Колыбельные

      Мир крайне тесное место... Забьёшься в какую-нибудь дыру подальше от всех, кто тебе жизнь портил, а они тебя и в ней достанут, как будто дел других нет! Вот как такое возможно? Ведь никакого нормального объяснения, кроме злой судьбы и круглой формы Земли, тут вообще нет!       Серый на собственной шкуре ощутил эту несправедливость. Он вдруг почувствовал, что на него опять нацелены ружья, что из тьмы за ним теперь снова внимательно наблюдают... А переставали ли вообще? Быть может, всё это было лишь иллюзией свободы, безопасности?       Взгляд непрерывно отслеживает движения каждой своей жертвы. Он впивается в тебя, словно когтями, и больше никогда не отпускает... Его ощущаешь почти физически в виде холодка, пробегающего по спине. Но даже когда его нет, ты знаешь...       Он наблюдает.       Несмотря на минутную слабость, Серый всё же смог взять себя в руки. Не стоит делать из кротовины гору. То, что сюда занесло каким-то неведомым ветром одного попугая, не значит, что... Если, конечно, верить его словам.       Но волк не верил. Никому не верил, если уж на то пошло, но этому типу особенно... За его раскрашенным лицом и ярким вельветовым костюмчиком скрывается подлая натура. Очередная жадная до денег и славы, прогнившая до самого основания, мелочная душонка...       Серый и сам не мог похвастаться искренностью, но он, по крайней мере, старался быть честным. Хотя бы с самим собой... И сейчас он тоже не хотел обманываться. Нельзя просто проигнорировать появление Перри, поверить в сказку, сочинённую им для наивных дурачков... За ним наверняка всё ещё стоит птица покрупнее. Вопрос лишь в том, кто именно...       Пока он решил просто понаблюдать. На расстоянии.       ***        У «волчат» же были свои методы выяснения истины. — Ну, что у тебя? — Ничего... А у тебя? — И у меня...       Нэл и Петри перерыли все ящики с вещами, все корзиночки и мешки, но чего-то такого так и не обнаружили. — Парни, ну что? — голову в шатёр засовывает Рассул, — Долго мне ещё морочить ему голову? — Пока ни единой зацепки, даже крошек нет... — делится неутешительными новостями волчок. — Ну вы и...! Я так долго не продержусь! — Ну ты уж постарайся, — бурчит ослик, снова принимаясь за дело. Когда голова рыси вновь скрывается за занавесками, он в подкравшемся приступе тревоги хватается за голову: — Должно же быть хоть что-то... Какие-то фото или письма... — Может, мы не там ищем? Ведь здесь только всякий хлам лежит, а письма, обычно, в почтовые ящики кладут... — Хм, а ты прав, — он удивлённо косится на Нэла, — Кроме части про почтовые ящики... Письма обычно хранят в тумбочке или столе. — Тут всего один стол, и никаких ящиков я в нём не видел. — Давай ещё раз его осмотрим, — предлагает он и первым подходит к предмету мебели.       Стол был будто единственной частью этого места, не предназначенной для шоу. Простой, потёртый, с фигурными ножками. На фоне остального он казался каким-то тяжёлым и чужеродным. Но именно своей невзрачностью он и выделялся среди кислотного интерьера. — Попугай ведь не может таскать всё заработанное с собой. Наверняка он куда-то складывает деньги и разные ценные бумажки... — Петрико заползает под стол и ощупывает деревянную поверхность, — Будем надеяться, что нам повезёт... — Хм, а это что? — в это же время Нэл осматривает сверху, — Тут два странных выступа в резьбе.       Услышав это, ослик попытался вылезти по-червячьи, но быстро это сделать у него не получилось. — Правда? Дай посмотрю... Только ничего без меня не тро... — не успел он договорить, как что-то увесистое ударило его по лицу, —...гай... — Ой.. Прости, я нажал...       Потирая ушибленный раскрасневшийся лоб, Петри таки выбирается из-под стола и сердито пыхтит на Нэла: — Вот вечно тебе всё хватать надо! — Я же не специально! — он только поднял руки в сдающемся жесте, — Зато погляди-ка... Может, это оно и есть?       Петри переводит взгляд на вылезший снизу стола ящичек и поднимает уголок рта: — Должно быть, он был в сложенном состоянии, а ты... Действительно, это должно быть то, что мы ищем.       Он, недолго думая, садится на корточки и пытается открыть дверцу, но та, конечно, так просто не поддаётся. — Стой, дай я попробую, — волчонок самоуверенно улыбается, демонстрируя острый коготь на указательном пальце. Им он подцепляет выступ и тянет на себя, но тщетно. Ему не удаётся отворить неподатливую дверцу. Даже зубами.       Тогда Петри удручённо качает головой: — Бесполезно. Он заперт. — Нужен ключ, — щёлкнул пальцами Нэл. — Ты видишь замочную скважину? Вот и я не вижу... — Тогда нужно ещё на что-нибудь нажать! — Всё равно что искать иголку в стоге сена! Ты ведь чисто случайно обнаружил кнопку... — А у нас есть ещё варианты?       Волчонок пристально смотрит на друга, и тот сдаётся. У них есть только два пути: позорно отступить, так ничего и не узнав, или дальше мучиться и ломать зрение, пытаясь отыскать подсказку. Большинство бы выбрало первое, но только не они... — Ладно, за дело.       Так им пришлось вставать в самые странные и неудобные положения, чтобы осмотреть каждый сантиметр стола... Петрико даже потянул шею. Но все их ухищрения и жертвы плодов пока не давали.       Проходит двадцать минут, и в шатёр снова заглядывает Рассул. — Ребята! — сейчас у него действительно обеспокоенный голос, — Заканчивайте! Скоро аукцион закончится, и нас пошлют помогать с установкой других торговых палаток! — Но мы так близко! — Нэл не сдержал раздосадованного стона, — Неужели всё зря?! — Ладно тебе, это же просто был способ убить время... и унять любопытство, — хлопает его по плечу Петри, — Мы попытались и ничего не смогли узнать. Значит, тайна дядюшки уйдёт с ним в могилу. — Но это вообще нечестно! — ещё громче возмущается он, — Почему это мы должны ему во всём отчитываться, а он нифига нам не говорит?! Может, это важно! Может, я хочу хорошо знать человека, которого всё это время называл дядей!       От переполнивших его разочарованных чувств Нэл стиснул зубы и хорошенечко пнул старый стол... И тот не выдержал такого напора. — Ты чего наделал?! — Петри хватается за голову, наблюдая, как медленно подкашивается деревянная ножка и как несчастная мебель переворачивается вверх тормашками, — Чёрт, ещё бы чуть-чуть, и он сломался! — Но не сломался ведь... – бормочет волчонок, отворачиваясь, — Ладно, погнали уже...       Вдруг его ухо дёрнулось, уловив странный звук...       «Щёлк»... — Он открылся. Невероятно, — Петри подходит к распахнутой дверце и осторожно заглядывает внутрь, — Расследование в духе Нэла... Удивительно эффективно. — Класс, — саркастично выплёвывает Рассул, — В последнюю минуту! Давайте, у вас мало времени.       Нэл подскакивает к ящику и вытряхивает из него всё содержимое: по полу разлетаются конверты, купюры, бумаги, пара фотографий и какой-то тяжёлый, судя по звуку удара о землю, предмет, завёрнутый в ткань и перемотанный бичёвкой. — О Боже, лучше бы я этого не видел... — ослик первым делом взялся рассматривать фотографии, надеясь, что там увидит знакомое лицо дяди, но... — Когда шаришься в чужих вещах, нужно быть готовым к тому, что будет что-то подобное... — До-ро-га-я И-за-бэ-ла... — начинает читать по слогам волчонок, — Тво-и но-ги о-чень... — Дай сюда, — парень выхватывает из рук друга письмо, — Не дорос ты ещё. — Чё это не дорос?!       Но Петрико его игнорирует и сам быстро пробегается по тексту глазами, переодически поджимая губы или выдыхая воздух через нос. Затем он берёт другое письмо, но на этот раз не дочитывает и кидает его куда-то в сторону. Видимо, его содержание было ещё пикантнее первого. Третье же он зачитал вслух: — Через десять дней еду в Митис: передача будет там.... Возьми машину... Так, так... Тут про бизнес, тут про погоду... Встреча через три часа после заката у лесной полосы. И опять пошла какая-то брехня... А вот это интересно. — Что? — недоумевающе захлопал глазами Нэл. — Что, что, — передразнил он, — А то, что свидание в три ночи в лесу никто не назначает. — Может, он того... маньяк? — Не, — мотнул головой, — Больше похоже на назначение деловой встречи. Письмо слишком официальное и сухое: никаких «целую» или «жду скорой встречи»... И его как будто пытались неумело разбавить болтовнёй о других несущественных вещах. — Ну и ладно, нам то какое дело? — Ты что, совсем не догоняешь? — Не... — Парни! Всё, валим! — к ним влетает Рассул, и видя весь устроенный беспорядок рычит на друзей: — Вы что, на виселицу захотели?! Этот аферист скоро будет здесь, а вы всё ещё бумажки перебираете! — Чёрт! — Нэл тут же хватается за всё подряд, — Помогай! — Я не знаю, как всё было! — Запоминать надо было, ослиная башка! — Я хоть читать умею нормально! — Петри, ползая по полу, судорожно пытается собрать разлетевшиеся из стопок купюры и конверты.       К ним подключается Рассул, и все они в панике начинают метаться в разные стороны, подбирая содержимое ящика. — Это тоже тут было? — Не знаю! — Издеваешься?! — шипит рысь, едва ли не хватая серого друга за грудки. — Да конечно! — желчно фыркает тот и отпихивает его в сторону, — Делать мне больше нечего! — Так, вроде всё... — Петри запихивает последние конверты и задумчиво осматривает ящик, — Как-то пусто. Тут ещё что-то лежало... Свёрток! Где свёрток?! — Так я и спрашивал, нужен ли он! — кричит ему с другого конца Рассул. — Нужен! Где он?! Куда ты его дел?! — Я его в какой-то мешок вроде сунул... — Чего?!       Шторы палатки дёрнулись, за ними снизу показались лакированные туфли. Чей-то силуэт затанцевал, заставляя их сердца ринуться в пятки. — Нет времени! Ставьте стол!       Раздаётся радостный артистичный голос, прощающийся с публикой, и через пару мгновений в шатёр входит крайне довольный Перри: — Ну, парни, как успехи? — Отлично! Мы практически закончили... — Чудно, чудно... — он проходится лёгким шагом между ними, минует стол и садится на пустой ящик, — Можете себе представить? Я впервые за десять лет по-настоящему снизил цены! Так что те, кто говорит, что всё это обдираловка, должны сегодня проглотить свои заявления и недовольства! — Здорово, сэр. И насколько вы снизили цены? — с улыбкой спрашивает Расс. — Примерно на одну шестую от прежней цены. — Это много? — спрашивает у друзей шёпотом Нэл, и те лишь качают головой. — Вы сама щедрость, — продолжает мурлыкать рысёнок, мысленно представляя, что когда-нибудь кто-то общипает этого пернатого гада. — Я знаю, знаю... Но это только разовая акция. — Кто бы сомневался...       Пока Рассул болтал с попугаем, Петри перевёл взгляд на старый столик.       Они закрыли дверцу и задвинули ящик обратно, к счастью, до того, как зашёл босс. Снова раздался щелчок — мудрёный механизм запер замок. Теперь его снова можно было открыть нажатием на скрытую деревянную кнопку. Внешне всё казалось абсолютно нетронутым.       Но была деталь... Маленькая оплошность, которую они допустили. Ребята собрали все бумаги, которые валялись на полу... но предмет, завёрнутый в ткань, положить на место не успели. А теперь у них больше не будет такой возможности свободно находиться в этом шатре... — Дерьмо... — пробубнил Петрико, выйдя на улицу. — Дерьмо, — повторил Рассул, как бы соглашаясь с другом.       Сейчас все они понимали одно: если не замести следы, их глупая, просто чрезвычайно глупая выходка всплывёт. И тогда для них всё будет кончено. Прощай свободная мирная жизнь, здравствуй детская колония...