Следующая Жизнь

«Мама, это плохая идея» - думаю я, услышав ее предложение. Я не готов. Я не спал этой ночью, вряд ли я смогу отвечать за свои действия. Я принял снотворное, но всё равно не смог уснуть, до боли знакомая ситуация. Я с трудом руку поднять могу, неужели мама думает, что я способен на самостоятельный поход в магазин? Она меня переоценивает. Стоя напротив мамы, я смотрю на Дживу, она лишь пожимает плечами. Так, моя любимая сестра, которая явно видит картину более четкой, чем наша мама пыталась отговорить родителей от этой затеи. Но у нее не получилось. Я перевожу взгляд на отца, а он смотрит на меня так будто абсолютно во мне уверен. Мне бы такую уверенность в себе, я бы чувствовал себя сейчас намного лучше. Я смотрю маме в глаза, пытаясь глазами ей сказать, что она не права, но она убеждена в обратном. Я не помню, как вести машину, я не помню, как расплачиваться карточкой, я не знаю, как выглядит мир год спустя, я еще ни разу не выходил из дома. Но почему-то в глазах мамы я к этому готов. - Мама, это плохая идея – произношу я вслух и сглатываю внезапно сформировавшийся ком в горле. Очень плохая идея! Произнеся это, я украдкой смотрю на отца и сестру, после чего фокусирую взгляд на маме. Несколько секунд она смотрит на меня, я следую за ее глазами. Мамочка, я не способен палочки для еды держать, а ты хочешь, чтобы я прогулялся и вел машину, когда я с трудом стою на ногах и с трудом дышу. - Сынок ты должен с чего – то начинать – произносит она. Должен, но сейчас не время. Мамочка, я физически не готов к этому. Неужели ты не видишь? Я счастлив, что ты веришь в меня, но я в себя не верю. Посмотри на меня, я лишь тень сына, которого ты любишь, мне нужно много времени, чтобы вновь стать им. Я, почему то убираю руку со шрамом за спину, не знаю зачем, видимо сработало подсознание. Посмотрев маме в глаза, я говорю: - Я не готов – объективно. Я возможно никогда не буду готов. - Я знаю, что ты боишься, милый, но нужно делать хотя бы маленькие шаги. - А ты оправляешь меня в большой мир. - Он не изменился – говорит Дживу. - Для вас – отвечаю я, смотря на нее. Для вас ничего не изменилось, а моя жизнь разделилась на «до» и «после». Мама переглядывается с Дживу и папой. Может, просто согласитесь со мной? Я не готов выйти из дома, мне чуждо собственное отражение, я вижу больше, чем вы. А вы хотите выпустить этот призрак в реальный мир. Зачем? Напугать человечество моим истощенным видом и мешками под глазами? Тогда продолжайте, вы на пути к цели. - Хосок – говорит папа. Так, если меня назвали по имени, то жди беды. Я понимаю вас, но без вас я не справлюсь. Мне сложно просто ходить, обо всем остальном я даже не заикаюсь. Отец, я не готов, пожалуйста, не заставляй меня. - Сделай это ради меня – просит он. Папа пошел с козырей, он знает, что моей любви к нему достаточно, чтобы я себя пересилил, мы проверяли это… много раз. - Я не готов – говорю я, медленно дыша. Повезет, если я сейчас не заплачу. - Ты никогда не будешь готов – говорит он, подойдя ко мне. Отлично, хоть кто-то кроме меня это видит, или же папа единственный кто может сказать мне подобное, смотря прямо в мои потухшие глаза. Он подарил мне жизнь, и он же вернул мне её, теперь он говорит мне правду об этой жизни. Несколько минут мы ведем с ним молчаливый диалог, мама и Дживу не понимают что происходит, это видно по их глазам, зато все понимаю я. В его глазах я читаю сожаление, сочувствие и понимание. Он сожалеет что мне приходиться бороться с самим собой, сочувствует потому что видит как мне больно и понимает что мне нужна помощь моей семьи. Несколько минут диалога глазами и папа берет меня за руку и тащит на выход из дома. Он принял решение за меня, мне остается лишь следовать, а маме и Дживу осталось лишь наблюдать за происходящим. Я не знаю что сейчас у папы в голове, почему он сейчас уверен в том, что я смогу выйти из дома, но спустя минуту я уже под его пристальным взглядом надевал куртку. Я не готов и я хочу напомнить ему об этом. Разговор продолжился, как только мы оба покинули дом. Страшно. Я оглянулся вокруг себя и вдохнул, впервые за несколько недель я вышел на улицу. Я избегал этого и в итоге папа вытащил меня на улицу. Он залез в карман своей куртки и, вытащив ключи, протянул их мне. И это не мои ключи. Я честно думал, что машина на которой я ехал сюда принадлежит родителям, но нет, они купили ее для меня. - Ты должен преодолеть себя – говорит мне папа, вкладывая ключи в мои руки. - Папа, я не могу – шепчу я – Не заставляй меня. - Я вижу Хосок и я хочу, чтобы ты вновь научился жить. Я не живу, я существую. И мое существование меня самого угнетает. Я не хочу во внешний мир. Я потеряюсь в нем. Во внешнем мире меня ждет непонимание. Здесь я с людьми, которые мне помогут, когда они уедут, я останусь абсолютно один. Папа слишком верит в меня, хочет вытащить меня из моего панциря, а я хочу остаться в нем. Папа вкладывает в мои руки ключи, я отрицательно киваю головой. Вновь сесть за руль, я на это не способен. - Я не требую от тебя невозможного, я лишь прошу тебя сделать первый шаг. - Я не готов. - Можешь не выходить из машины, но вновь освоить ее тебе нужно. Что ж, хотя бы теперь мне не нужно выходить из машины, но я все еще должен завести ее. Они убрали из моей новой жизни все, что напоминало о старой. Я невольно улыбаюсь факту того что почти все стерто, но мои легкие еще не наполняются воздухом свободы, я никогда не освобожусь. Но я должен освободить свою семью. Сжав ключи в руке, я иду к своей новой машине, отец пошел за мной. Я нажал на кнопку и снял автомобиль с сигнализации. Затем открыл дверь и сел в машину. Мне все казалось незнакомым. Они купили мне максимально непохожую на предыдущую модель, но не подумали о том, что я не сумею ее водить. Отец сел на пассажирское сидение, я посмотрел на него и вставил ключ в зажигание, через секунду машина издала первый звук. На этой машине я ехал домой из клиники, на этой же машине я пытаюсь вновь вернуться в социум. Папа инструктирует меня по обустройству машины, а я понимаю, что мне нужно заново учиться водить. И понимаю что сейчас из-за того что я лежал в клинике это невозможно. Мое обучение сейчас зависит от семьи. Я первый раз жму на педаль при отце, мы проезжаем несколько метров и только тогда я пристегиваю ремень безопасности, напрочь забыв о нём, отец ругает меня, за мою безалаберность: - Больше так никогда не делай! – говорит он и достает из кармана карту, протягивая ее мне и говоря что нужно купить, а купить всё нужно мне, ибо у меня заканчиваются лекарства. Папа кладет список на приборную панель и туда же кладет новый телефон, они поменяли даже его. - Все контакты мы сохранили – произносит папа, гладит меня по голове, желает удачи и выходит из машины, оставляя меня одного. Как котенка в океан. Теперь привыкать и к новой модели телефона, будто мало мне перемен. Я включаю телефон, смотрю на экран блокировки и засекаю время этого испытания. Мне предстоит общаться с людьми, мне предстоит вновь преодолевать себя. Я смотрю на свой новый дом, перевожу взгляд на руль и, вздохнув с явным разочарованием, жму на педаль газа. Папа прав, панцирь пора покидать. Я слишком долго пробыл в нем. Вопрос только в одном: готов ли переменчивый мир принять меня. Я еду очень медленно, потому что мне страшно, нужно будет позвонить отцу, как только я доберусь до ближайшего торгового центра, чтобы родители не волновались. Не понимаю, почему он и не отправили со мной Дживу, неужели готовят меня к новой жизни без них? Я знал что рано или поздно они уедут, Дживу все еще здесь потому что ее муж в командировке, но стоит ему вернуться домой и моя сестра уедет от меня. Родители так же живут в другом городе, но они не уедут, пока не убедятся что я могу справиться сам, скорость в сорок километров в час подсказывает мне что это случится нескоро. Проходит сорок минут, прежде чем я въезжаю в город, на другой скорости это случилось бы быстрее, но к другой скорости я пока не готов. Первым делом нужно в аптеку, черт последний раз, когда я посещал аптеку, я делал это ради своей любимой, а сейчас я должен сделать это для себя. Даже не знаю, какое количество времени я еще проведу на препаратах, но со снотворным я не распрощаюсь еще долго. Я припарковался на стоянке торгового центра и, выключив двигатель, набрал номер мамы, она ответила через гудок: - Да, сынок. - Я приехал, позвоню, когда поеду назад. - Хорошо – отвечает она, я вешаю трубку. Я слышу, что она волновалась, и слышал, как она с облегчением вздохнула, я бы на ее месте так хорошо обо мне не думал. Я выхожу из машины и ставлю её на сигнализацию. Смотрю на нёё и понимаю, что мне придется долго привыкать к ней и ее яркости, моя прошлая машина была более приземленного цвета. Я вошел в торговый центр и удивился количеству людей. Я так долго привык быть один, для меня четыре человека – это толпа, а здесь людей в разы больше. Просто дыши, Хосок. Я достаю список что дал мне папа, просматриваю его и иду в аптеку, нужно завершить этот поход как можно скорее. К счастью для меня в аптеке нет никого, даже один покупатель выбил бы меня из колеи. Я подхожу к аптекарю и протягиваю ему лист со списком нужных мне лекарств. Он смотрит на лист, потом на меня и молча, идет собирать мою покупку. Я знаю как ужасно я выгляжу, все еще скелет, все еще мешки под глазами, все еще взгляд выражает лишь боль и больше ничего. Сейчас для меня будет еще одно испытание – удержать пакет с покупками в своих руках, свои мышцы я все еще не вернул, к тренировкам я еще не готов. Я понимаю удивление фармацевта, препаратов для ежедневного приема у меня много, но к счастью сейчас это в основном витамины, в течение года в клинике лекарств было больше. Аптекарь ставит пакет с препаратами передо мной и объявляет их стоимость, я, молча кладу карточку на терминал и понимаю, что мне нужно восстанавливаться, на мои лекарства родители тратят слишком много денег. Поблагодарив аптекаря, я иду дальше по торговому центру. Мои мышцы не привыкли к подобной тяжести, поэтому пакет с лекарствами, который от силы весит пару килограмм, я держу в руке с трудом, что ж, это было ожидаемо. Нужно купить некоторые продукты, которые нужны маме и я смогу вновь вернуться домой. Останется лишь проблема все купленное донести до машины. Я должен заняться своими мышцами. Я беру тележку и кладу в нее лекарства, освобождая свои руки от тяжести пакета, и заставляя их толкать тележку вперед, но так можно все купленное довести до машины, а по приезду домой позвать папу для помощи. Одной проблемой меньше. По списку покупок я понимаю что мама будет готовить на ужин. Она все еще продолжает готовить мои любимые блюда, будто я от этого быстрее поправлюсь. Мне становится лучше морально, но на физическом уровне я все еще, ни на что не способен, а мысль о том, что родители могут уехать в любой момент, иногда заставляет меня волноваться. Как и мысли о том, что я для них бремя, хотя я понимаю, что не прав, будь это правдой, они не стали, спасать меня. А теперь я должен сам спасти себя. Я кладу в тележку последний товар и иду на кассу, с мыслями о том, что я хочу быстрее вернуться домой, принять лекарства, насладится запахом любимой еды и компанией родных людей. Я погружен в свои мысли, это меня спасает от созерцания огромного количества людей в магазине, я совершенно к подобному не готов. Смотря в тележку и не замечая идущего навстречу мне человека, я врезаюсь ею в кого-то, через секунду слышу звук разбивания керамики об плитку и отодвигаю тележку, чтобы помочь, сам виноват, был невнимательным. Я присаживаюсь, чтобы поднять осколки, девушка присаживается напротив меня и приподнимает рукава свитера, и я вижу то, что ввергает меня в шок – красные браслеты! Я поднимаю глаза вверх и невольно улыбаюсь, девушка к счастью не видит моей улыбки. Не может быть!.... Любовь моя!