Красные георгины

Спросите человека о том, какие же чувства преобладают в его восприятии мира, и он обязательно выберет несколько. Будь то кинестетические, вкусовые или визуальные чувства. Для Дазая Осаму такими чувствами были запахи . Весь его мир строился на них- свежий утренний воздух из окна, запах стирального порошка на чистой одежде, аромат уличного кофе и цветов, парфюм посетителей. Он был флористом в маленьком киоске, в который обычно забегают второпях перед важной встречей, когда ехать куда-то нет времени, а подарить букет хочется донельзя. Осаму любил гадать, кому будут подарены те букеты, что он собирает; Осаму любил болтать с клиентами, которые долго не решались, что купить, любил вслушиваться в аромат, исходящий от их одежды и угадывать, где они бывали до этого: в булочной? может, готовили завтрак дома или гуляли в парке у фонтанов с хлоркой? были у киосков с мороженным? Об этом можно было размышлять бесконечно. Осаму вообще любил незнакомцев по сути своей; и любил это магазинчик, любил больше всех тех, которые успел посетить за семнадцать лет своей жизни. Он приезжал сюда рано утром на чем попало, проводил тут большую часть дня и, уставший до онемения, возвращался домой. Там он садился за стол, включал ноутбук и учился, учился, учился. вариант за вариантом, конспект за конспектом, он готовился к чёртовому зачёту по истории, ибо историк-мужчина, с которым лучше лишний раз не шутить. Да вообще в старшей школе вообще ни с кем не стоило шутить- это он усвоил уже давно. Потому показывал настолько хорошие результаты, насколько был способен. Или не был. Он пока что этого не понял. лето десятиклассников- время переживаний. мысли о выпускном экзамене, о предстоящем поступлении застилают мозг, путаются и не дают засыпать спокойно всем предвыпускникам. Учёба давит и мешает жить так, как хочется всем. Всем, кроме одного Накахара Чуя старался об этом не думать. Не думать о конце года, о дурацких экзаменах и аттестатах. Ему это попросту не нравилось. А нравилось ему чувствовать, чувствовать вкусы. Вкус спелых ягод и барбариса за бесценок в продуктовом, ведь в такую жару ничего не утоляет жажду, как эта смесь воды и сахара. Он гулял с утра до ночи, с ночи до утра, он пил яблочный сидр и каждый раз сам поражался, как у него рука поднимается купить эту гадость. Он любил вкус чужих губ во время поцелуев, и каждый раз все новый и новый. Любил горечь сигарет, доходящих до фильтра, любил металлический привкус крови, которую слизывал с разбитой губы. В общем, он много чего любил, так и не сосчитать. Но, наверное, если когда-нибудь Чуя, задумавшись, ненароком спросит себя, что же все-таки выберет как любимое, он выберет поцелуи. Вот и сейчас, торопясь за новой дозой вишневопомадового наркотика, он бежит к месту встречи, однако приостанавливается возле одного места. Вывеска с большой надписью «цветы» примагничивает его взгляд, и он решает, что на этом свидании стоит быть не с пустыми руками. Колокольчик на двери звенит громко и мелодично. здесь прохладно из-за кондиционера, и Накахара выдыхает с облегчением от чувства, которое можно ощутить лишь в такую жару. Осаму вытягивает длинную перебинтованную шею из-за секции с лютиками. приветливо улыбаясь, он говорит громкое «добрый день!» и выходит из своего маленького пышноцветочного царства. Рыжеволосый парень на входе переваливается с пяток на носки и нетерпеливо рассматривает цветы. — Вам что-нибудь подсказать? — брюнет сводит руки за спиной и смотрит на нового клиента. Он играет в свою любимую игру — «угадай-где-я-был-и-куда-иду», и с лёгким любопытством разглядывает парня. Футболка с неизвестной ему рок- группой, кольца на пальцах, и причём штук по пять на каждой руке, собранные в хвост волосы переливаются медью на свету. От него пахнет волнением и еле слышным сигаретным дымом. Он торопится. — Да, пожалуй. мне нужен букет для девушки- прерывает он внутренний монолог Дазая своей просьбой. — Хм, по правде говоря, «для девушки» — понятие растяжимое. Однако думаю, что вас понял, — тут он прошёл через ряды длинных вытянутых ваз причудливой формы к полке, — как по мне, самый выигрышный вариант для свидания — это ландыши. По крайней мере в моей практике ландыши нравились всем, — он легонько пожал плечами и указал на маленький букетик в его руках. Каждый цветочек казался маленькой бусинкой, которую не нарочно положили туда, в изумрудный листья. Судя по глазам посетителя, в игре «угадай-где-я-был-и-куда-иду» он победил. — Я абсолютно ничего не смыслю в цветах, так что просто соглашусь- с глухим смешком в начале отозвался незнакомец и кивнул — А зря. вы вот знаете, что есть целая наука — флориографика, она про язык цветов рассказывает. Вот, например, ландыши — это символ чистой любви и невинности. А вот мои любимые орхидеи — символ утонченности и красоты. Здесь Осаму перестал слушать самого себя. Он говорил монотонно и быстро, особенно не придавая этому значения, отделяя то, что он говорит от своих мыслей. Привычка такая- местами ой как неудобно. Дазай попутно перевязывал маленькие стебельки светлой атласной ленточкой. Пальцы его бегали по букету, расправляя его и в сотый раз осматривая. Подняв глаза и оторвавшись от ландышей, он искренне удивился, что его бессмысленный лепет внимательно слушали. — Люблю таких, как вы. которые спонтанно цветы дарят- Парень почувствовал смену в интонации и кивнул, при этом моргнув длинными ресницами. Осаму протянул парню букет и назвал цену. оплатили картой. Дазай вновь улыбнулся, сказал шаблонное «хорошего дня» и добавил: — «удачи вам!» В ответ получил тихое «спасибо» и такую же улыбку, искреннюю и летнюю. Редко такие бывают. Стеклянные трубочки и колокольчики вновь зазвенели над дверью, и парень удалился. Его волосы огнём переливались на солнце, он вновь ускорил шаг и поторопился к месту встречи. Он нюхал цветы, он разглаживал атласную ленту, он думал о предстоящей встрече. Его силуэт мелькнул за окном буквально на секунду, и всю эту долгую секунду Осаму провожал его взглядом, и тот оказался в ступоре, когда заметил, что парень остановился. Забыл что-то? Дазай бросил быстрый взгляд на кассу, но там ничего не оставалось, кроме небольшой стеклянной банки для пожертвований и терминала для оплаты. Рыжеволосый парень быстро нашёл в кармане сумки телефон, окольцованные пальцы быстро забегали по клавиатуре, и после короткого кивка владельца, телефон вновь скользнул внутрь. Парень почти что побежал, придерживая одной рукой сумку, другой- небольшой букет. Осаму недолго глядел ему вслед и, будто очнувшись, встряхнул голову, сделал музыку погромче и потихоньку принялся убирать со стола, напевая себе под нос старую песню, игравшую по радио. Иногда парень будто притормаживал, уходя в свои размышления, но следующий клиент вернул Дазая в привычный ритм. Часы на стене показывали половину второго. Парень вновь растекся по столу, похожий на кота под солнцем, и стал отсчитывать минуты до обеденного перерыва. Кондиционер монотонно гудел. За окном шелестела слива, люди торопились спрятаться у себя дома от дневной жары. Радио продолжало надрываться, изредка шипя. Лёгкий запах прошлого посетителя витал в воздухе выцветшим солнцем, крепким мужским парфюмом и щекотал нос.

***