Колыбельные

      Ранним утром, когда в потёмках ещё прячется ночная свежесть и прохлада, а небо только-только начинает окрашиваться в нежно-розовые тона, Маша уже была на ногах.       Ближе к концу лета чувствуется, как постепенно начинает падать температура. Особенно чётко это ощущалось сейчас: выйдя во двор, женщина покрылась мурашками. Заниматься стиркой в такой противно мокрой (и наверняка тоже холодной) воде совсем уж не хотелось... Но за последнюю неделю накопилось столько грязных детских рубашек, что она даже удивилась — откуда их вообще набралось на три гардероба?       Конечно же даже ей иногда не хотелось ничего делать... Но она уже привыкла. Кто-то считал, что домашние хлопоты для тёти Маши – как прогулка по цветочному саду, но в действительности же она просто научилась себя заставлять. Привыкла, одним словом, и даже перестала задумываться о работе, как о работе... Горы дел для неё стали чем-то обыденным, естественным, привычным...       В чём люди не ошибались, так это в том, что дети для неё точно не были рутиной...       Маша взглянула на своё отражение в железном тазике и устало вздохнула. Из неё словно кто-то вытягивал силы... Или она разучилась их экономить. Вот кто её просил лезть к волчатам со своей благотворительностью, когда у неё у самой дома чёрт-те что сейчас творится? И ведь ещё придётся снова ссориться с соседом, если он обо всём догадается...       И вот опять пустые переживания на ровном месте...       Послышался тихий скрип двери, но Маша всё равно вздрогнула: — Мить, ты куда так рано? — Забор хочу побыстрей доделать... — А, ну хорошо... Принести тебе завтрак? — Не стоит, — мальчик избегает с ней зрительного контакта, — Приду и поем, как всё, наконец, закончу...       Такой «насыщенный» разговор с сыном ещё больше удручил Машу... Хотя вчера он вообще ни слова не проронил, когда выходил из дома.       Наверно, нужно дать ему время... И ей оно бы тоже пригодилось, чтобы привыкнуть к переменам. ***       В обед тётя Маша позволила себе немного расслабиться и заняться монотонным пришиванием пуговиц: иголкой она орудовала так ловко, будто всю жизнь училась на портную (в целом, как и любым другим инструментом, нужным в быту).       Однако спокойным это занятие перестало быть ровно в тот момент, когда младшие дети вошли в активную фазу: им надо бегать, прыгать и играть во дворе, что-нибудь бросить, выкрикнуть, сломать... И поскольку великолепная пятёрка была наказана, приходилось следовать собственным правилам и терпеть их балаган дома, а не на улице.       Даже хорошо, что Митя так долго делает забор... Его уж точно невозможно удержать на одном месте, так пусть потратит свою энергию на доброе дело.       Маша постепенно привыкла к шуму детей на фоне, но вдруг вздрогнула от неожиданного звука: — Мама, к нам кто-то пришёл, — тут же подбегает Тога. Остальные козлята притихли, будто кто-то поставил их на паузу. — Слышу... — женщина смотрит на большие напольные часы, — Должно быть, Митя пришёл обедать.       Но когда напористый стук повторился, она уже не была так уверена в своей версии... Будто на пороге стоит кто-то, желающий не столько попасть в дом, сколько увидеть его хозяйку. — Наконец-то! — едва она открыла дверь, как грубый голос резанул уши, — Ты что там, в спячку что ли впала? — Планировала в следующем году, — с нотками иронии отвечает Маша, — А ты бы так себе по голове постучал! Чуть дверь мне не вышиб...       Но её задиристость испаряется, как только она видит распухшее лицо собеседника... — Что? — Серый смотрит на неё раздражённо, будто для её удивления совершенно не было причины. — Выглядишь... неважно. Что там у тебя случилось? — «Рыбалка» случилась! — повышает тон, — Меня чёртовы комары чуть насмерть не зажрали!... Но об этом позже. Там Митяй... — Он цел?! Он упал?! У него солнечный удар?! — протараторила она быстрее, чем успела подумать, — Что, Серый?!       Волк смотрит на неё всё так же хмуро, но не тянет с ответом: — Нет. Он просил передать, что задержится до вечера.       Маша облегчённо выдыхает: — Хорошо, но... почему вдруг? Там же работы на пару часов... — Ну для тебя то да, — цокает он недовольно, — А он уже второй день возится... Не знаю, что можно там так долго делать. — Может, он не знает, как надо? Я могу прийти и помочь... — Ага, щас! — его глаза блеснули ехидством, — Если сделаешь это, вся воспитательная работа пойдёт насмарку.       Коза косится на него чуть строго: — Я не просила тебя его воспитывать. Это мой ребёнок!... — И мой забор, — перебивает Серый, — Который он сломал. Так что это уже не твоя личная проблема, а общественная. Но можешь расслабиться, коза: сильно мучить я сынка твоего не буду. — Ещё б ты его мучил! — задыхаясь от возмущения и вспыхнувшей ярости, выплёвывает она.       На секунду волку даже показалось, что женщина стала краснее него... Только вот она просто бесилась, а он чуть ли не до потери сознания искусан этими ужасными болотными монстрами, которых почему-то зовут комарами...       Он обязан как-то ответить ей, проучить... Ещё, правда, не придумал, как именно. Но когда придумает, коза уж точно пожалеет, что не была повежливее с соседом. — Ты закончил? — Маша, к сожалению, отрывает его от продумывания коварных планов. — Вообще-то у меня к тебе ещё одно дело... — он заводит руку куда-то за приоткрытую дверь и словно из воздуха достаёт корзинку...       Прознал-таки...       Маша выдавливает нервную улыбочку, а Серый продолжает смотреть на неё пристальным взглядом, будто говоря: «ну-ну, я слушаю, как будешь оправдываться»...       Но вместо этого женщина включила дурочку и просто продолжала молчать, вопросительно хлопая глазами... Не хотелось ей снова конфликта, которого так искал этот серый злыдень...       В конце концов, волк всё же продолжил сам: — Нашёл под кроватью... Не хочешь рассказать, что это? — С чего ты взял, что я знаю? — Ой, да ладно! Хватит ломать комедию, коза! — Серый презрительно прищурился, глядя на её неубедительную актёрскую игру, — Точно такую же корзину я видел у тебя прошлым утром.       Маша поняла, что притворяться и спорить дальше бесполезно, но сдаваться вот так она не собиралась: — Ладно, ты раскусил мой хитрый план по спасению тебя и твоих парней от голодной смерти! Вперёд, выскажи своё недовольство! — Недовольство? — усмехнулся он очень желчно, — Да я в бешенстве! Ты притащила это, хотя я запретил, и тайком вручила ребятам, которые, конечно же, не смогли устоять... И хоть я не знаю, в чём подвох, меня так же легко ты не сломаешь. — Почему тебе везде надо видеть подвох? Просто считай это извинением за ту неудачную шутку! — Не нужны мне извинения! — прикрикнул он на неё в сердцах, — И медвежьи услуги твои тоже!       М-да, правду говорят... Сколько волка ни корми, а он всё равно в лес смотрит... — Не нужны, значит, как же! И как ты собираешься содержать себя и троих детей, не имея ни сбережений, ни припасов, ни работы? — Маша всё ещё старалась держать себя в руках и не переходить на слишком повышенные тона, хотя очень уж хотелось, — Может ты и готов всё стерпеть, лишь бы не обращаться к соседям за помощью, но твои ребята – навряд ли. Им нужно нормальное питание, нормальные условия, нормальная жизнь! Забудь уже про свою напыщенную гордость и подумай головой! — Это не гордость, это здравый смысл! Я прекрасно понимаю, что ты потом постоянно будешь напоминать о предоставленной помощи, — волк сложил руки на груди, пока она в полном шоке смотрела ему в глаза в надежде, что он просто шутит... — Но я не собираюсь быть у тебя на побегушках, милочка, даже не надейся.              Кажется, он безнадёжен...       Маша лишь цокает языком: — Сначала жаловался, что к волкам все несправедливы... а как я помочь захотела, так снова тебе не то! Уже определись, а! — Что б ты знала, это тоже проявление ко мне неуважения! — И с чего бы мне тебя уважать? — женщина всплеснула руками от бессилия, — Уважения добиваются долгим и упорным трудом! А что ты для этого сделал, Серый? Покричал у меня на крыльце?       Он не сразу нашёлся, что ответить. Недовольство и обида закипали в нём с каждой секундой всё сильнее, грозясь выплеснуться и обжечь того, кто будет рядом. — Тебя тоже особо то уважать не за что... Нашлась мне тоже, «идеальная» мамаша. Советы другим раздаёт, а сама справиться с детишками не может! И ещё в чём-то меня упрекаешь, будто я хреново с волчатами обращаюсь? — проговорил он всё это таким противным тоном, что сам себя не узнал.       И как только волк закончил, Маша с непринуждённой улыбкой посмотрела ему прямо в лицо... А затем завела носок туфли назад, чтобы хорошенечко пнуть гнусного засранца... ***       Назад Серый возвращался куда дольше... И выглядел он так, будто шёл с поля битвы, а не от соседнего дома: расчёсанные укусы насекомых на руках уже сочились кровью, а утомлённые глаза бороздили дорогу, словно тяжёлым плугом... Душераздирающую картину раненого добавляла хромота, из-за которой, собственно, он и опоздал.       Парни на крыльце встретили его с приоткрытыми от испуга ртами: — Неужели вы... вы правда подрались с ней из-за корзины? — Эй, — зыркнул на них исподлобья, — Перебежчикам слова не давали...       Не услышав внятного ответа на вопрос, ребята сильно забеспокоились. Только вот не за своего предводителя... И если бы Серый не заговорил, они бы наплевали на все запреты и пошли к дому тёти Маши проверять её состояние: — Балбесы, конечно мы с ней не дрались! — крикнул он вдогонку, когда они уже развернулись, — Но она лягнула меня, представляете?! В колено! — Л-лягнула? — переспросил Рассул, еле сдерживая подступивший к горлу приступ смеха. — Да! Эта козлиха совсем страх потеряла... Надо срочно думать, что делать... Это не может больше продолжаться!       Серый начал метаться из стороны в сторону, как зверь, запертый в клетке... Таким его ребята не видели уже давно, но почему-то сейчас это их даже забавило...Кто бы мог подумать, что обычная коза так сильно может зацепить его самолюбие? — А может вы её... ну, разозлили сильно? — начал проговаривать очевидное Нэл, — Если да, то наверное нужно просто больше так не делать, и она не будет...       Мужчина не смог сдержаться и заорал от переполнявшей его обиды на весь двор: — Да я ей вообще ничего такого не сделал! Она просто ненормальная, какая-то бесноватая! Точно, это не коза — это чёрт какой-то, ну чесслово! — он выкрикивал ещё что-то, заходя в башню, но ребята не рискнули за ним идти... Потому что как только закрылась дверь, все трое разразились неконтролируемым хохотом.        Не каждый день увидишь, как кто-то так сильно вывел волка из себя, да ещё и ушёл цел и невредим! Видно, на каждого силача найдётся кто-то посильнее... Забавнее всего то, что этот «кто-то» — добросердечная и заботливая тётя Маша.