Наброски

Набираю в грудную клетку воздух, стараясь с таким усердием, что слизистая носа издаёт жалобный, еле слышимый, всхлип. Глуповатая улыбка озаряет моё лицо, пока я несколько раз кручусь вокруг своей оси. Подол белоснежного сарафана чуть вздымается, и, кажется, я ощущаю, как взлетаю. — Девушка, вы документ забыли! — А? Оборачиваюсь и с довольной мордашкой вытягиваю залакированную бумагу. Боже, она настолько приятно расположилась в руке, что побуждает несколько раз провести подушечками пальцев, дабы убедиться в реальности. — Вы точно развелись? Выглядите очень счастливой. — недоумевает работница загса, но не сдерживает ответную усмешку. — Вы чувствуете этот аромат? — глуповато интересуюсь я, и работница лишь неуверенно пожимает плечами. — Сво-бо-да! — Всем бы ваш позитив! Смеется и вновь направляется к пластиковой двери, дабы скрыться за стенами, наполненными осколками молодых и прежде влюбленных сердец. Кажется, я никогда не была столь без ума от происходящего, что просто позабыла это малейшее чудесное ощущение. — Девушка, извините, а вы первый раз?.. — с неким любопытством интересуется мужской голос, и я поворачиваю голову в сторону вибраций. — Ну, развелись? Просто хочу понять, сколько раз мне придется получить эту бумагу, чтобы почувствовать себя таким же окрыленным. — Первый… И надеюсь, последний! Но вы не переживайте, говорят, что у мужчин всё приходят с опытом. А женщин наше общество старается обделять. — Оу… Мое ехидство побуждает незнакомца широко улыбнуться, и я на мгновение застываю, рассматривая расщелину между передними зубами. Кажется, это выглядит настолько привлекательно, что побуждает забыть о навязанных стандартах идеальности. — А у вас какие планы? Что там делать нужно, чтобы быть такой же жизнерадостной? — А вам было невыносимо в браке? — спокойно интересуюсь я, всё ещё улыбаясь. Пожимает плечами, но после кивает. Заблудшая душа. — Было. — Тогда вам просто нужно принять тот факт, что вы уже счастливый человек! Больше не будет того, что приносит вам несчастье. — Тихон, — протягивает ладонь. Его русые кучерявые волосы с золотистыми плетениями завлекают солнечные лучи, и я чуть сильнее сжимаю документ в левой ладони, дабы не позволить детской инфантильности коснуться его прядей. Это завораживает. — Василина. Светлые глаза напротив округляются, пока я уверенно пожимаю ладонь нового знакомого. — Такое чувство, что наши прототипы взяты из сказок, — смешливо заявляет Тихон, и я задумчиво дергаю плечами. — Пожалуй, принцесской в заточении я уже была и теперь стоит воплотиться в отрешенную от трона дикарку! — Кажется, вам тоже было тошно в браке. Киваю. — Вы проницательны. Да, если я заявлю, что было чудесно, а развод лишь стечение обстоятельств, то просто солгу. И «не сошлись характером» не употребимо. Ибо не смогли справиться с конкретным. Его. Он был как глыба льда. Холодный, склизкий и всё время намеревался разбить наш корабль чувств своими руками, бьющими моё тело с периодичностью раз в месяц. Странно, что я не пошла ко дну раньше. — А у вас есть дети, Тихон? — искренне интересуюсь я, и лицо красивого мужчины мгновенно насыщается улыбкой. — Сын. — Здорово. Я вам завидую. Присаживаюсь на ступеньку, желая насладиться выплеском эмоций буквально с первым встречным. Это же так чудесно быть открытым и не ждать осуждения. — Так значит, это ваш первый брак? — Нет, второй. Но кстати, после первого я был также недоволен. Но и незнакомки счастливой возле загса не было, поэтому показалось, что это нормально. Быть унылым человеком с кислой миной… — отображает грустную пантомиму, и я улавливаю его истинно пластичное лицо. — А вы чем занимаетесь? — Фрилансер, — уверенно заявляю я, стиснув зубы. И всё же усмешка не сдерживается в заточении и вырывается наружу. — Я вам не верю. — А вы как думаете? — подбородком упираюсь в кисть и с любопытством всматриваюсь в светлые глаза Тихона, сидящего рядом. — Если вы угадаете с первого раза, то я подарю вам частичку своего счастья. — А давайте на «ты», — предлагает мужчина, и я киваю. — Ты открыта, общительна, и я почти уверен, что это связано с искусством… Немного прищуривает глаза, и я приподнимаю ладони, тем самым показывая, что предположить профессию должен именно он. — И имя такое сказочное, что так и норовит представить тебя где-то на выставке. Художница? Покачиваю головой, сообщая о недостаточной правильности предположения. — Я-скульптор. — Вау, серьезно? Как такая хрупкая девушка может создавать каменные шедевры? — С особой любовью. Мои клиенты очень интересные, самобытные, открытые и, возможно, именитые люди. Но на сеансах скульптурирования, они оживают в иной ипостаси. Мне нравится видеть людей без прикрас. — А у меня хороший профиль, Василина? Либо не за какие деньги бы не взялась? — смешит меня Тихон, стараясь преподнести в лучших ракурсах свое лицо с небольшой растительностью. — Боже! Сегодня чудесный разведенный день. Ещё и потому, что я общаюсь с интересным человеком со схожим пережитым комком эмоций, который доставляет ему не дискомфорт, нет, скорее непонимание от того, что он сделал неправильно. И в этот момент главное вовремя осознавать, что развод — это не ошибка, а лишь возможность стереть ластиком опечатку и продолжить писать свою жизнь. — Я почти уверена, что ты-актер. Твою харизму не скрыть даже за недавней грустной улыбкой. И да, Тиша, твой профиль прекрасен. Его глаза ослабляется и небольшие мимически морщинки скатываются по щекам. Кажется, он изумлен. — Ко мне так близкие обращаются… — с теплой улыбкой отвечает мужчина, и я одариваю его ответной улыбкой. — И да, я-актер. Мне стоит провести рекламную акцию своих работ? Иронизирует. — Кажется, я могла видеть… — В каком-то фильме? — предполагает. — Нет… Отрицательно покачиваю головой, стараясь припомнить столь мягкий мужской профиль в толпе, но с отстриженными концами кудрей. Кажется, что это было не так давно, но память размыла черты и не позволяет лицезреть всё более четко. — Не подумай, что я сумасшедшая, хотя после того, что ты видел довольного человека после развода, это невозможно, но всё же, — отшучиваюсь, стараясь сформулировать пережитые воспоминания. — Я могла тебя видеть в том году на даче Янковских. Я заезжала к Лизе на день рождения буквально на несколько минут, потому что улетала на стажировку в Италию, и я почти уверена, что видела тебя в том потоке людей. — Вот черт… — искренне изумляется Тихон, загорелой рукой поправляя волосы. — Я и правда дружу близко с Ванькой и его семьей… — Ну вот, значит заочно мы познакомились ещё год назад. — Как такое возможно? — недоумевает. Зубами хватается за костяшки своего кулака, и это выглядит так безумно, а ощущается ещё невероятнее! Как двое ранее незнакомых людей, как им казалось, могли ходить неподалеку и существовать в своей реальности. — Это здорово! Как показывает практика, чем больше Янковских в жизни, тем счастливее. — Верно. Вы как с Лизунчиком то познакомились? — любопытничает Тихон, и я стараюсь размотать мыслительный клубок нашей первой встречи. — Так давно было? — Восемь лет назад, я устраивала мастер-класс, на который она и пришла. Мне было восемнадцать. Юная девушка подающая большие надежды в искусстве! Ну, это мне тогда казалось, на самом деле спонсор (муженек бывший) организовал мероприятие и пригласил туда детишек медийных. Кажется, благодаря им я и поверила в себя. — Значит, твой бывший муж-наставник? — Ну… Неуверенно киваю. Разница в четырнадцать лет глобальна, когда отсутствует мозг в юной черепной коробке. Тогда только желание творить и вытворять. Впрочем, то, чем я и занималась. А он уже был сформирован и знал, чего именно хочет. Манипулировать, подчинять и вынуждать выполнять все творческие обезумевшие идеи. В ином случае взыскания в виде побоев и отнимание инструментов для создания бюстов обычных людей. Тех, кто вызывает вдохновение в мгновение. — Пойдем по мороженому? Говорят, чем больше в твоей жизни будет Тихона Жизневского, тем ты будешь ещё более счастливее… — с довольной ухмылкой предлагает Тиша, протягивая ладонь. — В кубе! Кажется, счастье поселилось во мне. Да? Да! — С удовольствием!

***