да и мне хорошо известно, что у вашего друга сейчас нет ничего серьезного на плечах. И вот опять он сделал этот странный акцент, в этот раз на слове «друга», снова посмотрел на Лайоша непонятным взглядом, то ли полным укора, то ли ненависти. Директор поколебался, но всё-таки сдался. Ему не был известен источник таких познаний у таинственного посетителя, но все сказанное им было истинным. Конечно, в "Tervezett" было много опытных дизайнеров, но все из них были в настоящий момент распределены по проектам, а из рядовых сотрудников едва ли кто-то бы осилил несколько страниц технического задания за два дня. — Хорошо, мы сделаем… Постараемся сделать, все что сможем. Так как, говорите, к вам обращаться? — Михаэль, гробовщик. И вы уж правда постарайтесь, не разочаруйте меня.

***

— Вот, как-то так… — подвел итоги рассказа Лайош. — Да уж, странно как-то. Я надеюсь, ты не подписал его заявку как «Михаэль Гробовщик»? — попытался пошутить я — Нет, что ты. По документам его фамилия Бэлан, так и записал, — серьезно ответил Лайош, кажется, даже не поняв шутки. — Я правильно понимаю, что всё-таки должен взяться за это? — Да, как всегда, ты прав. Уж прости, но его присутствие взаправду вызвало у меня панику, да и я не смог придумать никакой более разумной причины для отказа. Ты же справишься? — Конечно справлюсь, — заверил я Лайоша, но в душе так уверен не был. Тот, кажется, почувствовал это и сказал: — Ты это, сразу пиши или звони, если что-то будет не так. А то мало ли, от таких людей, как он, всего можно ожидать. — Разумеется, спасибо за поддержку! — искренне поблагодарил я друга.

***

Через несколько часов, закончив работу над мелкими задачами в офисе, я отправился домой, и вот уже сидел в своей гостиной на любимом серебристом диване, задумавшись о сегодняшнем разговоре. Я мельком глянул на журнальный столик: на нем лежал выпуск «Венгерских известий», сложенный пополам. На видимой части статьи на заглавном листе некоторые слова были подчёркнуты синей ручкой. Разумеется, Михаэль Бэлан, сегодняшний посетитель Лайоша, занял все мои мысли. Не каждый представляется гробовщиком вместо фамилии. Да и как он сумел миновать проходную? Она располагалась так, что попасть на второй этаж, не столкнувшись с сотрудниками этой самой проходной, представлялось мало возможным: помещение офиса было устроено так, что лестница на второй этаж, где находился кабинет директора, располагалась прямо напротив входа, отделяемая несколькими метрами напольного покрытия. По бокам от лестницы, вдоль двух фронтальных, как раз располагались две входные, где пришедшие должны были отметиться. По бокам от проходных тянулись проходы к другим кабинетам, дальше по этим коридорам были и другие, пожарные лестницы. Но это не отменяло того факта, что проскочить незамеченным было тяжело осуществимо, разве что если оба сотрудника на рабочих местах отсутствовали, что не допускалось даже в вечернее время. Завтра надо будет посмотреть камеры… Почему до сих пор никто этого не сделал? Хотя, вряд ли Лайош кому-то кроме меня рассказывал про посетителя, да и он не был похож на того, кто стал бы делать выговор охране. Больше всего я боялся, что на камерах вообще не увижу Михаэля, досконально все перепроверив. Завтра… Нет, я сойду с ума до завтра, накручу себе лишнего и вообще не смогу уснуть. Ещё не было даже пяти часов вечера. Я не мог больше ждать. Накручивая себя всё сильнее, я наскоро собрался и вновь вышел на улицу. Переступив порог подъезда, я осознал, что, оказывается, лил ужасный дождь. Оставалось загадкой, как погода так испортилась за те полчаса, что я успел пробыть дома, рефлексируя у себя на диване. Пришлось вернуться домой за зонтом. Впрочем, подумав получше, я взял всё-таки дождевик и ни разу не прогадал. Едва я вышел из дома вновь, как к дождю прибавился ещё и околоштормовой ветер, стремящийся сделать поток капель горизонтальным. Улица была ярко освещена фонарями с лампами теплого света, но стоило мне перейти дорогу, как они, несколько раз моргнув, все разом погасли. Продолжительность дня в это время года и так была небольшая, а тут ещё и черные, непроглядные тучи, полностью заслонившие небо: вокруг стало темно, хоть глаз выколи, небольшое освещение исходило лишь от окон домов у дороги да от изредка проезжающих машин. Конечно, я обратил на это внимание, но меня больше беспокоил льющий дождь и цель моего похода, ради которой я сейчас шел, стиснув зубы, мысленно проклиная электриков или кого там еще в том, что именно сейчас им приспичило выключить уличное освещение. Правда всей чертовщине, творящейся вокруг, вдруг стало обидно, что я не обратил никакого внимания на ливень, ветер, грозу и непонятные перебои со светом. Внезапно возникло то же ощущение, что и уже несколько раз до этого: в свистах ветра я стал слышать что-то противоестественное: со стороны дороги мимо меня как будто что-то пронеслось. Я невольно туда повернулся, но не увидел никаких мельканий или чего-то подобного. В ту же секунду, как я повернулся обратно, оттуда же вновь раздался пронзительный свист ветра, и не успел я вновь посмотреть на дорогу, как поток ветра пронесся словно перед глазами в сторону зданий, снес меня с ног прямо в большую черную лужу неподалеку и исчез вдалеке. На несколько мгновений я оказался выведен из колеи и, упёршись рукой прямо в мокрый асфальт, пытался собраться с мыслями. Вдруг я спиной, через дождевик, почувствовал, словно меня коснулась чья-то рука. Молниеносно отреагировав, уже через миг я вскочил, прижался спиной к вымокшей стене пятиэтажки и начал судорожно оглядываться то влево, то вправо. Но никого рядом не оказалось. Вновь это ощущение, как в понедельник после работы. Сердце бешено колотилось, а я все продолжал смотреть то влево, то вправо. Резко посмотрел вверх, но и там ничего не оказалось. Дождь все так же лил, ветер все так же стремился сбить с ног. Только, кажется, что уже не горело света ни в одном из окон, мимо не проезжала ни одна машина. Я начал ощущать себя либо поехавшим, либо проклятым. Не мог понять, в чем разница. «Было бешеное желание убежать домой» — наверное, так говорят в подобных ситуациях. Но это был не мой случай. Даже под риском смерти я должен был добраться до правды, я уже был почти убежден, что только что произошедшее имело непосредственное отношение к Михаэлю Бэлану и тому, как он попал в офис. Словно за ним не успели замести следы и не хотели, чтобы я увидел что-то, что мне видеть не следовало. Я ухмыльнулся, оторвался от стены, быстро огляделся и почти бегом двинулся дальше. Благо, всего несколько поворотов отделяло меня от офиса. Когда я повернул к "Tervezett", пришлось невольно прищуриться. Странное дело — все фонари на аллее к дизайнерскому агентству привычно горели, в то время когда дальше все вокруг до сих пор было во мраке. Лампы горели, а прямо у дверей, прислонившись к стене, под козырьком, на меня немигающим (как мне показалось) взглядом смотрел Винс. Я посмотрел на него, но он не перевел взгляд в сторону. Да и на меня ли он смотрел? Я быстро обернулся — по-прежнему никого. И даже когда я повернулся обратно, Винс по-прежнему стоял там же. Я бы не удивился, если бы он испарился, оказавшись галлюцинацией. Дождь лил с прежней силой, но ветер все же незаметно стих. Я подошёл ко входу, где стоял Винс, встал под козырек и принялся вытряхивать насквозь промокший дождевик. Да уж, я точно не пожалел, что взял его вместо зонта. В это время Винс продолжал смотреть на меня, а я искоса поглядывал на него. Правило странное молчание, а Винс, предвидя вопросы, которые у меня действительно были, начал разговор сам. — Привет, а я вот вышел, понимаешь, дождем насладиться. Давно уже так не лило. Сразу ощущаешь умиротворение. — И как давно ты тут стоишь? – спросил я со слабо скрываемым подозрением. — Даже и не помню, думаю минут десять, не меньше. Я обратил внимание на то, что двери и стены офиса позади Винса были сплошь мокрыми из-за того, что осадки сдувало ветром, но одежда на самом Винсе была полностью сухая. Я не стал спрашивать его об этом в подобной обстановке, да и, в конце концов, может он просто вышел уже тогда, когда ветер переменился. Тем не мене, я пообещал себе разобраться в этом завтра. Теперь уже Винс перешел от обороны к наступлению и задал вопрос: — А ты чего тут делаешь так поздно? Кажется, ты уходил с работы ещё где-то час назад. — Да вот, стало нужно срочно кое-что посмотреть на камерах по поводу сегодняшнего посетителя, Михаэля Бэлана. Знаешь такого? — Бэлан… Хм, пожалуй, нет. Как будто что-то знакомое, но лично ни с кем таким не знаком, — ответил Винс. Его слова на этот раз показались мне не слишком убедительными, — А он что, украл что-нибудь? — Нет, да, впрочем, не столь важно, думаю, — я постарался замять диалог, — Ладно, пойду. Не хочу задерживаться. Винс не стал меня останавливать, и я беспрепятственно, наконец-то, вошёл в офис «Tervezett». Прямо передо мной, как я и рассказывал, находилась лестница. Работала только одна из проходных справа от нее — здесь сейчас был Марк — молодой парнишка, моложе меня, студент младших курсов. «Кажется, он как раз работал и сегодня утром» — подумалось мне. — Добрый вечер, Левенте! — обратился ко мне юноша, едва я переступил порог. — И тебе здравствуй, Марк, ответил я, подойдя к стойке. — Случилось что-то? Ты же вроде уходил из офиса около четырёх вечера. — Да, на самом деле случилось. Мне нужно срочно глянуть камеры. Позволишь? — Да, конечно, — ответил Марк, уступая кресло перед мониторами. Я подумал, что в мои догадки пока не стоит посвящать широкий круг лиц, поэтому, садясь за стойку, сказал Марку так убедительно, как только мог: — Послушай, Марк, у меня тут, на самом деле, возник вопрос довольно личного характера. Сходи пока, будь добр, в зону отдыха, попей там чего-нибудь, посиди, а я, как закончу, вызову тебя по связи, хорошо? На секунду лицо Марка выразило удивление. Однако вопрос с моей стороны был больше проявлением вежливости. Фактически, по уровню полномочий я был не ниже Лайоша, хоть и не значился по должности никем вроде «заместителя директора». Поэтому парнишке не осталось ничего более кроме как согласиться, и уже через несколько секунд я слушал его удаляющиеся шаги на лестнице справа от меня. Включая в системе управления камерами режим просмотра записи, я мысленно пытался прикинуть, во сколько примерно мог бы зайти Михаэль. Лайош сказал, что встретился с ним вскоре после открытия, поэтому записи камер я открыл с самого начала рабочего дня, с восьми утра. Сначала не было ничего необычного: в офис зашло от силы несколько человек, почти все из них были сотрудниками агентства. Ещё один, и ещё… Со всеми, как можно судить по движениям рта и направлению взгляда, здоровались Марк и ещё одна сотрудница с проходной, новенькая женщина, ещё не успел запомнить, как ее зовут. Всех посетителей по различным вопросам женщина записывала в журнал. Но вот примерно в 8:42 открылась дверь. Вошел мужчина. Я сразу понял, что это тот, кто мне нужен: вошедший был одет и впрямь, как на похороны. Человек прошел вглубь посещения и просто начал подниматься по лестнице… В его сторону пару раз посмотрел Марк, по меньшей мере один раз взглянула его коллега. Они обязаны были заметить его. Но никак не отреагировали, будто дверь и вовсе не открывалась, а мимо них никто не проходил. Я отмотал запись. И снова увидел то же: Марк смотрит ровно туда, где проходит «гробовщик», и ничего не делает, вновь уставляется к себе на стойку. Женщина не заносит его в список. «Абсолютная чертовщина», — подумалось мне. Затем я открыл запись с камеры на втором этаже, она охватывала часть коридора и дверь в кабинет Лайоша. Но здесь все было ещё интереснее — в нужный мне период времени возле двери вообще никто не проходил. Изображение казалось статичным. Я начал думать, что всю запись с этой камеры за этот день подменили на одну картинку и перемотал на 7 часов. Да нет, в 7:27 Лайош подошёл к двери своего кабинета и вошёл. В 7:50 по коридору в сторону своего кабинета прошел и я. Оторвавшись от камер, я окинул взглядом помещение: никого. Флешки у меня с собой не было, поэтому отрывки записей с двух камер я снял на свой смартфон. Удалять записи не было технической возможности, а так я бы ещё подумал, не сделать ли этого. Теперь я уже не сомневался, что Михаэль Бэлан а-ля гробовщик не просто так был здесь, да и сам он был непрост. Как можно пройти невидимым для прямого взгляда, а затем и для глаза камеры? Не отпускала и другая мысль: кажется, я не должен был вообще ничего заподозрить, но с заметанием следов что-то пошло не так и стихия (сама ли?) пыталась воспользоваться последним шансом и не дать мне прийти сюда. Вот опять это звучит как бред сумасшедшего. Разве смогу я хоть единой душе рассказать об этом? Наверное, только Элеку. Я решил проверить, что именно удалось записать на телефон. И тут моё изумление достигло предела: всё выглядело иначе. Я несколько раз протер кулаками глаза, включил запись сначала, но ничего не изменилось. Теперь на видео с первой камеры все выглядело как должно было быть: Михаэль заходит в здание, подходит к женщине... кажется, все-таки ее зовут Ванесса, записывается, а затем проходит к лестнице и поднимается на второй этаж. Второпях я открыл запись и со второй камеры: и здесь теперь ровно в 8:44 мужчина во всем черном проходит к кабинету Лайоша Кадара и исчезает в его пределах, закрывая за собой дверь. Я вскочил с кресла и быстро направился к проходной по другую сторону лестницы - здесь работала Ванесса. Чуть пошарив по столу, я нашел дублирующий бумажный список посетителей, открыл его, и увидел то, чего так боялся: МИХАЭЛЬ БЭЛАН - прием у директора. Я второпях снова подбежал к другой части проходной и открыл запись на мониторах: и здесь та же картина, что и теперь была у меня в телефоне. Следы запоздало подмели до конца — теперь ситуация запуталась сильнее некуда, ведь информация о том, что на самом деле было, если это, конечно, не галлюцинации, сейчас содержалась только у меня в голове, ну и частично - в голове у моего босса, Лайоша Кадара... Если теперь и его версия произошедшего тоже резко не поменялась - еще одна вещь, которую завтра первым делом нужно прояснить.