Колыбельные

— Я слышал, как вы говорите во сне... Снова. — Правда? — для него это стало сюрпризом. Серый никогда не слышал от племянника жалоб на болтовню во сне, только на чудовищно громкий храп. И сейчас он чувствовал себя, будто застигнутый врасплох, — И... Что я говорил? — Я плохо помню, ведь тоже был в полудрёме... Ходил за водой, а потом вы проснулись и... — Нэл почесал затылок, — Но, кажется, вы просили кого-то остановиться... Что это значит?               — Ясно... — он устало протирает рукой лицо и снова ложится в кресло, игнорируя вопрос, — Иди спать. До утра ещё долго... — Так что вам снилось? — упрямо переспросил парень, — Вы всегда повторяете одно и то же...       Вздох. Ему не хотелось продолжать этот разговор. Особенно после того, что он уже ему рассказал несколько часов назад... Хоть бы передышку сделал, прежде чем снова доводить его расспросами. — Ты ведь не уйдёшь? — Нет. — Ладно, — Серый вновь приподнимается на локтях, — Где-то раз в неделю мне снится один и тот же сон... Такой реалистичный, что от правды не отличить, — он переходит на хриплый и чуть сдавленный шёпот, надеясь, что их болтовня не разбудит остальных, — Словно вновь возвращаешься в то время и в то место... В этом сне я раз за разом вижу одного человека – того парня, о котором тебе говорил. Я хватаю его, бросаю на землю, начинаю бить. И не могу остановиться. Вне моего желания, тело двигается само по себе, будто вовсе не моё. Но я всё чувствую и вижу, так ясно вижу...       Нэл вытаращился на него, но как только дядя обратил на его реакцию внимание, тут же сделал обычное лицо, будто это его не напугало: — Я думал, что вам снится, как вы догоняете несущийся поезд или автомобиль, и потому снова ложился... — шепчет виновато, — Если б я знал, я бы обязательно вас разбудил... — Это бы ничего не изменило... Я бы снова уснул, и снова бы увидел кошмар, где раз за разом месил руками живое существо. Чтобы это прекратилось, мне нужно не спать вовсе... — он вдруг замолчал, будто задумался. Затем поднял перед собой подрагивающие руки, сжимая-разжимая пальцы, — Даже сейчас я чувствую... на руках... то мерзкое ощущение... От этого не избавится, не убежать. Теперь это – мой крест, с которым придётся жить до конца дней.       Нэлу поплохело. Он на физическом уровне ощущал чужую боль, и сейчас вдруг понял, как много её было в давно знакомому ему человеке. Парень хотел бы обнять его, проявить хоть каплю заботы... Но знал, как это не нравится Серому. Поэтому он просто сказал ему: — Мне жаль, правда жаль... Это ужасно...       Волк только хмыкнул в темноте: — Удивительно, что ты всё ещё мне сочувствуешь. А я давно свыкся с тем, что не заслуживаю этого, — и неожиданно сам для себя добавил: — Знаешь, я пойму, если ты захочешь уйти. Если решишь отречься от меня, как я когда-то отрёкся от брата и отца. Это будет справедливо.       Он всё ещё не мог смириться с тем, что племянник вот так просто простил его. Ведь это неестественно, неправильно... Поэтому Серый вновь и вновь проверял его решимость.       Быть может, он ещё передумает? — Глупостей не говорите, — передумывать Нэл, кажется, не собирался, — Какая тут справедливость? — Ты просто слишком наивен... — Вы просто слишком упрямы, чтобы принять тот факт, что здесь вас никто не будет ненавидеть за ваши прошлые ошибки. Уверен, Петри и Расс тоже всё поймут! Я же могу с ними поделиться?... Кхм... Ну, поговорить о вас...              Серый состроил равнодушную физиономию, но внутри него всё снова напряглось, словно пружина: — Делай, что хочешь. Мне уже всё равно – хуже точно не будет.       Парень тут же расценил его слова как приглашение к действию и незамедлительно побежал наверх в спальню, где откисала замученная их семейной драмой парочка. Серый же пожалел, что не осадил племянника: он, как делают все дети, точно что-то да приукрасит, исказит или, ещё хуже, начнёт выгораживать дядю... Но этого ему совсем не надобно!... Чтобы потом ещё и этим признаваться...       Час от часу не легче. ***               — Доброго, — здоровается с ним, как ни в чём не бывало, Петри. — Вы уже встали? — волк удивлённо приподнимается с кресла. — Конечно. Время час дня уже. — Час?! — Серый протирает рукой припухшеее от долгого лежания лицо: наверняка оно ещё и красное с отпечатками скомкавшейся простыни... Интересно, на кого он сейчас похож? — Даже чуть больше, — будто издеваясь над только что продравшим глаза вожаком, сообщает ослик, — Ну, мы решили, что надо дать вам отдохнуть...       Вот спасибо так спасибо... Снова медвежьи услуги. Отоспался он, конечно, на славу, но вот кто теперь ему вернёт потерянное время и сделает дела?       Мозг медленно но верно начинает загружать воспоминания вчерашнего дня... И этой ночи. Он вспоминает разговор. Разговор о его прошлом... — Нэл вам всё рассказал, не так ли? — Серый сдался: нет у него выдержки, чтобы терпеть это. Чтобы находиться в таком подвешенном состоянии неведенья. — Да. — И?! — он впивается в него взглядом, не оставляя шанса уйти от ответа.       Пускай уже они скажут, что о нём думают. Проклянут и пошлют куда подальше... Лишь бы не молчали!... — Нэл, как всегда, начал нести ахинею, и мы поняли из его слов только самое основное... Остальное – про пиратов и сны — не очень, — заключил Петри, переминаясь с ноги на ногу. Ему тоже было неловко, — Я решил для себя, что наше прошлое важно только в контексте того, кем мы являемся сейчас... — Давай попроще, — чуть раздражённо и нетерпеливо. — Мне с вами хорошо, — разводит руками Петрико, — Этого ничего не изменит. Так что без разницы, кем вы были, что делали... Это уже не моё дело. — Ясно... Но ты говоришь только о себе... Значит, Рассул таки решил уйти, — снова откинулся на спинку кресла Серый. Как-то очень тяжело стало на душе, что аж снова придавило к постели. — Вообще-то, — прервал его третий голос, — Меня тут вполне всё устраивает, — по лестнице следом за Петри спускается Рассул с лёгкой полуулыбкой на губах.       Почему они радуются? Почему так беззаботны и спокойны? — Мне кажется, вы неправильно поняли, — снова начал гнуть свою линию Серый, — Я, по сути, преступник. Из одного сброда, что и чёртов попугай! Вор и подонок, грёбаный душегуб! Разве Нэл не сказал вам это?! — Ну, так... Формулировки у него были, конечно, помягче, — сощурился Петри. — И всё? Вы больше ничего не скажете?       Парни переглянулись. — Да чего вы пристали?! — не выдержал Расс и прикрикнул, — Ждёте, что мы вас камнями закидаем?! А вот и нет! Всё, смиритесь уже. Ищите для себя кару где-нибудь в другом месте.       Серый не мог поверить в услышанное... Что... всё было так просто? Всё было всегда так очевидно и легко? Им не придётся долго размусоливать, объяснять или просить хоть капли понимания? Они всё теперь знают и их это особо не волнует?! Будто он так, девчачьим секретиком поделился, а не исповедовался в страшных ошибках?! — Но... Как же так... — Да всё нормально, дядь. Не парься, — бросил Рассул и вышел из дома во двор. Следом за ним, согласно кивнув на эти слова, последовал и Петри.        Серый остался сидеть в полнейшей прострации. Нет, это была какая-то ловушка... Что-то не то. Не бывает так... Так просто. — О, доброго утра! — пулей мимо проносится Нэл, задерживаясь лишь на несколько секунд в дверном проёме перед тем, как тоже выйти, — Мы на ярмарку. Вы с нами?       Точно... У них же осталось всего пара дней. Так быстро время летит.... Скоро ярмарка уедет, а они так и не сходили туда ни разу все вместе. — Выйду через минуту, — сам не веря в то, что соглашается, Серый кивает ему. Нэл тут же счастливо заулыбался: в прошлые разы ему не удавалось так просто уболтать на что-то дядюшку.       Возможно, в нём снова что-то изменилось. ***       Самым центром и сердцем ярмарки стала сцена, возле которой оказалось достаточно места и для выступлений артистов, и для танцев, и для игр бесящихся детей. Они то и дело носились под ногами с длинными цветными лентами, взрывали прямо под ухом хлопушки, кидались друг в друга блёстками. — Пх... — прыснули парни, тут же закрывая улыбки ладонями. — Что? Что такое? — Серый оглядывается по сторонам, не понимая. — Ничего... Просто... — Нэл больше не мог сдерживаться и захохотал первым, — Вы прямо как ёлка новогодняя.       Серый легонько трогает голову рукой, неожиданно нащупывая там что-то кроме лохматой шевелюры. — Проклятые дети! — он пытается стряхнуть с себя разноцветные лепестки конфетти, но вскоре понимает – бесполезно. Теперь блестеть ему до конца дней своих. — А мне кажется, вам идёт, — как бы невзначай заметил Рассул, после чего незамедлительно получил смятыми в комок ленточками и блёстками в лоб. Разноцветный "снежок" упал, а сверкающий след на коже от него остался. Серый довольно хмыкнул: — Так вот, что значит «а во лбу звезда горит».       Глядя на это, Нэл заржал ещё громче... Но так просто сдаваться Рассул не собирался. Он пригибается, будто собираясь завязывать шнурки, но вместо этого собирает с земли новый "боеприпас", который незамедлительно отправляется в ответ на мерзкое ржание.       Так их маленькая шутка переросла в настоящую баталию... Прилетело даже Петрико, который не собирался участвовать в подобных ребячествах (его же девчонки засмеют!), но он довольно быстро позабыл о своей гордости.       Когда парни, наконец, выдохлись, вожак состряпал строгий взгляд и указал пальцем в сторону торговых палаток: — Нам надо затариться... А то разъедутся все, а мы останемся лохами. — Ну дя-я-я-дь! Давай ещё просто погуляем! — дружное хоровое подвывание в ответ. — Взгляните на себя! Рожи красные, как у индейцев! Куда вам ещё?! Не набегались?!       Синхронно они опустили головы – спорить было бесполезно, а в противном случае Серый бы их силком потащил. Так что парни смирились со своей участью на эти несколько часов стать носильщиками. — А нам точно нужно было брать его с собой? — измученно спросил Петри, потирая шею. — Нужно, нужно, — кинул ему через плечо Расс и причмокнул щекой, — Иначе будет неправильно...       Уже через каких-то пол часа каждый из них тащил на своём горбу кучу разных бытовых принадлежностей. Тут то им и пригодилась телега.... Откуда она у них взялась Серый, конечно, не сказал. Точнее, сказал, но довольно размыто, и лишь раз упомянул, что ему кто-то подсобил. — Не могу больше... Я... Я ног не чувствую... — простонал Нэл и завалился на ослика. Тот возмущённо вытянул шею, готовясь что-то сказать, но вожак его опередил: — Так ну, думаю, на первый раз хватит, — как только он это сказал, уже вся троица рухнула на землю без сил, — Что, выдохлись? Зато, как говорится, сделал дело – гуляй смело! — Какой теперь гуляй... — пробунил Расс, потирая глаза, — Мы теперь неделю гулять не сможем... — Ха, ну что ж, — Серый вдруг лукаво улыбнулся, — А я слышал, что вечером что-то готовится возле сцены. Говорят, это будет невероятный сюрприз... Но если вы устали, мы, конечно, можем пойти домой... — Нет! — вскочив на ноги, тут же выпалил волчонок, — Я пошутил! Я не так устал! — Ну тогда идём, — Серый махнул им рукой, зазывая за собой.       Сюрпризом для большинства местных готовящееся мероприятие не было, но Серый знал, что для лучшего эффекта парням лучше увидеть это самим. Пускай для них это станет неожиданностью... Вот бы увидеть их лица в момент, когда... Впрочем, так и будет, ведь он останется с ними на всё шоу.       Итак, нагулявшись до гудения в ногах, вечером они пришли к сцене, где уже расставляли стулья и лавки, готовили оборудование и инструктировали потенциальных зрителей. Стае же удалось занять лучшие места (вожак об этом позаботился, одарив других претендентов на хороший обзор убийственным взглядом). Ну и повезло, конечно. — Зачем они вешают на стену простынь? — с озадаченным и взволнованным видом к Серому поворачивается Нэл. Он не мог усидеть на месте от нетерпения: болтал ногами, стучал пальцами по коленке, дёргал вопросами всех вокруг.       Волк же терпеливо молчал. Уже скоро... — Ну, разве это не очевидно? — важно задирает нос Рассул, — Они будут показывать театр теней! — Как они будут показывать, если за полотном нет места для актёров? — внёс своё мнение на этот счёт осёл, — Нет, я думаю, это будет какой-то перфоманс...       Нэл послушал предположения обоих и снова начал дёргать дядю: — Это будет театр теней? Или премфоманс? — Просто смотри, — буркнул ему отрывисто тот и отвернулся, показывая свою ненастроенность на «интервью».       Солнце довольно скоро перестало дарить свои, уже не такие тёплые, лучи. Как только на улице более-менее стемнело, на белом экране появилась надпись. — Оно светится! Это как?! Откуда взялись буквы?! — Нэл чуть было не подавился собственной слюной. Он заметался, запереживал, и в какой-то момент даже вскочил с места, но Серый вовремя усадил его за плечо. — Нельзя кричать, — сухо объяснил он, — Не мешай им. Вот-вот начнётся. — Что начнётся?        Только он это сказал, как белая простынь вспыхнула красками. Одни за другими фигуры людей заходили по мосту, словно живые. Ездили автомобили, летали стаи птиц. Будто бы кто-то открыл волшебный портал, распахнул окно, ведущее в другой мир... Невероятной красоты музыка сопровождала это зрелище, согласовываясь с тем, что было на экране. — Движущиеся картинки... — Нэл не знал, испытывал ли он когда-либо такой восторг. Перед глазами всё плыло, кружилась голова. Кажется, он на минуту задержал дыхание, наблюдая за пёстрыми образами. — Это кино, — наконец сказал Серый, — Давненько я ничего не смотрел... Удивительно, что они притащили сюда этот здоровенный проектор... Но всё равно слишком дорого за билет! — он перевёл взгляд на племянника, потом на остальных, и добавил шёпотом, — Хотя, оно того, наверное, стоит...       И позже он убеждался в этом всё сильнее.       Да, оно того определённо стоило.