All the Things They Said

      Рука в руке. Драко бежит, едва разбирая дорогу. Ветки хлещут по лицу, но они не имеют права останавливаться.       Его слух улавливает сбитое дыхание Тео и вспышки заклинаний в лесной чаще. Топот за их спинами становится всё тише, а треск магии, кажется, совсем затихает.       Малфой резко останавливается, и Тео почти врезается в его спину. Учащённые выдохи Нотта разрезают кожу Драко, заползая прямо в плоть, будто паразиты, шепчущие: «Ты убиваешь его».       Драко качает головой и лихорадочно оборачивается по сторонам, проверяя хвост. Кажется, чисто.       Трясущаяся рука обхватывает Нотта за шею сзади, и Малфой касается его лба своим. Кожа к коже, холодное прикосновение и пальцы, сжимающие шею Тео, стенают о чувствах громче слов.       Драко заставляет себя оторваться от него, и до слуха мгновенно долетает топот ног. Ещё далеко, время пока есть.       — Они нас найдут? — севшим голосом спрашивает Нотт.       Малфой обхватывает его щёки ладонями. Зыбкие секунды просачиваются между распростёртых пальцев, жадно касающихся кожи Теодора.       Драко впивается в его губы, не думая ни о преследователях, ни о времени. Касается своим языком его, будто этого хватит на всю оставшуюся жизнь. На отмеренный им срок могло хватить, если бы он не вдыхал его имя после пробуждения и не позволил поселиться в лёгких этим гибельным спорам.       Малфой достаёт из кармана мантии завёрнутый в платок галлеон и отстраняется. Нотт никогда не отличался внимательностью к деталям. Ни тогда, когда Драко не случайно касался его плеча, ни сейчас, когда он вложил монету в его ладонь, воспользовавшись заминкой.       Тео успевает вскинуть яростный взгляд, прежде чем портключ забирает его. Малфой ощущает себя ничем.       — Тебя — нет, — шёпотом отвечает он пустоте.       Топот становится всё ближе, а ему хочется верить, что в подлости всё-таки есть что-то благородное. На одну секунду он позволяет себе не чувствовать себя подлецом.       А затем вскидывает палочку и встречает первую вспышку, всё так же вдыхая его имя вместе с сыростью леса и запахом крови.