Наброски

Бедра немного проваливаются в плотный картон, и я немного вытягиваю руки в стороны, вновь находя баланс. Грузчики в темных комбинезонах неспешно переносят запечатанные коробки в грузовую машину. Музыкальная композиция, издающаяся из динамика смартфона, гласит о моем заледенелом отношении к социальной жизни и придает некий шарм реальности. Кажется, вот сейчас новые обстоятельства должны воздвигнуть в моем сердце новый монумент и напомнить, что всё происходящее — правдиво, хотя бы потому, что выбрано искренне и без раздумий. Бездумные решения всегда гласят о верности, ведь так? — Девушка, здравствуйте! А что это вы тут, переезжаете? Мужчина с несколько взъерошенными волосами оказывается на корточках возле меня. Его глаза наполнены неким безумством и судорожно мельтешат по чертам моего лица. — Ага, переезжаю. — Классно, а можно с вами? — ухватывается пальцами за мои ладони и по коже пробегает ток. Легкая ухмылка озаряет моё лицо, и я аккуратно вытягиваю кисть из чужого капкана, заправляя пряди темных волос за уши. Летний ветерок колышет подол светлого платья, охлаждая разум. — Не-а… — игриво протягиваю я, и собеседник отображает обидчивую гримасу. — Не разбивайте мне сердце, милая! Возьмите меня с собой. Поверьте, я занимаю немного места… И это ложь. Он занимает объемный, увесистый и крупный кусок в сердце. Он не способен занять часть меньше, ибо чувства к нему настолько не дозволяют трезво мыслить, что побуждает сердечной мышце разорваться. — Будет глупо брать вас с собой, Ванечка, когда ухожу я именно от вас, — улыбчиво отвечаю я. — Так не уходите, прекрасная женщина… — оставляет россыпь поцелуев на моих кистях и на мгновение, кажется, что я улавливаю то прежнее ощущение, возникающее между нами в первые месяца отношений. — Евушка, я вас люблю! — Ваши актерские способности чудесны, Иван Янковский… — Ну неееет, — протягивает любимый человек и показательно покачивает головой. — Это у вас, Ева Янковская, шесть наград «Золотого орла»! А седьмой, кстати, — Я! Прячу лицо в ладонях, стараясь сдержать истерическую усмешку. Переживать о собственных ощущений — нормально. Ненормально не сомневаться в своих решениях и ни на мгновение не искать отходные пути, при которых сохраниться то, что выстраивалось на протяжении семи лет. — Ты как со смены ушел? — Люди добрые рассказали, что твое предупреждение к делу перешло, а на работу мне похуй, Ева, ты всегда будешь выше… — искренне заявляет муж, усаживаясь спиной к моей коробке. Брюки пропитываются пылью асфальта, и я завороженно всматриваюсь в испачканную ткань на бедрах мужчины. — Вань, да нет никакой иерархии… Да и семьи нет, — честно заявляю я, испытывая искреннюю боязнь от собственных слов. — Вся нелепость молодости и страсти упала на одр наших карьер. — Мы классные, Ева. И пара у нас классная. Просто так получается, что последние года насыщены на проекты. Мы востребованы, Евусь… — И сколько мы виделись за последний год? Немного оборачивается, стараясь поглотить меня темной радужкой своих глаз. — Ев… Знаю, что в его голове протекает исчисление времени на совместное времяпровождения. А я посчитала. И знаю, что за крайние полгода мы виделись в сумме около шестидесяти трех дней. Из них лишь четырнадцать провели полностью вдвоем, без исчезновения на ночные съемки. И это было бы нормой, если бы понимание о таком будущем взяло вверх над гормонами. Но увы, тогда всё мыслилось лишь флюидами, растекающимися между нами. — Че ты хочешь услышать, Ева? Да, ты права. Но все трудности мнимы, когда мы видимся. Я чертовски люблю тебя, хочу тебя, вдохновляюсь тобой и то, что сейчас происходит сводит меня с ума. — Если бы я хотела что-то услышать, то ушла бы показательно… — Ты не можешь меня бросить, Ева. — Я не бросаю тебя, Вань. Я оставлю нашу совместную жизнь. Кладет голову мне на колени, и я интуитивно поглаживаю мягкие русые волосы, приятно щекочущие эпителий пальцев. Ваня обнимает меня за икры, прижимаясь настолько сильно, что уйти становится физически невозможным. Даже если бы я захотела. Даже если бы позволила себе это сделать именно в этот момент. Вырывать нужно с корнем, ведь так? — Устал? Вновь приподнимает глаза, явно наслаждаясь моим вопросом. Я знаю, как ему важно ощущать заинтересованность от партнера. — Ты рядом, и все меркнет. Усмехаюсь. Муж несколько вытягивает шею, дотягиваясь своими губами до моих. Невинный поцелуй, как и прежде, наполнен пережитыми эмоциями. Ослабляю уста и язык партнера проникает внутрь рта, припоминая волну вожделения, омывающую наши тела, когда мы находимся в нескольких сантиметрах друг об друга. Мягкие эпителии подминаются, языки сплетаются воедино, подобно канату, а под коже прокатываются энергетические разряды, оставляющие за собой отпечатки в виде мурашек. И это любовь. — Уходишь? Киваю. — Ухожу, Вань, но от совместной жизни. Не от тебя. Будем видеться, классно проводить время… — Ага, сексом заниматься, мы же бездушные кролики… — закипает Янковский, и я демонстративно закатываю глаза. То, что сейчас происходит похоже на сцену из мелодрамы, транслируемой на федеральных каналах. И в целом жизнь схожа с финансируемым фильмом, где конец очевиден ещё на первой минуте. И если бы фильм не обрывали на идеализированной сцене, то после зрители бы наблюдали истинную истерию и раздор в новоиспеченной семье. — Ты какой костюм на премьеру наденешь? — интересуюсь, вновь колыша волосы на мужской голове. Это успокаивает. — Черный… — задумчиво отвечает Ваня, и мы улыбаемся. — Ты же пойдешь со мной? — Конечно, — без раздумий выпаливаю я, и муж благодарно урчит. — Кот? — И кошка. Ластится об мои колени, и я с наслаждением ощущаю соприкосновение наших тел. Иногда достаточно мимолетных ощущений, дабы вновь столкнуться с отражением любви. Такой же сильной и необъятной, как и семь лет назад. — Сына мне родишь? Отрицательно покачиваю головой, стараясь не светить улыбкой, которая сводит щеки. — И дочь. Ну? — всматривается в моё лицо, стараясь уловить скрывающие эмоции. — Решайтесь, Ева Янковская. От новых проектов откажусь, декретный отпуск возьму! Искренний смех слетает с моих губ, когда Ваня недовольно ощупывает мои костлявые колени сквозь льняное платье. — Ты чет совсем исхудала, любимая. Может стоит побольше есть? — Муж не кормит, — иронизирую, и Ваня недовольно кусает меня за кожу над коленной чашечкой. — Еще и откусывает оставшееся! — Ева, мы вещи погрузили, можем трогаться, — обращается ко мне третий голос, и я неуверенно киваю. Приподнимаюсь с коробки, которую мгновенно подхватывают работники в комбинезонах. Мимолетное сравнение сознания их с Миньонами смешит настолько, что я не скрываю веселого ехидства. Ванюша мгновенно накидывается на моё тело с объятиями. Приподнимаю ладони, прижимая их к шее партнера. Он то, что позволяет ощущать себя в безопасности. Но столь редкие встречи не позволят мыслить по-иному и пойти на поводу чувств. Нам нужно время для стойкого преобразования своей жизни в новое русло. И я уверена, что у нас получится. Но чуть позже. — Вань, спасибо за нас. Было здорово. — И будет здорово. Мы справимся. И мы совершенно точно справимся.

***