Advanced Floriography / Продвинутая флориография

Гермиона не знала как раз за разом им удаётся попадать в такие ситуации. – О, очень забавно, – сказала гриффиндорка. Студенты Слизерина толпились в коридоре, все в малфоевских значках, на которых было выведено "Вонючка Поттер". – Действительно остроумно, – сказала она, и ее тон подразумевал, что это было совсем не так. – Хочешь, Грейнджер? - спросил Малфой, протягивая значок Гермионе. – У меня их много. Но только не прикасайся к моей руке. Видите ли, я только что вымыл её и не хочу, чтобы грязнокровка всё испачкала. Гермиона проигнорировала свой собственный гнев – это был не первый и не последний раз, когда Малфой употреблял это слово. Девушка попыталась предупредить Гарри, когда он начал двигаться, но парень её уже не слушал. Гриффиндорка беспомощно наблюдала, как Гарри поднял свою палочку. “Фурункулус!” – закричал Гарри. “Денсаугео!” – ответил Малфой, направляя палочку на Гарри. Две полосы света столкнулись в воздухе и срикошетили друг от друга, одна попала Гойлу в лицо, когда как другая попала Гермионе прямо в челюсть. Лицо Гойла немедленно покрылось фурункулами, в то время как Гермиона почувствовала, что ничего не произошло. Может быть, с ней и вовсе всë было в порядке — может быть, заклинание Малфоя было произнесено неверно. Но через пару секунд она почувствовала покалывающую боль в верхних зубах. Медленно ее верхние зубы увеличились над нижней губой и поползли вниз по подбородку. Она издала испуганный возглас, когда еë зубы не перестали расти. Слизеринцы в холле собрались поближе, чтобы посмотреть, в чем дело. Некоторые из окружающих студентов захихикали. Малфой сказал что-то о "грязнокровках", и слизеринки рассмеялись еще громче. – И из-за чего весь этот шум? Профессор Снейп шагал по коридору, мантия развевались за ним, а студенты разбегались в разные стороны, желая убраться с его пути. Гермиона вздохнула с облегчением. Снейп предпочитал своих слизеринцев на занятиях, завышая им баллы, но он никогда не позволял студентам причинять вред раньше, даже если они были друзьями Гарри Поттера. Малфой немедленно рассказал Снейпу о Гойле, в то время как профессор пристально смотрел ему в глаза. Мужчина отправил парня в больничное крыло, а секундами позднее Рон подтащил Гермиону непосредственно в поле видимости Снейпа, чтобы показать тому её отросшие зубы. – Я не вижу разницы, – сдержанно произнëс Снейп, холодно смотря на Гермиону. В ушах у девочки зазвенело, и она не смогла удержаться от того, чтобы не всхлипнуть. Ее зрение затуманилось от слез, когда она выбежала из коридора. Она не останавливалась, пока не добежала до дверей больничного крыла. Когда она добралась туда, то не могла перестать плакать достаточно долго, не в силах рассказать обеспокоенной медсестре Больничного крыла, что случилось, тем не менее, проблема была очевидна, так как в этот момент ее зубы достигли половины груди. В конечном итоге, мадам Помфри применила контрзаклятие, и Гермиона ничего не сказала, когда старшая медсестра уменьшила их больше положенного. Гермиона всегда хотела немного укоротить зубы, а сейчас как раз представился наилучший повод для этого. В течение всего следующего урока зелий она избегала смотреть на профессора Снейпа и не поднимала руку, не желая отвечать на какие-либо вопросы. Раз или два она поймала Малфоя на том, что он показывает ей пальцами зубы бобра. Каждый раз, когда Малфой делал это, она чувствовала новую волну унижения при воспоминании о студентах, смеющихся над ней в коридоре. Профессор Снейп, казалось, не заметил ее нехарактерного поведения, но по мере того, как урок затягивался, он становился более взволнованным, чем обычно, особенно после того, как третий заданный им гриффиндорке вопрос остался без ответа. В конце урока он назначил в качестве задания каждому ученику небольшое целебное зелье для исследования вместо привычных противоядий, которые они должны были изучать по расписанию. Гермиона с хмурым видом посмотрела вниз на назначенный ей дефект Бальзам для снятия макияжа. Неужели он сейчас делает замечание по поводу ее кожи? Она знала, что время от времени у нее появлялись небольшие прыщи, но, возможно, для Снейпа не было никакой разницы между тем, что было у нее, и гигантскими оспинами, которые должен был вылечить бальзам для удаления пятен. Назначенное зелье оказалось простым, хотя и с несколькими вариантами приготовления, и Гермиона послушно переписала их все и отметила, как различные замены ингредиентов повлияли на качество конечного зелья. В порыве мстительности она даже придумала возможный вариант улучшения цвета желтоватой кожи. Если Снейп думал, что он единственный, кому могут сойти с рук ехидные комментарии по поводу внешности другого человека, то он жестоко ошибался. Когда она получила обратно свое эссе, то обнаружила, что Снейп сделал единственное замечание по поводу ее теоретического зелья вместо своего обычного пространного комментария о ее многословии или выписывания всё подчистую из учебника. – Добавьте фиолетовые гиацинты. Объяснение смотрите в разделе "Флориография и приготовление зелий". Полученный бальзам должен быть полезен в качестве общей формулы для улучшения состояния кожи. Она перевернула пергамент, ища еще что-нибудь написанное его агрессивно-корявым почерком, но ничего так и не нашла. Флориография и приготовление зелий были спрятаны глубоко в отделе зелий библиотеки, под таким толстым слоем пыли, что было очевидно, что эту книгу никто не читал целую вечность. Поставив сумку на землю, Гермиона села за один из своих любимых столиков и разложила книгу на потëртом дереве медового цвета. Маггловское использование языка цветов с помощью интерпретации растений, описанное в книге "Язык цветов", было искажением древнего арифмантического текста "Ключи к растениям". Ныне утраченная во времени, тогда она была известна как наиболее полный текст о влиянии различных растений на приготовление зелий. Можно восстановить первоначальные знания об этих растениях в утраченном тексте путем тщательного изучения значений, которые эти растения имеют на языке цветов. Очарованная, Гермиона прочитала еще несколько страниц, прежде чем перейти к Гиацинтово-фиолетовому. У нее перехватило дыхание, когда она прочитала название растения. Гиацинт, пурпурный. Символика: Печаль, мне жаль, пожалуйста, прости меня. В качестве эксфолианта, используемого в местных целебных микстурах, пурпурные гиацинты могут способствовать усвоению определенных ингредиентов, если их использовать измельченными. Они особенно эффективны при лечении кожных заболеваний, вызванных эмоциональным стрессом. Гермиона уставилась на текст, не веря своим ушам. Казалось, профессор Снейп извинялся, если она правильно читала книгу – правильно читала его самого – а он должен был быть таким, потому что она знала, что могла бы найти знания о свойствах зелий из пурпурных гиацинтов в "Тысяче волшебных трав и грибов", но не в символике... Это убедило ее, что это был способ Снейпа извиниться перед ней, хотя он делал это в совершенно запутанной манере. На следующем занятии Гермиона дождалась, пока все уйдут, прежде чем отправиться сдавать свое эссе. Профессор Снейп напрягся, когда она приблизилась. Ни один из них больше не сказал друг другу ни единого слова во время урока. Поверх своего эссе она поместила один-единственный лесной орех, который, как говорилось в тексте флориографии, символизировал примирение. Взгляд Снейпа метнулся к ореху, но он не притронулся к нему. – Спасибо вам за рекомендацию книги, сэр, – сказала Гермиона. Губы Снейпа сжались в тонкую линию. – Не благодарите меня. Ваше предыдущее представление об ингредиентах зелий было прискорбно неполным и упрощенным. – Конечно, сэр, – Гермиона была застигнута врасплох. – Вы, как никто другой, должны понимать, что иногда ингредиенты реагируют по-разному в сочетании с другими элементами, которые не противоречат их истинной природе, – сказал Снейп, еще больше напрягая плечи. – Если вы больше ничего не хотите обсудить, я предлагаю вам пойти на следующее занятие. Гермиона покинула класс прежде, чем смогла придумать адекватный ответ, заикаясь, пробормотав извинения на прощание. То, как он говорил одно, а, казалось, имел в виду другое, раздражало ее, когда она пыталась понять его, а его загадочные замечания только еще больше сбивали ее с толку. Тем не менее, причины его поступков стали ясны в конце учебного года, когда она узнала, что Лорд Волдеморт вернулся, и что Снейп знал, что его власть росла в течение всего года, а знал он это потому что сам был шпионом и Пожирателем смерти. … Пятый курс, после того как Северус Снейп вышвырнул Гарри Поттера из своего офиса. Он больше не мог этого делать. Шпионить было достаточно проблематично, но преподавать было еще сложнее. Притворяться, что он саботирует Поттера на случай, если Волдеморт начнет копаться в разуме мальчика, в то время как на самом деле пытался внушить мальчику немного здравого смысла и научить его чему-нибудь из окклюменции в то же время, было невозможно. Тот факт, что Альбуса изгнали из замка из-за того, что Поттеру хватило здравого смысла основать секретный клуб защиты под глупым названием Отряд Дамблдора, создавало ещё большую проблему. Коридоры и многочисленные ходы замка, которые в сознании мальчика видел Снейп сделали очевидным тот факт, что парень ничему не научился и ничему не хотел у него учиться вовсе. Было очевидно, что Поттер не обращал внимания на опасность, в которой он находился, и хотел знать, о чем были видения, которые посылал ему Волдеморт. Это было так типично для мальчика - быть таким погруженным в себя. Он погряз в жалости к себе и высокомерии, когда как судьба волшебного мира лежала на его плечах. Парень отказался принимать помощь от тех, кто знал лучше как справиться и преодолеть проблемы. Тот факт, что мальчик так мало уважал его частную жизнь и совал свой нос куда не следует, Северуса нисколько не удивил. Он надеялся, что маленькому негодяю не понравится то, что он в конечном итоге увидел в омуте памяти. Так ему и надо, пусть узнает настоящую правду о своем отце, а именно то, что он был хулиганом, который мало заботился о других и сам был полон пороков. Северус сел за свой стол, начиная выполнять мысленные упражнения, чтобы прийти в себя и успокоиться. Когда худший из приступов ярости и унижения прошел, мужчина откинулся на спинку стула, обхватив голову руками. Он знал, что был суров с Поттером, и ударил его по больному месту, но Темный Лорд, скорее всего, был так же внимателен к драгоценным чувствам Поттера, как и к самому непростительному из заклинаний. Иными словами Волдеморту было плевать. Кто-то должен был подготовить мальчика к тому, что должно было произойти, но Северус не мог отделаться от ощущения, что это безнадежная задача. Мальчик был безрассуден, ему недоставало здравого смысла, и он не хотел учиться, и хуже всего было то, что Альбус не видел в этом ничего плохого. Как обычно, впрочем. Он подумывал о кратковременном перерыве, прежде чем на всякий случай отправиться усиливать охрану замка, когда раздался стук в его дверь. Что теперь? – Профессор? Это была Грейнджер. Конечно, это была Гермиона Грейнджер. Всякий раз, когда Поттер попадал в трудную ситуацию (а это, очевидно, было на каждом занятии по зельеварению), Грейнджер была рядом, чтобы держать его при себе и постоянно возиться с ним. Однако из всех друзей Поттера у нее одной было немного здравого смысла. Проклятие, из-за которого Эджкомб покрылась гнойничками, очевидно, было ее работой. Мстительность была почти слизеринской, хотя любая истинная слизеринка заставил бы свою жертву замолчать угрозами, прежде чем у них появился бы шанс на предательство. Его губы скривились. Без сомнения, она была бы здесь, чтобы извиниться за мальчика и усугубить его угрызения совести. – Войдите. Девушка медленно села и глубоко вздохнула. – Добрый вечер, сэр. Я слышал от Гарри, что вы отменили его уроки окклюменции... он сказал, что, по вашему мнению, он достаточно хорошо разбирается в предмете, но я не думаю, что он говорит правду. Снейп слегка подсмотрел ее мысли и был удивлен в том, что она была честна. Он был еще больше удивлен, когда она подняла на него испуганный взгляд, как будто заметила его вторжение. – Если Поттер так говорит, почему бы ему не поверить? – спросил Северус, поворачиваясь, чтобы быть готовым выслушать девушку. – Я знаю, что между вами двумя, должно быть, что-то произошло, и я знаю, что с Гарри может быть трудно справиться, но действительно важно, чтобы он разорвал ментальную связь между ним и Сами-знаете-Кем! Северус взмолился о своëм терпении, переводя дух. – Мисс Грейнджер, вот уже три месяца я пытаюсь научить Поттера закрывать свой разум. За те две дюжины уроков, которые я у него провел, он почти не продвинулся вперед. Что заставляет вас думать, что большее количество будет иметь какой-либо иной эффект? Вам не приходило в голову, что Поттер просто не способен к обучению? Ее рот несколько раз открылся и закрылся. Итак, мальчик лгал своим друзьям, не так ли? – Тогда мы просто живем с тем фактом, что Волдеморт может завладеть мыслями Гарри в любой момент? – спросила она тихим голосом. Северус вздохнул. Он сам думал об этом вопросе и знал, что рано или поздно Темный Лорд что-нибудь предпримет используя мысли мальчика, но он не мог просто сказать об этом Грейнджер прямо. Никто, чей разум был уязвим для Темного Лорда или его приспешников, не мог знать о том, кому принадлежит его истинная преданность – обман должен был быть абсолютным. – Возможно, вам следует быть готовым к такому повороту событий. Если Поттер откажется закрыть свой разум и почти пригласит Темного Лорда войти, никто из нас не сможет остановить его. Девушка выглядела шокированной. Северус счел, что это заявление было достаточно бессердечным по отношению к себе как к двойному агенту, компромерующему себя, но в то же время он сделал предупреждение, переложив вину обратно на Поттера, где этой самой вине и полагалось быть. Может быть, если бы он говорил это достаточно часто, то может быть и сам поверил бы в них. – А теперь идите. Из-за прискорбного... отсутствия Дамблдора в этом замке безопасность никому в этих стенах не гарантирована, поэтому у меня есть много важных дел, которые не предполагают возможности лезть из кожи вон, чтобы простить Гарри Поттеру его нежелание нормально тренироваться. В настоящий момент, он отвечал за безопасность детей, но, возможно, если бы Грейнджер знала, насколько опасной являлась сложившаяся ситуация, она смогла бы убедить Поттера прислушаться к голосу разума, вместо него самого. Навязывание девушке чувства вины за ее вину в беспорядке, который привел к бегству Дамблдора, может заставить ее действовать с большей осторожностью в будущем. Он узнал почерк Грейнджер, когда Амбридж потребовала снять с лица мисс Эджкомб сглаз. Гермионе следовало быть умнее и не оставлять улики, предполагая, что её никогда не поймают. – Да, сэр, – основательно отчитанная, гриффиндорка покинула его кабинет. … После битвы в Отделе тайн. Северус чувствовал себя так, словно не спал несколько дней. С момента сражения прошло три дня. Дамблдор только что закончил отчитывать его за фиаско в Министерстве, после того, как директор провел последние несколько дней вдали от школы, занимаясь с министерством и общего устранения ущерба. Северус пытался утихомирить бушующую в нем убийственную ярость. Смотреть в огонь и пить чай казалось разумной альтернативой тому, чтобы швыряться вещами или кричать на раненых детей. Он знал, что это было слишком хорошо, для того, чтобы быть правдой. Поттер не высовывался весь учебный год, но устроить такое эффектное представление и повести за собой всех своих друзей было за пределами даже самого смелого воображения Северуса. Он должен был догадаться. Тот факт, что общественность узнала о возвращении Волдеморта, означал, что в перспективе все будет становится только хуже. Темный Лорд сейчас не смог бы удержаться от того, чтобы не посеять повсеместный страх и панику. Дамблдор решил, что ошибся, думая, что сможет бороться с влиянием Волдеморта в Министерстве. Сам Северус не знал, что Альбус мог бы сделать больше того, что уже предпринимал, учитывая, насколько решительно Люциус настроил Фаджа против него, но видеть, как директор сдается, заставило его почувствовать себя беспомощно. Но у Ордена не было ресурсов для такого вида борьбы, не было людей или влияния необходимых в данный конкретный момент. Дамблдор решил сменить тактику и сосредоточиться на нейтрализации Темного Лорда и ключевых Пожирателей Смерти, чтобы движение не смогло возродится, даже если сам Темный Лорд падет. Свергнуть Темного лорда означало больше полагаться на Поттера мальчика, который был совершенно нестабильным, им легко было манипулировать, и совсем недавно, будто доказывая свою несостоятельность мальчик окончатенольно вышел из-под контроля из-за проклятого пророчества. Но по крайней мере, у него оставались уравновешенные друзья, способных трезво мыслить в опасной ситуации. Грейнджер, очевидно, не только поняла, что видение, скорее всего, было ловушкой, но и аккуратно избавилась от Амбридж и сумела даже в каком-то смысле терроризировать ее, и все это даже без того, чтобы запачкать руки самостоятельно. Конечно, в конце концов она согласилась отправиться с Поттером в Министерство, и закономерно чуть не погибла, и теперь Северусу предстояло варить десять различных зелий, которые ей понадобятся, чтобы остаться в живых и вылечиться. Обычно он бы возмутился, если бы человек, попавший в такую ситуацию, вообще нуждался в таком количестве зелий... но девушка не давала спокойно жить самой Амбридж. Дамблдор был всецело сосредоточен на мальчике, он слепо верил в Избранного. Северус решил этого не делать. Он знал, что Поттер был ключом к свержению Темного лорда, потому что Волдеморт сам решил привести пророчество в действие. Северус также знал, что девочка Грейнджер будет там с Поттером на каждом шагу, нашептывая инструкции как и что делать тому на ухо, придумывая, как осуществить его безумные планы, и провожая его до конца или, по крайней мере, до прибытия подкрепления. Северус уставился на кипящие котлы вокруг себя. Он мог бы обучить ее. Поттер, казалось, временами прислушивался к ней, и у нее была безжалостные и бесстрашные черты черты характера, которые были бы так необходимы на войне. Она также умела хранить секреты, их получалось утаивать даже от Поттера, на ум почему-то пришла ликантропия Люпина. Да, действительно, эта девушка могла бы подойти. … На следующий день в Больничном крыле. Гермиона проснулась одна в Больничном крыле. Шрам на ее груди болел, а на прикроватном столике лежала стопка подарков и открыток с пожеланиями скорейшего выздоровления. Девушка осторожно села на кровати и перебрала свои картонные карточки. Там была открытка от всего факультета Гриффиндор, открытка, которая взорвалась конфетти от Фреда и Джорджа, баночка сливочной помадки от миссис Уизли, а также небольшие поздравления от друзей с других факультетов. Кто-то также оставил ей совершенно новую книгу в блестящем кожаном переплете с тиснением позолоченными буквами под названием "Основные целебные чары и зелья". Поверх книги лежали две веточки колокольчатых цветов, одна белая, другая фиолетовая. Пурпурный цветок, который, как она видела и раньше, являлся белладонной, которую использовали в приготовлении зелий. Было приятно, что кто-то додумался прислать ей интересное чтиво и цветы, но зачем кому-то посылать ей смертоносный паслен? У нее отвисла челюсть, а сердце пропустило удар, когда она открыла новенькую обложку и увидела древние пожелтевшие страницы с витиеватым старомодным почерком. "Искусство восприятия" прочитала Гермиона на первой страницы. В указателе излагалась теория и практика окклюменции, легилименции, забвения, манипулирования памятью и создания воспоминаний. Она не могла в это поверить. Она искала книгу, в которой подробно описывалось бы, как работает окклюменция, чтобы помочь Гарри, но ничего не смогла найти в библиотеке. И теперь у нее в руках была идеальная книга. Внезапно у нее возникло ощущение, что человек, приславший ей белладонну, точно знал, зачем он посылают ей и смертоносный паслен. Она подумала о книге по флориографии, которую прочла в позапрошлом году. Ее руки дрожали, когда она бегло просматривала введение. Скольких неприятностей они могли бы избежать, если бы могли просто изменить память Амбридж, когда им это было нужно? Скольких неприятностей они могли бы избежать, если бы Гарри изучал окклюменцию так, как ему полагалось? Но она должна была понять, что означают присланные ей цветы. С огромным усилием Гермиона поднялась с койки и выскользнула за дверь, прежде чем мадам Помфри успела появиться и остановить ее. Гриффиндора пробралась в библиотеку незамеченной и ей снова удалось найти книгу по флориографии. Она вспотела от напряжения, когда наконец нашла необходимые названия цветов, которые получила в послании. Белый цветок назывался Печатью Соломона, символизирующей секретность и осмотрительность Смертоносный паслен означал тишину.