Значение

      В конечном итоге Уилбур действительно сажал цветы.       А он ведь знал, чувствовал с самого начала, что рано или поздно окажется на коленях, выкапывающий лунку, рядом с занимающимся этим же Томми. Знал ещё с того дня, второго пребывания Уилбура в этой деревне, если память не начала подводить. Фил его тогда как раз чуть ли не метлой погнал в гости к Инниту. Да, Уилбур добровольно ходил туда накануне вечером, но только чтобы позлить блондина. Он совсем не рассчитывал, что Томми заведёт беседу, перестанет фыркать, закатывая глаза, и проявит себя как хорошего слушателя.       То была приятная беседа, на продолжение коей Уилбур не наделся. Точнее, не планировал. Ему-то и быть здесь не хотелось, не хотелось разлучаться со своими городскими друзьями, в такой важный для себя жизненный период. И уж тем более ему не хотелось заводить здесь новых. Бесить Томми было весело, но вот общаться с ним Уилбур не горел желанием. Первое время.       Фил заставил его снова пойти к Томми раз, два. На третий Уилбур не стал ждать, когда Крафт выгонит его из дома, и пошёл сам. Иннит показательно цокал, грубил и спрашивал «нахуй ты пришёл», но всё равно открывал дверцу калитки шире, отводил Уилбура в беседку, и приносил чай.       А потом Томми ещё начал появляться у Фила дома.       В первый раз, Уилбур только проснулся, где-то около обеда, а блондин уже сидел на светлой кухне и жевал бутерброд. Хлеб с маслом, прелесть. Томми весело болтал с Филом и громко смеялся, настолько, что Сут понял почему проснулся так рано. Смех его был крикливым, но глухим и похожим на гоготание. Как только Томми заметил его, он замолчал, запихнул в рот побольше бутерброда и угрюмо отвернулся, едва видно покраснев. Уилбура это малость позабавило и потешило, но на чём зацикливаться — он не нашёл, и утренняя встреча тогда быстро вылетела из головы, как и он сам из кухни в ванную. Кашель после пробуждения всегда был нестерпимым. Шатен провозился в ванне около получаса, а когда вышел — от Томми и след простыл. Такой забавный.       Томми появился у Фила и на ужин.       Уилбур к тому времени успел узнать, что отец парня уехал по работе, а кроме него у блондина никого и не было, потому Фил брал на себя роль его «няньки». В основном Суту до этого не было дело; он быстро привык к взрывному темпераменту Томми, научился не обращать внимание на громкий тон и грубые слова, более того, ему нравилось подшучивать над парнем, намеренно выводить из себя, а потом ещё и оставлять комментарии на этот счёт. Надо же как-то развлекаться в глухой деревне.       А вот Томми, судя по всему, к нему привыкнуть никак не мог. Он и Уилбур стали проводить больше времени вдвоём, а младший всё равно прятал глаза, улыбался слишком нервно, да постоянно мял пальцы. И грубо выражался. Уилбуру с трудом удавалось распознать в этом громком и местами эгоцентричном парне — ранимого и травмированного ребёнка, легче было поверить, что он сам по себе такой обормот и лодырь. Впрочем, была одна ситуация, позволившая Уилбуру проникнуться к Томми чем-то помимо флегматизма и зародышами заинтересованности.       Середина июня, а жара — словно он очутился в аду. Проснулся Уилбур уже весь потный и больной, кашляющий и без возможности вздохнуть. Он долго возился в туалете, отхаркивая всё, что можно, и туалетной бумагой смывая капельки крови. Фил и Томми сидели на кухне, завтракали у открытого окна. Уилбур, едва приведя себя в порядок, собирался вернуться в выделенную ему комнату и спрятаться там до самого заката, отдавшись только своим мыслям и скитанию взглядом по потолку. Приступ был сильнее, чем обычно, и это позволяло апатии взять главенствующую роль в самоощущениях Сута. Ничего не хотелось, помимо одной сложнодостижимой, точнее невозможной, вещи — выздороветь.       Тогда-то Уилбуру и сообщили, что он и Томми отправляются на речку. «Идеальная погода» — сказал Фил. «Чтобы умереть, выйдя за порог дома» — мысленно прибавил Уилбур. Он почти озвучил это, голосовые связки напряглись, готовые выдавать слово за словом, но шатен заметил каким взволнованым выглядит Томми, и тут же прикусил себе кончик языка. У блондина сверкали глаза, а нога нетерпеливо дёргалась. В Уилбуре зашевелился естественный интерес к познанию личности. Его интуиция подсказывала, что кроется за таким волнением какая-то увлекательная предыстория. Уилбур бы разочаровался, не будь это так.       Фил вывез их к лесу в своем стареньком, но горячо любимом пикапе «Бесси», откуда Томми провёл Уилбура до реки. Идти было недолго и по тропинке, что уняло тревогу Уилбура. Прошло каких-то минут пятнадцать пути, за которые Уилбура искусали всевозможные комары и мошки, и только потом они вышли к резко начавшемуся каменистому берегу. На этом импровизированный поход не закончился. Они прошли вверх по реке ещё какое-то время, пока не пришли к упавшему поперёк дереву. Крона давно опала, оставив торчать острые ветки абсолютно голыми. Возле них Томми кинул свой рюкзак.       Река удивила Уилбура двумя факторами: широтой и прозрачностью воды. Встав на краю берега, так, чтобы жидкость немного омывала носки оксфордов, мужчина мог разглядеть выпуклость рыжих и серых камней, которые шли наискось. Стоило перевести взгляд немного выше, так вода темнела, и ещё, и ещё. Глубина, должно быть, приличная. Уилбур купаться не собирался, ему противопоказано, но задней частью сознания он всё равно заметил, что атмосфера здесь приятная: лес звенел шорохом листвы, река звенела спокойным течением, а Томми звенел пряжкой ремня. Блондин быстро разобрался с последним элементом одежды, шортами, и остался только в плавках.       Томми зашел в воду по колено, а потом обернулся:       — Ты не пойдёшь купаться?       Уилбур покачал головой и заметил, что рядом с головой Томми крутится целая арава мошек. Прелесть.       — Ну тогда позагорай хоть, а то ходишь как труп.       Томми беззлобно фыркнул и, развернувшись, пошёл дальше в воду. Когда она стала доставать ему до пояса, он нырнул.       Уилбур, решивший оставить комментарий «ты же бледнее меня» при себе, разложил принесённый плед на гладких камнях и закурил. От дыма сигарет все мошки разлетелись кто куда. Какая блажь.       Сигареты рассыпались одна за одной. Уилбур покашливал время от времени, каждый раз прикрывал ладонью рот и думал про утренний приступ. Томми же просто наслаждался водой: нырял, плавал вдоль берега и против течения, проплывал под стволом дерева и лежал на спине. Может, он вытворял ещё какие-то выкрутасы, которых старший не запомнил из-за нахождения в прострации.       Вернулся к реальности Сут только тогда, когда в пачке грустно покачивались шесть сигарет, одна из которых лежала фильтром кверху, а Томми вытер голову своим полотенцем. Светлые пряди потемнели на пару тонов и прилипли ко лбу, делая Инниту какое-то совершенно глупое и смешное лицо.       Уилбур отложил пачку, когда парень с довольным видом сел рядом на покрывало. В горле по знакомому бурлила тошнота, образовывая ком.       Он закашлял. Приступ был таким продолжительным, мучительным и сопровождался привкусом металла, что автоматически Уилбур поднёс ладонь к губам. Томми смотрел с нескрываемой тревогой и волнением. Плечи блондина, сверкающие на солнце влажностью, как от глиттера, напряглись.       Уилбур кашлял почти несколько минут, а когда смог дышать спокойно и убрал ладонь от лица, обнаружил на ней кровь. Несколько густых, ярко-красных потёков. Сут, не медля, потянул руку к покрывалу, чтобы вытереть её, но Томми её перехватил.       Блондин поднёс ладонь к лицу и внимательно рассматривал сгустки, а потом выдал краткое:       — Кровь.       Уилбур от такого замечания почувствовал смесь умиления и раздражения.       — Ухты, а я-то думал, что это такое, — Уилбур саркастично сказал.       Томми шутка не понравилась. Он отпустил руку, давая Уилбуру возможность её вытереть, но взгляд всё так же сквозил серьёзностью.       — Тебе срочно нужно к врачу. Такое раньше было?       То, с каким волнением Томми говорил, растрогало Уилбура. Может, он бы смог выдать настоящую сентиментальную улыбку в ответ, но грудь болела слишком сильно. Словно кто-то на силу влил в него раскаленную добела лаву.       — Это не стоит твоего беспокойства, — как можно мягче сказал Уилбур. — Я уже был у врача.       — И что он сказал? Что харкать кровью — в принципе норм?       — Ты слишком резок в суждениях, мой друг. Это просто реакция организма на то, сколько я курю.       В доказательство своих слов, Уилбур потряс почти пустой пачкой.       Томии лишь сильнее нахмурился.       — А какого хуя ты продолжаешь курить, если знаешь, что тебе это настолько вредит?       Уилбур хмыкнул. Невесело.       — Потому что я — свободный, совершеннолетний гражданин. Если я хочу курить, то я курю.       — И заодно харкаешь кровью, да, гений? — Томми поморщился и подтянул колени к груди, отвернувшись.       Что-то внутри Уилбура щёлкнуло. Нащупал.       — Чего тебя так начало волновать моё здоровье?       Томми сразу не ответил. Он ссутулился сильнее, втянув голову в плечи, и задумчиво уставился на мирную гладь воды. Поток почти не шёл рябью, а вот мысли в голове Иннита бурно плескались в волнах.       — Моя мама умерла от болезни лёгких, — сказал Томми, но на Уилбура не взглянул и краем глаза. Потом блондин прибавил: — может, ты слышал что-то о ханахаки?       «О,— подумал Уилбур. — Вот оно что.» Фил рассказывал ему, что у Томми умерла мать, но причину никогда не называл, да и шатен не слишком интересовался. Последнее предложение Томми давало ответ на вопрос Уилбура.       — Очень сочувствую тебе. Правда, — сказал Уилбур без обычного весёлого или хотя бы полувесёлого тона. Слова сквозили мягкостью, за ними тянулся шлейф искренности, но настолько прозрачный и тонкий, что Томми едва-ли поверил. — Однако… не сочти меня бестактным, но как так вышло? Насколько я знаю, заболеть ханахаки не так уж и просто.       Томми кивнул.       — Не просто. Я, если честно, плохо помню, что там произошло, но она влюбилась в другого мужчину, а быть с ним не могла. Из-за меня она не уходила от папы. Я помню, что она кашляла постоянно, тоже кровью, и как ей становилось хуже. Знаешь, она очень любила цветы. А ещё часто приводила меня летом купаться на речку.       Уилбур понятливо повёл носом. Он не мог подобрать слов, не знал, что нужно сказать человеку, который уже потерял кого-то близкого.       Так Уилбур и узнал, почему садоводство — такое важное для Томми хобби. Он счел за честь принять предложение Томми присоединиться, наивно полагая, что это не будет чем-то сложным. Он думал, что его помощь будет состоять в том, чтобы стоять рядом и подавать из корзинки проросшие корни.       Сомнения в предположении забрались в каштановую голову, когда Томми подал ему садовые перчатки, в которых нещадно потели руки, и дал лопатку. После инструктажа, Уилбуру ничего не оставалось, кроме как испачкать брюки в земле и рыть лунки. В какой-то момент мужчина стал искренне благодарен Филу за то, что тот выдал ему панамку. Солнце не было высоко в зените, но стремительно приближалась к ней.       — Как называется этот цветок? — держа сигарету в зубах, спросил Уилбур.       Суту никогда не нравилась монотонная работа, а вот Томми, видимо, наоборот. Он кропотливо и старательно орудовал лопаткой.       — Альстромерия, — запоздало ответил блондин.       — И что она значит? — спросил Уилбур и встал с колен, чтобы отойти от клумбы и стряхнуть пепел с сигареты. Томми пообещал захоронить его на месте, если он посмеет проронить хоть что-то на цветы.       От сигареты оставалось совсем немного, поэтому мужчина сначала докурил её в две затяжки, а потом вернулся на рабочее место. Опускаться на землю он не спешил, потому что ещё не дождался ответа.       Томми, словно не услышав вопрос, продолжал копать, вытирая пот со лба. Он выкопал ещё одну ямку и тоже поднялся.       — Ты закончил?       — Почти, — сказал Уилбур, внимательно смотря на Томми.       — Ну если нет, так хули поднялся. Работай давай, я пока воды принесу, — цокнул Томми и ушёл.       Он вернулся с ведром и ковшом. Цокая на Уилбура, он полил каждую лунку и выдал проросшие корешки. На всяк, Томми ещё раз объяснил как закапывать, не смотря на то, как Сут отмахивался, мол, он ещё с первого раза понял и запомнил.       Сажать оказалось быстрее, нежели выкапывать ямки и закончили они в четыре руки быстро. Как же у Уилбура болели колени к концу всего процесса, а так же горели лёгкие от знойного воздуха.       — Ты теперь обязан мне чаем, Томс, — потягиваясь с улыбкой, заявил мужчина. — И много печенюшек.       Иннит наигранно закатил глаза.       — Может, я и соглашусь налить тебе чай, но печенье? На него ты, сука, ещё не заработал.       Несмотря на свои слова, Томми всё равно принёс на беседку поднос с чаем и фиалой, наполненной печеньем.       — И всё-таки, Том, что значит тот цветок? — спросил Уилбур, немного отпивая из своей кружки.       — Если я скажу, что не знаю, ты отъебёшься?       — Абсолютно нет.       — Жаль, потому что я не знаю.       Уилбур тяжело вздохнул и достал из кармана брюк свой телефон.       — Тогда скажи название, его-то ты точно знаешь, уже называл же.       — Нет, — кратко ответил блондин и засунул в рот всё печенье. — Тепе не нуфно жнать такие вефи.       Уилбур засмеялся:       — Где твои манеры, юноша? Ну, а если серьёзно, Томс. Мне нужно знать какое значение у цветов, которые мы впервые сажали вместе.       И Томми тут же подавился и закашлял. Так сильно, что Уилбур думал подскочить, чтобы похлопать по спине согнувшегося в три погибели парня. До этого не дошло и быстро блондин сам выпрямился.       — Тебе серьёзно интересно? — с красным лицом, спросил блондин.       — Конечно, — с ласковой улыбкой, ответил Уилбур.       Томми ещё немного помялся, подергал подол футболки, отпил чай, откусил печенье, а потом тихо-тихо, так, что Уилбур ели как услышал, сказал:       — Альстромерия означает дружбу.

***

      Уилбур только что умылся и теперь просто хмуро смотрел в зеркало. Он проснулся посреди ночи и понял, что июнь закончился. Осознал, что июнь закончился.       Приступ был дольше обычного. Пока мужчину рвало, он слышал как в дверь ванной стучали, но открыть не осмелился, лишь через силу крикнул «всё нормально». Нормально ничего, конечно же, не было, но с этим ничего и не поделаешь. Фил не мог ничем ему помочь, так какой смысл заставлять его волноваться в лишний раз? Возможно, старшего мужчину и не сильно успокоили эти два слова, но и вываливать на него тяжёлый груз Уилбур не мог себе позволить. Фил и так делал для него, ходячего, чудного трупа, слишком много. Смотрел с этой нежностью во взгляде и сочувствием, искренне верил, о чём и говорил, что шатену станет лучше.       Не станет. Никогда не станет.       Потому что уже как месяц Уилбур не получил ни одного сообщения от неё. Он и сам ей писал не часто, раз в два-три дня, и не получал ни слова в ответ. Сообщения всегда отмечались «прочитано», но ничего более. Сут не знал на что надеялся. Даже проснувшись посреди ночи, почти задохнувшись, он всё равно полез в диалог.       Писала она ему тогда же, когда он видел её в последний раз. Уилбур поделился, что скоро уедет на всё лето, а в ответ получил «прекрасный повод больше не писать мне, тем более моему парню это не нравится». Шатена это, конечно, не остановило. Мало того, перед днём своего уезда он её навестил и это сделало ситуацию ещё хуже.       Но Уилбур не жалел. Потому что одного взгляда на неё хватало, чтобы он стал счастливее во много раз.       Так же, когда он видел её, болезнь немного регрессировала. В настоящее время этого не хватало слишком сильно. Уилбура отправляли сюда, в это богом забытое место, в надежде, что ему станет лучше, а всё вышло наоборот. Сут начал чаще чувствовать удушье, чаще харкал кровью и чаще тосковал. Тосковал за карим взглядом, тонким губам, которых никогда не смел и коснуться. Тосковал просто по ощущению близости к любимому человеку, несмотря на то, что именно это его и убивало. Любить и не быть любимым в ответ, не иметь смелости и дозволения заявлять о своих чувствах напрямую, на весь мир, но иметь жгучение желание — разве не это убивало Уилбура? Он иногда думал об этом, но в тот момент, смотря на своё отражение, его убивала лишь невозможность увидеть свою возлюбленную.

***

      Пусть Томми и являлся жаворонком и любил бодрствовать утром, иногда он грешил тем, что до этого самого утра проводил ночь без сна. Обычно такое бывало, если блондин созванивался с кем-то из своих интернет друзей, и они играли вместе или просто болтали. Томми любил такое времяпровождение, любил разговаривать со своими друзьями и играть в любимые игры, не смотря на то, что в учебное время это становилось проблемой, а во время каникул после таких «посиделок» он спал до обеда.       Той ночью он снова засиделся. Они с Таббо успели обсудить всё на свете и поделиться новостями, поиграть и глянуть пару роликов с ютуба, а потом Томми приспичило попробовать вырастить что-то новое. Транслируя экран, он и его друг около часа листали раздел онлайн-магазина с семенами. Блондин сначала не знал, что хотел, но чего-то он хотел. Таббо догадался задать вопрос «а что ты ещё не выращивал». Это сдвинуло дело с мёртвой точки, но после того, как Томми полчаса пытался вспомнить всё, что он уже выращивал.       А потом он понял.       Розы.       Ох, да. Этих прихотливых сук он ещё не ростил.       Томми и Таббо долго путешествовали по разным сайтам, выбирая сорт. Инниту нравится выращивать цветы, он любил это, но вот слишком сильно заморачиваться с ними ему не хотелось.       Поэтому Томми остановил свой выбор на двух сортах. Розе жёлтой и розе тернистой . Первый вариант ему нравился из-за того, какими яркими были соцветия, а второй, наоборот, из-за того, как цветы выглядели просто, при этом имея свой шарм и нежный цвет. Томми так и не определился, что ему хочется больше посадить, поэтому он оставил размышления на следующий день. Тем более солнце начинало всходить, а глаза наливаться свинцом, хотелось спать.       Блондин планировал проваляться до обеда, а может и дольше, но его плану не удалось осуществиться.       Томми разбудил настойчивый стук. Ещё и стук ни абы куда, а в его окно. Парень подскочил, отбрасывая одеяло и тут же ринулся к нему. Он действовал на автомате, не до конца понимая своих действий, из-за того, что полностью не проснулся.       За стеклом его встретила улыбающаяся рожа Уилбура. Томми моментально почувствовал желание показать неприличный жест со средним пальцем, задёрнуть занавеску и вернуться в манящую кровать. Пересилив себя, он открыл окно.       — Какого, блять, черта? — злобно спросил Томми.       Уилбур издевательски улыбнулся.       — Я постучал в дверь, но мне не открыли, поэтому я решил пробовать другие методы.       — Может это потому, что я, блять, спал?       — Ухты. Я раньше думал, что уже познал максимум твоей злобы, — хохотнул Уилбур.       — Умудряешься открыть во мне новые горизонты, блять, — цокнул Томми. — Так что тебе надо, чудик?       — Ах, как давно я не слышал этого прозвище, — и на губах проскользнула улыбка с примесью ностальгии. — Дело есть к тебе. Даже, скорее предложение.       — Какое?       — Мне в город надо и я уговорил Фила отвезти меня. Поедешь с нами?       Томми моргнул и затупил. «Уилбур позвал меня город, — подумал он, — это так странно.» И точно не сон; об этом свидетельствовала боль во всём теле от недосыпа.       — Ладно, — согласился Томми. — А тебе зачем туда ехать?       — Замечательно! — сказал Уилбур. — Рад, что ты согласился. Ехать часа три, а вдвоём в дороге будет не так скучно. Знаешь, Фил ужасно занудный за рулём, с ним и не поговоришь толком. Ну ладно, иди умывайся, одевайся. Все дела. Через пол часа ждём!       Уилбур так и не ответил на вопрос, но всё равно помахал рукой и ушёл. Томми ничего не оставалось, кроме того, как смотреть мужчине вслед какое-то время, а когда тот скрылся, пойти собираться.       Иннит редко выбирался за пределы своего городка, отчего поездка становилась волнительнее. Дело было не только в том, что его позвал Уилбур! Томми тщательно подбирал одежду, но боялся переборщить, поэтому остановился на обычной футболке и шортах, предварительно проверив прогноз погоды, чтобы убедиться в благоприятной температуре.       — А ты быстро собрался, дружок, — прокомментировал Фил, когда Томми зашёл к нему в дом.       — Да мне ничего собирать и не нужно было, так-то.       Томми и Уилбур, оба пристёгнутые, сидели на задних сиденьях. Первые полчаса Иннит проявил чудеса терпеливости и старался развлекать себя сам.       А потом связь пропала. Томми сунул телефон в карман и решил, что ориентиры сместились, и самое время разбавить тишину в машине. Он повернулся к Уилбуру лицом. Старший пусть и слушал музыку в наушниках, но всё равно краем глаза заметил движение по соседству, поэтому насторожился. Томми, в качестве тактики, решил начать с мощного тычка в рёбра. Этого шатен никак не ожидал и не успел принять никаких защитных мер. Из горла Уилбура тут же выбился хрип и кашель, которые напугали блондина. Он вспомнил о том, как Сут задыхался до этого, вспомнил берег и понял, что, возможно, бить в рёбра — отстойная идея.       — У вас всё хорошо, мальчики? — спросил Фил, на мгновение заглянув в зеркало залнего вида.       — Всё в порядке, — слабым голосом отозвался Уилбур. Томми успел вздохнуть с облегчением, но Сут продолжил говорить. — Просто сейчас произойдёт убийство. Не обращай внимания на нас.       Вынув наушники и закинув их в футляр, Уилбур набросился на Томми. Он прижал блондина к сидению начал ощупывать рёбра, выбивая громкий смех.       — Ты ж, сучий ребёнок, испортил мне весь вайб!

***

      Фил остановил машину возле какого-то парка, уточнив у Уилбура, удобно ли ему будет идти отсюда.       — В самый раз, — ответил Сут. — Через два часа встречаемся тут.       — Хорошо, — Фил кивнул. — Главное следи за Томми. Не хочу потом бегать за ним по всему городу.       — Эй! — Иннит возмутился. — Я не ребёнок, за мной не нужно следить.       — Конечно, приятель, — улыбнулся ему Фил, а затем снова обратился к Уилбуру. — В общем, на сегодня он твоя отвественность.       — Эй! Это не мне нужно, чтобы за мной приглядывали! Нужно, чтобы кто-то приглядывал за этим чудиком!       — Замётано, Фил, — Уилбур проигнорировпл возмущённые крики Томми и взялся за ручку, открывая дверцу машины. — Мы тогда пошли. Томми, выбирайся.       Иннит, показав шатену язык, вышел из машины.       В городе Томми был не первый раз. Обычно он приезжал сюда вместе с отцом, в конце августа, чтобы собраться к школе. Наверное, в этом году всё будет так же, но в последний раз. Впереди финальный учебный год. Томми не хотел думать о школе во время каникул, поэтому быстро отбросил мысли и воспоминания как в сборах участвовала мама.       Но в этой части города Томми не доводилось бывать, поэтому он, следуя за Уилбуром, с интересом разглядывал здания, вывески и витрины. Сут, которой видел лишь хорошо знакомые места, наблюдал за парнем со слабой улыбкой. Чужое любопытство завораживало. Чтобы побаловать Томми, шатен решил идти не по привычному маршруту, а свернуть в парк, провести по тропинкам вдоль ухоженных клумб, скамеек и откидывающих тень деревьев.       Особо много внимания блондин уделил широкому кусту пышных роз.       — Красивые, правда? — спросил Уилбур, заметив взгляд Томми.       — Очень! Но прихотливые, что пиздец. Я вот ночью как раз читал про уход за ними, так там статья одна по времени заняла почти двадцать минут!       — Хочешь себе посадить? — поинтересовался Уилбур.       — Ну, — Томми посечал голову, взглянув косо на куст, над которым порхала бабочка. — Хотелось бы в этом году, но сомневаюсь как-то. Если садить, то покупать саженцы надо уже, а заказывать не вариант. Только если семена брать, а проращивать — долго.       — Хм, думаю, тебе очень повезло, — улыбнулся Уилбур. — Может, это знак с выше?       Томми нахмурился:       — Какой к чёрту знак?       — Ну смотри: вечером, то есть ночью, тебе захотелось посадить розы, а утром я позвал тебя в город. Можем сходить перекусить, а потом отыскать какой-нибудь садовый магазин и купишь тебе саженцы.       Томми просиял.       — Правда?       — Почему бы и нет, — Уилбур пожал плечами.       — А мы успеем? Сколько у нас, два часа же? Да и ты так и не сказал зачем так спонтанно собрался в город.       — Не переживай об этом, — усмехнулся Уилбур и поднял руку потрепать Томми волосы, отчего тот моментально заалел, но ничего не сказал. — Тогда пойдём, чтобы всё успеть.       Чтобы перекусить, Уилбур привёл Томми в кафе, находящееся в минутах пятнадцати ходьбы от парка. Иннит был ужасно голодным, но денег с собой не брал, поэтому старший, с аргументом «на сегодня ты моя ответственность», предложил заплатить за него. Парню было неловко соглашаться, но и с другой стороны, которая симпатизировала ему больше, он не напрашивался. По совету того же Уилбура, бывалого в этом кафе ни раз, Томми выбрал какой-то салат и молочный коктейль. Сам Сут ограничился кофе и стал ждать официанта, постоянно вглядываясь в посетителей и кассира у барной стойки. Когда к ним подошла коротко стриженная девушка с блокнотом в руках, чтобы принять заказ, Уилбур выглядел недовольным.       — Ещё что-то? — спросила официантка, когда они оба озвучили свои заказы.       — Нет, спасибо, — хмуро ответил Уилбур, но девушка всё-равно улыбнулась ему, пусть и натянуто. — Однако, я помню, что в вашем заведение работала ещё одна девушка. С рыжими длинными волосами. Сегодня нет её смены случаем?       — Если я правильно поняла о ком Вы, то — нет. Сегодня у неё выходной. Могу ли я ещё чем-то вам помочь?       — Нет, спасибо.       — Хорошо. Через пару минут принесу ваш заказ.       И она удалилась.       Томми с прищуром посмотрел на Уилбура и отметил, что тот выглядит расстроенным.       — Про кого ты спрашивал?       — Да так, одна знакомая. Не бери в голову, оно тебе не нужно.       Томми не смутило то, что Уилбур пытался утаить от него что-то. Он имел на это полное право. Но вот то, как отстранённо и холодно старший сказал об этом — заставило блондина поёжиться.       В голову пришла идея.       — А что значит имя этой твоей знакомой? — спросил Томми.       — Хм? Зачем тебе это знать?       — Просто интересно, да и тем более, ты же допытывался у меня про значение цветов.       — Резонно, — буркнул Уилбур и ещё тише сказал: — госпожа. Очень символично.       Что именно тут символичного Томми не понял, но зато он смог оценить то, каким вкусным был салат, который принесли через пару минут, как и говорила официантка.       Уилбур всё то время, что Томми ел, сидел хмурым и грустным. Он медленно отхлёбывал своё кофе и в конце концов отодвинул чашку, из которой не выпил и половину. Преимущественно шатен смотрел в окно или пробегался взглядом по светлому залу, тоскливо и сипло вздыхал и возвращался к окну. Томми пытался завести разговор о чём-то отстранённом, но на его попытки старший отвечал либо односложно и нехотя, либо вовсе игнорировал.       Вышел из кафе Томми с ощущением провалившегося свидания.       — Мне нужно забрать кое-что, а потом пойдём за твоими розами, хорошо?       Томми угукнул.       Шли они недолго. Прошло чуть больше пяти минут, и они подошли к жилому дому. Уилбур зашёл в подъезд и вскоре вернулся с гитарой в чехле за спиной.       — Ну что, уже определился с сортом роз?       Как бы Томми не хотелось выбрать что-то другое, он сразу подумал о тернистых розах.