Дым в твоих волосах

      После насыщенной учебной недели субботнее утро началось для многих студентов восхитительно. В выходной день не только не было занятий, но и можно было не заморачиваться с заклинаниями, приводящими школьную форму в презентабельный вид. Вместо этого ученики могли носить обычную одежду.       Проснувшись утром чуть позже своих соседок, Адель села в кровати и потёрла глаза, широко зевая. Плестись в Большой зал в числе первых в выходной ведьме не хотелось. Они с Пэнси накануне договорились, что после завтрака пойдут в ванную старост, пока там никого нет. А, зная Паркинсон, которая была той ещё соней, де Сабле могла не спешить. Окна спальни, где жили девушки, были зашторены, но даже сквозь занавески пробивался яркий свет, заставлявший старосту щуриться. Волшебница огляделась, борясь с желанием снова накрыться одеялом с головой. Падма сидела на своей кровати, разложив перед собой небольшой чемоданчик с разными украшениями, в том числе для волос. Луна уже умылась и приводила себя в порядок, поправляя смешные полосатые гетры, надетые поверх фиолетовых колготок; также на светловолосой рейвенкловке была джинсовая юбка, голубая футболка и светло-зеленый кардиган. Выбор был слегка странным, но Лавгуд в этом образе выглядела вполне гармонично.       Адель пару раз глубоко вздохнула, собираясь с силами, и всё же вылезла из своей манящей тёплой кровати. Взгляд девушки скользнул к прикроватной тумбочке: оставленный там вчера бутон распустился, превратившись в изящную розу. Шестикурсница наклонилась ближе и вдохнула усилившийся кофейный аромат. Губы колдуньи сами собой растянулись в улыбке. Она обулась в тёплые тапочки, прихватила с собой ванные принадлежности и двинулась в умывальню, чтобы привести себя в человеческий вид после сна.       — Кстати, Ада, от кого это? Очень красиво, — поинтересовалась Падма, когда староста пожелала соседкам доброго утра.       — А, это Нотт, — Адель закатила глаза, слабо улыбнувшись, — Чего ни сделаешь, когда нужно подлизаться.       — Почему? Разве ты не дружишь с ним, Драко и другими слизеринцами? — Патил удивлённо вскинула брови, проводя щёткой по густым тёмным волосам.       — Потому что Теодор балуется вредными привычками, а другие старосты закрывают на это глаза, — голубоглазая ведьма пожала плечами, скрываясь за дверью.       Умывалась Адель не очень долго, но, тем не менее, соседки её дожидаться не стали. Сама она против не была, девушке нравилось периодически бывать в одиночестве. Так было проще сосредоточиться. Так как дни стояли ещё тёплые, рейвенкловка решила, что неплохо бы облачиться сегодня в платье. Она надела коричневую водолазку и сверху серый сарафан в мелкую клетку, верхнюю половину волос волшебница собрала в небольшой расслабленный пучок, завязав тёмно-синей лентой.       К завтраку она подоспела как раз вовремя, столы ещё не были сильно забиты учениками, однако уже ломились от вкусностей. Завидев её ещё в дверях, Пэнси помахала рукой, подзывая Адель к себе. Староста рейвенкло как ни в чём не бывало села за слизеринский стол напротив Паркинсон. Рядом с ней на своих привычных местах сидели Малфой и Забини, а рядом с Пэнси — Нотт.       — Всем доброе утро, — пробормотала колдунья, пряча зевок в ладони.       Едва Адель села за стол, перед ней уже появилась тарелка любимой каши и горячие вафли с сиропом, но самое главное — чашка черного кофе. Первым делом ведьма потянулась именно за ней. Наблюдая за ней краем глаза, Нотт усмехнулся про себя, вспоминая о её одержимости кофеином.       — Адель, скажи этим придуркам, что они не пойдут с нами! — Пэнси обиженно дулась, бросая взгляды то на Драко, то на Блейза, — Мне ваших физиономий, дорогие мальчики, хватает в будни.       — И чего же вы от нас хотите? — спросила рейвенкловка, оглядывая друзей.       — Хотим побыть в обществе прекрасных дам, — проворковал Забини, повернув голову к Адель.       — Это и так понятно, — она фыркнула, пропуская мимо ушей лесть, — В чём подвох?       — Подвох в том, что эти ослы не могут и пяти минут провести вдали от моей юбки. Сначала они будут совать свои носы в наши дела и мешаться. В конце концов, потащатся в Выручай-комнату и тихонько накидаются огневиски ещё до обеда, а мы с тобой будем волочить их по замку, — слизеринка безжалостно наколола сосиску на вилку, хмуря брови.       — Так напейтесь с нами, девчонки, — Блейз расплылся в улыбке.       — Я не готова ночевать с тобой под лестницей, Забини, мы не в тех отношениях, — Адель улыбалась, представляя себе эту картину. — Пэнс права, вы сегодня сами по себе. У нас есть дела, и ваше присутствие в них не входит. Ты слишком любопытный Блейз, разреши взрослым тётенькам оставить это в секрете.       Адель бросила взгляд сначала на наручные часы, затем на Тео, давая понять, что об их договорённости она помнила. Почему-то она надеялась на то, что Нотт не станет заводить разговор за столом. К её счастью так и было. Юноша в основном молчал, как это бывало чаще всего, когда они все вместе собирались, лишь изредка вставляя какие-то комментарии.       — Умоляю, скажите, что вы идёте в ванную старост вместе? — заулыбался Блейз, глядя на девушек по очереди. Те лишь закатили глаза, ничего остроумнее они от Забини и не ожидали.       Несколько минут спустя совы начали приносить утреннюю почту, сбрасывая кому очередной выпуск «Ежедневного Пророка», а кому письма из дома. Адель оказалась в числе вторых. Прямо перед её миской приземлился небольшой кремовый конверт с ярко-красной — ненавистный ею цвет — сургучной печатью. Таким очень любили пользоваться её родители, поэтому гадать, кто отправитель Адель не пришлось. Не выражая никаких эмоций, она взяла конверт в руки и вскрыла его, выуживая оттуда письмо, написанное мелким почерком матери. Остальные ребята были заняты изучением свежего выпуска газеты, поэтому рейвенкловка принялась читать.       «Здравствуй, дорогая! Мы с папой спешим поздравить тебя с новым учебным годом!», — прочитав первую же строку, ведьма скрипнула зубами. Отчего-то мама никогда не обращалась к ней по имени, будто его никогда и не было.       «К сожалению, повидаться этим летом нам так и не удалось, никак не могли вырваться домой. Работа кипит, кроме нас в Восточную Африку прибыло уже несколько десятков других магозоологов, мы активно следим за популяцией Нунду. Ты, конечно, спросишь, как нас занесло в Восточную Африку? Так вот, это было совершенно спонтанным решением, в нашей помощи сильно нуждались, и мы не смогли отказать. Нунду очень опасны, они практически бесшумны, что кажется невозможным из-за их огромных размеров. Хуже всего то, что они довольно заразны, их дыхание способно скосить целые деревни. А одна взрослая особь может поглотить толпу людей. Но мы осторожны, держимся на расстоянии, так что сильно не беспокойся. Планируем дождаться ещё несколько делегаций магов и перейти к активным действиям. Так что ближайшие месяцы мы проведём в Африке. Погода просто отличная, солнечно и тепло всё время. Тебе бы обязательно понравилось это место! Жаль, что мы не можем взять тебя сюда, витамин D тебе бы не помешал, если судить по нашей последней встрече. Ты совсем бледная.       Но это всё мелочи, у нас есть радостная новость! Уверена, ты отреагируешь лучше, чем бабушка с дедушкой. Мы с папой ждём пополнение, представляешь? Скоро у тебя будет брат или сестра, пока точно не знаем. Мы так давно мечтали о ребёнке, дорогая. Знаю, мы очень мало видимся, ты уже совсем взрослая. В этих постоянных разъездах мы с папой многое осознали, нам очень одиноко. Сейчас мы понимаем, что точно готовы к тому, чтобы наша семья расширилась снова. В общем, уже летом ты будешь нянчить кого-то маленького, когда мы увидимся в следующий раз. Здорово, правда?       Расскажи, как твои уроки, дорогая? Я слышала, по СОВ у тебя захромала трансфигурация, надеюсь, ты её подтянешь. Будь умницей! Постарайся отослать ответ не позже вечера, так как сове придётся лететь очень далеко.       Ах да, чуть не забыла! В конверте подарок, надеюсь, понравится.

Люблю, мама»

      Дочитав письмо, Адель уставилась перед собой, не выпуская пергамент из рук. Прочитанное едва укладывалось у неё в голове. Всё в этом письме, каждая его буква, зарождали где-то глубоко внутри девушки гнев. То, как мама игнорировала всё, что было связано с самой Адель, начиная от её нелюбимой погоды, и заканчивая тем, чтобы спросить об оценках вместо дел в целом или здоровья дочери. Ребёнок. Конечно, прямым текстом ей такого никогда не напишут, но она прекрасно понимала смысл — ей, наконец-то, решились найти замену. Второй шанс родителей, на этот раз они сделают всё правильно, в этом сомнений не было.       Нехотя, волшебница заглянула в конверт и вынула оттуда золотую цепочку с медальоном в форме небольшого солнца. «Просто нелепость», — пронеслось у неё в голове при виде золота. Адель сунула подарок обратно в конверт вместе с письмом и отодвинула от себя подальше. Настроение упало ниже некуда, в груди образовалась давящая пустота. Аделаида всё ещё не понимала, как именно ей реагировать, какого ответа от неё ждёт мать? Несмотря ни на что, в глубине души она всё ещё любила родителей и надеялась на то, что у них получится стать нормальной семьёй со временем. Что они видят в ней своего ребёнка, способную колдунью и личность, а не просто мешок с оценками, от которого можно откупиться дорогим подарком и парой писем в год.       Всего несколько фраз могли бы кардинально изменить общее настроение послания матери: «Здравствуй, дорогая Адель», «Мы безумно по тебе скучаем», «Как твои дела? Как ты себя чувствуешь? Что у тебя нового?», «Как бы нам хотелось бы сейчас быть рядом», «Ты молодец, мы гордимся тобой». Возможно, тогда она не посчитала бы своих родителей совершенно безрассудными людьми, готовыми сорваться в неизвестном направлении навстречу откровенной опасности вместо того, чтобы провести хотя бы пару дней с собственной дочерью, пока та на каникулах. Не ощущала бы новости о втором ребёнке как удар ножом в спину. И ей бы определённо не захотелось сжечь этот проклятый конверт прямо в Большом зале.       — Ты в порядке? — из раздумий девушку вывел голос Теодора. Юноша всматривался в её изменившееся выражение лица. — Плохие новости?       В ответ она лишь неопределённо покачала головой, сама не понимая, в порядке ли. Она сунула письмо в карман своего сарафана подальше от собственных глаз, и вернулась к завтраку, хотя аппетита уже не было. Ничего больше не лезло в горло, даже так заманчиво лежащие пред ней на золотом блюде свежие булочки с корицей и глазурью. Рейвенкловка допила свой кофе и встала из-за стола, обращаясь к Пэнси:       — Мне нужно в гостиную ненадолго, я вернусь через пару минут, дождись меня, — голос ведьмы звучал непривычно тихо и безжизненно.       Никто из ребят больше не спрашивал в чём дело, понимая, что подруге нужно время. Когда она ушла, слизеринцы обменялись догадками и сошлись на том, чтобы Паркинсон попробовала всё узнать, если получится.

꧁꧂

      Колдунье понадобилось около десяти минут наедине с собой в комнате, чтобы побороть нахлынувшие на неё эмоции. Она достала из-под кровати чемодан и закинула подарок родителей на самое дно, надеясь о нём больше не вспоминать. Письмо всё-таки безжалостно подверглось сожжению, однако конверт шестикурснице всё же пришлось сохранить из-за обратного адреса. Адель мерила пустую спальню шагами, метаясь из стороны в сторону до тех пор, пока кипящий в крови гнев не начал потихоньку сходить на нет. Что она вообще будет писать матери в ответ? «Привет. Поздравляю», — на большее у ведьмы не было моральных сил. Куда сильнее ей хотелось написать письмо домой бабушке с дедушкой. Но этим она займётся позже, сейчас ей нужно было расслабиться душой и телом.       Прихватив с собой с виду небольшой, но весьма вместительный благодаря заклинанию незримого расширения рюкзачок, Адель направилась обратно в Большой зал. Спускаясь по винтовой лестнице, волшебница считала мраморные ступени, чтобы занять чем-то голову. К тому моменту, когда она вернулась, друзья закончили завтракать. Паркинсон смотрела на подругу настороженно, пытаясь прощупать, стало ли той легче. Ада увидела спины удаляющихся парней и выдохнула с долей облегчения.       — Надеюсь, они не станут действительно напиваться в Выручай-комнате. Я не собираюсь тащить их до слизеринского подземелья ни у себя на спине, ни Левикорпусом, — фыркнула рейвенкловка, провожая взглядом троих друзей.       — Ну, Тео-то точно не станет, а Малфой с Забини вполне могут, — на губах Паркинсон заиграла кривая улыбка.       — Нотт слишком воспитан, чтобы напиваться с утра пораньше? — Адель изогнула бровь, ожидая, пока Пэнси допьёт свой сок и встанет.       — Я вообще ни разу не видела, чтобы он пил с Драко и Блейзом. Скорее он их потом отпаивает какими-то зельями от похмелья. Очень действенными, скажу я тебе! Однажды он и меня так подлатал. Поэтому с Забини я пить больше не хочу, — она наморщила нос, — По ощущениям это было так же плохо, как та гриффиндорская вечеринка в прошлом году, помнишь?       — Такое забудешь, — Аделаида недовольно скривила губы, вспоминая, чем для неё та вечеринка закончилась.       Какой-то кладовкой и семикурсником гриффиндора, Джоном Брауном, прослывшим тем ещё дамским угодником. Однако на деле всё оказалось весьма прозаично. После того вечера, Адель, оставшаяся глубоко разочарованной в парнях, стала думать о том, что слухи о своих любовных успехах гриффиндорец распускал сам. С тех пор желания оказаться с кем-то в постели у де Сабле не возникало. Поэтому когда Забини или кто-нибудь ещё в дружелюбной манере изрекали какие-нибудь непотребства, рейвенкловка пропускала это мимо ушей. Пэнси уверяла, что ей просто не повезло, и с другими всё не так плохо, но проверять на деле Ада больше не хотела. Вообще, волшебница сделала для себя вывод, что те, кто больше всего говорит о таких вещах, на самом деле в них ничего не смыслят.       — Мерлин, ты что, опять вспомнила про Брауна? — Паркинсон взяла подругу под руку, ведя её к лестнице. Девушкам предстояло подняться аж на пятый этаж. — Выбрось из головы, либо он просто перепил тогда, либо парню на самом деле нелегко живётся, — темноволосая слизеринка беззаботно рассмеялась, — А вот на твоей улице ещё будет праздник. Только пальцем поведи — очередь выстроится. Уж я-то знаю, можешь мне верить.       — И откуда же такая осведомлённость, позволь спросить? — промурлыкала Адель, поднимаясь по ступенькам.       — У меня везде есть уши, а тупые парни, за исключением, пожалуй, наших троих оболтусов, совершенно не заморачиваются о том, что и при ком говорят.       — Блейз тоже не особо держит язык за зубами, — Адель прыснула, глядя на Паркинсон, и та поддержала её смех.       — Даю зуб и десять галеонов, этот придурок думает, что мы с тобой спим друг с другом. — Она закатила глаза. — Давай проучим его?       — Я внимательно слушаю, — рейвенкловка с интересом повернула голову в сторону слизеринки.       — Сейчас расскажу, только зайдём, — Пэнси понизила голос, проходя мимо статуи Бориса Бестолкового. Ведьмы быстро миновали три двери, и подошли к четвёртой, называя пароль.       Внутри их встречало светлое помещение, отделанное мрамором. Окна были зашторены белоснежной тканью. А богато украшенная люстра отбрасывала на пол и стены мягкий тёплый свет. Глубоко в полу посреди комнаты утопал большой мраморный бассейн. Сотня золотых кранов, обрамлявших его, сверкала и переливалась самоцветами. Шестикурсницы закрыли комнату на защёлку изнутри и принялись переодеваться в купальные костюмы, пока горячая вода наполняла бассейн. Обе старосты были чистыми, однако после тяжёлой учебной недели нуждались в том, чтобы посидеть в горячей воде с кучей пены, приятно поболтать и расслабиться. И делать это нужно было, пока никто другой их не опередил. Например, Малфой и Грейнджер, которые «совершенно случайно» направлялись сюда в одно и то же время.       — Добавь-ка побольше лаванды, Пэнс. Мне придётся отмокать в ней не меньше часа, чтобы унять стресс, — усмехнулась Адель, забираясь в бассейн и погружаясь в горячую воду, — Мерлин, как же хорошо, — она выдохнула, прикрывая глаза.       — Что у тебя случилось? На тебе лица не было после того письма, — слизеринка нахмурилась, опустившись в бассейн напротив подруги.       — Даже не знаю, с чего начать…       — Начни с начала, подруга, — просто ответила Паркинсон, опираясь спиной на бортик.       — Ты само остроумие, — фыркнула рейвенкловка, — Мама прислала письмо. Как обычно, ничего не спросила, жива ли я вообще в принципе. Но это обычное дело. Мы ведь даже не виделись с родителями на каникулах. Три месяца, Пэнс. Они написали два письма и на этом всё. А сейчас выясняется, что они в Восточной Африке пасут каких-то дико опасных животных, — под конец фразы её тон сквозил иронией, а брови поползли вверх.       — Они где?! — усмехнулась Пэнси, уставившись на подругу.       — В «чудесной солнечной стране», которая, по их мнению, должна привести меня в восторг. Я всего лишь не люблю солнце, это такие мелочи, — ведьма наигранно махнул рукой, — Вишенка на торте впереди, Пэнси.       — Не томи, Адель, что ещё? — слизеринка нетерпеливо кусала губы.       — Мама беременна.       — Оу…       — Она пишет в письме о том, как давно они мечтали о нормальной семье. Ну, ты понимаешь. Не так, как со мной.       — Но ведь это не твоя вина, что вы не видитесь.       — Я для них ханжа, которая не хочет срываться каждый раз с места на место. Насколько я поняла, бабушка с дедом уже всё знают, и они не в восторге. Конечно, родителям в целом наплевать, как я к этому отнесусь на самом деле. Мне просто нужно написать красивое письмо с поздравлениями и уверениями в том, как сильно я за них рада. Будь умницей, и всё такое. От меня ничего кроме этого и не ждут. Чувствую себя хреновым черновиком, — она горько усмехнулась, ненадолго опускаясь в бассейн с головой.       — Тебе нужно остыть. А к вечеру напишешь им то, что они от тебя ждут. В конце концов, у тебя отличный дед, напиши ему всё, что думаешь об этом на самом деле. Я уверена, он не осудит тебя за крепкое словцо, — Паркинсон улыбнулась как кот, наевшийся сметаны. — Если твои родители не замечают, какая у них классная дочь, то они глупцы. С тобой всё в порядке, Ада, уж поверь мне.       — Спасибо, — ведьма вздохнула, убирая мокрые волосы с лица, — Не представляю, как можно думать о ребёнке в такое время. Неужели они совсем не боятся? Магический мир под угрозой, неизвестно, чего нам ждать завтра или через неделю, а тут целая новая жизнь. Которой нужно обеспечить безопасность. Видимо, они так и планируют скитаться в поисках места получше. Только это не для меня.       — Твои бабушка с дедом могут быть спокойны и не переживать. С такими рассуждениями ты вряд ли случайно принесёшь им в подоле, — пошутила Пэнси, надеясь развеселить подругу.       — Чтобы принести в подоле, нужны секс и отключенный мозг, — усмехнулась Адель.       — Ты можешь говорить всё, что угодно, но я в жизни не поверю, что ни один парень в Хогвартсе тебе не нравится.       — Почему же, нравятся. Но не до такой степени, чтобы я обо всём забыла и бросилась одному из них на шею, — она пожала плечами, развеселившись.       — Потому что не влюблена ни в кого, мозг всё контролирует, гормоны в норме. Но это пока. Мне интересно будет посмотреть на следующего парня, с которым ты переспишь. Я даже пожму ему руку.       — А кто сказал, что ты узнаешь об этом? — Аделаида похлопала ресницами, глядя на слизеринку. — Поверь, я пожму ему не только руку, — с губ девушки сорвался смешок.       — Я вообще-то твоя подруга! — Паркинсон обиженно надулась, — Конечно, я узнаю. Что ты улыбаешься? Сама расскажешь!       — Да куда я денусь? — рассмеялась рейвенкловка, — После того провала точно расскажу, если будет что-то получше. Так, что там за план мести Забини?       — Точно, чуть не забыла. Пойдём в библиотеку и напишем ему парочку любовных записок? Пусть этот идиот думает, что у него есть горячая поклонница. А там дальше понаблюдаем за его поведением. Если не будет косячить, то свернём это всё, а если продолжит действовать на нервы, то придётся помучить.       — Ну и змея же ты, Паркинсон. Я в деле!

꧁꧂

      В ванной старост колдуньи провели по меньшей мере ещё час, тщательно продумывая, как бы проучить Забини. Договорившись о деталях, девушки направились в библиотеку – воплощать свой план в реальность. Они тщательно накладывали заклинания на послания, чтобы никто не узнал их почерк, на случай, если Блейз решит похвастаться Драко или Тео. А он обязательно решит, как предполагали ведьмы. Подбрасывать записки было поручено Пэнси, так как сделать это в общей гостиной было куда проще.       За обедом Забини действительно сидел слегка хмельной и до невозможности довольный собой. Пэнси даже не пришлось прилагать никаких усилий, чтобы подсунуть ему одну из записок в капюшон чёрного худи, пока никто не видел.       Послеобеденное время Адель проводила в Башне Рейвенкло в одном из нижних ярусов, где располагались уединённые столы и книжные шкафы, наполненные всевозможной магической литературой. Приглушённый мягкий свет и тишина, царившая вокруг, действовали успокаивающе. Стол был освещён пламенем нескольких свечей. Адель решила поскорее разделаться с висящим на душе грузом. Она взяла чистый кусок пергамента, один из множества привезённых с собой конвертов и перо, чтобы написать родителям ответ. Обида в груди волшебницы к этому времени понемногу поутихла. Адель не могла изменить ни своих родителей, ни их отношения к ней или к жизни в целом. Потому оставалось лишь принимать всё, как есть. По крайней мере, бабушка с дедушкой её понимали. Этого девушке было достаточно.       Аделаида написала матери небольшой ответ, поведав о своих успехах в первую учебную неделю, о текущем самочувствии и о происходящем за пределами Африки. Возможно, родители волшебницы не были в курсе о сбежавших из Азкабана Пожирателях Смерти, из-за которых Замок теперь надёжно окружен защитными чарами. Рейвенкловка поздравила родителей и в какой-то мере даже нашла в себе силы искренне порадоваться. Она надеялась на то, что следующему ребёнку повезёт больше, чем ей, и даже была готова в этом помочь. Также ведьма не забыла поблагодарить родителей за подарок, который лежал на дне её чемодана.       Следующие пару часов староста рейвенкло посвятила чтению в тишине, пока была такая возможность. Стрелка часов всё ближе подбиралась к пяти часам, и Адель почувствовала, что начинает волноваться. Она понятия не имела, для чего Нотту понадобилось гулять с ней, и о чём они будут разговаривать. Опаздывать де Сабле не желала, поэтому, прихватив с собой письмо, стала спускаться к выходу из башни. «Я зайду в пять» не говорило о том, куда конкретно Нотт собирался зайти, однако вопрос решился очень быстро. Они столкнулись в самом конце лестницы.       — Сама пунктуальность, — усмехнулась колдунья, глядя на слизеринца.       — А ты небось сбегаешь? — спросил он, выгибая бровь.       — Почти, мне нужно отправить письмо. Поэтому, если тебе не сложно, то мы можем пройти через совятню.       — Конечно, — он кивнул, пропуская Адель вперед.       Шли молча, однако тишина не казалась гнетущей, скорее даже приятной. На улице солнце потихоньку готовилось к заходу, свет стал более рассеянным, окрашивая внутренние дворики Хогвартса в оранжевые оттенки. Чуть прохладный осенний ветерок ласкал открытые участки кожи, под ногами хрустели опавшие листья и ветки.       — Это твоя сова? — поинтересовался Тео, облокотившись на один из больших проёмов в совятне, когда они поднялись.       — К счастью, нет. Не представляю, где мама её откопала, — шестикурсница скептически оглядела взъерошенную птицу, — Домашней чаще пользуются дед и бабушка, а это письмо родителям. Они у меня любят мотаться по непонятным местам, — губы Адель сжались в тонкую линию от недовольства, — Так что иногда приходится ждать таких странных гостей.       — Так значит, утром ты получила письмо от родителей? — помолчав с минуту, спросил Тео. Он отпрянул от стены и подошёл к шестикурснице, которой никак не удавалось закрепить письмо на лапе у изворотливой совы, — Давай помогу, — с его губ сорвался тихий смешок.       — У нее характер как у моей матери, — пробурчала Адель, придерживая письмо, пока Теодор обвязывал вокруг лапы птицы жгут.       — Или как у тебя, — слизеринец улыбнулся, — Я пошутил, — он вскинул руки, отходя на шаг назад, когда ведьма испепеляюще посмотрела на него.       Наконец, недовольная птица улетела. Шестикурсники остались в окружении спящих сов, время бодрствования которых ещё не пришло.       — И часто ты получаешь от них такие письма? — он заложил руки в карманы чёрных брюк, спускаясь по мраморным ступеням.       — Какие такие?       — Которые тебя расстраивают. У тебя весьма живописная мимика, если ты вдруг этого не замечала. Не трудно было догадаться, что содержание послания не из приятных.       — Ничего такого, о чём мне стоило бы беспокоиться, — ответила она уклончиво, глядя куда-то перед собой.       — Тебе ведь нравятся игры? — вдруг спросил Тео, поворачивая к Адель голову, — Давай ты поделишься этим со мной, а я расскажу тебе что-нибудь, о чём спросишь ты. Секрет за секрет, это будет честно.       — Ты, значит, любишь вытягивать из людей тайны, Нотт? Куда мы кстати идём?       — Только из некоторых, — он улыбнулся, — К Чёрному Озеру, там спокойно, никто не носится вокруг.       — Ладно, — согласилась староста, — Но ты будешь рассказывать честно, иначе будь готов, что я навру тебе с три короба.       — Обещаю, — он торжественно кивнул, прикладывая руку к груди.       Ребята шли медленно. Тео легко подстроился под темп ходьбы Адель, думая о том, что спешить им было некуда и ни к чему. По пути им встречались студенты, отдыхающие тут и там. Некоторые лежали, развалившись на пожелтевшей траве, ловя, возможно, последние тёплые деньки.       — Тебе короткую версию или с предысторией? — поинтересовалась Аделаида, чтобы не утомлять слизеринца лишними разговорами.       — С предысторией, конечно, — Нотт усмехнулся себе под нос.       — Так и думала. Тогда слушай, Нотт, я тебя за язык не тянула, — ведьма пожала плечами и пнула мыском ботинка небольшой камень. — Мои родители магозоологи и практически никогда не бывают дома из-за своей работы. Я живу с родителями матери, и нас это вполне устраивает, у меня с ними хорошие отношения. А вот с матерью и отцом не очень. Отец вообще весьма отсутствующая фигура, он что есть, что его нет. Всем заправляет мама, он только поддерживает её взбалмошные идеи, либо сподвигает на ещё большие безрассудства. Дедушка говорит, что они отлично спелись. Матери со мной скучно, я не рвусь с ними в командировки при любой возникающей возможности. А она не может находиться дома больше пары дней, поэтому видимся мы крайне редко. Мы пишем друг другу, но чаще всего эта переписка состоит из монологов матери об их замечательной беззаботной жизни вдали от родительских обязательств.        Адель горько усмехнулась, не прекращая идти вперёд.       — Ничего особо обидного она и не писала. Просто, — она на секунду замолчала, пытаясь собраться с мыслями. Тео внимательно слушал, глядя то на девушку, то на дорогу, — Просто всё навалилось, и я слегка потеряла над собой контроль. Родители в своём радужном мирке магических животных, и, скорее всего, даже не знают о том, что происходит за его пределами. Поэтому всё, что интересует мою мать — это результат СОВ по трансфигурации, а не то, как прошло моё лето, как я добралась, в порядке ли я, в безопасности ли? Ничего из этого значения не имеет, судя по всему. Я привыкла к этому и люблю их даже такими. Но теперь я точно отойду далеко на задний план, потому что они были счастливы сообщить мне, что скоро у них родится ребёнок. Они давно мечтали о возможности начать с чистого листа и теперь она у них есть, — подойдя к берегу озера Адель села на камни прямо в сарафане, не переживая, испачкается ли он.       Слизеринец сел рядом, взяв в руки камешек, покрутил его между пальцев, явно переваривая услышанное. Девушка сделала глубокий вдох, набирая полные лёгкие воздуха, а затем с шумом выдохнула. Она провела руками по гальке, глядя на неподвижную гладь озера.       — Неудивительно, что ты так отреагировала, это выбивает почву из-под ног. Тяжело любить кого-то, от кого не получаешь столько же, сколько отдаёшь, — голос Тео звучал мягко и приглушённо, однако даже сквозь шум воды, колдунья слышала каждое произнесённое им слово. — Как твои бабушка с дедушкой к этому относятся?       — Винят себя, но не признаются в этом. Они стараются принимать выбор матери, но, конечно, его не разделяют. А отца так и вовсе не жалуют, он у них всегда в числе нелюбимых гостей. Думаю, что новости огорошили их так же сильно, как и меня. Ведь это им пришлось вырастить меня практически с самых пелёнок. Но что есть, то есть, — она бросила камень в воду, тревожа зеркальную поверхность озера.       — Должно быть, они консервативны. И ты уродилась такой правильной в них, святая блюстительница правил, — Нотт ухмылялся, глядя на Адель. Ему хотелось слегка отвлечь колдунью от грустных мыслей, а лучшим способом было её подразнить.       — Кто-то же должен, — она несильно пихнула его в плечо, надувшись, но вскоре улыбнулась и стала перебирать камешки вокруг себя. Тео подал ей пару штук необычной формы, и она отложила их в сторону. — Теперь твоя очередь, Нотт.       — Я весь во внимании, де Сабле.       — Откуда взялась эта привычка с магловскими сигаретами? Ещё на прошлом курсе её не было и в помине.       Тео несколько минут глядел перед собой, ничего не говоря. Адель молчала, давая ему время. Возможно, это была не такая простая тема, но он кивнул и заговорил, загребая тонкими пальцами горсть гальки, отчего на его кисти отчётливо проступили вены:       — Когда отца посадили, — он вздохнул, — Я не знал, что делать. Мы жили вдвоём, моя мать, как ты знаешь, давно покоится в земле. — От того, как он произнёс эти слова, девушку пробрало мурашками, — У нас с ним не самые здоровые отношения, но никого другого у меня нет. Я остался один и оказался к этому совершенно не готов. Мне было невыносимо находиться в поместье вдвоём с недалёким домовиком. Поначалу я старался делать вид, будто ничего не изменилось, проводил дни как обычно — за чтением в своей комнате. Через какое-то время меня начали мучить кошмары. Я просыпался среди ночи в холодном поту, уверенный в том, что Он захочет привлечь меня к себе вместо отца. К середине июля у меня так сильно тряслись руки от стресса, что я начал думать, что начинаю сходить с ума.       Рейвенкловка слушала, не отводя от слизеринца глаз. Все эти слова казались ей чем-то чудовищно несправедливым, она пыталась вообразить себе эту картину, продолжая ловить каждое слово. Её взгляд скользнул вниз на руку Тео, костяшки пальцев, сжимающих камни, побелели. Он, казалось, и не замечал, насколько сильно их сдавливает. Адель осторожно протянула руку и коснулась холодной ладони, помогая разжать пальцы.       — Я написал Блейзу и он позвал меня к себе. Остаток лета я уже провёл вместе с ним. В тот момент табак оказался единственным способом хоть немного снять стресс. И, конечно, со временем превратился в неприятную привычку. А магловские сигареты просто потому что они удобные. Опережая твоё любопытство, снабжает меня ими мой домовик, — под конец он грустно улыбнулся, опуская взгляд на ладонь Адель, всё ещё сжимавшую его. — Сейчас мне лучше, я смирился и стараюсь быть готовым ко всему, даже к самому худшему, — он поглядел на ведьму, та отпустила его пальцы и обняла свои колени.       — Это ужасно, — она нервно кусала внутреннюю сторону щеки, пытаясь уложить в голове рассказ Нотта, — Так не должно быть. Лучшие годы не должны проходить в страхе и одиночестве.       — Справедливости в мире вообще маловато, не находишь? — спросил брюнет, усмехнувшись. — Приходится либо адаптироваться, либо опустить руки. Второе мне не нравится, поэтому я выбираю первое.       — Я уже заметила, Нотт, что ты не любишь сдаваться, — колдунья закатила глаза и улыбнулась, — Если что-то вбил себе в голову, то расшибёшься, но добьёшься.       — Как всегда наблюдательна и прекрасна, — слизеринец улыбнулся, обводя взглядом веснушки на носу рейвенкловки. Он почувствовал, как несколько капель воды упали ему на плечи и лицо. С Адель произошло то же самое. — Чёрт, — он задрал голову к небу, которое заволокло тучами, пока они с Аделаидой разговаривали. Капли начали падать всё чаще и чаще.       — Наконец-то, — рейвенкловка довольно откинулась на спину и подставила лицо дождю.       — Ты что, не напринималась за сегодня ванн? — усмехнулся Нотт, удивлённо вскинув брови.       — Ванна не смывает негатив так, как это делает дождь! Ложись.       — В больничном крыле потом будем лежать на соседних койках с воспалением, — фыркнул слизеринец и тоже лёг, закрывая глаза. Их лица, волосы и одежда стремительно намокали. Теодор услышал, как рейвенкловка громко расхохоталась и распахнул глаза.       — Ты похож на мокрую собаку, Нотт, — девушка продолжала смеяться, хватаясь за живот.       — Ты тоже! — он даже не смог обидеться, потому что усилившийся дождь заливал глаза. Сдавшись заразительному смеху девушки, слизеринец тоже засмеялся, действительно чувствуя облегчение.       Они вымокли насквозь, а к дождю постепенно присоединился колючий ветер. Губы ведьмы посинели, а зубы застучали, Нотт тоже начал замерзать. Он поднялся на ноги и протянул ей руку, помогая вставать.       — Пойдём, а-то и правда заболеем, — усмехнулся слизеринец и потянул её за собой в сторону замка, не отпуская.       Они бежали со всех ног, безуспешно пытаясь скрыться от дождя под кронами деревьев. Запыхавшись, они ворвались в Холл замка и остановились отдышаться, однако снова начали смеяться, глядя друг на друга. Выглядели оба лучше некуда. Несколько студентов ошалело оглядывали старосту и шестикурсника, не понимая, чему те так радовались. Адель вытащила из кармана волшебную палочку, намереваясь просушить волосы и одежду.       — Невербально, — напомнил Нотт, глядя на девушку, — Совмещай приятное с полезным.       Аделаида усмехнулась и сосредоточила свои мысли на заклинании. Через минуту Теодор стоял абсолютно сухой, следов дождя как не бывало.       — Снимаю шляпу, — он поклонился и проделал те же манипуляции, чтобы высушить вещи и волосы рейвенкловки. — Так-то лучше. Давай-ка, шевелись и не отставай.       — И куда мы идём теперь? — спросила староста, следуя за Тео, заворачивающего в один из коридорчиков.       — Греться и пить чай, — слизеринец решил, что такого объяснения было достаточно. Они шли знакомыми старосте коридорами, пока она не осознала, что они движутся на шестой этаж в Восточное крыло. Там Аделаиде приходилось бывать лишь однажды в начале прошлого курса, когда она стала старостой.       Через несколько минут они действительно оказались в большой комнате, уставленной различными рыцарскими доспехами. Нотт взмахом палочки затопил камин в кабинете и принялся трансфигурировать первые попавшиеся предметы в чашки. Адель села в кресло перед небольшим кофейным столиком напротив камина и огляделась, припоминая о том, что с наступлением комендантского часа все эти многочисленные доспехи начнут отлавливать нарушителей. Вскоре перед волшебницей стояла чашка ароматного горячего чая с мёдом.       — Спасибо, — она принялась греть руки о чашку, пока тепло от камина не начало заполнять собой комнату.       — Больше не похож на собаку? — спросил слизеринец, улыбаясь.       — Ну, это спорный вопрос, — уклончиво пробормотала староста, ухмыляясь. — Не похож, но ту картину я запомнила.       — Отлично, значит, запомню и я, — он согласно кивнул, слегка вздёрнув брови.       Сладкий чай приятно согревал горло и разносил тепло по телу, оба шестикурсника расслабились после холодного «душа» и пробежки. Адель, откинулась в кресле и устроилась поудобнее, вытягивая ноги поближе к камину.       — Я первый раз вижу, чтобы кто-то так любил дождь, — пробормотал Тео, отпивая чай.       — Но тебе ведь стало лучше, верно? — спросила она, выгибая правую бровь.       — Стало, — он улыбнулся, сверкнув белыми зубами.       — Вот поэтому я и люблю дождь, — заключила ведьма, ставя чашку на стол. До ужина время ещё было, а уходить ей на удивление не хотелось, она чувствовала себя спокойно и расслабленно. — Как насчёт партии в шахматы? Я должна отыграться, — предложила она, улыбнувшись.       — Ох, точно, ты же продула в прошлый раз. Как я мог забыть? — подначивал Нотт, ухмыляясь, — Что ж, давай попробуем. — Он взмахнул палочкой, призывая шахматную доску.       — На этот раз белые твои, — ответила колдунья с вызовом и подвинулась ближе, готовая, во что бы то ни стало, эту партию выиграть.