Колыбельные

      Три недели минуло спокойно, размеренно, как по чёткому графику. Без неприятных сюрпризов, но и лишённые каких-либо интересных новостей. Однако это не значит, что совсем ничего не менялось.       Во-первых, конечно, наступила осень. Большинство деревьев уже покрылись красками заката, а некоторые даже полностью скинули листву. Почти не осталось одетых берёз — они первые всегда облетают с наступлением золотой поры... Ну и официально закончилась ярмарка. Около двенадцати дней назад свернули последнюю палатку, что, разумеется, для некоторых стало печальным событием. Но дети погрустили, погрустили, и вновь нашли себе развлечение. Кто-то из них уже грезил зимой, катанием на санках, коньках, лепкой снежной крепости и, конечно, празднованием Нового года.       Но до той поры ещё было очень далеко...       У козлят на примете давно было интересное местечко. Недалеко от городка, но хорошо замаскированное со всех сторон растительностью. Здесь редко кто появлялся: взрослым оно было попросту не интересно. А вот дети нашли ему применение. — Чур я капитан! — Тога влез на ветвистую поваленную сосну, что становилась то полосой препятствий, то их домиком, а то и кораблём с высокими мачтами, как сейчас. — Ты уже был в прошлый раз, — возразил Гога. — Прошлый раз был давно! —неуёмно он стал скакать среди веток, подобно беснующейся мартышке, — Свистать всех наверх! — Я не хочу наверх... Надоело уже в пиратов, — бухтит Митька где-то под ним. — А-а, всё ясно с тобой, трусливая сухопутная крыса! — подначивает его младший, в мгновение ока оказавшись над черноволосой головой. Он зацепился коленями и повис вверх тормашками, несильно покачиваясь и дразня Митяя: — Ты первый пойдёшь на корм рыбам, жалкий трус! — Ну ладно! Ещё один раз... — выдохнул козлёнок, отмечая, что стал менее резок к брату. Быть может, раньше бы он продавил его и заставил играть по своим правилам... Теперь же это казалось неоправданной и лишней грубостью.       От таких мелочей у него ничего не убудет...       Они вместе притянули Гогу за подтяжки и приказали расправить паруса. Тот был совсем не против играть юнгу, ведь тогда ему доставались самые интересные задания. И тут вдруг на горизонте показалась Марта...        Тогда Митяй закричал с наигранным испугом: — К нам приближаются сирены! Нужно привязать себя верёвкой к мачте! — Почему я всегда играю для вас каких-то морских чудищ?! — рявкнула она в ответ, — Разве я не могу хоть раз тоже побыть матросом?! — Потому что женщина на корабле сулит беду! — легко парировал Митяй, — Ну что, сдаёшься, коварное создание?! — Да ну вас, — Марта надула щёчки, — Пойду лучше ребят навещу. Они уж ко мне лучше относятся... — Да ладно тебе, Март, — мальчик перебирается на "корму" корабля, чтобы оказаться ближе к сестре, — Ну, хочешь, будешь юнгой? — Я же юнга, — подал голос Гога. — Точно, юнга занят... Ну тогда становись моим попугаем!       Марта, одарив его усталым взглядом, вздохнула и тихонько направилась восвояси. Всегда одно и то же! Послал же бог братца!...       Она надеялась, что он под влиянием стаи скоро поумнеет. Станет такими же галантным, как Петри, или заботливым, как Рассул... Но, скорее всего, его ожидает участь Нэла, который, судя по всему, вырастать не торопится.       Её мысли будто бы материализовались, когда девочка пересеклась со статей ещё до того, как вышла из прилеска: они тащили на плечах тяжёлого вида брёвна. Это заставило её сначала неловко остановиться и наблюдать с изумлением издалека.       Немного погодя рысь таки заметил её маленькую тень среди еловых веток и встал, как вкопанный, из-за чего вся колонна "муравьёв" чуть не столкнулась друг с другом: — Утро доброе! Надеюсь, ты не заблудилась тут? — Что? Я? Да не-ет, — защебетала та, — От братьев шла и как раз к вам! А вы чего здесь? — Да это Серый всё, — не дав вставить слово другу, выдал ослик, — Заставил нас тут пилить и рубить... Дом утепляем к холодам. — А, так вот почему вы потерялись, — протянула она грустно.       На это уже отозвался Рассул: — Мы бы и рады вас видеть, да только дядя совсем загрузил. Даже продохнуть не дал. Как бинты сняли, так Серый сразу нас в лес и погнал... — Бе-едные... — она сделала самый сострадальческий вид, сведя брови «домиком» и прикладывая обе руки к щекам, — Могу я как-то вам помочь?       Рассул окинул хрупкую фигурку девочки взглядом, прикидывая в голове, сколько она могла бы поднять, не переломившись пополам.        Вместо него вклинился Петри и дал однозначный ответ: — Побереги спину, девочка! Куда тебе это таскать? — И вы туда же... — насупилась она, — Ни играть, ни помогать не дают... — Слушай... — Рассул роняет свой край, чтобы направиться к Марте. С другой же стороны ошарашенно от такой подлости ругается на него Нэл, с трудом в одиночку удерживая громадное бревно, — Думаю, мы всё же сможем потихоньку ускользнуть из под надзора... Да, парни?        Позади послышалось неуверенное, но согласное бормотание. — Ой, здорово! — Марта мгновенно переменилась в настроении, — А давайте тогда к речке сходим! Я вам место такое покажу!...       Рассул улыбнулся ей тепло и немного снисходительно, как улыбался ещё в детстве что-то придумавшему Нэлу.       Марта пробуждала в нём точно такие же братские, светлые чувства, и ему всегда нравилось говорить с ней о чём-то пустяковом и девчачьем. До кукольных домиков дело ещё не доходило, но он уже успел побывать на воображаемом чаепитии и там же познакомиться с плюшевой «армией» игрушек козочки. Митяй тогда сильно злился, может даже ревновал. У него на лице так и было написано: «Подумаешь! Я в сто раз круче тебя брат!».       Но это не значит, что с Мартой можно было только сидеть с пустой чашкой, отставив мизинец. Когда было к месту, она и озорничала, как её братья, и мяч гоняла по-пацански во дворе. Словом, скучать не приходилось в её компании, и ребята всегда были рады, если она заходила их навестить.       На том и порешили. Посреди «принудительных работ» троица потихоньку смылась от башни. Уже через пару минут они слышали из-за забора брань вожака: — Э, куда?! Отлыниватели! Ну, погодите! Как вернётесь!...       От этого им стало не по себе. Ощущение, что теперь над ними висит топор кары за совершённое преступление было уж точно не из приятных. Причём висит буквально, ведь с ним Серый обрубал сучья и ошкуривал брёвна... — Он нам бошки точно оттяпает... — уже представив эту страшную картину, Нэл вжался в плечи, закрыв шею с обеих сторон руками, — И зачем мы в это влелзи?! Подумаешь, девчонке стало скучно! — Я вас за собой не тянул, — шикнул на него рысь и стал прислушиваться. Больше ругани не звучало, значит, Серый либо смирился и продолжил заниматься своим делом, либо злиться на них настолько, что перестал дышать.       Им всё же удалось без потерь и вполне вовремя явиться к назначенному месту. Ждала их там теперь не только Марта, но и Аст, а уж он то сразу заметил неладное в лицах ребят. — Вы что, правда вот так удрали? — Н-да... — И не предупредили волка? — Получается, что так, — безвольно разводит руками Петри, на что козлёнок только покачал головой. — А вам не влетит? — Влетит, но... — Нэл тяжко-тяжко вздохнул, будто жить ему оставалось несколько часов, — Давай не будем о грустном. Мы об этом потом подумаем... — Много ли надумаете? — Аст так и не дождался от них здравых мыслей, поэтому просто перевёл тему на более актуальное: — Ладно. Меня Марта попросила показать вам самый красивый берег. За мной. — Что, опять? — вздыбился Нэл, как только прозвучали эти слова. Ему уже порядком хватило экспедиций с гидом-козлёнком, и он жалобно взглянул на соратников. Те, кажется, были тоже не шибко рады, но с другой стороны, они уже начали к этому привыкать.       Как к такой своеобразной традиции.              

***

      То место, что так хотела показать Марта, действительно стоило пройденной мили и укусов вездесущих москитов. Река шла ровным спокойным потоком, широко раскинувшись между невысокими обрывами. Спуститься к ней было нетрудно по наименее крутому склону, и оставалось преодолеть каких-то несколько шагов, чтобы оказаться у кристально чистой воды.       И, к удивлению, тёплой воды. Оттого, что течение здесь было совсем не быстрым, она успевала прогреваться за день. Конечно, остывало всё так же быстро ночью, но пока шло бабье лето, простуда не грозила.       Прежде чем кто-либо что успел понять, Нэл отошёл назад и с разбегу сиганул с обрыва в реку. Фонтан взметнулся вверх, обрызгав остальных с ног до головы. От такого душа мало кто остался в восторге... — С ума сошёл?! А если бы там было мелко?! — рычит вслед ему Рассул, но его потуги вбить что-то в голову другу оказались тщетны. — Айда поплаваем! — поманил приятелей рукой волчонок. — Так осень же, — на это предложение Аст хмурит лицо, — Ты заболеть хочешь? — Заболеть можно, если в прорубь голову сунуть! А тут шикарные условия! — тот же уже наворачивал круги брассом, и с верхнего ракурса напоминал очень большую лягушку, — Ну! Заныривайте уже! — Почему бы и нет, — Петрико кивает Рассулу и тот неохотно встаёт вместе с ним в стойку готовности. К выходкам Нэла им присоединяться уже не впервой. — Я с вами! — подбегает к ним вдруг Марта. Её глаза блестят решимостью и каким-то безумным весельем, которого Аст никогда не видел. — А не страшно? — улыбнулся осёл. — Не!... Ну может только слегка, – мило улыбнулась она и всё же не отступила.       Рассул недолго думая предлагает: — Тогда давай руку.       Все трое сцепились вместе и приготовились к эпичнейшему прыжку, в то время как Астер тихонько охреневал и до самого последнего момента думал, что Марта не станет делать эту, по его мнению, страшную глупость — Подождите, вы что, серьёзно?! — вдруг очнулся козлёнок. — Конечно серьёзно, а ты что думал?! — Безумство! — Кому безумство, а кому веселье!       И вот они уже мчатся навстречу этому самому «веселью»... Аст даже не успевает ещё что-то более сказать. Эх, ну что за дикости? Знал бы он, во что его втянут, ни за что бы не бросил недочитанный журнал. Всегда, когда он потакает братьям, происходит что-то из ряда вон... Но вот от сестры подставы он не ожидал. — Где Марта?! — с обрыва кричит он вынырнувшим ребятам, — Она не всплывает! Не всплывает!       Сердце так в пятки и ушло.       И все страшно переполошились, стали искать, нырять, ползать по дну и водить руками в воде... Однако девочка хитро смотрела за всем этим немного поодаль, как затаившийся в реке крокодил.       Наконец, Петрико заметил два торчащих из воды рога и выдохнул: — Да вот же она! — Ха! Испугались?!       Рассул нервно засмеялся: — Да уж, испугались. Март, не делай больше так...       Вся стая расслабилась и решила, что уж всё позади... Как вдруг на Нэла сверху свалилось что-то, и он ушёл под воду. Бедняга опешил настолько, что забыл поскорее вынырнуть и вдохнуть.       «Как вообще здесь может что-то прилететь по голове?!»       Не «что-то», а «кто-то». То был Аст, который не знал, что Марту уже нашли. Он с безумным кличем точно также разбежался с обрыва и шлёпнулся пластом об воду. Его левая нога задела волчонка по хребту, так что оба не сильно пострадали, как если бы столкнулись столкнулись головами... — Аст, ты чего?! — уставились на него все, разинув рты так, что поместилось бы целое куриное яйцо. — Чего?! Я Марту пришёл спасать! — стоило ему оглянуться, как взгляд напоролся на смеющуюся взахлёб сестру, — Марта... Ты... Ну знаешь! Я напугался! — Стой, погоди! — девочка стала серьёзнее, когда он, надувшись, как выпь, вышел на сушу, — Не уходи, Аст. Извини меня... Спасибо, что бросился на помощь. — Мда уж... Не за что. Всё себе отшиб... — вздохнул он болезненно, — Пойду домой, сушиться... — Если ты уже промок, то давай с нами! — бросил Нэл, — Я тебя нырять красиво научу! — Ты сам ныряешь солдатиком, — фыркнул осёл, — Или ноги поджимаешь. Сколько брызг от тебя! Уж лучше мне его учить. — Не надо меня учить! Ваши игры эти!... Просто бесполезны! — козлёнок выжал сердито рубаху, потом вылил из башмаков воду, но те всё равно разбухли. И тогда он похлюпал в них от берега прочь.       Он думал, что никогда больше сюда не вернётся. Ни за что... Но прошла минута, как Астер остановился. Он наблюдал за ними с обрыва какое-то время и... Кажется, им правда было хорошо и очень весело. Почему? Почему они так смеются, хотя занимаются сущей ерундой? Брызгаются, как дети, запускают «блинчики», соревнуясь без наград и призов... — Что в этом весёлого?... — пробубнил он сам себе под нос, не веря, что вновь развернулся, — Какие-то ребячества... ей-богу!       Он сам редко выходил вот так, именно для того чтобы поиграть с соседскими детьми. Скорее, его упрашивали братья, потому как им всегда недоставало в футбольную команду пятого игрока. А с Митькой в одной команде мало кто готов был становиться из-за его прескверного характера...       Аст не совсем понимал, ради чего всё это. Для чего футбол, для чего купаться. Его привлекали интересные истории из книг, статьи журналов, газет, ведь там рассказывали о мире такое, что никогда не увидишь у себя на заднем дворе... Любые игры просто меркли по сравнению с событиями планетарного масштаба.       Но вот ему стало казаться, что он что-то пропускает. Что сейчас, если он решит уйти, мимо него пройдут те чувства, которые испытывают его друзья... Друзья? Да, как ни странно. У него не было никогда таких друзей... — А, вернулся! — ухмыльнулся Нэл, будто знал всё заранее, — Ну что, давай наперегонки до другого берега! — Я... Я не особо плавать умею... — отвернулся стыдливо козлёнок. — Ай, не страшно. Я тоже это делал неуклюже, но ребята мне всё показали. И теперь им за мной не угнаться! — на такое заявление Расс и Петри синхронно закатили глаза, — А теперь я научу тебя. Запоминаю! Станешь у меня настоящим Посейдоном!        Они странные. Но добрые. И с ними Аст почувствовал себя наконец на своём месте... Здесь не засмеют за то, что он неуклюжий, не осудят за медлительность и слабость. За то, что он простой козлёнок, не любящий футбол, а любящий подолгу разглядывать невиданное ранее растение или жука...       Быть может, ему и хотелось бы выходить из дома. И дело было вовсе не в том, что в их городке не происходит ничего интересного... А в том, что он попросту боялся.       Настоящий мир был совсем не в газетах. Он всегда был за окном.