На языке цветов.

— Ты с ума сошла!? Я не согласен на это! Поздним вечером, когда стрелка часов перевалила десятый час, голос Скарамуччи звучал в их с Альбедо общей гостиной особенно громко. Он просто не мог поверить в происходящее, все казалось просто сном, от которого он вот-вот должен проснуться, но, к сожалению, это все было реальным. Сара была настоящей, сидела на диване, когда сбоку был нахмуренный Альбедо, а перед ней стоял дерганный Скара. По ее просьбе он все ей рассказал, по крайней мере, то, что посчитал необходимым рассказать, мысленно готовясь услышать ту неприятную новость. Он ожидал, что угодно: что тот уебан вышел каким-то чудом досрочно, что что-то случилось с Мико или его матерью, да даже то, что на планету летит астероид и их всех расхерачит в ближайшем будущем. Но только не слова о том, что придется переехать. — Не кричи, успокойся. Ты понимаешь, что это необходимая мера. — голос Сары был твердым и спокойным, но совсем не успокаивал и не обнадеживал. Ей хотелось верить — Скарамучча уже когда-то доверился ей — но сейчас это будто стало невозможно. Как же так? Как он может бросить все, что аккуратно выстроил за почти полтора месяца? Бросить Альбедо, Мону, и, возможно, Нахиду. Он не мог. — Я не заставляю вернуться тебя в Японию, это наоборот слишком опасно. Однако ты не можешь оставаться в месте, о котором узнать можно через стойку регистрации. Поживешь пока со мной на съемной квартире, заодно выясним насколько опасен твой «ухажер», и насколько быстро тот выясняет твое местоположение. От этого будем дальше отталкиваться. Сара крайне скептично относилась к соседу Скарамуччи, несмотря на то, что он заверил ее в надежности Альбедо, поэтому она твердо и упрямо продолжала говорить на японском. Скарамучча же отвечал на английском. — Ну как же я… Да я только… — Мыслями он понимал — Сара права, но душой и сердцем совсем не хотелось никаких перемен и тревог в жизни. Он так надеялся, что, уехав в другую страну, наконец сможет отдохнуть и забыть, кто он такой и с кем связан и был связан когда-то. Альбедо посмотрел на него очень странно, но с явной просьбой уже объяснить, что происходит. Скарамучча тяжело вздохнул, проведя одной рукой по лицу, а другую уперев в бок. — Я… в общем, Сара говорит, что мне нужно на время по-тихому съехать отсюда. Бурной реакции не случилось, но Скара ее и не ожидал, это ведь был Альбедо. Тот только еще сильнее нахмурился и спустя какое-то время спросил: — И куда? Это вообще поможет? — Казалось, у того была еще сотня вопросов, которые он ужасно сильно хотел задать, но просто сдерживался, чтобы их не вываливать на и без того напряженного Скарамуччу. — Сара говорит в квартире, которую она сейчас снимает. Не знаю поможет ли, но… по крайней мере, это должно пролить свет на некоторые вещи. — Ты ему все наши планы собираешься рассказать? — внезапно в разговор вклинилась Сара с очень недовольным видом. — Он мой друг, почему я не могу? — в ответ Скарамучча тоже заговорил на японском. Но Сара ничего не ответила. Она только тяжело вздохнула и помотала головой, а потом бросила на Альбедо сложный взгляд. Тот упрямо на нее не смотрел, обращая все свое внимание на Скарамуччу. — Ты как вообще? — Ну, не особо рад, конечно. — Скарамучча неуверенно пожал плечами. — Это тоже все лишний стресс. — Мгм. — Альбедо как-то неоднозначно кивнул и ненадолго задумался, будто что-то вспоминая. — Собираешься рассказать Моне? Как только вопрос прозвучал, на Скарамуччу посмотрела и Сара. Она не выглядела недовольной и ожидающей от него «нет», только такой же немой вопрос во взгляде. Собирается ли? Конечно, это ведь Мона! Его подруга, самый близкий человек, и, тем более, если знает Альбедо, то и она заслуживает знать. — Да, наверное, да. Сара никак не реагирует на это заявление, только отводит взгляд и поднимается через несколько секунд со своего места. Она направляется на их кухню и, оказавшись там, зарывается в холодильнике. Из-за грядущего их вечера с Моной там стоит несколько бутылок разного алкоголя, и Сара берет вино. Потом тянется к шкафчику с посудой, доставая оттуда три бокала и возвращается на диван. Раскинувшись на нем, она хрипит и произносит: — Не знаю, как вы, но я выпью как минимум два бокала сегодня. Все как-то слишком дерьмово. Она права, это понимают и Скара, и Альбедо, однако оба лишь погружаются в тишину под звуки разливающегося по бокалам вина. ***

«могу опоздать сегодня»

Не забудь заблокировать «что-то случилось?» Скарамучча отрывается от экрана телефона и смотрит на абсолютно незнакомое пространство перед ним, именуемое съемной квартирой Сары. Они заключили устное соглашение о неразглашении текущего место проживание Скары, и для всех он до сих пор живет в общежитии. Никто и не при каких обстоятельствах, за исключением, конечно же, Моны с Альбедо, не должен узнать о его временном переезде. Он снова смотрит на экран телефона, на сообщение Аякса, и не знает, что ответить. Внутри все переворачивает от страха и тревоги, а в голове мысли не могут собраться во что-то цельное и толковое, во что-то кроме чистого ужаса. Скарамучча внезапно осознает насколько он никчемен в этой ситуации. Сара, застрявшая на кухне, занимаясь готовкой, показывается в проеме двери и смотрит на него замявшегося в пороге, все также одетого в легкую весеннюю куртку и обутого. Его временное жилище это двухкомнатая квартира на двадцатом этаже в жилом комплексе, интересно называющемся «Лондон Парк». Вид отсюда неплохой, да и квартира прилично большая, но что-то все равно не то. — Чего застрял? — Как я буду теперь в универ ездить? Отсюда ж офигеть до него добираться. — Это явно не то, что его волнует больше всего в этот момент, однако о другом говорить сил нет. Сара только закатывает глаза и возвращается на кухню. Оттуда доносится ее голос: — Ничего страшного. Буду с утра тебя отвозить, я арендовала машину, и еще с утра пораньше вставать будешь. Не проблема мирового масштаба. Скарамучча ничего не отвечает. Он берет свою небольшую сумку, в которую бросил лишь самое необходимое, ведь, по словам Сары, он здесь долго пробыть не должен. Дальше по коридору в свою временную комнату. Время близится к обеду, ему нужно собираться к встрече, а еще неплохо было бы ответить на сообщение Аякса, но он просто грузом валится на кровать, раскинувшись звездой. На нем все еще куртка, он закрывает глаза и представляет всего на мгновение, будто он не здесь, а далеко-далеко, почти на другом конце земного шара, в Токио, это его первый курс, он еще не познакомился с тем ублюдком. Впереди только надежды, а рядом Мона. Потом он знакомится с тем, с кем было просто и легко. Не было у них тогда ничего серьезного, но Скарамучче и не нужно было чего-то больше, потому что главное, что с Казухой было. Может быть, если бы он был чуть более напористым тогда, если не был сломлен предыдущим расставанием, сейчас бы все было по-другому. Его бы не оказалось здесь, он не был бы сломлен, а радовался жизни, ведь тогда казалось с Казухой все правильно, как должно быть. Но ничего не осталось.

«ничего такого.»

*** Неудивительно, что кафе, которое выбрал Аякс оказалось таким же напыщенным, как и тот сам. Дорогое кафе прямо в центре Петербурга — явно не то, что мог бы потянуть любой другой студент. Скарамучча удивлен, что Аякс богат настолько, потому что от цен даже у него, выросшего явно не в бедности, глаза на лоб лезут. А вот рыжий тормоз радостно делится, когда они усаживаются за одним из столиков, что это его самое любимое кафе, и он крайне часто его посещает. То ли выделывается лишний раз перед Скарой, то ли действительно неприлично богат. — Если проблемы с чеком, я заплачу́. — Бросает как бы невзначай тот, когда им только приносят меню. Скарамучча бросает на него взгляд исподлобья. Не хватало еще, что бы этот думал, что он какой-то нищеброд и не может позволить себе пирожное за две тысячи рублей. Может и не одно. Он уже работает сам, а еще с денег Мико осталось неприлично много, поэтому он недовольно кидает: — Платить за своих шлюх будешь. Аякс ничего не говорит на это, однако несколько обиженно и недовольно поджимает губы и бросает такой же взгляд. Еще до того, как они перешли к теме фестиваля и непосредственно ярмарки, Скарамучча заказывает себе неплохой обед. Конечно, не первое и второе, но зато с хорошей закуской к основному блюду, напитком и десертом. Аякс так и не произнес ни слова, кроме разговора с официантом, и все время поглядывал безэмоциональным взглядом за заказывающим все больше и больше блюд Скарамуччой. — Может и вино? — спрашивает Аякс, пока официант еще не ушел. Скарамучча оценивает риски и решает, что в целом было бы неплохо. Тем более, это отличная возможность попробовать дорогущее вино. Давненько он такие не пил. — На твой вкус. Аякс кивает и поворачивается головой к официанту. — Просекко, La Farra. — Отличный выбор, сэр. — произносит официант и зачитывает повторно заказ, чтобы удостовериться. Тот уходит, и они снова остаются наедине, пусть и условно, ведь они все еще находятся в заполненном людьми кафе. — Что ж, — начинает Аякс. — думаю первым делом нам нужно найти команду. Есть какие-нибудь предложения? Подойдет кто угодно, кто не будет регулярно отлынивать и искать отмазки. Скарамучча ненадолго задумался, и над их столиком повисла тишина. У него в целом было не особо много знакомых, а в Петербурге их вообще можно было по пальцам пересчитать. В целом, на эту роль неплохо подходили Мона с Альбедо, но вопрос был в том, насколько сильно это тем двоим нужно было. — М-м-м… не уверен. У меня не особо много знакомых, кого можно было бы попросить. Аякс промолчал и несколько раз кивнул головой, будто о чем-то думая, а потом сказал: — Ну хорошо. Что-то лучше, чем ничего. Я постараюсь найти кого-нибудь. Они снова замолчали. Все это было крайне неловким. То, что они находятся в каком-то дорогущем кафе; то, как Аякс спокойно себя ведет; то, что они вот так непринужденно беседуют и обсуждают ярмарку. Подсознательно Скарамучча понимал: именно так и должно было быть с их первой встречи. Они ведь взрослые люди, и, если бы вели себя соответственно, то здесь их бы не было. И всего, что случалось раньше тоже. Скарамучча вдруг осознал какую цепочку событий запустил тем ударом в чужое лицо. Что могло ждать его и их дальше? Закончится ли все после окончания фестиваля или это их сблизит? Стоило ли прислушаться к совету Альбедо? — Хэй, ты меня слушаешь? — Аякс чуть наклонил голову в бок и как будто пригнулся, несильно помахивая одной рукой перед лицом Скарамуччи. Тот понял, что завис посреди разговора. — О, только не говори, что мне придется все повторять заново. — Задумался, извини. Я не очень силен во всех этих праздниках и фестивалях. Даже не был ни на одном. — Скарамучча пожал плечами. — Серьезно? Прям вообще? — Аякс выглядел довольно удивленым для человека, который весь вечер показывал абсолютную незаинтересованность и безразличие. — Мгм, не люблю такие мероприятия, точнее не вижу в них смысла. Просто толпа людей собирается в одном месте и что-то происходит в непонятном шуме. — Скара мысленно прописал себе оплеуху. Эту информацию нельзя было назвать невероятно личной, однако это было частью его, а соответственно он открывал Аяксу себя. С таким человеком однозначно у него не было планов делиться хоть чем-нибудь. — О, вот как. Ну тогда тебе повезло. Я не в первый раз таким занимаюсь. — Рыжий перец широко улыбнулся. Кажется, он хотел сказать еще что-то, но в этот момент официант принес им первые блюда вместе с целой бутылкой просекко, отчего Скарамучча невольно удивился. — Не много нам будет целой бутылки на двоих? — протянул он скептично, разглядывая свое блюдо, но Аякс только отмахнулся с улыбкой на лице. — Конечно нет, хороший алкоголь хорошо заходит. За едой и с бокалом действительно отличного алкоголя — Аякс не обманул — разговор пошел лучше. Сначала они обсуждали только ярмарку и моменты ее организации, тактично не заходя к более личным темам — то есть к любым —, однако в какой-то момент между разговорами о фестивале проскакивали рассказы о вкусах, о мнениях и всем таком. Скарамучча даже не заметил, что в одно мгновение ярмарка совсем исчезла из их обсуждений, а главной темой стали рассказы каких-то глупых историй из жизни. За все это время Скарамучча даже подумать и не мог, что Аякс окажется таким приятным в общении, несмотря на то, что в манере того все еще было что-то немного раздражающее. Возможно, то были его вспыльчивость и эмоциональность: только тот начинал говорить, так остановить его было невозможно — Аякс ярко жестикулировал, интонация его всегда точно выражала и подчеркивала рассказ. Бутылка медленно опустошалась, а они все никак не возвращались к теме ярмарки. Время шло невероятно быстро, но при этом очень медленно и впервые Скарамучча посмотрел на Аякса не с таким отвращением. Сегодня тот будто бы стал немного другим, но все же как-то оставался собой. А Скарамуччу внезапно стал волновать один вопрос. — Почему… почему ты настолько прицепился ко мне? — Он посмотрел на свой бокал, медленно раскачивая напиток в том. Аякс же в этот момент потянул в рот свое блюдо и, только закинув, удивленно уставился на Скарамуччу. Несколько секунд он пожевал, взгляд смотрел куда-то за Скару, и, едва проглотив, неуверенно ответил: — Не знаю? Хотя нет, скорее не уверен. Просто тогда, в нашу первую встречу ты меня удивил. Не то, что бы я никогда не встречал таких дерзких, просто обычно достаточно их припугнуть и они сразу начинают ходить как по струнке. Но ты какой-то другой оказался. Бессмертный что ли? — На свой рассказ Аякс рассмеялся, а Скарамучча только молча слушал, поджав губы. — В общем, ты меня немного удивил. Скара не знал, что должен был испытывать после такого откровения. С одной стороны, он сам задал вопрос, а с другой, где-то глубоко внутри он совершенно не ожидал, что на него ответят. Ответ Аякса был слишком правдивым, от него просто сквозило честностью и искренностью, которых Скарамучча не ждал. Вот так, его гордыня и стремление жить по собственному правилу «бьют — бей в ответ», привели к знакомству с очередной невероятной головной болью в его жизни. В этом Скарамучча был уверен наверняка. — Ну так, а ты? Почему ты вообще такой еж? Ни подойти, ни поговорить. — Вывел его из раздумий Аякс. — Еж? — Скарамучча скептично выгнул бровь. Так его еще не называли. — Вот за такое прозвище я могу и врезать. — Прям здесь? — Тот улыбнулся как-то ехидно, с вызовом в глазах, но как бы Скарамучче не хотелось, он не подался на скрытую провокацию. — Постесняюсь в таком приличном месте. Просекко закончился, подошло время десерта и Скара посмотрел в телефон глянуть время. С удивлением он узнал, что уже близился пятый час вечера, а еще из-за того, что телефон был на беззвучном, не увидел сообщений Моны и Альбедо. Мона даже звонила ему пару раз, отчего он забеспокоился — может случилось что-то. — Я… я сейчас отойду на секунду. — Он быстро поднялся из-за стола и побежал в уборную. Скарамучча не увидел вопросительного взгляда Аякса, сменившемся будто каким-то огорчением, и как тот подозвал официанта. Он быстро набрал Мону и через пару гудков она наконец ответила. — Опять ты! Где опять пропадал? Я думала уже по всему городу тебя искать. Ни дописаться, ни дозвониться. — Ее голос зазвучал громко настолько, что даже приложить телефон к уху не спасало. — И тебе привет. Что-то случилось? Он потоптался на месте и прикинул, что могло бы случиться такого, чтобы Мона предприняла попытки позвонить ему и даже попросила Альбедо написать. Скарамучча, конечно, не читал сообщения ни той, ни другого, но был более, чем уверен в этом. — Да нет, просто я хотела предупредить, что планы на вечер меняются. — Мона промолчала буквально несколько секунд, а потом ее голос прозвучал не то с упреком, не то с удивлением. — Ты не дома, что ли? — Не дома. — Он тяжело выдохнул. — О, боги. А по какому поводу? Где ты вообще? Куда это ты вообще намылился, тем более без моей подстраховки? — Я в кафе. По всей видимости, в кафе, где один полный обед стоит, как чья-то двухмесячная зарплата, если не больше. И прежде, чем ты начнешь задавать дальше свои вопросы — да, я не один; да, ты его знаешь. Я с Аяксом. На другом конце провода повисла тишина и на мгновение Скарамучче показалось, что Мона сбросила, но, нет. Долго молчание не продлилось, и она неверующе почти шепотом протянула: — Поверить не могу, вы на свидании!!! Боже, Альбедо, ты представляешь? — Да тише ты! Не свидание это, понятно? Мы обсуждаем ярмарку. — Он запнулся на секунду, осознав, что они уже давно забыли тему ярмарки, но Моне говорить это было необязательно. — Что вы вообще опять делаете с Альбедо? — Не меняй тему! К слову, я залечиваю его глубокую душевную травму от того, что дорогой сосед уехал и променял на какой-то богатый член. Знаешь, как Альбедо было грустно? — Где-то сбоку от Моны послышалось шуршание и недовольное бормотание. А потом заговорил сам Альбедо: — Не слушай ее. Она оказалось в нашей комнате, чтобы опустошить запасы алкоголя на этот вечер под предлогом изменившихся планов. — Тише ты! — Послышался звук похожий на толчок и, по всей видимости, Мона бесстыдно пихнула Альбедо. — Так что насчет этих самых изменившихся планах? — Решил вернуться к прежней теме Скарамучча. — А, да, — ответила Мона. — В общем, я подумала и решила, что сидеть опять дома слишком банально и-и-и… — И? — И поэтому она решила, что будет классной идеей напиться не дома, а в каком-нибудь клубе. В каком-нибудь гей-клубе. — Ответил вместо нее Альбедо. — Твою мать. Ну ничего другого от нее и не стоило ожидать. Ладно, поговорим, когда я доберусь до вас, а сейчас меня ждут. — Да-да, поняли мы. Скарамучча собрался уже сбрасывать, как вдруг Моне нашлось еще, что добавить. — Ах, и да, Кузу! — Что еще? — Помни, ни в коем случае не целуй его на первом свидании! И тем более не спи с ним!!! — Пока! Он никогда не нажимал кнопку сброса вызова так быстро. В зале Аякс все также сидел за их столиком и как-то грустно ждал его, уткнувшись в телефон. Когда он вернулся на свое место, тот невероятно быстро приободрился. Единственная деталь, которая смущала Скарамуччу из всей этой ситуации, был лежащий ящичек для счета. — Ты быстро- — Что это? — Не успел он сесть, как сразу потянулся к ящичку, быстро раскрывая его. Внутри действительно оказался счет и… блядские монеты. Это была сдача, однозначно. — Какого хера? — Послушай, Скарамучча, не подумай… — Я спросил, какого хера. Я просил? Ты думаешь мне денег не хватит за себя заплатить? Почему ты всегда игнорируешь мои просьбы. Его задевало не то, что Аякс мог подумать о нем, как о бедном студенте, или найти еще миллион причин заплатить за него, а то, что тот опять сделал по-своему. Не обратил внимания на его просьбу, проигнорировал ее. Вдруг это что-то значило для Скарамуччи, вдруг было больной темой. Да даже, если нет, он ясно дал понять, что не хочет, что бы за него платили. — Вот поэтому я не хотел знакомиться с тобой. Потому что все вы одинаковые. Аякс ничего не говорил, сидел поджав губы и опустив голову. Скарамучче захотелось уйти, но он остался, сам не зная почему. Возможно, он просто хотел услышать хоть какие-то объяснения, хоть какие-то признаки того, что тому немного, но не плевать. — Я понял, что опять проебался, извини… — И, видимо, тому все-таки было не все равно. — Просто, знаешь, обычно люди говорят не платить за них из вежливости, вот я и подумал. Теперь знаю, что твое «нет» это точно «нет». Скарамучча ничего не ответил. Этот ответ был не то, что бы отличным, но по крайней мере Аякс наконец проявлял интерес к его просьбам. Он потянулся к сумке и достал оттуда кошелек. Бегло изучив счет, он протянул к Аяксу несколько купюр. — Не только мое «нет» значит «нет». Да, есть люди, которые отказываются чисто из вежливости или с намерением нажиться на чужой доброте, но чаще всего это не так. — Недолго подумав он добавил: — Ты быстро схватываешь, Аякс. В этот момент Скара осознал, что никогда не называл того по имени. Много раз в своих мыслях, безусловно, и даже пару раз в разговорах с Моной и Альбедо, но обращаясь лично к тому ни разу. Почему-то это ощущалось совершенно по-другому. Кажется, Аякс тоже ощущал какую-то особенность в обычном обращении по его имени, судя по лицу того, и Скарамучче стало очень неудобно от этой ситуации. Через мгновение, первый вышел из ступора и забрал деньги без возражений, и Скарамучча по-настоящему ощутил облегчение. — Я надеялся хорошо провести остаток нашего обеда, потому что этот десерт выглядит потрясающе. Поэтому я надеюсь мы пришли к компромиссу. Аякс не ответил, но широко улыбнулся, и Скара посчитал это немым согласием. *** Приехав в общежитие к половине седьмого, перед этим заехав на “свою” новую квартиру, чтобы переодеться, его ожидал очень долгий допрос от Моны. От вопросов во что он был одет, невероятным образом они перешли к оценке по десятибалльной шкале его желания переспать с Аяксом. Естественно ответ был ноль. Мона естественно не поверила. Потом они стали собираться для своего ночного выгула. Точнее сказать, Мона со Скарамуччой пытались примерить на себя весь гардероб в поиске лучшего образа и нанести сразу всю косметику, а Альбедо, давно еще собравшись, культурно ждал их на диване в гостиной: лишних вопросов не задавал, на нужные по поводу образа обоих честно отвечал и никого не торопил. Обычно Скарамучча предпочитал в своем гардеробе черно-белые вещи с розовыми или фиолетовыми вставками и обычно его стиль базировался на как можно большем размере вещей, многослойности и тысячам украшений, как на одежде, так и на теле. В Японии он, конечно, одевался не под такими слоями, но это была Россия и лишний раз оголяться здесь и рисковать совсем не хотелось. Но это был гей-клуб в самом Санкт-Петербурге, и он просто обязан одеться так будто собирается работать в борделе. Свежий маникюр, яркая подводка, туш и тени, черный кроп-топ будто оборванный по краям, широкая белая рубашка с принтом на кармане, рукава-сеточки на руки и такие же на ноги, а на них облегающие брюки с дырками, размером с голову. Конечно же, все это завершается кучей украшений, цепочек и просто потрясающим чокером, скорее похожим на ошейник. Он оценил свой образ, стоя у зеркала, и Мона, зашедшая в этот момент что-то спросить, застыла в проеме с открытым ртом. — Боже, Кузу, я бы тебя трахнула. — Она неверующе покачала головой, а потом повернулась в зал. — Альбедо, иди сюда! Ты сейчас просто охренеешь. Показавшийся в проеме Альбедо действительно выглядел пораженным. — Не в моем вкусе, но однозначно смотришься отлично. И что значит ты бы его трахнула, Мона? — Его взгляд был полон наигранного недовольства, а на губах застыла ухмылка. — То и значит! Завидуй молча, что не тебя будет хотеть сегодня половина клуба. Альбедо только пожал плечами и вернулся на свое место в зале, а потом оттуда послышалось: — Мне и не нужно, что бы меня хотела половина клуба. С горем пополам они собрались к восьмому часу, а еще ведь предстояла дорога… в общем, вечер казался Скарамучче многообещающим. С такой компанией и в таком настроении уж точно. *** Клуб встретил Скарамуччу яркими вспышками света и ревом музыки. На танцполе теснились люди, а за столиками сидели целыми компаниями, и, приглядевшись к лицам и образам в толпе, Скара понял, что наконец оказался в своей комфортной среде. Здесь не все были яркими, ведь и он тоже не был, но зато в какой-то степени каждый был по-своему особенным, по-своему выделялся. Рядом стоящая Мона накинулась на его плечо, почти крича из-за музыки в самое ухо: — Ну как? В восторге? Он посмотрел на нее со странной ухмылкой. Да, здесь действительно было неплохо. С другого бока Альбедо положил руку ему на плечо. — Нам на второй. И кивнул в сторону лестницы, по всей видимости ведущей на второй этаж. Скарамучча не стал задавать лишних вопросов, потому что их не задавала даже Мона, а если она ничего не спрашивает, значит уже все знает и все под контролем. Поднимаясь вверх, Скарамучча провожал толпу первого этажа взглядом. Там было слишком шумно и многолюдно для него, но ему нравилось здесь. Все было таким легким и свободным. На втором этаже оказалось в разы тише. Музыка здесь не играла, доносилась только та с колонок первого, а все пространство совершенно отличалось планировкой. Не было столиков, бара и танцпола, только стены и задвижные двери, из-за которых доносились голоса: то смех, то вскрики, то еще что; и виднелись силуэты сидевших компаний. Альбедо уверенно вел их по коридору, Мона следовала за ним, а Скарамучча за обоими. Проход оказался не длинным, они свернули направо и остановились только перед дверью, которая, казалось, была расположена в самом конце всего этажа, будто спрятанная ото всех. Дверь скользнула в сторону и первое, что встретило Скарамуччу, был ударивший в лицо легкий дым и просто отвратительно сладкий запах, от которого он, не сдержавшись, закашлялся. Но времени отойти ему не дали. В приступе кашля он даже не разглядел, кто его схватил за локоть, но от непрошенного прикосновения внутри все скрутилось. Его довольно аккуратно затащили в условную комнату, а позади, он услышал, закрылась дверь. Кто-то слегка постучал его по спине и это оказался Альбедо, а потянувшей была обеспокоенная Мона. — Ты как, Кузу? Говорила же дерьмовая идея, Бедо. Когда его нос наконец привык к тошнотворному аромату, Скарамучча наконец смог определить, в каком месте находился. Помимо Моны и Альбедо, в довольно просторном помещении на него смотрели множество пар глаз, и, удивительно, он узнал даже несколько. Самым неожиданным в этой компании был его коллега с кафе — Тигнари. Судя по всему, тот тоже заметил его взгляд и в знак кивнул головой и улыбнулся. Движения его были будто заторможенными, а в руках виднелся бумажный сверток. Причем не у него одного. До Скарамуччи медленно, но доходило происходящее. — Твою мать, Альбедо, ты собрался меня накурить, еще и Мону к этому привязал? Тот ничего не сказал, взял его за плечо и потянул в сторону свободных мест. Скара не горел особым желанием оставаться здесь, но, если это означало хоть какие-то объяснения, он мог бы потерпеть. Конечно, он знал, что Альбедо химбио, но неужели шутки про питерских и химиков были не совсем шутками? — Мона была не против. Это первое. Второе, тебе нужно расслабиться. — Вот какое объяснение он получил от крайне напряженного Альбедо. — Наркотой? — Скарамучча сидел совсем близко к тому, да и в целом с их приходом в комнате стало довольно тихо, поэтому он прямо прошипел это Альбедо в ухо. Но тот ничего не сказал. Скара хотел возмутиться, но Мона ободрительно положила руку на его плечо и улыбнулась с какой-то просьбой в глазах. Скарамучча вдруг тяжестью ощутил на себе не только ее взгляд, а потом вспомнил, что здесь они не одни. На него смотрели и каждый по-разному: с усмешкой, пренебрежением, недовольством, насмешкой. Он был тут чужим, никого не знал, и Альбедо рассчитывал, что он совершенно спокойно отнесется к идее накуриться в абсолютно незнакомой компании. Но, когда ему протянули сверток, почему-то он не остановился. Он смотрел на белую бумагу, казалось бы, вечность, крутил ее туда-сюда, не зная стоит ли уйти отсюда или остаться. Все чего-то ждали от него, и протянутую зажигалку он забрал. Дрожащими, сам не зная отчего — не то от страха, не то от волнения — руками он поджег бумагу, а потом аккуратно ее затушил. Первая затяжка ощущалась странной. Только он успел ее сделать, как все вокруг сразу развеселились, зашумели, и, кажется, некоторые даже поздравили его. От одного затяга не сильно вставляло, но мир вокруг уже ощущался по-другому. Звуки и ощущения будто притупились, все стало медленным и плавным, а мысли легкими. Он затянулся во второй раз и все, что тревожило его последние недели, как будто стало самым незначительным во всем мире. Сидящей напротив Тигнари, смотрел на него все также ухмыляясь, а, пока он утопал в своем трансе, Мона уже сама вовсю затягивалась с Альбедо. С одной сигареты. Кажется, с одного рта тоже, но Скарамучча не был уверен в этом, потому что, чем больше он делал затяжек, тем воздушнее все становилось вокруг. За одной круткой, пошла вторая, а потом ему больше не давали. На столах появился алкоголь, и он не помнил сколько точно выпил. Это было довольно дешевое вино, сомнительный коньяк и та самая ядерная русская водка. Должно быть, он успел даже поговорить с некоторыми ребятами из компании, но разговора он не помнил. Они точно говорили с Тигнари о чем-то невероятно философском и приятном и, вроде как, Скарамучча окончательно убедился в их различии с Альбедо. Во всем этом плывущем море картинок Скарамучча вспомнил Казуху. Вечера с тем ощущались так же: легко, просто и без обязательств. Тот приносил одну крутку на двоих, и они затягивались по очереди, плыли вместе, а потом целовались долго и лениво, иногда и спали неплохо. Тогда все было просто и Скарамучче казалось, что еще чуть-чуть и это будет его навсегда. Такое же долгое и ленивое, как и их поцелуи. Это был только первый курс и будущее было таким далеким, а настоящее невероятно желанным. Казуха никогда не просил большего, никогда не спрашивал лишнего, и понимал все по жестам. Тот так красиво улыбался, так смеялся… Скарамуччу окатила вселенская тоска. Если бы! Если бы тогда он собрался духом и не думал «а вдруг нет», возможно, сейчас бы его здесь не было. Все бы сложилось по-другому, и пусть недолго, но он был бы самым счастливым на всем свете. Потому счастьем было время с Казухой, а все, что случилось дальше оказалось непроглядным кошмаром. Альбедо и Мона куда-то исчезли, а мысли Скары становились все тяжелее. Он поднялся со своего пуфика в дальнем углу комнаты и его немного занесло. Захватив бокал полный коньяка со стола, он бросил Тигнари что-то вроде «жив-здоров, не терять» и побрел на первый этаж, твердо решив немного проветриться перед тем, как звонить Альбедо. Он поглядел на танцпол и толпу, дрыгающуюся на том, прикидывая все риски. Но прикидывать не пришлось. Рядом стоящий парень оказался быстрее. — Хэй! Чего топчешься? Ждешь кого-то? — Тот как будто на мгновение пригляделся к его лицу, комично прищурившись. — Черт, да ты ж тот парень, который начистил лицо Аяксу! Рад знакомству кстати, я Кэйа, тот синеволосый парень, который пытался оттащить вас друг от друга. Скарамучча просто не был в состоянии понять речь того, особенно учитывая орущую над ухом музыку, но странный парень вульгарно одетый протянул ему руку, и он просто пожал ее в ответ. Что бы это не значало. — Мне… мне надо на улицу. — Он пытался говорить, как можно громче, но горло, как и все остальное тело было каким-то обмякшим и не слушалось, однако этот парень каким-то чудом понял его, и, схватив за запястье, без лишних вопросов повел ко входу. Свежий воздух ударил в лицо будто волна ледяной воды и теперь Скарамучча задыхался от него, судорожно делая вдохи. Он прошел немного и уселся на последней ступени. Все тело трясло то ли от холода, то ли от его немного нетрезвого состояния, но коньяка он не пролил ни капли. Выведший его парень уселся рядом, на комфортном расстоянии. — Ты по любому не услышал. Я кэйа, в общем. Скарамучче это, к сожалению, ничего не говорила, но он хмыкнул в ответ. — У тебя все в порядке? Просто ты настолько угашенный и выглядел испуганным, когда стоял там, возле танцпола. Может, кто приставал. Даже такие места не спасают, как бы не хотелось. — Уходи. Все отлично. Желания продолжать разговор не было и находиться в незнакомой компании тоже. Даже если этот Кэйа выражал беспокойство. Ему нужно было пустое пространство, пусть и относительно, чтобы он мог собраться и набрать Альбедо. К счастью, тот не стал долго упирать, как сто процентов сделал бы Аякс, а сразу поднялся и вернулся в клуб, бросив напоследок немного обиженное «Ну ладно». Скарамучча сделал еще один глубокий глоток и потянулся к карману джинс за телефоном. Оголенные колени мерзли, да он в целом мерз весь, на дворе близилась середина октября и это был известный своей погодой Петербург, а он был одет очень легко. Из-за рта потянулось облако дыма и осознание, что оно было не от травы, как-то странно ощущалось внутри. Скарамучча откинулся на верхние ступени, одной рукой все еще держа стакан с алкоголем и периодически потягивая тот, а другую закинув над головой с телефоном. Список контактов был небольшим, а имя Альбедо начиналось на первую букву английского алфавита — да, он записывал всех на английском. Перед глазами опять заплыло, и он опрокинул в себя еще алкоголя, вслепую нажимая на иконку контакта и кнопку вызова. Гудок за гудком, и он с печалью обнаруживает, что стакан почти пуст, но спустя минуту Альбедо наконец отвечает. — Алло? Скарамучча? Что-то было не так, но Скара не смог понять, что именно. — Вы чертовы предатели, кинули меня и обжимаетесь где-то в уголке, да? — Он немного печально усмехнулся. — Что? О чем ты говоришь? Скарамучча, где ты? Кто тебя там кинул? — Голос в трубке зазвучал обеспокоенно и до Скары, кажется, начало доходить. — Боже, Альбедо! Ты так ужрался, что твой голос стал похож на голос Аякса. А-ха-ха-ха. А может я так ужрался… Он закинул одну ногу на другую, покачал туда-сюда, повертел стакан в руках и сделал последние глотки, немного посмеявшись. — Где ты? На другом конце провода не слышалось музыки или гама толпы, только странное шуршание и копошение. — Вы что уехали отсюда без меня и даже адрес забыли? Просто кошмар. — Скарамучча, скажи адрес. — М-м-м, какой-то гей-клуб, вроде… бля, как эта улица называлась? А во, Шаляпина, да, точно. Ебнутое название какое-то. Надо переименовать. Он опять тихо посмеялся и поставил стакан на лестницу рядом с собой. Когда в телефоне слышался щелчок двери и поворот ключей, Скарамучча окончательно развалился на ступенях. Он положил одну руку себе на живот, а другой все еще пытался держать телефон у уха, ведь, вроде бы, разговор еще не был закончен, но с закрытыми глазами в сон клонило все быстрее и холод ночного Питера перестал ощущаться совсем. — Никуда не уходи. Жди меня. Последнее, что он услышал, перед тем, как самостоятельно сбросить вызов и уснуть прямо на ступенях клуба.