Мы обезоружены

      Ночь пролетела незаметно, а также не совсем продуктивно. Решив, что мне очень нужно узнать, что за фрукт такой Разумовский, я облазила весь интернет в поиске информации о нем. Человек он совсем непубличный, везде дежурные фразы и общая информация. Вырос в детском доме, создал социальную сеть Vmeste, поддерживает достаточно большое количество благотворительных фондов, даже свои имеет. Человек светлый и всем нравится. В особенности девочкам подросткам, который ссутся с него кипятком. Это уже вычитала на каких-то форумах, в поисках любой информации, и уже двадцать раз пожалела, что полезла в это адово пристанище, лучше бы психику свою сохранила. В общем, Сергей этот ангел воплоти. Сложно в такое поверить, привыкла уже ставить всё под сомнение в силу своей профессии, но доказательств обратного я не увидела. Тогда хотя бы приобретается смысл того, что он мне столько денег отсыпал, раз он направо и налево ими кидается, хотя это уважаю, пусть даже это образ такой, но хотя бы людям помогает. Но всё-таки, деньги не просила и не приму, зарплату мою мне выплатили. Именно поэтому я сейчас пью черный кофе, недовольно поглядывая в сторону зеркала. Лечь в 6 утра было не лучшем решением, учитывая факт того, что ещё вчера я поспала в два раз больше. Организм точно психанет и выкатит что-нибудь, поэтому пока есть возможность надо высыпаться и наладить режим. Волосы ещё влажные после душа отчего топорщатся в разные стороны, корни немного отросли и резко контрастируют на фоне платинового цвета. Надо бы в парикмахерскую записаться… Надо всё, но я еду к ангельскому богачу и трачу свои отпускные деньки, просто замечательно. Времени ещё три часа, целый вагон, поэтому позволяю себе пару ленивых минут залипания в телефон и ответом на предложение Вероники пьянки на выходных в честь отпуска. Отказаться невозможно. Немного побезобразив напротив зеркала, делаю неяркий смоки, можно и добавить немного разнообразия в будничный макияж, ведь на работе себе позволить таких вольностей не могу. Зря говорят, что в основном он идет голубоглазым, зеленые глаза неплохо так подчеркивает. В завершение добавляю неяркую пыльно-розовую помаду, хотя всё-таки она ближе к персиковой по оттенку, кто только названия придумывает. Решив, что гулять так на всю, немного заморачиваюсь над образом, так-то еду не абы к кому, хотя, наверное, обычная строгость была бы больше к месту. Фыркнув, перестаю думать о глупостях и лезу в гардероб. Да уж, мрачность здесь разбавляет пара цветастых вещиц. Останавливаюсь на вельветовых штанах, которые уже вечность не выгуливала, длинную черную майку с декольте и длинный кардиган. Мне сложно будет претендовать на мисс яркость. День обещал быть замечательным и надежда того, что пройдет все быстро и просто, обещает не умирать. Стучу пальцем по рулю в такт песне, играющей по радио, в этой же руке зажата электронка. Даже пробки обошли стороной, точно мой день. Паркую старенькую ауди и с открытым ртом смотрю на эту башню. Конечно это утрировано, но она легко посоревнуется с башней Мстителей, которых меня заставила смотреть Ника. Создатель явный любитель стекла, иначе объяснить его огромное количество сложно, хотя отрицать сложно, завораживает. Встречает меня не вполне дружелюбный охранник, который очень тяжело вздыхает, на глазах помрачнев, стоит мне только зайти. Выгибаю бровь, скептично глядя на него от такой реакции. — Слушай, вали по-хорошему, давай без лишних пререканий, — отмахивается он, а я лишь оторопело смотрю, растерявшись. Нет, ну я конечно и не ожидала, что встречать будут с распростёртыми объятьями, но явно не так, подбираю челюсти с пола, фигурально, и вспоминаю, что вообще-то юрист. — Прошу прощения, а вы на каких основаниях так со мной разговариваете? Это у вас так заведено людей встречать? — нахмурив брови, осматриваю серьезным взглядом его. На вид не больше 23, а ощущение, что уже жизнью помученный. — А как мне ещё вас, журналюг, встречать? За ручку наверх и сразу к боссу проводить? — ядовито фыркает охранник, а у меня появляется желания глаза закатить. Раз десять, но сохраняю стоическое выражение лица. Нет, я понять могу, наверняка сюда снуют акулы пера стабильно к этому филантропу, но сначала стоит хотя бы разобраться, а не обвинениями кидаться. Это больше по моей части, — Или что, пропуск работника покажешь? — Пропуск работника может и не покажу, но вам настоятельно рекомендую заглянуть в систему и узнать там, что у меня встреча с Сергеем Викторовичем назначена, — коротко вздыхаю, скрестив руки на груди, — Ева Александровна Волкова, государственный адвокат. Смотрит сначала, как на умалишенную, но быстро лезет в компьютер, что-то щелкая. И вот, уже на лице бедного парня сменяется тысяча оттенков: то бледнеет, то краснеет, то зеленеет. Поднимает встревоженный взгляд, тут же с места встает, — Ева Александровна, прошу меня простить, я просто с привычки, сюда кроме этих желтопечатников кто-то редко приходит, вот я… Простите пожалуйста, не говорите об этом, прошу вас. — Расслабьтесь, я всё понимаю, и с не таким отношением приходилось сталкиваться, — говорю я весьма спокойно, хотя пока персонал здесь уже дважды не радовал, но увидев понурый, даже пристыженный взгляд молодого человека, желание ругаться пропадает. Черт с ним, хотя весь настрой с него быстро сдуло, даже забавно насколько быстро. Даёт четкие указания, куда и как пройти, внимательно слушаю, внимая информации. Удивляет лишь тот факт, что меня не встречает никакой ассистент. Может я и не претендую на роль особо важного гостя, но не настолько же. В этом здании невероятно легко заблудиться, учитывая масштабы, но приходится лишь уверенно шагать в нужном направление. На первом этаже довольно тихо, работников вовсе не видать, лишь тихий стук моих каблуков. Нет, ладно, забираю свои слова обратно. Около полностью стеклянного лифта, спасибо, что пол таковым не сделали, на стенах висят мониторы. Это что еще за фокусы. Но они отображают лишь грустное ничего, видимо за ненадобностью. Кондратий хватает уже в самом лифте, и нет, не от шикарных видов, к высоте совершенно спокойно отношусь. Хватает он меня, из-за внезапно появившегося из ниоткуда голоса. Очевидно механического. — Добрый день, Ева, рада вас приветствовать в башне Vmeste. Я Марго, искусственный интеллект созданный Сергеем. Сам Сергей уже ожидает вас, — по-доброму говорит женский голос, в действительности очень похожий на человеческий. Остервенело оглядываюсь вокруг, но ничего не нахожу. Да и что вообще хотела. Чувствую себя деревенской дурой. Так вот та самая инновация в приложение, о которой упоминали все писаки в своих статьях, — Не бойтесь, судя по вашему пульсу, я вас не укушу. Как только выйдете из лифта, поворачивайте налево и прямо до конца. — Добрый. Спасибо, Марго, — задумчиво отвечаю. Нормально ведь быть вежливой с роботом? Она ещё и шутки шутит, что за чудеса технологий? Если что все будут знать, кто виноват в захвате мира технологиями. Задумчиво наблюдаю за видом из окна, поднимаясь на 87 этаж. Красиво, весь город как на ладони. Выходя из лифта, следую строго указанному маршруту и уже стою перед стеклянными дверями и пару секунд чего-то жду. Это что-то, подает голос. — Ева, проходите, — говорит Марго, а я вздыхаю и открываю двери, скольжу взглядом по офису. Интересный стиль, даже слишком. Минимализм, вперемешку со скульптурами, да панорамным окном во всю стену. Наконец повернув голову, встречаюсь взглядом с мужчиной и тупо хлопаю ресницами, хотя лицо вполне серьезное. И это Разумовский? Рыжие волосы прикрывают один глаз, серая футболка с довольно забавной надписью, кофта на замке и самые обычные джинсы. Выглядит до одури по домашнему, спасибо, что не босиком. Зачем только заморачивалась, спрашивается? Нервно глядит, под моим скептичным взглядом, вовремя спохватившись, встает изо стола, едва ли не сметая какие-то папки, так как врезается в угол, тут же покрываясь розовыми пятнами, подходит ближе, протянув руку. — Ева Александровна, я рад вас приветствовать, — негромко говорит он, ожидая рукопожатия. Перевожу взгляд на легко трясущуюся ладонь, пока он не успел одуматься, осторожно беру в ответ. Смотрит почти испуганно, будто я узнала, что он потомок рыжей ведьмы и пришла сжигать его. Это точно тот самый Разумовский? Миллиардер, гений, филантроп и что там дальше по списку? Тяжело вздыхаю и спокойно улыбаюсь. Неужто так страшно выгляжу? Почти обидно. — Взаимно, Сергей Викторович, я уверена, что вам сообщили цель моего визита, — лицо не выражает никаких эмоций, за которые можно было бы зацепиться. Отпускаю ладонь, которую он все ещё держал, отчего на его лице мелькает смущения, но явно пытается это не показать. Выходит, к слову, паршиво, — Слушайте, я совсем не за разборками пришла. Просто вернуть то, что мне совсем не нужно. Не поймите меня превратно, я деньги от гражданских лиц, пусть даже таких как вы, не принимаю. Я получила свою зарплату за выполненную работу и в подачках не нуждаюсь. Я даже дело не выиграла, пусть оно. И не пошло дальше. — Простите, мы… Мы друг друга неправильно поняли. Я это делал совсем не из таких побуждений, просто в качестве благодарности. Просто… Я думаю, что вы понимаете, что за детей из детского дома мало бы кто взялся, тем более выкладываясь на полную. Нет, конечно, за деньги почти любой возьмётся, но… — торопливо оправдывается мужчина, при этом активно жестикулируя, а лицо то бледнеет, то краснеет. Я лишь наблюдаю за ним, как за чудной зверушкой. Действительно чудной. И нервный. — Но не каждый бы стал включаться в дело и до последнего отстаивать интересы своего подзащитного, — заканчиваю за него и тот благодарно кивает, а на его губах дрогнула улыбка, — И всё-таки. Я понимаю ваши цели, но я так не могу. Попрошу забрать обратно ваши деньги, мне они поперек горла, честно. И с чего вы взяли, что я — тот самый адвокат? Вы даже посоветовали меня Татьяне Михайловне. Если, конечно, можно поинтересоваться. Совсем не помню того, чтобы отстаивала вас или вашу компанию. — Я просто… Следил за парой ваших громких дел: с Исаевой, когда вы смогли добиться, чтобы вашему клиенту вернули деньги, хоть с их банкам это кажется невозможным… Или как смогли доказать то, что пострадавший оказался убийцей, а не ваш подзащитный, — с каким-то придыханием говорил Разумовский, что одновременно и насторожило, и даже приятно на душе стало, не всем же срать туда. Видимо из-за удивленного взгляда он стушевался, поумерил пыл, а взгляд стал жутко горький, — Извините, просто приятно осознавать, что в нашем городе еще действительно осталась хоть какая-то справедливость. Поэтому я счёл, что могу вам довериться. Всё-таки… Всё-таки это касается детей, которых оставили все, даже, казалось бы, самые близкие. Хочется, чтобы за них хоть кто-то вступился. Он себя резко обрывает, что от глаз не ускользает. Даже стало как-то стыдно, что я с ним так резко, но таковы издержки профессии. Но вот его пыла совсем не понимаю, выглядит довольно интровертным, да и видно, что ему не комфортно в обществе незнакомого и не самого дружелюбного человека. Меня. Хотя вспоминаю то, что он и сам из детского дома, вот его слова и кроют личные чувства, от того и такое глубокое понимание к ситуации. — Понимаю о чем вы, я всегда готова взяться за помощь людям, тем более детям. Но моё дело закончили за меня, совсем иначе, чем изначально планировалось. Всё таки, убийство это ужасно, каким бы человеком не был Гречкин. Наши законы одинаковы для всех, а будь у нас смертная казнь, то справедливости было бы ещё меньше, — вздыхаю я, пожав плечами, а он вздрагивает, словно обжегся, сжав челюсти, мелко кивает. Задумчиво наблюдаю за реакцией. Триггерная тема? — Да… Да, согласен с вами. Убийство должно быть наказуемо, чем отличается тот… Человек от самого Гречкина? — пробормотал Разумовский, нервно заламывая пальцы. И всё -таки, он очень странный, тут же спохватился, — Извините, я вам даже ничего не предложил! Будете чай, кофе? Газировку? — Нет, спасибо, откажусь. Давайте вернемся к главному и моей причине нахождения здесь, — вздыхая, складывая руки на груди. Может жестоко, может он и очень хороший, как и пишут в сети, но не себя, не его задерживать не хочу, — Как вам можно вернуть деньги? — Я… Простите, конечно. Наверное кажусь навязчивым, понимаю вас. Вы можете перевести на счет компании или… благотворительного фонда, — виновато давит он, криво улыбнувшись. Который раз за 15 минут он извиняется? Я вот понимаю, что он совсем ничего не понял. Выглядит настолько печальным, что приходится вздохнуть, глядя в синие глаза оппонента. — Нет, не кажитесь, перестаньте извиняться. Просто у меня есть свои принципы и всего, не принимайте на свой счет, — получается грубее, чем планировала, но суть та же. Он вроде даже оживляется немного. Да уж, мне пора научиться быть мягче и тактичнее. Зато на вторую часть, сказанную им, хмурюсь, — Вы предлагаете ваши же деньги перевести на благотворительный фонд, только от своего имени? Звучит неправильно. — Просто тогда деньги на что-то хорошее пойдут, на помощь детям, — робко улыбается мужчина. Совсем не вижу в нем плейбоя миллиардера, по типу Тони Старка. Неловкого, зажатого мужчину с творческой натурой — да. Действительно удивляет. Вот только ситуацию создастся, будто я и такие огромные деньги вложила. Если узнаю, то шума наведут. А, к черту. — Ладно, диктуйте, куда перевести, обреченно бормочу, глядя на мужчину. А тот только сильнее улыбается, очевидно довольный своей маленькой победой. Занимает это не так много времени, и выхожу даже не такой и выжатой. Кивнув тому самому несчастному охраннику, побрела к своей машине. И всё-таки не понимаю его энтузиазма, помнится говорили, что он почти никого не принимает и гостей в общем-то не жалует. А мы вполне мило побеседовали об убийстве и детдомосвких детях. Очень мило. Хотя он действительно показался мне жутко напряженным. В общем, уже и не важно, можно забыть. Деньги ушли в благотворительный фонд, хотя и вовсе не мои. Круговорот его же денег. Смех и грех. Сейчас думаю лишь о том, что хочу приехать, навести генеральную уборку в квартире и вполне можно посмотреть информацию насчет Гречкина… Да уж, кошмар и только, превращаюсь мало того, что в домохозяйку, так еще и помешанную на работе. По пути заезжаю в магазина, набрав продуктов таких, чтобы не получилось сжечь кухню. Нет, готовлю я может и неплохо, но прецеденты были. Ввалившись в квартиру, оглядываюсь и понимаю, насколько нежилой и одинокой она выглядит. Может действительно кота завести? Всё в серых тонах, лишь пара фотографий на полке и ваза, подаренная Вероникой, пестрит на фоне. Качаю головой, переодеваясь в домашнюю, потрепанную жизнью футболку. Уборку действительно начинаю, разгребая вещи с комода, которые были скинуты туда после трудных рабочих дней. И только берусь за пылесос, как с телефона раздаётся пронзительный звук. Отложив всё, хмурюсь и иду посмотреть. И увиденное совсем не радует. Приглашение на трансляцию от «Чумного Доктора». Это еще, что за черт из табакерки. Следуя любопытству, захожу и едва ли не роняю телефон. Первое, что попадает в кадр, мрачный костюм, птичья маска, подобные носили врачи, отсюда и пошло названия этого супермена. Ладно, совсем не смешно. Но что в действительности шокирует, лицо небезызвестной Ольги Исаевой. С данной особой, я судилась и не раз, отсуживая у той значительную часть капитала, хотя её адвокаты не промах. Но сейчас всякое желание шутить пропадает. Женщина привязана к столбу, кляп, кажется, из денежных купюр, вокруг полыхает огонь. Сильнее сжимаю телефон, читаю комментарии. Совсем не удивляет подобное отношение простых людей, после обмана банком, но неужели никто не понимает, что планирует делать этот мститель. И вспоминая, слова Вероники о том, что Гром видел кого-то похожего у Кирилла Гречкина в особняке, можно понять, что… — Наш город болен, его пожирает чума коррупции, алчности и беззакония… Система оказалась бессильна перед Кириллом Гречкиным, но не я. Его смерть — лишь начало моего правосудия, — говорит измененный голос. Скрипучий, механический, режущий слух. Заставляет вздрогнуть и убедиться в свой правоте. Гречкина убил он, — И я не успокоюсь, пока не выжгу эту заразу дотла. От этого хочется хочется смеяться. Громко и горько. Очередной психопат, решивший, что он Фемида? До мерзкого скрежета зубов, сжимаю челюсти и пишу в комментарии: «По вашему, это правосудие? Убивать, размножая беззаконие, творить черт знает что, не соблюдая никакие правила и законы? А не вы ли, та самая грязь и зараза?» И ответы, конечно, сыпется не самые приветливые. Вот он, стадный разум, увидев героя, что легко решит их проблемы, уже поощряют. А он все толкает речь о грехах Исаевой. Насколько же быстро люди поверили в него? Я и сама с превратном относилась к ней, настолько много людей от нее пострадало, ей бы гнить долго за решёткой. А она, кажется, будет гнить под землей. Со стороны, может показаться, что я совершенно спокойна, но внутри меня пробирает животный, первобытный ужас. Как только, он вынимает самодельный кляп, а она начинает поливать его грязью, могу лишь выругаться под нос. Базовые уроки ОБЖ, которые гласят, не перечить террористам, в глаза даже не смотреть. Вот же дура. Внутри что-то щелкнуло, и я выхожу, набирая номер полиции, описывая ситуацию. Наверняка, я не первая, но лучше перестраховаться. А потом, подумав совсем не долго, звоню Грому. Берёт он только секунд через тридцать. — Игорь, мне сейчас не до вежливости. Вы на месте? Видели, что творится? — тревожно говорю, стараясь собраться духом. Я будто совсем разучилась говорить, хотя ужасов в своей жизни повидала не мало, — Исаева, её там, псих этот сжечь хочет и… — Погоди ты, тараторить перестань, — хрипло говорит голос по конец другой трубки. Плавно мы на ты перешли, хотя вовсе неважно, — Что там произошло? Я дома, не слухом не духом о чем ты. — Ты… Что? Возможно это не по твоей части, но маньяк, которого ты видел возле Гречкина… Да, я знаю, какая к черту, сейчас разница? Дослушай, он в квартире у Ольги Исаевой, трансляцию прямую запустил прямо оттуда. Намеренья у него очевидно недобрые, — уже просто от бессилия тру переносицу. Что за сумасброд происходит последние дни? Я просто перестала понимать. На другом конце слышатся всплески и уже совершенно мрачный голос. — Понял, сейчас нашим позвоню, до связи. И не паникуй, — сбрасывает трубку майор, а вот мне хочется взвыть. Очень смешно. Снова открываю Vmeste и понимаю, что трансляция завершена. Комментарии совершенного разного характера, кто-то в шоке, в ужасе, но 60% от массы… Восхваляют Чумного Доктора. Вот мир и покатился в занавес. Уборка, очевидно, не клеится, и я просто полчаса сижу и думаю. Думаю о многом. Вовремя я в отпуск вышла, даже не знаю, плохо это или хорошо. Уже совсем ничего не знаю и не понимаю! Как легко меня выбить из строя, смешно даже. Работы прибавится. Или этот Чумовой… Нет, Чумной, вроде, доктор решил тут каждого неугодного сжечь. Судя по его словам, именно этим он и планирует заняться. Именно этот псих убил Гречкина. Может спасибо ему ещё сказать? Просто интересно, понимает ли он, что беззаконие порождает еще большую «грязь», как он выразился, суету и безнаказанность. Несложно предугадать, что будет дальше, ибо подписчики на его аккаунте растут в геометрической прогрессии. Люди видят в нем героя, которое побеждает абсолютное зло. Но чего же мы тогда все живем по установленным законам? Бесит безумно такое поведения людей. А ещё пугает до животного ужаса. Решаю, что сегодня делать большего не буду, закидываю брокколи с сыром в духовку. Жуткое желание сунуть нос туда, куда не надо, но только потому, что мне совсем не нравится происходящее. Именно поэтому я завтра буду во всем разбираться, а сегодня пошлю всё к черту и лягу смотреть сериал с вином. Интересный, однако, отпуск. Отдыхать я буду только в гробу, по всей видимости. Поэтому устраиваю себе небольшую передышку, чтобы потом снова огрести, разбиться в дребезги и попытаться восстановиться. Что-то мне подсказывает, что именно так и будет.