Колыбельные

      Как незаметно вдруг стали лететь дни. Казалось, ещё вчера он с парнями впервые ночевал в необустроенной сторожевой башне. А сегодня уже готовится к зиме...              Вернее, готовился, пока его не стали отвлекать.       Всё началось с того, что он проходил как-то мимо дома медведей. Большого, основательного, как сами хозяева. Во всём всегда у них был порядок. Глава семейства поддерживал чистоту, следил, чтобы ни одна досточка не подавала скрипу. А если такое случалось, тут же всё перестраивал. Однако, как оказалось, он не шибко много понимал в дверных замках и петлях... Бедняга мучился на глазах волка минут двадцать с новой входной дверью, и уже просто не оставалось сил это терпеть. Он просто не мог смотреть, как неумело делают что-то простое... — Тс, ты так скорее весь дверной проём разрушишь, чем её поставишь, — подходит он сзади, держа руки в карманах, будто не столь заинтересован, — Позволь, я разберусь с этой несчастной дверью... — К-конечно... — медведь в тупом недоумении дал ему дорогу, и волк, как нечего делать, расправился с задачей в рекордные сроки, хоть на чемпионат иди! С замком он тоже соображал недолго, что привело Потапыча в невероятный восторг: — Ну спасибо! Выручил! И как ты это так?! — Пара нужных инструментов и ловкость рук, — немного оттаял он после похвалы. — То-очно! — протянул медведь, — У меня-то вон какие лапищи! А ты, смотрю, в точных делах подкован. — Был опыт, — отводит он взгляд, вспоминая, как в юности взламывал замки на портовых складах, — Невольно пришлось разобраться. — Ну, я в долгу не останусь! — хлопнули его по спине с нескрываемым восхищением, — Если что, зови, подсоблю. — Мы уже в расчёте... Я же тебе, вроде как, подгадил на ярмарке, так что... — А? Да я уже и забыл! — рассмеялся тот громогласно, — Не думаю о таких мелочах! И ты забудь даже. Какие тут могут быть обиды?...       Интересно, все местные тут такие странные? Добрые, наивные, до приторности гостеприимные и правильные? Быть может, зря вообще он переживал?       Быть может, стоит попробовать снова с ними говорить? — Ну, бывай, волк! — Серый. Серый волк, — натянул он уголок рта, так что улыбка больше походила на кривую и неловкую ухмылку.       Но медведь не обратил на это внимания и представился сам: — Апполинарий.       Глаза Серого смешно округлились, не в силах скрыть удивление. Следом его пробило на сдавленный смешок: — Правда? — А ты как думал? Михаил? — усмехнулся тот беззлобно, — У нас, медведей, бывают и другие имена... — Ох, вот как. Извиняй, не имел ввиду ничего такого... — Ничего, я не в обиде. Раз прижилось, то уже ничего не попишешь, — разводя руками, — Мы и мёд не так часто едим, и лапу сосут только дети во сне... Словом, мне не понаслышке известно, что такое стереотип. — Понимаю... — он вдруг выпрямился, будто вспомнил что-то: — Зачем тогда на ярмарке мёдом торговал? — А что ещё может продавать медведь? — снова посмеивается тот громко и хрипло, — Люди любят такое, и никакой рекламы не надо. Все знают, что медведь мёд ведает! — Умно, умно, — улыбнулся Серый, прощаясь. Надо же, впервые с ярмарки он говорил с кем-то, кроме козы... И не просто говорил, а вёл приятную беседу! У него, наконец, получилось! Спустя столько лет...       Как бы не хотелось это признавать, Маша была права. Ему нравится, когда люди относятся к нему вот так...       Да, поболтали, ну и ладно... Но на том дело не кончилось, к удивлению. Всё только началось. Через пару дней у Апполинария прорвало бочонок с водой, и он, чуть ли не задохнувшись, прибежал сами знаете к кому. — Выручай, брат! Иначе весь огород затопит!              Огороды Серому спасать не доводидось, и он решил, что ради такого специфичного опыта можно и смотаться. Вместе с медведем они быстро залатали течь: один перекрывал струю, другой всё законопатил. Короче, сработались хорошо, даже удивительно было обоим.        И на этот раз он ушёл уже не с пустыми руками. Отказываться от гостинцев оказалось бесполезно: медведица настырно вручила ему мешок и мощной хваткой пожала руку, так что спорить тут же перехотелось.       Вот так Серый и попал. У медведей ведь со всеми заведено: один-два раза им помог, и вы для них уже лучший на свете сосед, а то и добрейший друг. Хорошо это, плохо ли... волк ещё для себя не решил. Главное, что была теперь работа, за которую не стыдно.       С тех пор он время от времени помогал медвежьему семейству, благодаря чему в его собственном доме всегда был достаток. Парни всё удивлялись, откуда у них целый завтрак, обед и ужин, а он только многозначительно молчал. Ему удалось и на зиму припасов поднакопить... Поэтому в ближайшее время голодная смерть им не грозила.       Немного погодя ему стало находиться дело не только у медведей. Косолапый так хвастался тем, что водит дружбу с волком, что даже молва пошла... Серого это нехило напрягло. Он злился, что Поляна (так он его прозвал для удобства) не умеет держать язык за зубами... Но потом уже унялся. Ведь работы теперь было ещё больше, а значит три голодных рта дома будут сыты и довольны холодной зимой...       Потихоньку, своим медленным темпом стали к нему привыкать и другие соседи неподалёку. Травоядная мелюзга хоть и побаивалась пока вступать в прямой контакт, но уже не обходила его десятой дорогой, как чумного... А один раз с ним даже поздоровались! На улице! Можете себе представить, в какой шок его повергло простое «доброго дня» от зайца, что должен, по всем законам жанра, чураться волчьей пасти и убегать при первом его хищном взгляде?! А вместо этого Косой нагло глядел ему в лицо и вежливо улыбался! Это что за новости такие?!...       Страх перерос в осторожное любопытство. Слухи ползли быстро... Ясное дело, не все верили, что всё это правда, что Серый волк кому-то помогает. Но многие уже убедились в том, что Серый обладает незаменимым опытом. Какая бы ни находилась проблема, он щёлкал её, как орехи. И за этим было бесконечно интересно наблюдать со стороны.       Что ж, теперь у него была не только дурная слава в городке.       Хотя его это поставило в тупик. Слишком необычно, слишком странно и... страшно, когда вот так всё меняется с ног на голову. Слишком быстро... Он уже привык быть ходячей страшилкой, а тут вдруг его не только не боятся зайцы, но уже и погостить зовут! — Беспредел! Возмутительно! — ругается он, передвигая по доске ладью, — Совсем страх потеряли! Никакого уважения! Вот и помогай! Видишь, Маш, я же говорил, что так и будет!       Коза спокойно, даже с каким-то умиротворением на лице слушала, как он ей сетует на свои «проблемы». И это стало ещё больше распалять волка. — Что?! Почему ты такая спокойная?... Неужели не понимаешь?! — Если честно, то нет, — её рука ведёт слона навстречу, — Не вижу ничего ужасного в том, что тебя стали признавать за своего. — Признавать? Это так теперь называется?! — А тебе больше по душе, когда боятся заглянуть в глаза или прячут от тебя за спиной ребёнка?       Серый остановился, не доведя ответный ход фигуры до конца. — Пойми уже, что всё будет теперь меняться. Ты сам поспособствовал этому, — улыбнулась ласково Маша, завершая ход за него, — Когда спас Митяя... Теперь они увидели в тебе что-то новое... То, что вижу я. Разве это плохо? — Они не были там и ничего не знают... — Серый махнул рукой, однако в голову ему пришла вдруг мысль: — Надеюсь, ты не стала всем подряд плести глупости о том, что произошло? — Ну, я всего лишь рассказала Пауле и другим подругам, как всё было на самом деле... Ничего не приукрашивая, клянусь. Ох, видел бы ты их лица! — Это не смешно, коза! — ему пришлось встать из-за стола, ведь тело пробил импульс спонтанного гнева, — Ты и правда не понимаешь... — Тогда расскажи мне, — спокойно выдала она, — Ведь я хочу понять. — Что ж... — вздохнул он носом, — Всё просто. Лучшая защита всегда нападение. Пока меня боятся, к ребятам никто не сунется... Они будут в безопасности, если я навожу страх на окружающих. — Так ты только обрекаешь их и себя на одиночество. — Мне вполне хватает и твоей компании... — Но ведь приятно, когда есть кто-то ещё? Когда можно без всяких преград просто взять и пожелать соседу доброго утра? Это нормально, Серый, так и должно быть. А не то, что ты там себе надумал... Уважение можно завоевать и другим способом. — Ага, рассказывай. Перестань уже сравнивать меня с собой, у нас совершенно разное амплуа... Меня моё вполне устраивало... Ну да, один-два раза приятно почувствовать что-то такое, но... Эта роль не для меня. Не делай из меня какого-то героя, коза... — И всё же они тебя однажды полюбят. Это точно, я знаю. Ведь ты того заслуживаешь. — Заслуживаю?... Ты понятия не имеешь, чего я заслуживаю...       Он помрачнел в одночасье, и коза поняла, что их беседа зашла в тёмные дебри. Нельзя продолжать в том же духе, если это больная тема для волка... Так что она перевела разговор в непринуждённое русло: — Знаешь, я всё хочу спросить... Что у тебя за столб стоит во дворе? Это какой-то волчий тотем или...        Серый моргнул, не сразу поняв, о чём это она толкует, но потом кисло улыбнулся: — М-да... Это я хотел сделать что-то вроде карусели, но... Как-то не пошло. — Карусели? Зачем? – такого ответа она ждала меньше всего, и потому стало страсть как любопытно. — Это... Для парней... Они ведь...       Он едва ли мог подобрать верные слова, чтобы это не звучало глупо, но как бы не пыжился, всё равно вышло очень сомнительное объяснение. Но Маша в итоге сама до всего додумалась. Даже до того, о чём волк сам пока не знал. — Так ты что, ревновала ребят ко мне? — она не удержала звонкого смеха, — И думал, что они уйдут от тебя? — Что?! Это же было логично! По крайней мере, в тот момент... Я ничего не мог дать им из того, в чём они нуждались. Даже банальных развлечений. Их детство прошло так скучно и однообразно, в попытках держаться со мной на плаву... Поэтому я хотел показать, что теперь им не нужно больше переживать... Я хотел подарить им то, что у них отняли. Радость детства. — Я понимаю... — её взгляд был грустным, хотя на лице всё ещё сияла улыбка, — Но ни за что не поверю, что им было настолько плохо с тобой. Спроси у них сам и увидишь, что я права...       И она оказалась действительно права. Это уже начинало раздражать... Он правда спросил у парней, помнят ли они что-то хорошее из детства... И они завалили его историями. Как они все вместе рыбачили, валялись в траве, играли в салки, вытачивали из дерева разные фигурки, охотились за редкими жуками, а потом устраивали между ними бои на самодельной арене. Как собирали красивые палки, похожие на оружие, дурачились, много смеялись...       А он и не знал...       Значит, всё же было и что-то хорошее, а не только бесконечная борьба. Пока Серый корил себя, ребята просто наслаждались жизнью. Пусть выбора у них было и не много, но в своей манере они научились быть счастливыми, ничего не имея. — Знаешь, я тут подумал, — говорит Серый с Машей уже при другой встрече, — Парни уже, может, и выросли, но точно будут рады, если я доделаю эту карусель. Пусть она будет большой, чтоб аж дух захватывало. Им будет интересно... Ну и твои пускай тоже тогда приходят. Надо делиться, ведь так?       Тогда они с Машей всё обсудили, и она даже подсказала ему, что и как нужно сделать. И вот теперь то у волка начало что-то да получаться. Соседи мимо проходя уже не смеялись, не перешёптывались. На их глазах вырастал невероятный аттракцион, который мог бы даже посоперничать с развлечениями прошедшей ярмарки.       К середине осени всё было готово. И волк сдержал слово. Он действительно не был против того, чтобы в их двор заходили козлята... Пока они к нему окончательно не привыкли и не стали донимать. Стоило ему теперь выйти, как вокруг тотчас собиралась кучка молокососов: — Дядя Серый, как дела? — Дядя Серый, а что вы теперь делаете? Воду набираете? Я тоже хочу! — Дядя Серый, а сколько у вас зубов? — Дядя Серый, дядя Серый! Мама сказала, что вы можете найти кого угодно по запаху! А меня найдёте, если спрячусь?       Маша, проходя мимо и глядя на страдальческое выражение лица волка, хитро приподнимала уголки губ и делала лицо, мол, она тут не при делах. — Что, наверное, ой как гордишься собой? — Отчего не гордиться? — выдаёт коза за очередной партией, — Моё чутьё меня не подвело, этим можно и немного похвалиться...       Серый косо на неё поглядывает, «съедая» пешку: — Тц, ну ничего... Скоро им надоест карусель и они перестанут захаживать.       Не перестанут. Стало только хуже, когда к этому детскому саду присоединился Митяй. Он изначально планировал лишь одним глазком глянуть, что это там за карусели у волка. Потом попробовал прокатиться... Таких страшных, острых и одновременно весёлых чувств он ещё не испытывал. Земля была, кажется, так далеко... Быстро крутились вокруг деревья. И оттого перехватывало дыхание. Всё потому, что карусель вращалась исключительно за счёт силищи Петрико и Расса. А когда к ним присоединялся Нэл, это уже подрубался экстремальный режим. Карусель превращалась в центрифугу и доводила до невероятного восторга... И тошноты, конечно.       Но главное, что всем было весело.       И вот Митька уже сам, как ни в чём не бывало, проводит на соседском дворе дни напролёт. Вполне сносно ладит с волчонком и не тянет одеяло на себя, когда доходит до выбора игр. Как оказалось, у других тоже бывают интересные идеи, а играть по чужим правилам даже захватывающе. Так что да, теперь каждый мог с уверенностью сказать, что Митяй изменился. Как-то постепенно и вроде даже незаметно...       Как-то и ему тоже довелось поговорить с волком, пока тот в перерыве между своими делами выкуривал трубку. Дым странными фигурами выходил из его рта: летели то шары, то кольца. Надо сказать, зрелище производило впечатление.       Козлёнок вытянул шею, проявив интерес к данному занятию и, несколько минут понаблюдав, спросил наконец: — Оно вкусное? — Весьма, — ещё не сообразив, выпалил Серый задумчиво. — А мне можно? — Э-э не, братец, забудь! Тебе ещё рано! Вот лет через десять... Возможно... Сколько тебе там? — Почти тринадцать! — гордо выпятился козлёнок. — Тринадцать, да? Хороший возраст. Но не для того, чтобы начать травиться этой гадостью. — Но...! — Разговор окончен. Давай дуй отсюда, пока не всыпал, — отрезал он грубо, наморщившись словно от злости. — Ясно... — но Серый совсем не ожидал от Митяя следующих слов: — Вы... Вы меня ненавидите, да? Конечно ненавидите, я ведь вам столько раз вредил...       Волк был не готов к такому вопросу... Он так и поперхнулся, а из ноздрей пошёл едкий дым. От этого засвербило где-то в носу и заслезились глаза... Понадобилось время, чтобы он снова пришёл в себя и, заодно подумав, смог ответить: — Я тебя вовсе не ненавижу, — пришлось отложить трубку в сторону, дабы показать, что он серьёзен и честен.       Но Митяя так просто не переубедишь: — Да ладно, перестаньте уже. Я всё прекрасно понимаю, — насупился он, глядя в сторону, — Все эти злые шутки и выходки... Сам не знаю, зачем я это делал. Так что не удивительно... Я бы на вашем месте тоже себя ненавидел.       Ну всё, теперь ему откровенно стало жаль козлёнка. И промолчать никак не получалось: — Нельзя ненавидеть того, кто однажды запутался. Все мы иногда косячим... Я так вообще таких дров наломал — века не хватит исправить. А что-то уже вовсе непоправимо, но ты, — ему стало ещё удивительные от того, что он пытается его подбодрить: — Ты молод, у тебя всё впереди. И ты не совершил ничего такого уж страшного, так что и искупить вину будет легко... — Ничего страшного, говорите? Так вы же из-за меня... на этом болоте проклятом чуть не утонули!       Серого дёрнуло, но он постарался сильно не меняться в лице. Осторожно осмотрелся по сторонам, выясняя, был ли кто-то поблизости. К его счастью, дети слишком поглощены своими играми, так что теперь волк повернулся к Митьке и шикнул на него: — С чего ты взял эту глупость? — Аст рассказал...        Вот тут уж не отвертишься. Сказать, что его брат солгал, всё равно что стрелять в рыбу из пистолета, когда та под водой... Тщетно, короче. Поздно ломать комедию. — Ну и что с того, — Серый складывает по-деловому руки на груди, — Это было давно. И тебя волновать уже не должно. — Ещё как должно! Ведь я... Я не хочу, чтобы из-за меня ещё кто-то пострадал... Хватит уже рисковать, я ведь того совсем не заслуживаю...       Митяй смачно шмыгнул ноздрёй, затем быстро, будто испугавшись чего-то, стал тереть глаза рукавом. Серый глядел на него краем глаза и не мог поверить в то, что происходит. Это что-то невообразимое! Кажется, Митяй раскаивается? И не просто так, а перед ним? — Вот же... дурной... — фыркнул он, — Это не тебе решать. Рисковать или нет – тут всегда последнее слово останется за мной... Не думай, что ты или кто-то ещё меня заставили... То был только мой выбор и точка. Так что не разводи при мне сопли, а лучше подумай над тем, как не попасть больше в подобную ситуацию... Стань умнее, сильнее, и больше не придётся просить других о помощи. Только тогда из-за тебя перестанут рисковать. — Но я понятия не имею, как это сделать... — пробубнил козлёнок понуро, — Вдруг я снова что-то испорчу? — Учись, — волк только пожал плечами, — Как все учатся. Нельзя сразу стать строителем, тут придётся постараться. И тогда, кирпичик за кирпичиком, у тебя получится. — Вы думаете... Я могу? — Почему нет? Мне кажется, если всё таки возьмёшься за ум, из тебя выйдет что-то путное... — и неожиданно для самого себя Серый добавил: — Тем более, что смекалкой и талантом каким-никаким ты уже обладаешь. — Вы так говорите, но... Даже не знаю, с чего теперь начать. Слишком много... Всего, в общем... — Что ж, я тебе подскажу: для начала начни помогать своим. Делай простую работу по дому, так опыта наберёшься. А потом уже учись гвозди забивать, — Серый, как бы напомнив, хитро подмигнул ему, — Вот так и станешь самостоятельным.       Митяй ещё пару минут молчал, выглядя очень задумчиво. А потом вдруг убежал, не сказав ни слова. Волк поглядел на него вслед и, кое-как отойдя, продолжил заниматься своими волчьими делами... Правда, курить он уже потом больше не смог.