Advanced Floriography / Продвинутая флориография

На следующий день после того как Гермиона расшифровала послание, которое было услышать ею на первом занятии профессора Снейпа, на неё, буквально, огромной кучей свалилось выполнение домашних заданий по травологии, чарами и трансфигурации. Гермиона торопилась доесть ужин в Большом зале, чтобы потом у неё в запасе осталось немного времени поработать над своими эссе после занятия со Снейпом. Покончив с беглым поеданием пирога, она сказала мальчикам, что собирается уйти на этот вечер, чтобы помочь с приготовлением специальных зелий для Больничного Крыла. – Зачем ты согласилась на это? – спросил Рон с забитым пюре ртом. – Они искали кого-нибудь, кто мог бы им помочь, потому что ни у профессора Слизнорта, ни у профессора Снейпа нет на это времени, и я подумала, что в будущем мне будет полезно научиться готовить целебные зелья, – тихо ответила Гермиона, не желая привлекать к своим словам излишнее внимание. Гарри ответил ей, что это звучит как хорошая идея, не став больше допытываться. Гермиона тщательно избегала упоминать тот факт, что она будет готовить зелья именно со Снейпом. Она знала, что Гарри и Рон будут недовольны этим фактов, но девушка решила разобраться с этим позже, при случае, если друзья вообще узнают кому она помогает. Гермиона шла по коридорам в сторону подземелий. У девушки никогда раньше не было частных уроков с профессором. Будет ли профессор Снейп более требовательным или наоборот? Будет ли он более вежлив, чем обычно, или всё останется как прежде? Гермиона трижды решительно постучала в дверь, ожидая приглашение. – Войдите, – сказал Снейп. Гермиона осторожно толкнула дверь. Девушка была удивлена развернувшимся перед ей зрелищем. В комнате прямо перед ней стояли четыре котла и два набора инструментов для приготовления зелий. – Добрый вечер, профессор, – сказала она, неуверенно приближаясь к рабочему столу. – Мисс Грейнджер. Сегодня вечером вы будете варить мазь от ушибов, – мужчина указал на то место, где лежали письменные инструкции по приготовлению одного зелья одновременно в двух котлах, и жестом предложил ей подойти к котлам. – Сэр? – спросила Гермиона. – Что-то неясно? – Я думала... мы собирались поработать над окклюменцией, сэр, – нерешительно продолжила она. Снейп издал нетерпеливый звук. – Я выкраиваю драгоценное время из своего расписания, чтобы обучить вас, так что то, что вы будете делать вполне может оказаться полезным в следующем. Также приготовление залий создаст видимость того, что ничего необычного нет здесь не происходит, если кто-нибудь решит заглянуть к нам. Снейп отвернулся от нее, чтобы посмотреть на свой собственный котел. – Этим мазям нужно будет отстыть в течение часа перед заключительным этапом, так что у нас будет достаточно времени, чтобы оценить ваши способности на данный момент и поработать над тем, что вам нужно практиковать в последующем. Они начали работать в тишине. Гермиона почувствовала себя более спокойно и уверенно, когда ее зелье продвигалось так же хорошо, как и всегда было до занятий со Слизнортом, даже несмотря на то, что она работала одновременно с двумя котлами вместо одного. Было всё также тихо, когда Гермиона задала вопрос, который не выходил у нее из головы с лета. – Профессор? – отважилась она. – Что опять? – в голосе Снейпа звучало лишь легкое раздражение, поэтому она продолжила. – Пожиратели смерти знают о том, что бомбы существуют? Брови Снейпа нахмурились. – Конечно, Пожиратели Смерти знают о бомбах. Темный Лорд думает, что мы слишком хороши для грязных маггловских технологий, как и другие Пожиратели Смерти – они убеждены, что с помощью магии взрывы получаются лучше. Также магия может сделать маггловские бомбы бесполезными. Почему вы задали такой странный вопрос? – Просто кое-что прочитала в "Ежедневном пророке", – поспешно ответила Гермиона. Она не хотела поднимать эту тему. Рон всего навсегда боялся, что магглы начнут бомбить волшебников, но ответ Снейпа был обнадеживающим. Затем ей пришло в голову кое-что еще. – Если магия делает бомбы бесполезными, почему волшебники боятся бомб? Снейп повернул голову и коротко взглянул на нее. – Страх связан не столько с разрушительной силой бомб, сколько с тем, как мало магглы ценят жизнь. Вы когда-нибудь видели, как Пожиратели Смерти взрывают целые районы волшебного мира? – Нет… Мужчина опустил свою лопатку для мешания на стол и скрестил руки на груди. – Это потому, что даже Пожиратели Смерти дважды подумали бы, прежде чем использовать бомбы в любом случае, которые могут убить чистокровного, даже случайно. – В самом деле? – удивленно спросила Гермиона. Снейп повернулся к ней полностью и удержал ее взгляд своими темными глазами. – Вы знаете, почему Пожиратели Смерти хотят поработить магглов и маглорожденных, мисс Грейнджер? – Потому что они ненавидят нас. Снейп усмехнулся. – Да, конечно, идеальное объяснение "они ненавидят нас, потому что они злые". Но почему они это делают? Используйте же свой ужасно заполненный знаниями мозг. Гермиона задумчиво нахмурилась, раздумывая о том что имел в виду мужчина. Снейп говорил о том, как мало магглы ценят жизнь с точки зрения волшебства. Наверняка Снейп знал об этом лучше, судя по тому, как он себя вел, учитывая его знакомство с миром магглов? Но Снейп говорил не о себе... по крайней мере, Гермиона на это надеялась. Девушка осторожно заговорила. – Потому что мы разные, и всегда найдутся люди, которые ненавидят других за то, что они непохожи на них самих. Потому что чистокровные не понимают маггловский мир, а те крупицы, которые они знают, пришло ещё из тех времен, когда магглы жили в общинах, совсем как древние люди. Но позже магглы изменились, и особенно сильно изменились за последние сто лет. И, к сожалению, стали еще лучше разбираться в насилии как лучше его применять к друг другу. Также магглов гораздо больше, чем волшебников. Так что чистокровные просто боятся нас. Снейп смотрел на нее сверху вниз с почти удовлетворенным выражением на лице. – Да, вы озвучили несколько из основных причин. Но также не забывайте и о власти. И как те, у кого уже есть эта самая власть, не хотят делиться ею. – Выходит, всё равно получается что-то вроде "они ненавидят нас, потому что они злые", – сказала Гермиона, прежде чем смогла остановить себя. Снейп фыркнул, но ничего не ответил на её слова. На мгновение они погрузились в молчание, наблюдая за кипящими котлами и ожидая, когда зелья начнут изменять свой цвет. – Но всё равно интересно, почему "Пророк" с недавнего времени начал писать ещё больше информации о магглах, – продолжила девушка. – И печатают только те новости, которые выставляют магглов в наихудшем из всех возможных свете. – Нет, никаких историй о смелом героизме пожарных, спасающих кошек с деревьев, или пожилых людях, нашедших своих давно потерянных друзей, – ехидно сказал Снейп, не отрывая взгляда от котлов. На мгновение ее поразило, что Снейп мог знать, какие вздорные статьи попадают в газеты маленьких городков, прежде чем она поняла, что, возможно, он имел в виду репортажи, которые появлялись в других волшебных изданиях, таких как "Ведьмин досуг". Тот факт, что он не велел ей заткнуться, побудил ее говорить больше. – Хотя, я полагаю, волшебники не поняли бы научных прорывов или прогресса, которого достиг ООН в попытке помочь разным странам и тому подобные вещи. – О чем вы говорите? – спросил Снейп, резко отворачиваясь от своих котлов и поворачиваясь лицом к ней. Гермиона отпрянула от его пристального взгляда. – Я имею в виду, что наука – это маггловский способ понимания мира и использования своих наблюдений для изобретения новых вещей… – начала она, изо всех сил пытаясь объяснить волшебнику что конкретно имеет в виду. – Я знаю что из себя представляет наука, мисс Грейнджер, – ответил ей Снейп резким голосом. – Я знаю, что такое бомбы и как они работают. Недооценивать то, что знают другие люди, одновременно самонадеянно и опасно. Неужели вы думаете, что волшебники неспособны понять маггловскую науку? Вы думаете, Пожиратели Смерти пришли к своему заключению о маггловских бомбах исключительно потому, что они имеют предубеждения против магглов? Гермиона внезапно поняла, насколько сильно она оговорилась. – Нет! Я просто имела в виду… "Пророк" не рассказывает ничего хорошего о мире магглов и вообще не способствует сбалансированности освещения этих самых новостей. Это все из-за того, что они стремятся выдать как можно больше сенсаций, – закончила Гермиона, озабоченно теребя края своей мантии. – Я понимаю, что вы имеете в виду, – ответил ей Снейп. – И все же, вы полагаете, что они им нужны? Разве маггловские новости тоже не строятся по такому же принципу? Почему "Пророк" должен соответствовать более высоким стандартам, если репортажи магглов не соответствует им? Но какими бы увлекательными ни были все эти разговоры о редакторском руководстве "Пророка", нам нужно вернуться к зельеварению. Гермиона не нашлась, что на это можно было ответить, поэтому решила промолчать, хотя и не была полностью согласна с тем, что сказал Снейп до этого. Остаток времени до часового перерыва они провели в молчании. … – Давайте начнем, – сказал ей Снейп, как только она положила свою лопатку для перемешивания зелий на стол. – Я хочу чтобы вы полностью расслабились, снимите всю защиту со своего разума. Мне нужно оценить ваше естественное состояние, – продолжил мужчина, поднимая свою палочку. – Посмотри мне в глаза, - приказал он. Гермиона подняла глаза и расслабилась. Она старалась не сосредотачиваться на своей центрирующей визуализации неба или на чем-то еще, и вскоре почувствовала, как он вырвался из ее сознания через некоторое время после того, как вошел. Снейп нахмурился, критически изучая глаза Гермионы. – Мисс Грейнджер, я попросил вас полностью избавиться от окклюментного щита. – Но я избавилась, – смущенно ответила Гермиона. – Это не так, вы ещё не настолько хороши, чтобы суметь обмануть меня подобным образом. Я вижу, что вы делаете это не специально, ваш разум просто не может расслабиться. Попытайтесь снять щит, – Снейпа снова посмотрел ей в глаза. – Замедлите свои мысли, обратите внимание на поток импульсов своего разума. Хорошо, а теперь слушайте меня очень внимательно: ваша постоянная потребность в одобрении сверстников и старших делает вас слабой. Гермиона вздрогнула. Тот факт, что она была очень чувствительна к тому, что люди думали о ней, не было для нее новостью, но ей было больно слышать, как Снейп говорит об этом в таких откровенных выражениях. Раньше этого не было заметно, но теперь, когда она обратила внимание, она почувствовала, как ее магия автоматически запечатала знакомый укол боли и неуверенности, прежде чем она смогла по-настоящему это почувствовать. Гермиона попыталась расслабить свой разум и позволить себе прочувствовать свою реакцию на резкое заявление, но не смогла. Печать на ее эмоциях была слишком сильной. – Я не могу, – прошептала она в ужасе. Профессор Снейп громко выдохнул. – Посмотрите мне в глаза еще раз. Я собираюсь помочь вам снять блок, но это может быть немного неприятно. Его лицо немного приблизилось к ее лицу, и она сосредоточилась на его глазах, которые в тусклом освещении класса казались бездонными туннелями. На этот раз его мысленное присутствие в ее голове было более очевидным, оказывая слегка неприятное давление внутри головы. Гермионе казалось, что он копается в ее мыслях, но она не знала, что он конкретно мог искать. Она поймала себя на том, что вновь переживает воспоминания о том, как смотрела на длинный пурпурный шрам, пересекающий ее грудь, и чувствовала отчаяние от того, что никогда не ощущала себя красивой. Она поймала себя на том, что заново переживает рассказ Гарри о своей стычке с Малфоем, о предстоящем уроке Гарри с Дамблдором, внезапном улучшении оценок Гарри на уроках зельеварения с помощью его незаконно приобретенного учебника и вспышку гнева, что она теперь второй, а не самая лучший - первый ученик на уроке зельеварения. Что она недостаточно хороша, никогда не была достаточно хороша. Мысли шептали, и внезапно давление в ее голове усилилось, Северус сосредоточился на этом чувстве. Инстинктивно Гермиона почувствовала, что ее разум пытается уничтожить это воспоминание, но Снейп был сосредоточен на её эмоциях и усиливал их, пока это самое воспоминание не стало всем, о чем она только могла думать. Это было унизительно. – Не сопротивляйтесь этому, – сказал Снейп у нее в голове, и Гермиона попыталась расслабиться, в то время как в затылке всё сильнее нарастало чувство паники. Она чувствовала себя отстраненным наблюдателем в собственном сознании. У нее было такое чувство, как будто Снейп забросил сеть в ее разум и вытаскивал на поверхность каждую обидную мысль и страх, которые она похоронила за последние несколько недель. Это было похоже на то, как если бы у плохо встряхнутой бутылки с газированным напитком отвалилась крышка – внутри нее вспыхнули эмоции, и у Гермионы перехватило дыхание от боли осознания того, насколько неадекватной она была по сравнению с Флер, о том, что она никогда не будет хороша в зельеварении, что Рон никогда не заметит ее, что она никогда не спасет своих родителей, что она не смогла бы спасти даже саму себя и выжила в Отделе тайн только по счастливой случайности. Ужасающий страх смерти вернулся внезапно, и у нее закружилась голова от силы обрушившихся на неё эмоций. Гермиона едва заметила, когда перестала ощущать Снейпа в своем сознании, и начала плакать. Только что слезы едва начали щипать ей глаза, а уже в следующую минуту она учащенно дышала и хватала ртом воздух, безобразно рыдая в носовой платок. Она дрожала как осиновый лист, когда ее захлестнули чувства. Профессор Снейп бесстрастно стоял рядом со своим столом и наблюдал за ней, скрестив руки на груди. Как раз в тот момент, когда она думала, что перестанет плакать, она начала лить слëзы ещё сильнее. В какой-то момент Гермиона почувствовала, что полностью пропитала свой носовой платок, но она была настолько расстроена, что не заметила, как Снейп наложил на него высушивающее заклинание. Он не проявлял никаких внешних признаков беспокойства, наблюдая, как она плачет, не двигаясь даже тогда, когда время от времени накладывал осушающие чары. Наконец, спустя целую вечность, она перестала плакать, и ее дрожь утихла. Ее голова болела, а в висках сильно стучало. Снейп задумчиво посмотрел на нее. – Как долго вы закрывали ото всех окклюментным щитом свои мечты и чувства? – наконец спросил он. – Несколько недель, – пробормотала Гермиона, не в силах встретиться с ним взглядом. – Вы могли бы нанести себе непоправимый ущерб. Подавлять свои чувства достаточно долго, и с вами всё точно будет покончено, – Снейп нахмурился, увидев шокированное выражение на лице Гермионы. – Вы думали, что если перестанете чувствовать дискомфорт, это будет чем-то хорошим? Напротив, чувство дискомфорта, как правило, подсказывает нам, когда что-то не так либо внутри нас, либо в нашем окружении. Отключать одно из своих чувств опасно. Гермиона с трудом сглотнула. – Понимаю. Спасибо вам, профессор, – сказала она, все еще от стыда не поднимая глаз. – Есть разница между сокрытием мыслей и чувств, которые могут быть опасны, если о них узнают другие, и мыслей и чувств от самого себя, которые могут быть опасны, если их не знать самому. Практика окклюменции предназначена для того, чтобы хранить секреты от других, а не от себя, – сказал Снейп, нахмурившись. – Я понимаю, что книга по которой вы тренировались этого не объясняет, но это должно было быть очевидно и без разного рода дополнений. Снейпу потребовалось мгновение, чтобы осмотреть, готовящееся на огне зелье, прежде чем снова обратиться к гриффиндорке. – В будущем я ожидаю, что вы будете контролировать свои эмоции, а не отталкивать их, замыкая глубоко в себе. Я понимаю, что вы имеете дело с непреодолимым страхом, и вам трудно постоянно жить с ним, но здесь, в Хогвартсе прямо сейчас, я скажу вам, что когда вас здесь уже не будет, вам всё равно нужно будет привыкнуть жить с ним, потому что вы окажитесь на войне, и я не смогу вам помочь. Снейп выпрямился и посмотрел ей в глаза. – Вы должны сосредоточиться на настоящем и на том, что нужно сделать прямо сейчас, вы не можете терять концентрацию. Нет смысла бояться событий прошлого, которые могут повториться, а могут и не повториться вновь. Это легче сказать, чем сделать, но вы должны убедить себя в правдивости этого – попросите мадам Помфри выписать вам немного зелья сна без сновидений или успокаивающие таблетки, если необходимо, хотя вы должны позволить своему разуму справляться со своими страхами столько, сколько сможете и без применения дополнительных средств. Гермиона кивнула, ее слëзы наконец высохли. – И, наконец, я должен сказать вам ещё несколько слов. Теперь я вижу, что мистер Поттер опоздал на открытие пира в честь нового учебного года из-за небольшого, так сказать, "приключения", которое у него произошло с мистером Малфоем. Я понимаю, что прошу невозможного, но постарайтесь в будущем повнимательнее присматривать за мистером Поттером, чтобы подобные ситуации больше не повторились. Всë это могло плохо закончится для Поттера, если бы мистер Малфой на самом деле был Пожирателем Смерти с недобрыми намерениями по отношению к нему. – Да, сэр, я поняла вас, – несчастно сказала Гермиона. – Я научу вас, как наилучшим образом вы могли бы помочь мистеру Поттеру, но вы должны приложить максимум усилий, это понятно? – Да, сэр. – В качестве домашнего задания на ближайшее время я хочу, чтобы вы нашли способ справляться со своими эмоциями и сохраняли над ними контроль. Это будет крайне важной тренировкой, перед тем как я смогу начать обучать вас основам тëмных искусств. – Тëмных искусств? – Не стоит так удивляться. Вам уже доводилось применять тёмное заклятие, например, на мисс Эджкомб. Гермиона покраснела. – Какому виду тëмных искусств вы будете меня обучать? – спросила она, игнорируя его выпад. – В основном, это будет магия разума, – ответил ей Снейп. – Магия разума? – тупо повторила Гермиона. – Неужели, вы думали, что контроль над разумом, легилименция, стирание воспоминаний и насаждение ложных воспоминаний – это магия света? Гермиона неловко заерзала на своем стуле. – Но как насчет обучению дуэльному мастерству, сэр? Если я собираюсь помогать Гарри, разве я не должна также учиться драться? – Большинство Пожирателей Смерти имеют многолетний боевой опыт. Они являются безжалостными убийцами. Я ничему не смогу обучить вас за короткий промежуток времени, чтобы иметь возможность подготовить вас к таким столкновениям и ожидать от вас победы, однако я могу дать вам рекомендации, которые помогут вам избежать любых подобных столкновений, особенно чтобы вы могли избежать другого сценария, подобного тому, что произошло в Отделе Тайн. Снейп остановился, увидев выражение лица Гермионы. – Нет ничего постыдного в том, чтобы выжить и иметь возможность сразиться в другой раз, когда твой противник превосходит тебя, – продолжил мужчина. – У вас нет такой огневой мощи и инстинктов для дуэли, как у Поттера, но, в отличие от Поттера, у вас есть мозг. Я уверен, вы сможете оценить полезность такого важного навыка в бою. Гермиона пробормотала что-то в знак согласия, хотя ее немного задела оценка Снейпом ее способностей, даже если она была и честной. Тем не менее одновременно с этим Гермиона была немного польщена. – Как всегда, я рассчитываю на вашу осмотрительность в этом вопросе. Регулярно закрывайте свои мысли и воспоминания, но только не свои чувства, вот что будет для вас безопасным. – О, конечно, сэр. – На сегодня достаточно, – сказал мужчина и указал на дверь, которая моментально открылась у неё за спиной. – А что насчет зелий? – испуганно спросила Гермиона. – Я доделаю их самостоятельно, – ответил Снейп и принялся подготавливать ингредиенты, управляясь с четырьмя зельями в котлах одновременно. – И еще, мисс Грейнджер... – Да? – Неприлично и неразумно так сильно недооценивать себя. Вам нужно знать, на что вы способны, и не стоит переоценивать себя, точно так же, как не стоит недооценивать или переоценивать других. – Я… – Теперь вы свободны. Гермиона потеряла дар речи, но решила уйти, так и не сказав больше ни слова. Гриффиндорка также была впечатлена и раздосадована тем фактом, что волшебник все это время был способен варить зелье на четырëх котлах одновременно и без её помощи. И это он ещё называл ее невыносимой. … Северус патрулировал подземелья, погруженный в свои мысли. Он был удивлен, узнав, до какой степени на Грейнджер повлияло время, проведенное в Отделе тайн, хотя, оглядываясь назад, он должен был этого ожидать. Несмотря на все то, с чем она сталкивалась в школьные годы до этого момента, это было ее первое столкновение лицом к лицу с настоящим врагом. Мужчина надеялся, что она скоро справится со своими чувствами. Он сам прожил всю свою жизнь, оглядываясь через плечо ожидая увидеть за ним врага, но он точно мог сказать, что интуитивный опыт преследования опасностью стал шоком большим шоком для девушки. Альбус давал мальчику частные уроки. Дамблдор никогда не говорил ему не говорил о сути этих занятий, хотя Северус и предполагал, что директор готовит Поттера к предстоящему противостоянию. Для Снейпа было шоком увидеть свой детский почерк в старом учебнике по зельеварению в сознании Грейнджер. Мужчина не замечал, насколько сильно изменился его почерк с тех пор, как он был маленьким, но очевидно изменения имели место быть. Итак, значит у Поттера был его старый учебник по зельеварению, и он показывал его Грейнджер, не так ли? Северус подумал, не рассказать ли об этом Альбусу, прежде чем отбросил эту идею. Это было не его дело, если Слизнорт не мог обнаружить списывание студента. Он чувствовал себя на удивление спокойным из-за осознания данного обстоятельства. По большому счету, то, что Поттер получил доступ к его старым записям по зельеварению, не казалось большой проблемой. Снейп сам едва мог вспомнить, что писал на полях много лет назад, и, возможно, мальчик хоть раз сможет научится чему-то стоящему. Снейп задумчиво постучал себя по подбородку. Грейнджер была его лучшей ученицей по зельеварению на своем курсе, хотя и не обладала глубокими познаниями в этом искусстве – либо так, либо она слишком боялась отклоняться от письменных инструкций, поэтому и не могла достигнуть настоящего мастерства. Она хорошо воспринимала инструкции и понимала вещи, когда их объясняли, но не была склонна принимать все на веру, а это качество было необходимо для проведения экспериментов такого рода, которые необходимы для продвижения и создания открытий в области зельеварения. Мужчина ухмыльнулся при мысли о том, что девочонка будет соревноваться с ним самим, когда он был ещё подростком, учебник же принадлежал ему, и неважно, что Поттер прибрал его к своим рукам. Без сомнения, ей было бы неприятно быть второй лучшей в одной из школьных дисциплин, но Снейп вскоре подумал, что для нее это будет хорошим опытом. Волшебник задавался вопросом, что бы он, подросток, подумал о ней. Раздражающая, наверное. Он бы не оценил ее чересчур нетерпеливую манеру поведения в классе, которая, по-видимому, была прикрытием неуверенности, которую он слишком хорошо считывал даже будучи ещё ребëнком. Однако, судя по тому, что он слышал о ней от других учителей, он подозревал, что, по крайней мере, уважал бы ее за ум. Ему было интересно, что подумали бы остальные слизеринцы, если бы она была училась на одном с ними и с ним самим курсе. Возможно, это заставило бы некоторых из них задуматься – две невероятно умные и талантливые гриффиндорские магглорожденные… Снейп нахмурился и остановил себя, прежде чем сумел закончить мысль.