Следующая Жизнь

Во что я сам себя превратил? Я открываю шкафчик у зеркала, достаю из него перекись водорода, наклоняю голову в раковину и выливаю содержимое тубы на свои волосы. Может если цвет моих волос станет светлым, у меня в жизни начнется белая полоса. Ради родителей я должен выбраться. Я слышу, как жидкость шипит на моих волосах, я осознаю, что так мои волосы не обесцветятся сразу, помимо стрижки Дживу придется меня перекрасить, но я начал делать хоть какие – то шаги к переменам. Я поднимаю голову и, вытирая волосы полотенцем, смотрю в зеркало на то, что сделал с собой. Лучше не стало, теперь мои каштановые волосы получили светлые пятна, я даже вылить перекись на себя не в состоянии, я только увеличил фронт работы Дживу, а не помог ей. Теперь ей придется скрывать мои ошибки. Я беру из шкафа ножницы и, повесив полотенце на плечи, возвращаюсь на кухню. Ошибка номер два. Увидев острые ножницы в моей правой руке, мама дергается от страха. Черт! Ну вот опять! Я напугал ее, и своего страха она не скрывает, своего страха не скрывает и отец, инстинктивно он убирает столовый нож подальше от меня. О чем я только думал, выйдя к ним так? Они уже столько пережили из-за меня, и сейчас я вновь заставил их содрогнуться. Я опускаю свитер так, чтобы никто больше не видел мой шрам и протягиваю ножницы Дживу: - Подстриги меня, пожалуйста – прошу я, теребя свои все еще влажные от перекиси волосы. - И покрась – говорить она, резко забирая ножницы из моей руки. Дживу смотрит на родителей, они, молча, кивают. Я примерно представляю, о чём их разговор, сестра успокаивает их, глазами говоря, что не стоит за меня бояться. Но я бы поспорил с ней. Дживу берет полотенце с моих плеч, вытирает мне волосы и говорит: - Поешь сначала, а потом я тебя подстригу – после чего она достает свой мобильный телефон и, забрав у меня полотенце, уходит, а я сажусь за стол, присоединяясь к родителям. Мама ставит передо мной разогретый рис и мясо, я видимо слишком долго был в ванной, и всё успело остыть. Я благодарю ее, беря в руки палочки для еды. Они деревянные. Видимо в маминых глазах я еще не готов соприкасаться с металлом, ну что ж она возможно права. Я так отвык от всего, что связанно с домом, и я так рад медленно возвращать все это. Мама следит за тем как я ем. Потому что мы оба понимаем – мне всё нужно делать постепенно. Поэтому сейчас мои родители просто сидят рядом на кухне, пока я впервые за год ем нормальную еду. Я почти не чувствую вкус, еда что моя мама так старательно готовила для меня кажется мне пресной сейчас. Этому есть объяснение – у меня притупились рецепторы и на их восстановление потребуется время, если это восстановление вообще возможно, сейчас я рад тому, что хотя бы запах еды могу ощущать. Раньше я ел больше, но раньше я не был скелетом, у меня были хоть какие-то мышцы. А сейчас я лишь тень себя самого. Мне предстоит долгий путь. Я осторожно кусаю кусочек мяса, и пережевывание мне трудно дается, я слишком долго не кушал настолько твердой пищи, мои челюсти были к этому не готовы. Мне бы хотелось сказать маме как это вкусно, но она знает что, сказав это сейчас - я солгу. Я все еще на лекарствах, и пробуду на них какое – то время, поэтому пока не смогу ничего сказать, про вкус еды, лишь «спасибо». Поев, я взглянул на маму с благодарностью. Мама улыбнулась мне и обняла, отец тоже обнял и поцеловал в макушку, после чего сказал с улыбкой на лице: - Срочно стричься, ты превратил свои волосы в камень. Я взглянул на стол, я не съел и половины того, что мама поставила для меня, но я ел на пределе своих возможностей. Я вышел с кухни, Дживу ждала меня в гостиной. Вместе с ней я направился в ванную на первом этаже, там уже стоял маленький стул. Я улыбнулся тому, что сестра ко всему подготовилась. - Садись – говорит она, и я слушаю ее. Она накидывает полотенце на мои плечи, и я вижу, что ей уже доставили краску для волос и незаметно для себя я улыбаюсь этому. Теперь моя семья – единственный повод для моей улыбки. - Забудь себя таким – говорит Дживу, беря ножницы. И я будто погружаюсь в детство – время когда я был самым счастливым. Я не знал бед и на моем теле не было шрамов. Я слышу как Дживу орудует ножницами и вижу как мои отвердевшие от перекиси волосы летят вниз. Первый правильный поступок в новой жизни. Главное – не свернуть с правильного пути. В ванную входит мама и ставит передо мной стакан воды и таблетки, С секунду смотрит на меня, улыбается и уходит. Если мама улыбнулась, значит я становлюсь похожим на человека. Я беру с раковины стакан воды и таблетки, когда-нибудь я перестану их принимать и смогу зажить нормальной человеческой жизнью, но пока лекарства мне все еще нужны. Сейчас их намного меньше, чем в начале лечения, остались лишь витамины и снотворное на ночь. Как и раньше я все еще не могу уснуть из-за своих мыслей. Еще несколько месяцев я буду принимать их и медленно приходить в себя. Дживу закончила меня стричь, о чем дали понять ножницы положенные на раковину, я инстинктивно провел рукой по волосам: - Не трогай – произнесла Дживу, убирая мою руку, я вновь улыбнулся. Я посмотрел вниз и увидел количество волос на полу – моя сестра изрядно меня укоротила. Каштановые и посветлевшие от перекиси пряди лежали на кафельной плитке, в то время пока Дживу готовила краску для волос, а я подавлял в себе желание как можно скорее все это убрать с глаз моих. Но еще не время, да и вряд ли я готов сейчас к физической работе, я палочки для еды с трудом держу в руках. Я не поворачиваюсь чтобы увидеть новую стрижку, Дживу это разозлит, а я не хочу злить её. Я просто дождусь момента, когда мои волосы покроет новый оттенок и только тогда вновь взгляну на себя. - Готов? – с улыбкой спрашивает Дживу, размешав краску. Я лишь киваю, делаю глубокий вдох и в ту же секунду чувствую прикосновение холодной кисточки к своим волосам. Я рад что на губах моей сестренки появилась улыбка. Перемены. Сейчас они нужны мне как никогда. Я не сотру свои прошлые поступки, но возможно найду в себе силы жить дальше. А мне нужно черпать силы из сторонних источников, в себе я их больше не нахожу. Больно. Не физически. Больно потому что живу уже не своей жизнью. Меня уже не должно быть в живых, но я все еще дышу воздухом этого мира. Дышу ради семьи. Но в этой жизни мне все чужое. Мои родители заботливо сменили мне место жительства, теперь я должен отплатить им и позаботиться о себе. И к счастью или, к сожалению – мы все готовы к моему полному одиночеству. При мысли об этом я едва ли сдерживаю поступающие слезы, но в сложившейся ситуации лишь я виноват. - Наклони голову – просит Дживу и я немедленно выполняю ее просьбу. Как же я рад, что она у меня есть, даже, несмотря на пережитый стресс и ужас моя сестренка все еще со мной и так же как всю мою жизнь помогает мне. - Спасибо – шепчу я, благодаря ее не только за покраску. Дживу молчит в ответ, лишь продолжая свое дело. Я действительно хочу верить в то, что с переменой цвета волос начнет меняться и моя жизнь. Мне будет сложно, я знаю, но я готов пройти через эти трудности. Готов хотя бы попытаться. Я поднимаю взгляд на Дживу и она морщит носик, затем улыбается, мне удается приподнять уголки своих губ. Никогда не прощу себя за то, что не был с ней в ее самый счастливый момент, но надеюсь, что она когда – нибудь простит меня. Холодная кисточка касается моих волос в последний раз, Дживу ставит пустую миску из-под краски на раковину и снимает полотенце с моих плеч: - Не жжет? – спрашивает она, осмотрев меня. - Нет – отвечаю я, вставая со стула. И в этот момент я имею смелость смотреть на себя в зеркало. Мои волосы меняли цвет много раз, но сейчас этот шаг имеет особое значение, потому что я буквально стираю старого себя из истории. Дживу коротко меня подстригла, убрав с моей головы весь прошедший ужасный год, жаль, что из моей памяти всё прошедшее таким образом не удалишь. Нет. Я не хочу забывать её, она – самое лучшее, что было в моей жизни, но я хочу забыть всю ту боль, что причинил ей. - Спасибо – вновь благодарю я сестру, обнимая ее, Дживу выгоняет меня из ванной. Я иду в гостиную, а затем в лоджию, чтобы впустить в свои легкие морозный воздух. Плохое решение, но мне нужен свежий воздух, поэтому я без колебаний вошел в лоджию и стал, молча смотреть в окно. Совсем скоро этот еще не расцветший сад станет моим привычным видом из окна, но нужно уже сейчас думать, во что я превращу его весной и летом. Но на данный момент что – либо сделать я не могу, сейчас я должен восстанавливать себя. В лоджию входит папа со словами: - Быстро домой! - Я вышел подышать – отвечаю я, посмотрев на него, его взгляд говорит мне, что этот ответ его не устраивает. Я вновь делаю глубокий вдох и на удивление громкий выдох, папа, подойдя ближе ко мне, произносит следующие слова: - У всех бывают взлеты и падения, сынок. - Я пока только падаю, отец. - Когда – нибудь ты вновь вознесешься – отвечает он. Нет, отец, этого уже не будет. Это вы вытащили меня, буквально соскребли со дна этой жизни. И я поклялся жить ради вас и я обещание это сдержу. Несмотря на всю свою боль. Я перевожу взгляд на него, и отец берет меня за руку, к сожалению, мой взгляд не сказал ему ничего хорошего, я едва ли не плачу сейчас, а его полные боли глаза и подрывающиеся голос делают еще хуже. Но кто я такой чтобы его судить? Держа папу за руку я возвращаюсь в дом. Мама, увидев нас, тут же накидывает на меня одеяло: - Тебе нельзя на холод, сынок, ты можешь заболеть – я обматываюсь одеялом и иду к дивану, поблагодарив маму за заботу. Конечно, могу заболеть, в моем теле сейчас нет ни жира, ни мышц, я открыт любому внешнему воздействию, но почему – то меня это не останавливает. Я сажусь на диван в гостиной, и Дживу садится рядом со мной, затем рядом садится мама и папа садится на кресло напротив меня. Простите меня за то, что я вновь заставляю вас заботиться о себе. Мама оценивает мою стрижку, а затем смотрит на Дживу, сестра смотрит на меня, а затем на свои часы. Скоро мне предстоит воочию увидеть нового себя. Инстинктивно я кутаюсь в одеяло, а мой желудок внезапно для меня начинает издавать звуки. Неужели я опять голоден? Или это просто нервозность? - Ты голоден? – спрашивает мама. - Не знаю – отвечаю я. - Ты видимо нервничаешь – говорит папа. - Вероятно – подтверждаю я. Дживу вновь смотрит на часы и через минуту берет меня за руку и тянет с дивана, я послушно иду за ней. Пора вновь взглянуть себе в лицо. Мы возвращаемся в ванную, Дживу включает теплую воду, и я наклоняю голову в ванну. Настало время перемен. Я понимаю, что нужно будет позже принять душ, первый настоящий душ за долгое время, хотя бы для того чтобы смыть с себя запах больницы. Но сейчас нужно завершить это. Дживу проводит своей рукой по моим волосам и выключает воду, накидывая на мою голову полотенце. - Я потом проверю – говорит она, когда я начинаю вытирать голову полотенцем. - Хорошо – отвечаю я, сестра вновь уходит, оставляя меня одного. Что ж пора взглянуть на себя самого. Еще раз. Я подхожу к зеркалу и снимаю полотенце со своей головы, теперь на меня смотрит блондин, но с все тем же потухшим взглядом. Но я действительно изменился внешне, осталось лишь измениться внутренне. Я наклоняюсь вперед чтобы лучше рассмотреть изменения. Правой рукой я укладываю волосы, просматривая их и убеждаясь в том, что моя сестра хорошо сделала возложенную на нее работу. Повесив полотенце, я выхожу из ванной, Дживу встречает меня и зовет на диван, родителей уже нет в гостиной, я узнаю, что они ушли гулять. Ежедневная вечерняя прогулка – то что они ввели из-за меня в привычку, потому что маму успокаивает свежий воздух. Она много гуляла после того как навещала меня в клинике. Очень надеюсь, что скоро маме не нужно будет за меня волноваться, я сделаю для этого всё. Я сажусь на диван рядом с сестрой и через минуту кладу голову на ее колени, Дживу начинает копаться в моих волосах. Я сам не замечаю, как начинаю плакать, это замечает моя сестра, я поспешно вытираю слезы со своих глаз, но на их месте появляются новые. Потому что я мечтал лежать на других коленях, потому что я мечтал чувствовать в своих волосах другие руки. И сам все разрушил. Я закрываю глаза, отдаваясь своей боли. - Ты больше никогда не увидишь ее – шепчет Дживу, убирая руки с моей головы. Я знаю, сестренка, я знаю. И от этого еще больнее, и от этого я счастлив за нее. Я надеюсь, что ее жизнь стала лучше и сейчас она не страдает… и не помнит меня. Судьба не даст мне второго шанса, она больше не будет ко мне благосклонна, и я отдаю себе отчет в этом. Моя главная ошибка уже совершена и я её не исправлю. - Значит, сосредоточусь на племянниках – произношу я, не поднимая головы. Кроме как семье мне больше некому отдать свою любовь. Мои слова заставили Дживу улыбнуться, я поднял голову, когда услышал её смех, мне нужно было увидеть её улыбку. Я буду стараться быть поводом чаще. Прости, что тебе не повезло со мной, я обещаю тебе, ты больше не будешь плакать из-за меня. - Спасибо – произношу я, целуя сестру в волосы и вставая с дивана. Пора смыть с себя запах лекарств и больницы.