Medieval story

Ошибки. Люди постоянно совершают какие-то ошибки, будь то домашняя работа школьника или отчет на работе взрослого человека. Нет такого индивидуума, который бы жил и не попадался в ловушки собственной невнимательности, или не промахивался в связи с эмоциональным состоянием. В генетике человека не заложен код, предостерегающий нас от ошибок. Люди – не роботы. Для кого-то простое отсутствие нескольких баллов на проверочном тесте при поступлении в университет – легкая ошибка, не стоящая ничего, а для кого-то тотальный провал, после которого двери в престижный вуз закрываются, а жизнь превращается в сплошную черную полосу. Родители выражают сожаление, а за каждый последующий промах припоминают ту самую ситуацию, повторяют одно и то же: «Ты виноват. Это все твоя вина». Никого не волнует, какие у тебя проблемы и почему ты с ними борешься. Все смотрят на результат. Все смотрят на то, что последовало за твоими промахами. Люди не смотрят на достижения, зная про твои ошибки, им нужно найти недостатки, чтобы потом все время указывать тебе на них. Такие вот мы существа: жестокие, эгоистичные, с черствым сердцем и без сострадания в душе. Нет, такие не все, есть и хорошие, только вот даже в самом «святом» человеке найдется та капля эгоизма, что в неподходящий момент выльется в реку, что может захлестнуть с головой и уничтожить. Феликс не робот. Он тоже совершает ошибки. Только вот они ранее не приводили к чему-то настолько плохому. Его никак не коснулось то, что из-за стресса он набрал мало баллов на экзамене и поступил не туда, куда хотел. Парень не сожалел, что признался Чанбину в туалете клуба, если только чуть-чуть. Это не было провалом. Их дружба на том не закончилась и длилась не много, не мало, до окончания второго семестра университета. Первой ошибкой, что слишком кардинально повлияла на его жизнь, – стал тот телефонный разговор, который по случайности или нет, уже не важно, направили ему. С этого началось его приключение. Отправная точка для перемещения в средневековый мир. Вторая оплошность случилась на дороге по пути домой. Из-за простой невнимательности Феликс лишил жизни человека, у которого могла быть большая семья, дети, жена и какая-нибудь маленькая собачка, ждущая прихода хозяина с работы каждый день. Ли не знал личность пострадавшего, даже не догадывался, кем был тот темноволосый парень или мужчина, тем не менее, прошлого не вернуть, ошибка привела к тем последствиям, с которыми он пытается сейчас ужиться. Третьим промахом, было то, что он решил скрывать от людей правду, примеряя на себя роль совершенно другого человека. Никто не тянул его за язык, когда парень первый раз услышал имя Енбока. Ли мог сказать правду и мириться с тем, что в средневековье его называли бы безумцем. Феликс мог, в крайнем случае, сбежать до того, как его привезли в замок или после знакомства с Хенджином. Он не знал, что эта встреча будет судьбоносной, что они полюбят друг друга и тот уже не захочет возвращаться в свой мир. Все равно это было ошибкой. Ну, и наконец, фатальный провал произошел именно тогда, когда парень решил погнаться за незнакомцем, грезя мечтами о том, что тот прольет свет на причину его появления в средневековье. Нужно было включить свое шестое чувство, положиться на разум, вспомнить, что говорили родители: «Не разговаривай с незнакомцами». Но если бы Ли следовал всегда этому правилу, в этом мире прослыл бы не только безумцем, но и немым. Простой интерес побудил его погнаться за тем, чьего лица тот не мог увидеть. Любопытство вынудило отключить любую мысль о самосохранении и напрочь вытеснило навык мышления. Если бы не эти факторы, если бы Феликс семь раз подумал и один раз сделал, он бы не чувствовал сейчас металлический привкус на губах и ноющую боль под ребрами. Парень стоял, истекая кровью, где-то за углом собственного «дома»; измученный от бега, усталый, с клубком резко возникнувших мыслей и чувств. Его одолевала ярость, доходящая до безумия, гнев вперемешку с сожалением, а еще жалость к самому себе. Он улыбался, чувствуя, что рана чудесным образом затягивается, но при этом причин радоваться не было из-за лица, что он видел напротив. Средневековье привнесло много радости от малой доли, проведённого вместе со своим возлюбленным или друзьями, времени, но при этом вагончик боли, от поступков Енбока в основном. Суеиль, Хенджин, с десяток работников замка – все они стали жертвами рук тирана, что сейчас стоял без каких-либо эмоций и спокойно наблюдал за тем, как противника шатало из стороны в сторону после полученного ранения. — Ты, наконец, проявил смелость вернуться в замок? – Феликс решил заполнить давящую тишину первым, сплевывая подступающую к горлу бардовую жидкость. Его внутренние органы заживлялись куда медленнее кожного покрова, поэтому время от времени кровь, образованная из-за их повреждений, так и норовилась выйти наружу. – И как тебе бал, Енбок? Нравится? – он сделал шаг навстречу тому, кто буквально несколько минут назад пытался отнять у него жизнь. Его руки тряслись не от холода или от боли, его распирала ярость, злость, самая сильная ненависть на свете, какую можно только представить. Полное отсутствие страха и резкий прилив адреналина в кровь сделал из обычно веселого и относительно спокойного Феликса совершенно другого человека. Кровожадность, не присущая ему ранее, желание убивать и калечить, разрывать на куски и приносить боль. Он не боялся ни Енбока, ни собственных чувств, скорее, он гордился тем, что перерос внутренние переживания и окреп в эмоциональном плане. Сказал бы он себе из прошлого, что первый пойдет на конфликт, подросток бы рассмеялся и сказал прийти в себя. Сейчас же он наготове сжимал кулаки и улыбался безумной улыбкой, глядя на абсолютно идентичное лицо. Несколько раз на дню Ли мог смотреть в зеркало, видеть эти веснушки, волосы, вздернутый нос и не сильно пухлые губы. Парень прекрасно знал, как он выглядит и мог порой этим даже восхищаться, но в той мере, насколько это позволяли комплексы. Только вот глядя в такие же карие глаза, подмечая абсолютную идентичность Енбока, он не испытывал восхищения, скорее отвращение и какое-то помешательство на желании ему врезать. Сострадание, коим он славился все двадцать шесть лет, словно исчезло. Внутренний голос подавлял все попытки оправдать Ли, поскольку принц не раз пытался это сделать, взвешивая на собственных весах правосудия все «за» и «против». Никакие заслуги в области правления не могли перевесить боль униженных и оскорбленных простолюдинов, травмированное представление Хенджина о любви и его же расколотое на десятки частей сердце. Кроме острого ума и предрасположенности к политике, Енбок не обладал ничем выдающимся. Его надломленное эго от разговоров слуг позволяло ему калечить их, избавляться от неугодных только потому, что они были глупее, хуже его или просто не соответствовали каким-то глупым критериям. Чаша весов достигла самой нижней точки, стоило тому вонзить нож в «спину» Ли. Плевать на боль, плевать на саму рану, Феликс знал, что он выдержит это испытание. Но вот сдержать себя он уже не был в силах. С переполненной чашей в его внутреннем равновесии тоже что-то щелкнуло, словно створка ворот на вольере, где держат монстра. Енбок надломил в нем представление о людях и разбудил смесь жестокости, хладнокровия и злости; он разбудил в нем то, что дремало с самого рождения, и никакая школьная драка или несправедливость жизни не справилась с этим настолько хорошо. Гнев распирал его душу, вырываясь наружу в форме тяжелых вздохов и грозного взгляда исподлобья. Принц стоял сейчас, словно бык на арене, где Енбок был красной тряпкой. Не имело смысла то, что эти животные видели мир черно-белым, само колыхание ткани выводило их из себя. Так же и тут, простое его существование приводило в бешенство и заставляло метать редкий взгляд в сторону сияющей рукояти кинжала. — Вы, вероятно, думаете, что меня это должно волновать. Спешу расстроить, до ваших декораций мне нет никакого дела, господин самозванец, – Енбок окончательно скинул накидку с плеч, понимая, что простым разговором эта встреча не закончится. Он сжал запястье рукой и покрутил кулаком, разминая сустав. – А вот к вашей личности есть несколько вопросов, – принц оставался невозмутимым. Его лицо не выражало эмоций, подтверждая догадки о том, что он реально черствый человек, не испытывающий никаких чувств. Феликс достиг своей точки кипения, глядя на то, как тот спокойно обходит его по кругу, разглядывая с головы до пят. Мозг отключился по секунде, и Ли сразу же провел крайне предсказуемую атаку в лицо, от которой противник смог увернуться, поджимая руки к груди. Енбок не был так прост, как казался; пускай Ликс провел годы тренировок различным боевым искусствам, в это время тот сидел за книгами, развивающими не столько физическую силу, сколько навык мыслить стратегически и наносить рывки редко, но метко. Как только тот был открыт, он решил провести точный удар в челюсть, но Феликс успел вовремя среагировать и поставить блок. — Жаль, что ты не можешь оценить мой труд по достоинству. Знал бы я, что у нас будет такой важный гость, сделал бы бал еще круче, – Ли откинул его руку и нанес скользящую атаку по скуле противника. Тот и вправду оказался куда более изворотливым, чем он себе предполагал. — Благодарю, но не стоило. У вас наверное и без того много хлопот, например, разгуливать в саду или присматривать за конями, – параллельно физическим атакам, Енбок начал наносить психологические, те, в которых он, как никто другой, был хорош. Он пытался вывести Феликса из себя, чтобы тот, поддавшись эмоциям, начал бить сильнее, тем самым расходуя силы с колоссальной скоростью. Только вот принц не глуп, сразу понял, чего тот хочет и отказался играть по его правилам, создавая свои. — Ох, ты, кажется, забыл упомянуть свидания с Хенджином, – на лице противника скользнуло редкое недовольство, всего секунда, а Феликс уже понял, куда стоит давить, и с лёгкой улыбкой на лице, продолжил изматывать Ли косыми атаками, лишь имитирующими бой. Он выбрал свою стратегию, уворачиваясь или ставя блоки на атаки Енбока, но при этом сильно изматывая его самого. — До этого мне тоже нет дела, если вы не заметили, – лгать тот не умел. — Правда? И зачем же ты тогда вернулся? – принц наступал ударами, заставляя того пятиться назад. Адреналин продолжал поступать в кровь, подавлять боль и делать удары сильнее, больнее, а защиту крепче. — Помимо развлечений, в этой жизни есть и дела поважнее. Например, упадок экономики, что допустил Хван или начало войны с Японией, – услышав окончание фразы, Феликс пропустил первый выпад со стороны принца, шипя из-за тонкой струйки крови, тут же полившейся из носа. «О чем, черт возьми, говорит этот придурок?» - быстро пронеслось у него в голове. Ли никогда не лез в политику, зная, что ничем не сможет помочь, даже не интересовался, поскольку от этого не было бы никакой пользы им обоим. Только вот война – это тебе не договор об экспорте риса, война – не шутка, которую можно плюнуть противнику в лицо, лишь только чтобы выбить того из колеи. Просто так он оставлять это не хотел. Нельзя было показывать растерянность или слабость перед сильным врагом. Ли не умен, но это правило уяснил давно, поэтому обманным способом заставил того заблокировать удар левой рукой, в то время как основную силу вложил в правую. — Один – один, Енбок, – тот попятился, поскольку результатом атаки стала такая же струйка крови под носом, как и у самозванца. Они на какое-то время отшатнулись друг от друга, но, как только снова встретились взглядами, бой продолжился, принимая более серьезные обороты. Феликс перестал сдерживаться и стал чаще попадать тому по лицу, в то время как противник терял защиту и из-за шквала ударов не мог нанести ответный. В это время, наблюдающую за дракой Чонху начало бить мелкой дрожью, то ли от холода, то ли от страха. Скорее второе, ведь стоило ей увидеть лицо, скрывающееся под серой вуалью, как паника охватила ее. Это не было волнением за кого-то, ведь она не понимала, что происходит от слова совсем. Разнимать парней девушка не решилась, но и просто стоять в сторонке, как зритель, не могла. Нужно было это срочно остановить, голос не поддавался ей, она не могла вымолвить и слова. Ноги подкашивались, колени дрожали, подступала самая настоящая паника. Ей было тяжело взять себя в руки ровно до тех пор, пока со стороны не послышался скулеж и один из парней не повалил второго наземь, начиная неистово бить. Это было последней каплей ее терпения. Через силу, душевную боль и остатки здравомыслия, Чон дрожащими руками откинула свою обувь в сторону и, придерживая подол платья, побежала в недра замка за тем, кто по ее мнению мог исправить ситуацию, ну или хотя бы имел понятие о том, почему принцев двое. — Вы выбрали не правильную стратегию боя, раз решили, что я не буду подло бить по ногам, – Енбок нависал над Феликсом, сжимая коленями больной бок и параллельно целясь кулаками в лицо. — Правда? – принц улыбался и редко жмурился от боли в раненом месте. – Мне кажется, это как раз таки ты не так меня понял, – оказавшись на земле, Ли знал, что нужно делать, поэтому специально пропустив один удар, свободной рукой быстро нащупал кинжал, тут же полоснув им противника по скуле. Из пореза полилась кровь, пускай и не обильно, ведь лицо у них было одно на двоих, Феликс сделал это вполсилы, не хотел испортить ту последнюю хорошую черту, что у него осталась. Позиции тут же поменялись. С ножом в ладони и силой в руках, Ли мог спокойно его убить, только вот что-то его все-таки останавливало. Та же самая невиданная сущность в душе, что заставила его побежать за незнакомцем. Она манипулировала им, его сознанием, вкладывала в голову редкие мысли, что Хенджин может расстроиться, если тот убьет настоящего принца. Может быть, и не об этом он сейчас думал, тем не менее, оказавшись над противником с кинжалом, занесенным за голову, он словно специально вонзил его в землю, показывая тем самым, что бой имеет не равные силы, и что, если бы он все-таки сражался всерьез, давным-давно одержал бы победу. — Жалеете меня? В этом ваша слабость – жалость к тем, кто этого не заслуживает, – не ожидая подобных слов, Феликс не заметил, как тот вытащил лезвие из земли и направил на него. Времени думать, не было, поэтому пришлось схватить клинок голыми руками. Кровь полилась из его ладоней, окропляя рубашку, да и весь костюм Енбока алым цветом. Ли стал жмуриться от боли и сжимать зубы с такой силой, что эхом в ушах отражался их скрежет. Сдаваться нельзя, нужно было бороться до конца, любой ценой. Проявив сочувствие или милосердие, он выкопал себе могилу, но при этом усвоил урок: Енбок вообще не тот, кого стоит жалеть. Страшнее человека с огромной силой может быть только хороший стратег, он таким и являлся. От количества потерянной крови, частого дыхания и в целом от боли, что давала о себе знать, несмотря на адреналин, Феликс начал терять сознание, не в силах выдержать бой до конца. Он все еще пытался голыми руками остановить движение кинжала в сторону своего горла, но силы покидали его слишком быстро. Не ожидая того, парень в последний раз увернулся, спадая с противника на землю вбок. — Довольно! – резкий выкрик Хенджина заставил Енбока на секунду остановиться и перевести на себя взгляд. Но как только тот увидел прибывшего наследника, снова занес руку для атаки, в этот раз, целясь в сердце уже потерявшего сознание Феликса. — Нет! – подоспевшая к самому кульминационному моменту Чонха, от увиденного упала на колени, скрывая заплаканное лицо в юбке своего платья. Девушка заметила то, как Енбок начал опускать кинжал, а наследник резко побежал в его сторону, а дальше темнота. От страха, накала эмоций и нестабильного физического состояния в связи с сильно перетянутым корсетом, она недолго закрывала лицо в подоле, почти сразу же теряя сознание и так же заваливаясь на бок. Была бы она на десяток лет старше, быть может, ее хватил бы удар, сердце не выдержало, и Чонха погибла, но совсем юная, девушка лишь только погрузилась в глубокий сон. — Черт, – Хенджин успел выбить кинжал из рук Енбока в самый последний момент. Хватило бы секунды, чтобы тот оказался в груди Феликса, но, слава богу, этого не произошло. – Ты что творишь! – Хван схватил того за запястье и с силой заставил подняться на ноги. Он злился по понятным причинам, но полноту картины происходящего все еще сложить не мог, поэтому быстро переключал взгляд с одного на другого принца. — Караю самозванца, ваше величество. Он совершенно бесполезен для королевства, по этой причине пришло время вернуть все на свои места, – Ен высвободил руку от цепкой хватки наследника и оттряхнул свои одеяния от редких прилипших комочков грязи. – Полагаю, вы не знали, что все это время жили не со мной? Ваше лицо выражает сомнения, – с тем же невозмутимым видом Ли достал платок из нагрудного кармана жилета и принялся вытирать сначала руки, а после и свое лицо. Хенджин окончательно сосредоточил свой взгляд на принце, стоящем перед ним. Непонятные чувства стали возникать у него в груди. Сомнение, гнев, ностальгия, волнение, страх. Почему-то эта гремучая смесь прочно начала давить на голову, шестеренки закрутились, и картинка стала проясняться. — Ли Енбок значит? – он бросил короткий взгляд на Феликса, чтобы убедиться, что он дышит. Этого мгновенья ему хватило для того, чтобы расставить приоритеты для самого себя. Хенджин все еще не до конца понимал, кто тот человек, что лежит сейчас на земле, но это не мешало воспоминаниям пронестись в один миг перед глазами и сделать свой вывод. Отчужденный, несговорчивый и самолюбивый человек до побега и общительный, улыбчивый, милый и смешной после. Енбок всегда отклонял его попытки провести время вместе вне стен кабинета, злился на пустую трату времени на хобби и часто выходил из себя, а во время ласк не проявлял ни единой эмоции, словно это нужно было только одному Хвану, будто это не приносило ему никакого удовольствия. Новый Ли проявлял заботу, искал его на балу и приносил подарки в виде букетиков. Несомненно, Ен знал значения цветов, но до побега никогда не придавал тому значения и не тратил время на пустой презент цветов. За эти несколько месяцев незнакомец полностью перевернул его взгляд на такие вещи, как любовь и забота. Хенджин не знал, как это, когда партнер поддерживает тебя во всем и не отчитывает за пустую трату времени на развлечения. Наследник смог насладиться простыми играми во дворе, приятной беседой за трапезой, а еще он смог увидеть, как хорошо человеку может быть от простого поцелуя, он увидел отклик и эмоции, которые прежде отсутствовали. И снова глядя на двух совершенно разных людей с одинаковой внешностью, Хвану захотелось плакать и смеяться; ронять слезы от собственной глупости, а смеяться от абсурда происходящего вокруг. Парень осмотрелся, подмечая потерявшую сознание Чонху и усмехнулся. Он сам ненавидел абсолютно всех аристократов без исключения, но вот Енбок общался со всеми охотно, тем более с этой девушкой, что прибежала к нему в кабинет заплаканная, с испорченным макияжем, потрепанными волосами. Кому какое дело до фаворита наследника? Почему в ее глазах читалось бесконечное беспокойство? Ответ пришел, как только тот проследил взглядом за парнем. — Все верно, ваше величество. Я – Ли Енбок, – он перевел взгляд на принца, сложил руки за спиной и спокойно поклонился. – Прошу прощения за столь поздний визит, но новость о Японии в народе распространилась слишком быстро. Я посчитал правильным приехать и помочь с ведением политических дел, – Хван так и остался стоять столбом, испепеляя его взглядом. — Чон Чонха… Она твоя любовница? – с ошарашенной улыбкой Хенджин следил за каждой эмоцией Ена, как и ожидалось, их он показывать не умел. Но и без того было понятно, что это верное предположение. – Только она или кто-то еще? — Не понимаю, какое это сейчас имеет дело, ваше величество, – еще одно различие – официальный тон разговора. Незнакомец почти сразу перешел на «ты», в то время как Ли спустя десяток лет со знакомства продолжает обращаться к нему с таким отчуждением. — Ты прав. Сейчас это не важно. Не важно, кто она, кто этот человек, а еще, что ты с ним сделал. Не важно, что я испытываю, что переживает королевство. Тебе же на все плевать? Ты по этой причине сбежал из замка? Или тебя реально тяготила мысль о том, чтобы вступить со мной в брак? Может быть, ты не хотел моей официальной коронации, хотя знал, что долго наследником без регента я оставаться не смогу, – Хван зачесал одной рукой волосы назад и еще раз усмехнулся. — Вас беспокоят бессмысленные вещи. Вы опять тратите время впустую, – Енбок вздохнул, выражая разочарование и, приложив платок к ране на скуле, продолжил. – За те долгие годы, проведенные вместе, мы так и не смогли полностью понять друг друга. Я не смог найти рациональность в вашем изучении звезд, а вы так и не поняли, на каком месте стоите в моем списке приоритетов, – он посмотрел на полностью окровавленный платок, а потом взглядом указал на нагрудный карман наследника. Хенджин цокнул, но протянул ткань Енбоку. – Благодарю, – он сложил ее вдвое и снова приложил к ране. — Очевидно, что не на первом. Так почему ты вернулся? – он пристально наблюдал за незнакомцем, лежащим рядом. Совершенно забывая про то, что тот ранен, Хван пытался довести разговор с Ли до своего логического завершения. — Вы правы. На первом месте у меня находится благосостояние собственной страны. Именно по этой причине я прибыл в замок. По аналогичной причине я его и покинул. Мне нужно было собраться с мыслями, взвесить все за и против нашего брака. Несмотря на то, что мой процесс анализа еще не завершен, мне пришлось вернуться, – он проследил взглядом туда, куда смотрел наследник. – Ваши приоритеты слишком очевидны и не оправданы, – они встретились глазами. – Полагаю, самым правильным раскладом событий сейчас будет отнести их в свои комнаты и дать прийти в себя. Как только их состояние нормализуется, я отвечу на все оставшиеся вопросы, – Хван хотел что-то сказать, возразить или добавить, но тот уже поклонился и направился к Чонхе, оставляя Хенджина наедине со своими мыслями. Погода соответствовала не самому хорошему настроению наследника за эту неделю. Несмотря на свою не типичность для осени, внезапно небо подарило этому миру хлопья снега, окрашивая округу в белый цвет. Это было настолько шокирующее, насколько и появление Енбока. Хван посмотрел тому вслед, замечая его бережное отношение к Чонхе, то, как он нежно поднял ее на руки, перед этим укрыв своим плащом. В этот миг он улыбнулся и, провожая его взглядом, проводил этого человека из своего сердца навсегда. Грусти от такой потери не последовало, скорее спокойствие и чувство, словно ты сделал самый правильный выбор в своей жизни. Хенджин улыбнулся и закрыл лицо руками, пытаясь сдержать непонятные слезы, возникшие, как только тот вернулся взглядом к Ли, лежащему на холодной земле. За что жизнь дает ему такие преграды? Насколько сильным ему нужно стать, чтобы не испытывать боль и предательство каждый раз, когда его близкие страдают? Сколько еще нужно пройти по жизненному пути, чтобы он перестал быть похожим на американские горки? Наследник стер легкую влагу со своей щеки, присел на одно колено и, сняв с себя верхние одеяния, бережно окутал ими Ли. Нижнюю часть рубахи тот пустил на лоскуты, чтобы перебинтовать раны на руках принца. Ему было не важно, что это его один из самых дорогих нарядов, для пошива, которого пришлось задействовать десяток портных и еще около двух месяцев для изготовления. Это мирское, материальное, не было для него первостепенной тревогой; тот, кто лежал сейчас подле него – вот основная забота. Кем бы он ни был, откуда бы ни пришел, какие бы намерения не преследовал – все это было не важно. Принц влюбился в него такого, каким он являлся: веселый, местами задумчивый и немного резкий. Незнакомец стал для него куда более близким человеком, чем он мог когда-либо себе представить. Именно поэтому дорогие ткани не несли для него никакой важности, когда дело доходило до его здоровья. Сидя на лужайке в боковой части двора королевских угодий, среди редких снежинок, падающих с небес, Хенджин не задумывался о резкой и несвойственной октябрю смене погоды, о политике или о прибывшем избраннике. Он быстро взял незнакомца на руки и, осмотрев территорию, решил обезопасить себя от лишних слухов, направляясь к входу с задней части двора. Бал с минуты на минуту должен был подойти к своему логическому завершению. Аристократам не требовалось дозволение или прощальная речь, чтобы покинуть королевские владения и вернуться в не менее роскошные особняки. Знать сама знала, когда стоит уйти, а когда остаться. Судя по редким, но громким голосам со стороны главного входа, Хенджин понимал, пиршество окончено. Все слуги сейчас будут заняты уборкой, а стража, стоящая на пути к покоям, не скажет лишнего слова без дозволения его величества. Поводов для беспокойства, касаемо того, что их с Енбоком могут увидеть, не было. Собственно, как Хван и рассчитал, на его пути не встретилось ни одной лишней пары глаз, что могла бы поднять переполох, завидев кровь на одеянии Ли. Поэтому заходя в свою спальню, тот не был обеспокоен хотя бы тем, что могут пойти не нужные слухи. Хенджин почти сразу бережно положил Ена в свою постель. Ему нужно было отдохнуть перед важным разговором, что наследник решил провести с Чонхой и настоящим представителем семейства Ли. Лишнее беспокойство не дало бы ему прийти в себя после нападения, хотя бы с моральной точки зрения. Хван хотел снова прокрутить у себя в голове произошедшее, но быстро отбросил эту мысль, встряхивая головой. Для него это тоже, пожалуй, лишнее. Наследник для собственного удобства собрал волосы, туго перевязав их лентой с прикроватной тумбочки и, еще раз осмотрев принца, решил, что ему не помешало бы освежиться. Будить его он не посмел бы, поэтому быстро нашел емкость с водой, а так же еще один кусочек ткани, что можно было легко превратить в тряпку. Хенджин осторожными и почти невесомыми движениями стал избавлять Феликса от одежды. Пиджак, затем окровавленная рубашка, туфли, гольфы и шорты. Исключением не стало и брэ. Стоило ему увидеть спокойно сопящего нагого Ли, как его щечки слегка покрыл легкий румянец. Прежде чем тот начал его обтирать, пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоить сердце, разум, а еще не к месту появившуюся похоть. Хван с легкостью скрыл нижнюю часть его тела одеялом, ведь та его только вводила в краску, к тому же не была запятнана кровью. Оставив не тронутым его торс, он осмотрел его на предмет шрамов и ран, но ничего не нашел, особо не удивляясь этому. Он просто улыбнулся удаче и поблагодарил бога, хотя особо не понимал, как они могли затянуться настолько быстро. Хенджин смочил лоскут ткани водой и принялся нежно водить тому сначала по боковой части тела, где, как сказала Чонха, несколькими минутами ранее торчала рукоять кинжала, а после, сняв лоскуты, и по абсолютно не тронутым ладоням. Тряпочка пачкалась, а промыть ее было негде, поэтому наследник находил любые приятные материалы среди предметов своего гардероба, рвал их на части, смачивал и продолжал обтирать ими Ли. Проходясь по каждому пальчику на руке, по каждому миллиметру его замечательного лица, Хенджин не мог сдерживать улыбку и восхищение. Все те же яркие крапинки веснушек на щеках, маленькие губки в форме сердечка – он был точной копией Енбока, но в сердце вызывал совершенно другие эмоции. Ураган ласки и заботы возникал у него в груди, стоило ему хоть на секунду засмотреться на него. Наследнику хотелось прямо сейчас сжать его в самых крепких объятиях, пройтись поцелуями по всему его лицу, а еще укутать в одеялке и не отпускать до самой старости. Прямо сейчас ему хотелось уткнуться носом в его шею, услышать вызванный этим смех и наслаждаться его редкими ворчаниями, которые, как ему казалось, возникнут, стоит ему воплотить задуманное в реальность. Улыбнувшись собственным мыслям, он отложил последний кусочек ткани и, осмотрев еще раз принца на предмет кровавых подтеков, заметил одну необычную деталь, которую не замечал до этого: небольшая белая прядь волос среди его челки. Ее не было раньше, да и на резко появившуюся седину она не была похожа. Цвет больше походил на тот, которым Хван гордился всю жизнь – золотистый холодный блонд, данный наследнику от природы. Небольшая генетическая мутация, изменившая только волосы на голове, не затронув ресницы и брови. — Мхм, – Феликс зажмурил глаза и, покряхтев, перевернулся со спины на бок. Замерев с занесенной над головой принца рукой, наследник редко улыбнулся и прикрыл его одеялом до самой шеи. Не время волноваться о какой-то там прядке волос. Он спросит все, что его беспокоит позже, а сейчас нужно просто пережить эту ночь и дать ему хорошенько отдохнуть. С этой мыслью Хенджин последний раз легко погладил его по руке и направился к шкафу, чтобы сменить свои одеяния и присоединиться к мирному посапыванию Ли. Конечно, было бы грубо и некультурно с его стороны ложиться в постель к принцу без его проса, но ему казалось, что тот не выразит особое беспокойство на утро, если увидит под боком спящего наследника. Поэтому доверившись своему чутью, он без колебаний прилег с ним рядом, прикрываясь второй половиной одеяла. — Спи спокойно. Тебя тут никто не тронет, – наследник легонько провел ладонью по его щеке, не в силах сопротивляться желанию дотронуться до него. Ли сейчас выглядел настолько милым, пуская слюни на подушку и изредка причмокивая губами, что было бы тяжело сдержаться в любом случае. — А говорил, что никто не тронет, – сонно пробормотал Феликс, не открывая глаз. Хенджин резко прекратил прикосновение, оторвав руку под тихий смех принца. Он даже немного испугался тому, что нарушил его спокойствие. — Я разбудил тебя? – Ли приоткрыл глаза и с нежной улыбкой посмотрел на наследника так, что по телу того прошлись приятные мурашки. И снова появилось это чувство, из-за которого хотелось спрятать Ли от всего мира, словно самую дорогую вещь на свете. Спрятать и никому не показывать. — Только если чуть-чуть, – не сдержав нахлынувших эмоций, Хван подорвался и сжал Ена в объятиях, не крепких, чтобы не причинять боль, а как только почувствовал ладошки Ли на своей спине, со спокойствием вздохнул и улыбнулся самой искренней и радостной улыбкой. Руки наследника дрожали, но при этом он все равно старался нежно поглаживать его по голове. — Как ты себя чувствуешь? Нигде не болит? – он отстранился и, взяв лицо Ена в свои ладошки, принялся еще раз осматривать его под легкий смех принца. — Ха-ха. Да что с тобой такое? Я в порядке, – Хван облегченно вздохнул, и его голова от усталости быстро упала на подушку. — Это все из-за Енбока. Я не на шутку перепугался, когда увидел, что вы двое делаете, друг с другом, – Хенджин выдохнул и устало прикрыл глаза рукой. Ли вспомнил события, произошедшие полчаса назад, но не испытал никаких чувств, словно эмоционально выгорел. Он подумал, что должен был возникнуть страх из-за того, что Хван теперь многое не понимает, а точнее из-за того, что увидел двух одинаковых людей. Однако он не возник по причине того, что наследник был сейчас рядом с ним, а значит, поставил его выше Енбока в списке своих приоритетов. Далее он проанализировал злость, но и этого чувства не было. Почему-то именно сейчас не хотелось подорваться, найти этого мерзавца и продолжить начатое. Наоборот, Феликс был почему-то крайне невозмутимым и в привычно шутливой манере ответил. — Ну, мы же там не любовью занимались, чего пугаться то. Все живы, почти здоровы, а значит, все в порядке, – Ли не понимал собственной реакции на происходящее, возможно из-за внутреннего шока и некоторой паники. Его защитный механизм на стрессовые ситуации – шутки, возможно, поэтому он просто улыбнулся и присел на кровати, оборачиваясь к наследнику. Тот, конечно, прикола не оценил. — Боки, я сейчас серьезно. Вы бились на смерть, и ты был сильно ранен. Что говорить о том, какие эмоции я испытал, когда увидел, что вас двое. Меня до сих пор трясет непонятно от чего, – Феликс потупил взгляд и перестал улыбаться. — Тремор рук это нормальное дело после стрессовой ситуации, – он начал играться со складками одеяла, стыдясь что-то говорить с глазу на глаз. — Может быть это и так, но сама ситуация не нормальная, Боки. — И то верно. Не могу представить, что ты испытал, а еще, что ты сейчас чувствуешь. Боль? Досаду от того, что все это время я лгал тебе? Разочарование в том, как я повел себя? – он провел рукой последний раз по складке на одеяле и перевел взгляд на усталого наследника. – Ты вроде как в полной мере понял мой характер за эти несколько месяцев жизни бок обок, имеешь представления о том, что мы разные люди и так же о том, что именно в нас различно. Тяжело было увидеть ту кровожадную сторону меня, что размахивала ножом и кулаками? – Хенджин поднялся на кровати, облокачиваясь на изголовье. — Я не ругаю тебя, не чувствую боли, досады или разочарования. Несмотря на то, что я все еще не осознаю в полной мере, что происходит, я сделал свой выбор в твою пользу. С этим выбором я принял и все твои поступки. Понимаю, почему ты лгал все это время, поскольку, скажи ты мне раньше, что не являешься принцем, я бы не поверил. Я даже не дал тебе шанса рассказать о себе, узнать тебя получше, я сам заставил тебя играть роль другого человека, поэтому не имею права тебя ни в чем винить, – Ли робко улыбнулся, придвигаясь к Хвану ближе. — Я тоже был не прав в том, что даже не пытался отказаться от этой роли. Конечно, на это были свои причины, но… – он отвел взгляд в сторону, а после прикрыл глаза, задумываясь. – Я пытался рассказать тебе, у меня не вышло. В тот вечер, я пришел сюда с бутылкой вина и со словами о важном разговоре. Конечно, ты ничего не помнишь, ведь выпил тогда слишком много и уснул, – Хенджин усмехнулся. — Да, а на следующий день ты пришел с букетом цветов и признанием, – Ли улыбнулся и опустил немного смущенный взгляд вниз, отмечая для себя, что он сейчас сидит полуголый. Улыбка медленно поползла вниз с приходом задумчивости касаемо того, а почему собственно на нем нет одежды. — Эм… Ладно, – вслух на время опустил этот вопрос Феликс, продолжая свою мысль. – В общем тогда я пытался тебе рассказать о том, что не имею никакого отношения к Ли Енбоку, но у меня не получилось. Набор смелости за счет вина немного убавил твою трезвость и снизил смысл признания к нулю, – Хенджин рассмеялся. — Ха-ха, так вот оно что. Если уж у нас вечер откровений, то скажу честно, что во время завтрака на следующий день, ты был таким отрешенным, что я уж было, подумал, что натворил дел, и ты теперь не захочешь со мной общаться. Все же это был первый раз, когда я так сильно напился рядом с близким человеком, боялся, что старые привычки вернулись, – наследник продолжил смеяться, а вот Ли задумчиво приподнял брови и повернулся на него. — Что за привычки? – Хван перестал смеяться, даже улыбка спала с его губ, и он потупил взгляд. Хоть они сейчас и откровенничали, о подобном ему знать не стоило бы. Сказать о том, чем они с Енбоком занимались в этой комнате раньше в сложившейся ситуации, да и в целом, было бы совершенно не уместно. — Да так, не бери в голову, – он обернулся на Ли. – И все же, была какая-то причина твоего понурого взгляда на утро? – Хенджин постарался увести эту тему в сторону, а Феликс и не был против, сам понимал, что за привычки могут появиться за пять лет жизни с фаворитом. — Ну, во-первых, я так и не рассказал, что хотел. А, во-вторых, ты полез ко мне целоваться, – Феликс почесал затылок. – Как-то так, да, – Хенджин округлил глаза и впал в легкую прострацию. Наследник был воспитан по всем нормам и правилам королевских кровей, и подобное поведение явно не было заложено в программу изучения этикета. Парень был сильно шокирован подобным. Конечно, это можно списать на привычку или что-то в этом роде, однако даже если так, он никогда не позволял себе лишней тактильности рядом с Енбоком. Обычно даже простой поцелуй Хван получал с разрешения или же просто потому, что Ли этого сам захотел. Подобного рода смелость, взявшаяся из ниоткуда навела на мысли о том, что пить ему больше не стоит. Желательно никогда. — Я нагло украл у тебя поцелуй? – он какое-то время смотрел на Феликса, а после уставился в одну точку перед собой, боясь услышать положительный ответ. Хенджин понимал, по крайней мере надеялся, что даже если это уже случилось, нынешний Ли не разозлится. Но реакции страшился, несмотря на то, что Феликс никогда не давал на то повода. — А девственность ты у меня не крал? – Хван сначала попытался понять сказанное, а потом резко обернулся на него с испуганным взглядом. — Мы тогда занялись любовью? – наследник в высшей степени удивления приподнял брови и слегка приоткрыл рот от шока. Феликс не поворачивая головы, посмотрел по сторонам, задумываясь. Он еще какое-то время молчал, пока Хван накручивал себя все сильнее и сильнее. — Нет, – наконец вымолвил принц, оборачиваясь на наследника. – А сейчас? – Хенджин с облегчением вздохнул и даже прикрыл глаза, возвращаясь в сидячее положение у изголовья кровати. Видимо от усталости или от сильной сонливости, парень долго обрабатывал и воспринимал информацию. Все же всю эту неделю ему плохо спалось, а дни проходили в адской обстановке за обсуждением стратегии переговоров с Японией. Поэтому Хван выдержал некоторую паузу, прежде чем озвучил ответ на вопрос. — Нет, – Ли с пониманием сжал губы в тонкую полосочку и кивнул. На какое-то время возникла тишина, нарушаемая только легким потрескиванием фитиля прикроватной свечи, и спокойно прогуливающимся за окном ветром. Каждый из них витал в собственных облаках, осмысливая этот разговор. У Хенджина еще были вопросы, которые стоило бы обговорить до того, как они соберутся коалицией из четырех человек в их лице с Чонхой и Енбоком. Например, стоило бы узнать реальную историю его появления в замке, истинное происхождение, а так же имя. Маловероятно оно совпадает с тем, как он привык его называть. Тем не мене, первым не выдержал Феликс. — Почему я голый? – Хван посмотрел сначала на торс Ли, а после перевел взгляд на потолок, делая вид, что не услышал вопроса. Из головы вылетело то, что стоило бы одеть принца, прежде чем самому ложиться спать, тем более в одну постель. Но усталость была выше, а еще нежелание беспокоить его сон. – Ладно, не хочешь отвечать на этот вопрос, ответь на другой. Почему, если я голый, мы еще не занялись любовью? – Ли старательно избегал слова секс, поскольку не знал, есть ли оно в словаре средневековья или нет. Тем не менее, даже такая безобидная, казалось бы, фраза, ввела наследника в краску. Его щеки моментально порозовели так что с потолка пришлось перевести взгляд на противоположную от Ли стену. — А ты хочешь? – Хенджин это сказал как можно тише, стараясь сохранить твердость голоса, которая пропала от такой прямолинейности Ли. Сам же Феликс не был смущен ни капли, хотя бы, потому что эмоциональное потрясение, связанное с Енбоком, на время притупило чувство стыда. — Я бы не отказался, если бы ты предложил. Но если сам не хочешь, настаивать не буду, – он вложил в последнюю фразу все возможное актерское мастерство, накопленное за месяцы жизни в средневековье, и сказал это слишком жалостливо, чтобы Хван обратил внимание. Естественно, после этого наследник повернул голову и застал расстроенного Ли, что сосредоточил взгляд на пальцах рук. — Ени… – Хенджин попытался взять его ладони в свои, но тот показательно увернулся. — Феликс. Меня зовут Ли Феликс, – наследник снова какое-то время обрабатывал информацию, а после сделал вторую, но уже успешную попытку взять того за руки. — Ликси, правильно? – парень сдерживал свою довольную улыбку, но в душе был безмерно рад тому, что наследник, наконец, начал называть его по имени, поэтому он робко кивнул. Хенджин в отличие от него не сдерживал своих эмоций и широко заулыбался, поскольку Ли можно было со стороны прочитать как открытую книгу. – Если ты чего-то хочешь, говори прямо. Никогда не скрывай от меня своих желаний, – Феликс заинтересованно поймал его взгляд наполненный нежностью. – Захочешь любой заморский фрукт, скажи мне, я его добуду. Хочешь сходить на свидание? Не стесняйся сообщить мне об этом, я буду стараться найти время для того чтобы провести его с тобой. Даже сейчас, если ты этого хочешь, просто скажи, – Ли улыбнулся и, потянувшись к наследнику, оставил легкое и быстрое касание на уголке его губ. Феликс прекрасно понимал, что их отношения развились слишком быстро и не совсем правильно, поскольку начались уже с большой оговоркой об односторонней любви Джинни. Не было этого плавного понимания симпатии, он только отмечал красивую внешность, а безупречный характер заметил только тогда, когда дороги назад уже не было, когда он бесповоротно влюбился в Хенджина. Второй раз в своей пока еще не длинной жизни он почувствовал светлое чувство в душе по отношению к другому человеку. Не раз он встречал на улице красивых парней, не раз его угощали выпивкой в клубах и приглашали провести вместе ночь. Только вот все эти люди выглядели серыми, однотонными. Они как шли, так и проходили мимо не получая и капли внимания Ли. Быть может, один из них стал бы таким же прекрасным человеком в его глазах, каким он видит сейчас Хвана, но прошлого не вернуть, а настоящее слишком хорошее, чтобы не ценить каждую минуту времени. — Спасибо, – ласково произнес Ли, оглаживая контур лица Хенджина, параллельно в сотый раз цепляясь за каждую деталь его внешности. В сотый раз он умилялся с маленькой родинки под глазом, что делала его еще более привлекательным; останавливал взгляд на белоснежных волосах, коими его одарила природа. За несколько месяцев жизни в этом мире, они немного отрасли, но корни совершенно не изменили цвет, что было крайне удивительно. – Спасибо, что появился в моей жизни, принял меня в нее и теперь заботишься как о самом драгоценном человеке во всей Корё. Спасибо тебе, Джинни, – он слабо улыбнулся и снова оставил поцелуй, задержавшись на губах немного дольше. Хван погладил его по голове, немного ероша волосы. Парень тоже был безумно благодарен. Не имело значения, почему Феликс так быстро исцелился, не важно, кто он, откуда или с какой целью пришел в замок, он любил его таким, какой тот есть. Прежняя решимость Хенджина разузнать все на свете немного потухла. — Мне нравятся твои приливы нежности. Становишься сразу таким милым, словно маленьким и беззащитным ребенком, которого хочется оберегать и не отпускать от себя ни на секунду, – Хван сильнее потрепал его волосы, наведя беспорядок на голове, а потом обнял, заваливая их обоих на кровать. Ли лишь рассмеялся с его высказывания, несмотря на то, что ему было приятно услышать эти слова. —Ха-ха, сравнил меня с ребенком, а сам то, – он высвободил одну руку из крепких объятий и, словно в отместку, навел полный беспорядок на его волосах, насколько это позволяла лента, что перетягивала их. – Я может быть даже старше тебя. С чего это ты ребенком меня называешь? – Джинни заглянул тому в глаза с интересом. Он никогда не придавал большого значения возрасту Енбока, но сейчас перед ним лежал абсолютно другой человек. — Я думал вы с Еном ровесники. В каком году ты родился? – Ли приподнял брови, задумываясь. Если он скажет реальную цифру, то это будет немного странно, поскольку до этой даты еще несколько сотен лет. — Хм, честно говоря, не уверен. Мне двадцать шесть, родился пятнадцатого сентября, это все, что я знаю, – он пожал плечами, насколько это позволяло его положение. Хенджин улыбнулся, перекатился на спину, перетягивая Ли на себя. Парень сразу заволновался и попытался выбраться. Все же… на нем не было ни единого элемента одежды. Теперь это начало смущать. — Не дергайся, хубэ, пока ты сам того не скажешь, я не трону тебя, несмотря на наготу, – Феликс сжал губы в тонкую полосочку, показывая некоторую обиду. Но по поводу отсутствия одежды промолчал. — Хубэ значит. Получается ты меня старше? – Ли прервал свои попытки вырваться, лишь сложил руки на груди Хвана в замок и уложил на них свой подбородок. — Получается, что так, – Хенджин ладошками сжал его щеки так, что губы по форме стали напоминать рыбьи. Наследник искренне улыбнулся, а позже повернул голову в сторону, поскольку не мог сдержать своего умиления. – Какой же ты хорошенький, – проговорил он, пока Ли с непониманием смотрел на его профиль. — Што, я так хорошо фыгляшу? – сказал Феликс сквозь сжатые в бантик губы. Ответа не последовало, Хван еще пару раз просмотрел на него, но почти сразу отворачивался с самой широкой улыбкой. – Енбок фопще то тоше так фыглядит. — Вы разные, – Хенджин, наконец, отпустил его бедные и уже покрасневшие щеки, и перевел взгляд на него. – Характер тоже отражается на внешности. Ты выглядишь… – он задумчиво осмотрел комнату, в попытках найти предмет, с которым можно было его сравнить, – словно что-то мягкое и нежное. Ты милый, добрый, очень веселый и открытый. Енбок же, как хрустальная ваза, выглядит холодным и твердым, изящным и грациозным, но внутри пустой. Он вызывает восхищение, но при долгом наблюдении превращается во что-то обыденное, – Феликс переполз на свободную сторону кровати и положил голову на плечо Хвана. — То есть я пухленький, не изящный и не грациозный? Просто милый? – он улыбнулся, понимая, что Хенджин воспримет это в серьез и начнет оправдываться. — Нет, нет! Конечно, ты тоже очень изящный, – собственно так и получилось. – Я, наверное, не так выразился. От тебя, Ликси, веет теплом, а от него холодом, – он обернулся на принца. — Ты так говоришь только потому, что здесь есть я. Если бы нас не было двое, ты бы все эти комплименты адресовал ему, – Хенджин задумался. В чем-то Ли был прав. Глаза наследника застилала пелена из-за первой в жизни влюбленности. Он не замечал измен, что были так очевидны, не видел минусов в том, кто постоянно критиковал и лишь изредка уделял свое время на что-то не связанное с политикой или экономикой. Енбок был в его глазах идеалом ровно до тех пор, пока не пришел Феликс, который осуждал вроде как самого себя, но как оказалось… совершенно другого человека. Ли прямо говорил, что влюбленные должны хотя бы с пониманием относиться к хобби друг друга, и ругать Хвана за его любовь к звездам – это просто не честно. Не честно хотя бы потому, что это его отдушина и способ привести мысли в порядок, как понял принц за этот не долгий период времени, проведенный рядом с ним. Задумываясь о Енбоке, он бросил короткий взгляд в сторону Феликса. Хенджину стало стыдно. Сравнивать двух абсолютно разных людей, пускай и с похожей внешностью, вспоминать то, что было в отношениях с бывшим фаворитом, когда под боком лежит тот, кто за место рядом с Хваном бился, чуть ли не на смерть. Возможно, Ли тогда преследовал другие цели, но вот Ен отстаивал позицию как раз таки будущего правителя. И снова в голове одни сравнения. Будет ли выгодно вставать на трон с супругом в лице Феликса? Что скажет народ, если узнает, что тот не является истинным представителем семьи Ли? Какое у него образование, воспитание и семья в целом? От мыслей начала болеть голова. Да, Хван понимал, что все это можно повернуть в свою сторону, если правильно и грамотно распределить силы. Наследник думал о том, чтобы навсегда оставить обоих в замке. Таким образом, все будут в выгодном положении. Ли сможет быть рядом с Чонхой, если та переедет в королевские владения под еще не придуманным предлогом, а Хенджин будет подле того, кто готов рискнуть жизнью ради него. Да и в целом нынешний принц хорошо пришелся ко двору. Пускай он того сам и не знает, но во время бала аристократы оценили перемены в его поведении. Он танцевал с наследником, да и не поливал грязью остальные семьи, говоря им это чуть ли не в лицо. Феликс держал статус и позицию, которую ему повесили по приезду в замок. С танцев он не отлучался и почти все время провел там за наблюдением за остальными парами. Окружающие не подали виду, но были очень приятно удивлены и не раз отметили это в своих разговорах с наследником. — Ты, наверное, устал, – решил прервать длительную тишину Феликс, когда заметил, что после долгого молчания Хенджин все еще лежит с открытыми глазами и, судя по сменяющимся выражениям лица, что-то бурно обдумывает в своей голове. – Столько всего навалилось за этот день, да и всю прошлую неделю ты плохо спал, – он ласково провел ладошкой по его волосам, пытаясь успокоить, как ему показалось, бурный поток мыслей. Хван еще какое-то время так и смотрел в потолок под нежные поглаживания Ли, но все же пришел в себя, обращая внимание на уже почти дремавшего Феликса. Тот не ложился спать, пока Хенджин сам бодрствовал, видимо заботился или просто боялся, что тот резко исчезнет, решит снова пойти разбираться с делами королевства. Тогда наследник улыбнулся и ответно провел ладонью по его голове, опуская отросшую, длинную челку до уровня глаз. — Обо мне беспокоишься, а сам еле держишь глаза открытыми, – парень потерся головой о его плечо, совершенно не подмечая интересной детали в виду собственной светлой пряди. — Ничего страшного. За это время я вдоволь высыпался, – Хенджин привстал, откидывая одеяло в сторону и стремительно направляясь в сторону шкафа. Ли проводил его заинтересованным взглядом. — Подумал, что тебе понадобится одежда для сна. Утром может всякий казус приключится, я за себя нести ответственности не буду, – он обернулся с ехидной улыбкой под тихий и низкий смех принца. – Держи, – наследник вытащил одну из своих рубах, а так же нижнее белье. – Больше, чем уверен, что это тебе подойдет. Черная, как ты любишь, а размер… может быть будет немного длинным, но в остальном в удобстве не проиграет, – Ли присел на кровати, принимая одеяния из рук Хенджина. Парень осторожно надел брэ под одеялом, а позже так же быстро накинул и ночную рубаху. – Стесняешься? – с ухмылкой спросил Хван. — Сам сказал, что ответственности за свои действия нести не будешь, вот я и обезопасил себя тем, что лишний раз не дал повода для беспокойства, – под легкую улыбку Феликса, Хенджин рассмеялся. — Аха-ха, вот как? В любом случае я уже все видел, так что в следующий раз можешь не стесняться, – наследник подошел к свече, что стояла на прикроватной тумбе и, накинув на нее специальный колпачок, потушил. Ли в это время как раз не хотел, чтобы его лицо кто-то видел. Красный от смущения, с расширенными глазами от удивления, он выглядел как минимум нелепо. Естественно, что если он оказался в постели нагим, его кто-то раздел, еще более очевидно, что этот кто-то – Джинни. Только вот до его слов Ли и не придавал этому особого значения. Но если задуматься… конечно же Хван видел его голым. Пока Феликс пытался мысленно прийти в себя, наследник обошел кровать и занял свое изначальное положение, придвигаясь ближе к принцу, чтобы обнять и, наконец, спокойно погрузиться в мир морфея. Ли прильнул к его телу не сразу, тем не менее, даже в полной темноте постарался скрыть свое шокированное толи от радости, толи от изумления лицо. — Давай спать, – быстро проговорил тот, приобнимая Феликса. – Не беспокойся за качество моего сна, если ты сейчас об этом так сильно задумался. Пока ты рядом, мне будут сниться только самые хорошие и радостные сны. Может быть, ты придешь ко мне во снах, мы там сыграем свадьбу и будем жить вместе долго и счастливо. А когда проснемся, сходим на утреннюю трапезу, спокойно обсудим события прошедшего дня и нашего будущего, и будем жить так же хорошо, как и в моих снах. Ладно? – он поцеловал его в макушку. — Кстати о произошедшем, – Ли решил разъяснить ситуацию хотя бы касаемо своих ран, но Хван прервал его очередным легким поцелуем в краешек губ. — Не важно, Ликси. Сейчас это не важно, – одной рукой он бережно провел по его спине. – Утро вечера мудренее, давай обсудим все не на сонную голову, – Ли кивнул, сопровождая ответ коротким звуком: «Угу».

***

Безмятежный поток реки порой может успокаивать. Смотришь на нее, кидаешь в нее камушки и наблюдаешь после за кругами, развивающимися на воде. Если бросить два предмета рядом, маленькие волны, образованные от их попадания в реку, пересекутся, одна поглотит другую и образуется новый узор. Есть в этом что-то интересное, притягательное. Парень сидит на берегу, собирает рукой камни и бросает в воду. Он спасен, потоки больше не бьют его в спину; дышать легко, можно наполнить воздухом легкие до конца, чтобы кислород просочился в каждую клеточку организма. Ноги не сковывают кандалы, но мышцы все еще покалывает от усталости. Парень бросает в реку предметы не от злости, что та пыталась поглотить его, скорее от скуки. — Отдохнул? – доносится до боли знакомый голос сбоку. Он поворачивается и снова видит того парня. Черные короткие волосы, майка с длинным рукавом в черно белую полосочку, джинсы темно-серого цвета и какие-то конверсы на ногах. «Точно», - проносится в голове. «Это он меня спас». У незнакомца нет лица, все его черты смазаны, словно художник еще не успел закончить картину, лишь сделал набросок. Его одежда сухая, тогда парень смотрит на свою. Капли воды стекают по его рукам и ногам, волосы неприятно прилипают ко лбу, а обувь отсутствует. Тогда он снова оборачивается к незнакомцу. Лица тот его не видит, но чувствует, как он улыбается. — Что мне теперь делать? – парень задает вопрос, но в душе не понимает, почему именно этот. В голове столько мыслей, но язык не слушается, выдавая лишь фразы, словно прописанные в сценарии. — Плыви по течению, – незнакомец указывает на реку. Мальчишка обращает свой взгляд к водной глади и замечает легкое красное свечение на дне реки. – Не бойся, я встречу тебя в конце пути, – он треплет его за волосы и уходит, растворяясь в воздухе так, что не остается никаких признаков его пребывания здесь. На песке, смешанным с камнями, нет следов, лишь мокрая тропинка до того места, где сейчас сидит паренек. Он размышляет: «Значит, мне нужно плыть», – утверждает для самого себя. Ноги еще болят, но они движут его в сторону реки, постепенно погружая в воду. Теплые потоки приятно омывают тело, боль уходит, а в голове остается только одно: — Мне нужно плыть. Он встретит меня в конце пути. Феликс неторопливо пережевывает пищу и снова про себя повторяет эту фразу: «Мне нужно плыть». Неизвестно куда и зачем, не понятно, почему ему снится этот сон, но раз за разом его сюжет развивается и словно ведет к какому-то логическому завершению. Он видит его не каждую ночь, лишь изредка, когда вспоминает на утро картинку, запечатленную под веками. Кто этот темноволосый парень? Почему он мне кажется таким знакомым? А главное, в чем смысл этого сна? Ли мотает головой и, оглядев всех присутствующих на трапезе, продолжает поедание омлета. Хван, сидящий напротив, предпочел нечто более легкое – кашу; Чонха, расположившаяся справа, выбрала фрукты, скорее всего она хотела попробовать что-то более сытное, но, судя по ее крепко закрепившемуся на Енбоке взгляду, не ела это, чтобы не пополнеть. Сам Ли трапезничал самым простым и, наверное, даже обыкновенным блюдом – вареным яйцом с ломтиком тоста с маслом. Хенджин аккуратно положил столовые приборы на стол и вздохнул. — Мы так и будем молчать? – он посмотрел на Енбока пытливым взглядом, но, не поймав ответного, перевел его на Феликса. Ли был бы и рад о чем-то поговорить, но в присутствии не особо желанных гостей, тем для этого не находилось, поэтому он пожал плечами и продолжил трапезу. — Не сложно догадаться, что с моим отъездом правила принятия пищи претерпели большие изменения, – внезапно заговорил Енбок, поднимая глаза на наследника. – И вам, как я погляжу, они пришлись по вкусу, – он медленно и, казалось бы, надменно, надкусил тост, продолжая испепелять взглядом Хвана. — Вести диалог за приемом пищи – нормальная практика. Чаще всего семьи собираются вместе только к трапезе. Когда еще можно провести беседу? – проговорил Ли, опуская взгляд в тарелку, тем самым привлекая внимание Ена. — Вот как, – сказал он. – В вашей семье не знают правил приличия, и при этом вы претендуете на место подле будущего короля? Похвально. — Довольно, – чуть повысив голос, сказал Хенджин. – Если это все, о чем мы можем поговорить, то лучше проведем этот завтрак в молчании, – он приподнял бокал и один раз звонко ударил по нему чайной ложечкой, тем самым давая сигнал прислуге, чтобы та сменила блюда на десерты. Но даже легкий шум со стороны кухни не развеял в Феликсе возгоревшее желание язвить. Даже то, что Хван попросил закончить, не останавливало его. — Удивительно. Енбок оказывается, осведомлен о правилах приличия, – Ли громко, чуть ли не бросил свои столовые приборы на стол, привлекая внимание как слуг, что и без того были обескуражены обстановкой, так и аристократов. – Чему еще тебя в семье научили? Изменам и интригам? Это входит в правила приличия? Скажи мне, я же вырос по твоему мнению в не совсем хорошей обстановке, – Ли поднял на Феликса все тот же равнодушный взгляд, но явно полный желчи и злобы. — Послушайте, господин, вам не стоит говорить об этом, – подала голос девушка, в то время как прислуга с изумлением поглядывала на их собрание и параллельно меняла столовые приборы и блюда. Ли удивился тому, что Чон подала голос и не смог остаться в стороне, оборачиваясь на нее с искренней, но немного пугающей улыбкой. — Юная леди, если следовать вашей логике, нам обоим стоит держать язык за зубами, – она почти сразу опустила взгляд, понимая, что не имеет права встревать в разговор. На этом ее попытки заступиться за любимого закончились. — Как вы оцениваете свое положение, если с подобным пренебрежением общаетесь с представителем семьи Чон? – сказал Ен, не выдержав нахального поведения незнакомца. Советник тоже отложил свои приборы и отодвинул стул, чтобы привстать. Ли не остался в стороне и так же поднялся на ноги, покидая привычное место для трапезы. — Пойдем снова на задний двор? Преподашь урок правил приличия, Боки? – Ли злобно посмотрел на него. Каждый раз, когда их глаза встречались, он не мог погасить ярость, сочащуюся изнутри. Для Феликса почему-то не имело значения, как к этому может отнестись Хенджин, несмотря на то, что он понимал, - за это тот не погладит его по голове. Как бы парню не хотелось пасть в глазах своего любимого, Ли просто не мог сдержаться. Ярость разгоралась еще и из-за того, что сжалившись над Енбоком, тот все равно приставил нож к его горлу, причем почти буквально. — Ликси, перестань, – Хван, грустно наблюдавший со стороны за этим грозным метанием молний, решил встрять в разговор. Ли не сразу обратил свой взгляд на Джинни, он еще какое-то время молча испепелял Ена, собственно, так же как и он. Эта безмолвная перепалка могла бы длиться вечно, если бы не звон разбившейся посуды. Феликс, постепенно приближающийся к Ли, сразу же обратил внимание, поворачивая голову в сторону источника звука. Пред ним предстала не самая приятная картина, возможно, даже хуже лица Енбока за завтраком. Суеиль, несшая главный десерт к столу, стояла сейчас с полными слез глазами, направленными прямо на советника. Под ее ногами простирались десятки осколков и небольшой тортик, печально принявший форму совершенно не напоминающую десерт. Ли перевел взгляд на Ена и обратно, понимая основную причину подобного поведения девушки. Ее грудь вздымалась рывками, дыхание было не ровным, словно она задыхалась и судорожно глотала воздух. Руки, сложенные у сердца, било мелкой дрожью, ей было безумно страшно. Общее состояние граничило с панической атакой. Феликс еще раз осмотрел присутствующих за столом людей и, ничего не сказав, направился к Су. Енбок почти сразу отправился на задний план всех его мыслей. Ярость утихла, осталась только тревога. Не имело значения, какой статус он носит при дворе, какой статус у девушки. В реальном мире Ли научили тому, что не зависимо от положения человека в обществе, если тот попал в беду, а ты можешь ему помочь, это нужно сделать. Не ради чьей-то благодарности, не ради славы, а просто, потому что ты такой же человек. Все равны перед богом и законами государства. Принц ты или придворная служанка, не важно, вы люди, просто люди. Ли как только подоспел, почти сразу приобнял ее за плечи, поглаживая и пытаясь отвлечь ее взгляд на себя, хотя возможно, это бы не помогло. Но Су не отталкивала, не начинала отбиваться, она понимала, кто сейчас находится перед ней, а кто стоит подле с самым надменным взглядом, который она когда-либо видела. Эти глаза, эти отрешенные эмоции, которые на самом деле просто скрыты от окружающих, девушка не перепутает ни с чьими. Именно с этим взглядом, с этими чувствами он смотрел на служанку, отправляя ее на каторгу в виду лишения «Лишней части тела». Су помнит его слова, болью отражающиеся на сердце. Он не был зол, не был раздражен, скорее все так же равнодушен. Казалось, что тот злосчастный день пройдет так же, как и прошлые мучительные недели морального издевательства, но нет. После тех суток ее жизнь перевернулась на «до» и «после». Девушка позволила приобнять себя за плечи и повести в сторону выхода из зала. Она больше не могла выдержать этих бездонных и пустых глаз, прикованных к ней. Су не понимала, что творится в его голове, что он может сделать на этот раз, какой властью обладает сейчас. Поэтому ей было очень страшно. Ее било мелкой дрожью, ее трясло, а ноги еле поддавались каким-либо манипуляциям. Су начинало тошнить. В это время Чонха совершенно перестала что-то понимать. Незнакомец подорвался и побежал помогать простой служанке. Такую картину не часто увидишь в кругу аристократов, а если учесть тот факт, что тот самый парень выглядит как Енбок, то вообще трудно глазам поверить. Хван знал только в общих чертах, что эти двое сблизились, но некоторые детали ее здоровья остались для него секретом. По этой причине наследник не понимал подобного поведения девушки. Обычно слуги были тихими в присутствии Ена, а с появлением Ли стали только чуть более разговорчивыми. Но вот тебе один плюс один и картина маслом. — Какая прекрасная сцена, – подал голос Енбок, все так же стоя возле стола и испепеляя надменным взглядом парочку, как он считал, «неудачников». – Лже-принц помогает служанке, которая из-за собственной неуклюжести и наглости испортила будущему королю завтрак, – Феликс остановился и медленно перевел взгляд на все такого же спокойного Ена. Раны Ли до сих пор скрывали пластыри и бинты, он не мог излечиться настолько быстро, как Феликс, в этом было преимущество принца, которым он бы сейчас с удовольствием воспользовался. — Что ты сказал? – он отпустил Суеиль и медленно направился в сторону советника. – Собственная неуклюжесть и наглость? Ничего еще более глупое не смог придумать? – девушка хоть и была в шоке, граничащим с панической атакой, но все равно понимала целостность картины и рассуждала трезво; она почти сразу схватила Ли за рукав, и, когда тот обернулся на нее, покачала головой в отрицание. Только вот Феликс решил дойти до конца хотя бы словесно. Парень осмотрел присутствующих и улыбнулся, остановив взгляд на Енбоке. – Ты же понимаешь истинную причину ее поведения, так почему остальным бы ее не сказать? Почему бы наследному принцу не узнать, с каким тираном он жил под боком все это время? – Ли тут же сжал челюсть и опустил взгляд. Заметив замешательство советника, Хенджин еще раз посмотрел на служанку и обратно. — Ликси, в чем дело? – он отложил столовые приборы, и хотел было подойти к ним, но принц остановил его жестом руки. — Не стоит, – парень опустил ладонь и собрался уходить. – Енбок сам все расскажет. И причины, и последствия своего поведения, – он подошел предельно близко к Ли и почти в самое ухо прошептал. – Если сам не решишься или соврешь, за тебя это сделаю я. Как бы ты не хотел задержаться в замке, или как бы я ни был плох на посту правителя, не позволю тебе здесь остаться и сделаю все возможное, чтобы Джинни тебя вышвырнул, – Феликс улыбнулся и похлопал того по плечу. – Не смею больше прерывать вашу трапезу, – Ли манерно поклонился присутствующим и, напоследок подмигнул Хвану, в знак того, что все под контролем. Парень немного подзабыл о причинах своего гнева, а, когда повернулся к Су, застал ее в предобморочном состоянии. Она редко перетаптывалась на месте, явно пытаясь устоять на ногах, что почти ее не держали. Застывшие в глазах слезы резко отрезвили его и стерли улыбку с губ. Феликс чуть ли не бегом преодолел небольшое расстояние до девушки и снова приобнял Су, ловя на себе ее взгляд. Ёль приподняла руку и жестами сказала: — Пожалуйста, отведи меня к Сынмину. Мне очень плохо, – Ли кивнул и медленным темпом повел ее в сторону выхода из столовой под тихие попытки Чонхи связаться с Енбоком, что так и застыл на одном месте, обдумывая слова принца. Шаг, за шагом они продвигались в сторону оранжереи, но как только та переступила порог столовой, ноги окончательно подкосились, и девушка чуть не упала на пол, от падения ее спасло только то, что Ли крепко держал ее. Ситуация была хуже некуда. Парень очень плавно посадил ее, поскольку только так смог бы удобно поднять ту на руки. — Это очень плохо, – придерживая ее за спину, он заметил, как девушку бьет дрожь. Принц, не раздумывая, одной рукой стал снимать с себя пиджак, после чего накинул его Су на плечи. – Послушай, я знаю, что ты меня сейчас не поймешь, но попытаюсь объяснить так, чтобы возникло как можно меньше вопросов, – она подняла на него пустой взгляд и легонько кивнула. – В своем мире я был вроде как лекарем и понимаю, что ты сейчас испытываешь. Поэтому, для начала, нужно попытаться дышать ровнее, от резких вздохов у тебя кружится голова. Давай вместе со мной. Вдох, – девушка прикрыла глаза и попыталась вдохнуть немного спокойнее. Ли кивнул сам себе и продолжил. – А теперь выдох, – она плавно избавила свои легкие от воздуха. – Хорошо, очень хорошо. Продолжай в том же темпе и не открывай глаза. Мое лицо может тебя пугать первое время, – Су прижала обе руки к груди и продолжила следовать рекомендациям. Феликс осмотрел ее и, сосредоточив взгляд на пиджаке, что недавно накинул той на плечи, дал девушке в руку один рукав. Она осторожно приняла его. – Ёль, перебирай бахрому ниточка за ниточкой и считай ее про себя. Не бойся сбиться со счета или потерять начало. Просто считай, – девушка снова робко кивнула. Ли облегченно выдохнул. Девушке должно было стать хотя бы немного легче. Отвлекаясь на счет, ее паническая атака могла бы развеяться, по крайней мере, это был один из способов ее подавить – начать в голове перебирать цифры, буквы, все, что могло бы увлечь и увести от негативной ситуации мысли в сторону. Парень осторожно взял одной рукой ее ноги под коленями, другой придерживая за спину, поднял ее, словно перышко, и направился в оранжерею уже более резвым шагом. На лестнице Феликс немного сбавил темп и, осторожно посматривая в бок, чтобы не пропустить ни одну ступеньку, продолжил свой путь. В холе, возле главного входа в замок, его встретили сторожевые рыцари. Они странно посмотрели на представшую перед ними картину, но все равно распахнули дверь для принца, прежде переглянувшись. Ли кивнул им в благодарность, и, ступив за порог, растерянно сощурил веки от яркости представшей перед ним картины. Солнечные лучи, падающие на снег, отражались от него и больно ударяли по глазам. Феликс осторожно сделал несколько шагов вперед, все еще прикрывая очи, а после, осторожно посмотрел, давая взгляду привыкнуть к яркости и насыщенности мира за пределами уютного и теплого замка. Повсюду лежал толстым слоем снег. Он покрывал деревья и прежде сочно зеленую траву. Небо было чистым, голубым, казалось, что погода должна была быть совершенно другой. Ну, хотя бы потому, что на дворе октябрь. Ли не придал этому никакого значения, поскольку проблема тут была не в резкой смене климата, а скорее в целом в той ситуации, в которой он оказался несколько месяцев назад. Феликс, наконец, привыкнув к яркому свету, осмотрел просторы территории и, приметив снежный купол на оранжерее, взял на нее курс. Первый шаг в гору снега он никак не почувствовал, второй и третий тоже, но, окуная ноги раз за разом в холодный белый ворох, они начали постепенно замерзать. Ли покрылся мурашками, поскольку пиджак отдал Суеиль, а сам боролся с прохладным ветерком и морозным снегом. Парень ничего не смог бы с этим сделать, половина пути была пройдена, поэтому Феликс терпел, сжимая челюсть, чтобы та не начала стучать, а легкое потряхивание тела насильно сдерживал, напрягая все мышцы корпуса. Понимая для себя, что если его начнет бить дрожь, Су это почувствует и откроет глаза, Феликс ускорил темп ходьбы, переходя на легкий бег. Никогда еще путь до привычного летнего сада не казался ему таким длинным. Каждый шаг уже отдавался в ногах сильной болью, он не чувствовал пальцев, скрытых за легкими туфлями, но стоило ему подойти к заветной двери, как силы появились вновь. Ли с облегчением вздохнул и распахнул ее, выпуская теплый воздух наружу. Принц не задавался вопросом, как работает отопление в оранжерее, но был безумно рад тому, что очутился в такой жаровне. Ли юркнул в помещение, и снова покрылся мурашками, но в этот раз от того, насколько приятно было почувствовать тепло после лютого холода. Парень стряхнул снег со своих туфель, слегка постучав ими о землю, а после продолжил свой путь в сторону другого отделения ботанического сада. Макао на удивление не приставал к нему, как это бывает обычно. Птица лишь издала неприятный вопль, оповещая садовника о прибытии гостей. Сынмин же сначала не придал звуку никакого значения, но стоило второй двери распахнуться, как он быстро перевел взгляд на прибывших. Перед ним стоял Феликс, на руках которого покоилась Су, что судорожно перебирала бахрому на рукаве пиджака, отданного ей принцем. Сам парень остался в одной рубашке, что явно еле спасала от холода. Ким быстро посмотрел через стеклянные стены на снег и снова принялся рассматривать гостей. Нос Ли был красным, так же, как и уши, а за наполовину мокрыми гольфами скрывались алые ноги. Его шаги были маленькими, а ступни почти не отрывались от земли. —Что… происходит? Почему вы тут в таком виде? – Ли кивнул на скамейку, упрямо продолжая идти. В его взгляде читалась усталость и злость, но причин садовник пока не понимал, поэтому, быстро откопав где-то что-то похожее на плед, постелил его на скамью и помог уложить на него девушку. Су, кажется постепенно приходила в себя и даже начала чувствовать сонливость, поэтому стоило ей коснуться горизонтальной поверхности, как тело моментально расслабилось, и девушка погрузилась в крепкий сон. Сынмин с минуту наблюдал за этой картиной, пока Ли не окликнул его. — Отойдем ненадолго? Нам нужно поговорить, – сказал серьезно Феликс, встряхнув руками, что слегка затекли за период их небольшого пути в оранжерею. Сынмин нахмурил брови, но тот уже тянул друга за рукав в сторону большого куста роз, что скрыл бы их от посторонних глаз и ушей. Ли шел все так же медленно, еле волоча ноги, а как только они добрались до растения, и вовсе упал, тут же принимая сидячее положение. Ким так же присел напротив и хмуро посмотрел через растение на служанку. — Что произошло? – встревожено спросил Ким. Принц выглядел изнуренным, а его тело все еще дрожало ни то от холода, ни то по какой-то другой неизвестной причине. Он снял туфли, гольфы и, рассмотрев посиневшие пальцы, принялся растирать их, чтобы кровь быстрее прилила к ногам, и они пришли в норму. Он понимал, что обморожения не будет по той же причине, по которой его рана от кинжала быстро затянулась: в этом мире он не уязвим. – Буквально вчера мы спокойно проводили вечер в кругу светского общества, а сегодня ты мне приносишь Су в таком виде. Бледная, напуганная что ли, я еле узнаю в ней ту, что вечно бьет меня по поводу и без. — Тебя беспокоит только то, что она не ударила тебя при встрече? – Ли говорил это спокойно, но с некоторым недовольством, что Ким прочитал в нотках его голоса почти сразу. – Прости, – он почесал затылок и снова вернулся к согреванию ног. – Я пытаюсь быть спокойным, но за последние двенадцать часов это самое сложное, что мне приходится делать, – Сынмин нахмурил брови и попытался поймать гуляющий взгляд Ли. Садовник большую часть жизни провел в одиночестве, лишь изредка общаясь по надобности с определенным кругом людей. С Су они познакомились давно, тем не менее, общаться до прихода Феликса не удавалось. Они были слугами разных областей, совершенно не пересекающихся друг с другом. Только с появлением Ли в замке, свободных минут почему-то стало больше, а контроля меньше. Сынмин начал проводить львиную долю времени с принцем или с Ёль, но этот период был ничтожно мал, чтобы за него научиться понимать людей, различать их эмоции и чувства со сто процентной уверенностью, что ты не ошибешься. Его социальные навыки только начали развиваться. По этой причине сейчас Ким старался прочитать Феликса: что он чувствует, о чем думает, почему находится в таком расположении духа, однако это было тяжелее, чем он мог себе представить. — Ликси, я не понимаю тебя, – грустно сказал Сынмин. Он, правда, хотел быть похожим на простого человека, быть хорошим другом и слушателем, что мог посочувствовать, но удавалось это с периодичным успехом. – Не понимаю, что ты сейчас пытаешься мне сказать и, что мне стоит на это ответить, – Феликс пустил смешок. Он сам запутался и не знал, выдать все, как на духу или порционно развить историю того, как Енбок оказался в этом месте. — Скажем так, – начал он издалека, – теперь тебе придется научиться узнавать весть спектр моих эмоций, чтобы случайно не перепутать нас, – Ким сначала склонил голову в бок и перевел взгляд в сторону, обдумывая сказанное. Все же у Ли была привычка иногда говорить загадками. Перебирая в голове все варианты, он пришел к одному. И тот ему не особо пришелся по вкусу. — Только не говори, что… — Да, – резко перебил его принц. – Вернулся тот, чье место я занимал все это время, – он потрепал сам себя по голове и тихо ругнулся, чтобы святоша ненароком не услышал и не начал отчитывать. – Даже не хочу вдаваться в подробности нашей кровавой первой встречи. Не особо приятно вспоминать ощущения клинка воткнутого чуть ниже ребер, – Феликс сморщил лицо и потер бок, в то время как Мини удивленно посмотрел на эту картину. Садовник даже не задал вопрос о том, почему сейчас принц в полном порядке, словно это само собой разумеющийся факт. Но для приличия сделал непонятливое выражение лица. Ли как-то упоминал о том, что алкоголь, то есть яд, не действует на него, а когда прибегал с горшком полным осколков, говорил, что порезался, но следов от ран не осталось. Хотя бы по этой причине Сынмин сделал для себя некоторые выводы. — В общем, теперь он живет в замке и терроризирует его обитателей простым своим присутствием, – Феликс метнул короткий взгляд в сторону Суеиль. Ким проследил за ним, сжал губы в тонкую полосочку и грустно опустил голову вниз. Картина сложилась. – Собственно поэтому она в таком состоянии. Стоило увидеть Енбока за завтраком, как у нее началась паническая атака, – Ким нахмурил брови, но ничего не сказал, поскольку Ли понял, что тот имеет в виду и без слов, поэтому пояснил. – Термин из моего мира, обозначающий что-то вроде сильного страха перед чем-то или кем-то, – садовник с пониманием кивнул и громко выдохнул. Наступила тишина, изредка нарушаемая мягким шелестом травы. —Я позабочусь о ней, будь уверен, – через какое-то время сказал Сынмин. – Пока не стоит тревожить ее сон. Посодействуй и предупреди прислугу, что какое-то время она не сможет работать. Надеюсь, с приходом Енбока ты все еще имеешь власть, – Ли кивнул, не отрывая взгляда от мирно спящей девчушки. — Кроме его появления в замке, ничего не поменялось. Я все еще являюсь фаворитом Джинни, поэтому дам распоряжение, чтобы Су некоторое время не трогали, пока не получится избавиться от Енбока, – он тоже громко выдохнул и глазами сосредоточился на игре своих пальцев. — Еще изменились твои волосы, – невзначай сказал Сынмин, после чего Ли максимально задрал взгляд вверх. — О чем ты? – его челка, после того, как он потрепал себя по голове, была разделена надвое и не попадала в поле видимости. – Что-то не так с моей прической? – Ким поспособствовал ему тем, что провел рукой по волосам так, чтобы белая прядь опустилась прямо на глаза. — Стареешь, друг, – Сынмин усмехнулся, но тут же опустил уголки губ вниз, чувствуя себя словно виноватым. – Или ты волосы покрасил, чтобы мы научились различать вас? – Ли ткнул в себя пальцем, губами проговаривая: «Я?». – Ну а кто еще? – принц, наконец, заприметил белую прядь среди своей темной копны. — О? – он снова посмотрел на друга. – Что это? – Ким усмехнулся и странно взглянул на принца. — Очевидно, что это волосы, – так как ноги Ли уже приняли здоровый оттенок и он их начал чувствовать, парень встал, босяком подходя к стеклянной стене, что могла послужить подобием зеркала. — За идиота меня не держи. Я знаю, что это волосы, но почему они такого цвета? – Феликс приблизился к стеклу как можно ближе, принялся рассматривать и перебирать прядку. Она не была накладной или что-то вроде того. Это и в правду были именно его волосы. Только вот этот блонд немного настораживал. — Откуда мне знать, почему ты поседел, – Ли шикнул на друга и тот снова рассмеялся. — Какая еще седина? Это чистый холодный блонд. Знаешь, сколько денег и времени уходит, чтобы достичь такого цвета на волосах? Несколько осветлений, – начал загибать пальцы Феликс, – тонировка и потом еще приходится ухаживать за ними, как следует, чтобы желтизна не вылезала, – Ким изогнул брови в удивлении, не опуская улыбки. — Тебе откуда знать? Всю ночь провел за этими процедурами ради малюсенькой пряди? – Ли грозно посмотрел на него, стоя в пол оборота и снова шикнул. Сынмин разряжал обстановку, как только мог. И на первое время это помогало, пока он не задумался о собственных словах. Парень вспомнил несколько часов, проведенных в кресле колориста. То, сколько вкладывал денег каждый раз в свое осветление, а еще то, что все это было в его реальном мире. Это все было достаточно давно и теперь отражалось в подкорке сознания, как давнее, почти не реальное воспоминание, которое всплыло, стоило появиться этой малюсенькой пряди на его голове. – Чего притих? Не хочешь признаваться? — Уж лучше бы было так, как ты говоришь, а не так, как я думаю, – он, наконец, отстал от стеклянной стены и снова присел рядом с садовником, не выражая сильной радости от легкого осознания происходящего. Не хотелось верить, что волосы отражают его связь меду мирами, тем более после того, как, в общем-то, появилась прядка. – Минни, как думаешь, что такого могло произойти, чтобы она появилась? – сказал Ли, указывая пальцем на голову. Ким задумался и вздохнул. Он для вида даже почесал подбородок. — Не знаю, например ты мог сильно испугаться. Почему еще седина появляется? – Феликс издал очередное «Айщ» и слегка ударил того по плечу под заливистый смех Сынмина. — Говорю же тебе, это не седые волосы, – он сделал небольшую паузу, опуская взгляд на руки. – Я красился в такой цвет в своей реальности. И подозреваю, что так проявляется моя с ней связь, – Ким тоже перевел глаза вниз. Ему было нечего сказать, ведь эта догадка не давала никакого повода для радости. Скорее это было печальным фактом того, что у Ли появилось что-то вроде таймера. Только вот Ким не решился озвучить это вслух. Парни так и остались сидеть на земле, полные своих размышлений. У Сынмина в голове творилась непонятная каша из мыслей, а Феликс думал лишь о том, как теперь будет складываться его жизнь в средневековье. Уж много событий произошло за эти сутки. Обыденность перестала быть таковой, хотя бы по причине двух незваных гостей в замке. Стоило тому вспомнить о Енбоке и Чонхе, как девушка появилась в проеме второй части оранжереи с небольшим ворохом одежды в руках. Чон неловко приоткрыла дверь в помещение, после чего осмотрелась. Ее взгляд сразу же пал на милую девушку, спящую на скамейке в конце сада. Однако по близости не наблюдалось ни садовника, ни принца. Она смирилась с фактом того, что тот теперь имеет такой титул, поэтому не смела, перечить наследнику, и приняла это, как данное. Обидно было за Енбока, но Чонха не глупа, сразу поняла, что тот и не смог бы больше претендовать на титул фаворита, хотя бы потому, что его величество разрешил и утвердил официальность их с ней отношений. Девушка сделала несколько не смелых шагов внутрь сада, после чего тихо ойкнула от вороха бабочек, внезапно закружившихся под ее ногами. Она тут же улыбнулась и принялась рассматривать прекрасную картину, представшую перед ней. Ранее госпоже не приходилось бывать в этом месте. Енбок водил ее только в свои покои, объяснять зачем, не имеет смысла. У этой пары не было ни нормальных свиданий, ни большого количества времени для разговоров, поскольку званные ужины при дворе проводились не часто, а обмениваться письмами Ли запретил, боясь, что их репутация может ухудшиться, всплыви этот факт перед наследником. Не важно, что все светское общество давно пропиталось сплетнями о связи этой пары. Только будущий король был не в курсе, хотя бы до недавнего времени. От легкого удивления Чонхи, парни тут же заприметили ее присутствие, и пошли на звук. Ли был несколько озадачен, заметив ее с копной мужской одежды в руках, поэтому изогнул с непониманием брови и подошел ближе. Чонха сначала заворожено наблюдала за стаей красивых насекомых, а как увидела принца, улыбнулась и низко поклонилась ему, совершенно не обращая внимания на Сынмина, что был в еще большем шоке от ее присутствия здесь. — Господин, – не выпрямляясь, начала она, глядя вниз, – его величество наследный принц попросил принести для вас теплые одеяния. Мистер Хван заволновался, когда вы покинули замок в подобном виде, – девушка, наконец, разогнулась и с улыбкой протянула ему ботиночки, меховое пальто и брюки. – Прошу сменить их и проследовать за мной. Будущий король и господин Енбок ожидают вас, – Ли сморщил лицо, не понимая, почему это задание выполняет аристократка, а не простая прислуга, тем не менее, спрашивать не стал. Лишь забрал одежду и с вопросом посмотрел на Сынмина. – Буду ожидать вас в другой части оранжереи. Как смените одеяние, приходите, – она откланялась и все с той же беззаботной улыбкой вышла. Ли так и остался стоять и нахмуренно смотреть на друга. — Я, возможно, чего-то не понимаю, но разве она пришла в замок, чтобы прислуживать? – Ким ответно сморщил странную гримасу. — Я вообще был не в курсе того, что она осталась при дворе, – он пожал плечами. – Бесполезно спрашивать меня о подобном. Ты же не сказал, что Чонха в курсе всей ситуации, – Ли нахмурился. — Тоже верно, дружище, – он по привычке виновато почесал затылок. – Ну, теперь-то ты знаешь. Джинни, кстати тоже. Он не против связи этих двоих, – Ким еще раз посмотрел вслед удаляющейся аристократки. Не любил он все эти интриги и сплетни, а Чонху на дух не переносил, по каким-то своим, не озвученным причинам. Тем не менее, вида не подал, лишь потянул Феликса за локоть к самым высоким кустам, которые могли бы скрыть его от внешнего мира, чтобы тот переодел летние шорты на брюки и смог покинуть оранжерею. — Кстати, – начал Ли, шебурша листочками скумпии, пока Ким стоял на стороже, – ты знаешь, почему так резко поменялась погода? В моем мире снег в октябре – аномалия, – он закончил смену шорт на брюки, быстро натянул ботиночки на босые ноги и вышел. Ким все это время смотрел на природу за пределами сада и так же размышлял на тему погоды. — В нашем мире это тоже не нормальное явление. Обычно холода наступают плавно и ближе к январю, а снег идет раз в несколько лет. И то, он выпадает не так обильно, около пяти миллиметров за месяц, – он повернулся к другу и протянул ему меховое пальто. Феликс поправил рубашку и принялся надевать верхнюю одежду. — Вот значит как, – принц облачился в теплые одеяния и еще раз взглянул сквозь стекло. – Не нравится мне это. Мое появление здесь уже можно счесть не нормальным, а, если ты говоришь, что такая погода не свойственна средневековью, то все становится куда более странным, – Сынмин без улыбки посмотрел на Феликса, пока тот поправлял свою челку. Садовник задумался о чем-то своем, но все же тихо проронил одну фразу. —На это должна быть какая-то причина, – Ли обернулся и вопросительно посмотрел на Сынмина. Он все же услышал, о чем тот говорил, поэтому Ким натянул глупую улыбку на лицо и помотал головой. – Не важно, – Феликс потрепал его по голове. — Эйа, – наведя полный хаос в волосах друга, Ли продолжил. – Какой же ты все-таки странный, Мини. Вечно говоришь какие-то бессмысленные вещи и ведешь себя, как не нормальный, – садовник убрал его руку с головы и принялся наводить на ней порядок, хотя бы, чтобы челка не закрывала глаза. — Сам ты странный. Появился тут непонятно откуда, еще и претензии ко мне какие-то имеешь, – он похлопал того по плечу и серьезно сказал. – Если ты про ту шутку с секатором, то я уже сто раз извинился, хватит ее припоминать, – Ли сначала задумчиво посмотрел на него, а как осознал сказанное, залился смехом. Он вообще не это имел в виду, когда говорил о странной манере речи друга. — Боже, я про нее уже давным-давно забыл, – Сынмин улыбнулся на мгновенье и снова сделал серьезное лицо. — Не произноси слово Господи или Боже в суе, это большой грех. Ты хоть знаешь, что каждый раз, обращаясь к го… – Феликс устало вздохнул и немного закатил глаза. — Вот об этих странностях я и говорю, – перебил он своего друга. – Продолжишь свою нотацию немного позже, мне пора идти, судя по тому, что одежду мне принесла не прислуга, а человек из высшего общества, – Ким зло хмыкнул. — Ну, уж нет, дослушай меня до конца, – Ли похлопал его по плечу и уже направился в сторону выхода. – Эй, не игнорируй меня, – не оборачиваясь, принц помахал другу рукой. – Вот же не воспитанный, – Сынмин, смирившись с тем, что их диалог был завершен, вздохнул и, осмотрев сад, понял, что сегодня продуктивно поработать уже не удастся, поэтому направился к Су, чтобы «сторожить» ее сон. Тем временем Феликс пересекся с представительницей семьи Чон, что с интересом смотрела под купол оранжереи, подмечая там голубых птичек. Ей не удалось, как следует прогуляться по данному удивительному месту, поэтому Чонха любовалась и ненасытно впитывала прелести необычной природы, пока предоставлялась такая возможность. Она даже не заметила пришедшего принца, настолько была увлечена изучением. Ли проследил за ее взглядом, когда понял, что глаза девушки полны восхищения. Он ни разу не наблюдал такой картины в реальном мире, не смотря на то, что они проучились в одном классе целых четыре года. Феликсу было интересно то, что так сильно удивило Чонху, а как обратил внимание, мирно улыбнулся и произнес: — Это гиацинтовые макао, – Чон испуганно повернулась на него, как только тот подал голос. Ли коротко посмотрел на нее, но потом снова перевел взгляд на птиц. – Они дружелюбны, но при этом пугающе крикливы. Хочешь познакомиться поближе? – девушка еще раз растеряно посмотрела на пернатых, но, опустив глаза вниз, расстроено произнесла. — В другой раз, если, конечно, такой случай еще представится, – она говорила тихо и медленно, в ее голосе чувствовалось разочарование. Тогда Феликс пожал плечами, показывая некоторое непонимание. — Тем более, почему бы не воспользоваться предоставленным шансом. Разве мы куда-то спешим? – она снова подняла на него испуганный взгляд. Чонха испытывала некоторую неловкость при общении с «незнакомцем». Он был учтив и дружелюбен, сговорчивый и часто улыбался, по крайней мере, гораздо чаще Енбока. Чон искренне любила Ли, но совершенно запуталась, когда на горизонте появился Феликс. Ее чувства к советнику остались прежними, она любила его всей душой и сердцем еще со своего первого визита в замок в возрасте пятнадцати лет. Их отношения развились достаточно быстро. Несмотря на то, что Енбок проявлял знаки внимания ко многим дамам, уже на втором балу тот пригласил Чонху в свои покои, чтобы познакомиться поближе, а на третьем у них возникла платоническая связь. С этого момента парень плотно засел в ее голове, и влюбленная дурочка не обращала внимания ни на его статус фаворита, ни на то, что в первое время он продолжал видеться с другими аристократками. Все это меркло на фоне сухих знаков внимания и долгих вечеров в его покоях. Спустя долгие месяцы наследник, наконец, созвал аристократов на празднование, и ее радости не было предела. Она помнила, что Ен обещал ей встретиться на следующем балу, поэтому ждала свидания с нетерпением. Но каков был ее шок, после того, как девушка увидела двух одинаковых людей за выяснением отношений. Более того, Чонха и понятия не имела, где тот, кого она любила больше жизни. Все встало на свои места с ее пробуждением от долгого сна. Енбок коротко и сухо прояснил ситуацию и попросил реже пересекаться с самозванцем. Чон понимала истинную причину, поскольку для нее так же стало шоком узнать, что все это время подле наследника находился неизвестный человек без звания или титула, но отчего-то ее сердце возрадовалось. Девушка понимала, кого именно выбрал наследник, и, несмотря на то, что Енбок теперь не был главной фигурой на шахматной доске королевства, Чонха все еще любила его и принимала в своем сердце даже без позиции наследного фаворита. Несмотря на то, что Ли просил ее избегать незнакомца, Хенджин лично распорядился, чтобы та отнесла ему одеяния в оранжерею, и отказаться от его приказа было нельзя. Принц был для нее неизвестной фигурой, а судя по его поведению за трапезой, имел несколько скверный характер. Только вот ее мнение развеялось почти сразу же, когда Чон увидела, с каким трепетом тот относится к простому народу, к обычной служанке. Ее женская интуиция была сильно развита, по крайней мере, к окружающим, Енбока она не касалась, поскольку влюбленность полностью закрывала ей глаза. По этой причине Чонха отчетливо понимала, что незнакомец не испытывает любви к прислуге, это скорее дружеская забота, похожая на отношения брата и сестры. Чонху подкупала эта доброта, несмотря на его пугающее отношение к любимому. Буквально из-за этих противоречивых чувств, девушка не понимала, как стоит относиться к Феликсу. — Я могу подозвать птичек, чтобы ты их погладила. За безопасность ручаюсь головой, – он улыбнулся еще шире, привлекая внимание Чонхи своим добродушием. – Конечно, они не особо любят, когда их трогают, но я успел с ними подружиться, поэтому они вроде как привыкли к тому, что их постоянно гладят, – Чонха не смогла сдержать ответной улыбки, с восхищением глядя уже не под купол, а на собеседника. На какое-то время возникла тишина. Девушка продолжала рассматривать принца вблизи, подмечая для себя абсолютное сходство с Енбоком. Тот, наконец, приподнял брови, показывая, что ждет ответа. Она встряхнула головой и опустила виноватый взгляд, ловя себя на мысли, что только что слишком пристально и некультурно изучала незнакомца. — Прошу прощения, нам нужно идти. Его величество просил как можно скорее привести вас в кабинет, – Чонха робко кивнула и направилась в сторону выхода из оранжереи. Феликс усмехнулся и, медленно следуя за ней, тихонько присвистнул, подзывая одну из птиц к себе. Он тут же выставил руку в сторону, чтобы та смогла мягко приземлиться, а после, нагоняя Чон, быстро пересадил ту ей на плечо. Девушка испуганно остановилась и медленно повернула голову в сторону. — Хватит и одной минуты. Ты сама сказала, что возможности может больше не представиться, – она сначала замерла на какое-то время, но, как только птица, склонила голову вбок, заинтересованно вглядываясь в новое лицо, оживилась и осторожно протянула руку к голове макао, чтобы медленно провести по ней. Тот сначала никак не реагировал, но, когда Чонха погладила его во второй раз, птичка издала хриплый звук, чем-то напоминающий на голубиное урчание. Чон улыбнулась и начала смелее поглаживать пернатого друга. Ли улыбнулся, глядя на то, с какой детской радостью в глазах аристократка взаимодействует с макао. Словно ребенок, она выглядела счастливой и, кажется, совершенно забыла о том, что им нужно куда-то торопиться. Феликс уже придумал им отговорку, на случай, если кто-то будет гневаться на их нерасторопность. Тем не менее, принц понимал, что Джинни не будет сердиться ни при каких обстоятельствах. Если, конечно, тот не нанесет вред своему здоровью. Только это могло разжечь в его глазах злость, и то, не на Феликса, а скорее на самого себя, потому что не уберег. — Прими это в качестве извинения за инцидент утром. Я не хотел тебя как-то оскорбить или унизить. Просто… слова сами вырвались, – он виновато провел рукой по волосам, в то время как Чонха с улыбкой помотала головой, переводя взгляд с птички на незнакомца. — С вашим статусом не стоит приносить извинения простой представительнице аристократии. Мы не одного поля ягоды, я не имею права держать на вас зла или оговариваться. Ваши изречения за трапезой были истины, поэтому не принижайте свою честность и не отказывайтесь от своих слов, – Феликс задумчиво протянул руку к птице, чтобы та перестала нагружать хрупкое плечо девушки своей тяжелой тушкой. Макао сразу же переполз к Ли, тот, один раз проведя у него под клювом, отпустил его под купол на привычную жердочку. — Разве я не простой крестьянин? – без улыбки начал парень, задумчиво смотря вслед улетающей птице. – Верно, мы абсолютно разные. Наши семьи, наше положение, наши жизни, – между нами нет ничего общего. Больше, чем уверен, что даже взгляды на мир разнятся, – Феликс обратил внимание на Чонху, что заворожено наблюдала за удаляющимся макао. – Отношения с наследником, какими бы они ни были, не делают мой статус в обществе выше твоего. Я все еще простой парень, которого нашли на рынке, перепутав с Енбоком, – Чон резко обернулась на него, вдумываясь в сказанные им слова. За этот короткий промежуток времени, что она знала о существовании Феликса, ей ни разу не приходило в голову то, по какой причине и каким образом тот оказался приближен к наследнику. Чонха не задавала вопросов Ли, как он допустил подобное; почему они так сильно похожи, а главное, почему господин Хван словно не имел понятия о том, что их двое. Словно само собой разумеющееся девушка приняла тот факт, что фаворит сменился, что они не братья и вроде как враждуют. В ее голову даже не приходила мысль задаться вопросом: «А почему?». Она резко опустила взгляд и задумалась. Чонха, несмотря на свою заинтересованность в моде и светских вечерах, была отнюдь не глупой девушкой, если не брать в расчет все, что связано с Енбоком. Чон интересовалась наукой, искусством, а так же иностранными языками. Она любила учиться, узнавать мир, а еще читать глупые романы, которыми Ен забил все полки в своей комнате, как она думала, только ради нее. Чонха не собиралась сближаться с Ли, старалась даже разговор не поддерживать в первое время. Теперь же, ее тяга к тому, чтобы узнать его историю, резко отодвинула любые другие мысли на задний план. Она вдруг потеряла былую робость, и смело продолжила диалог, забывая об официальном тоне общения. — Подожди, – она все еще гуляла глазами по земле, пытаясь подобрать правильные слова, – зачем Ена искали на рынке? – она быстро осмотрела парня с ног до головы, подмечая для себя то, что следов от вечерней драки словно и не было. – А еще… почему ты выглядишь таким… здоровым? – Феликс удивился резвости ее тона и даже улыбнулся одним краешком губ. Прежде она была, словно потерянной: говорила медленно и тихо, сейчас же быстро и четко парировала выражениями. Парень немного растерялся от подобной резкой заинтересованности, но диалог продолжил. — Ты разве не знала того, что Енбок сбежал? – девушка нахмурила брови и вздохнула, выражая недовольство касаемо собственной неосведомленности. Ли и забыл, что в первое время на балу она перепутала их и последовала за ним, совершенно не подозревая того, что привычный ей «Ен» несколько изменился. Конечно, такие слухи не просочились в светское общество, откуда той было знать о подобном. Однако Феликс искренне думал, что они поддерживают связь хотя бы через письма. Это мнение было ошибочным. — Я… не знала, – разочарованно и с вопросительными нотками в голосе сказала та. Чонха подняла на него все тот же хмурый взгляд, но, выдохнув, прикрыла глаза, словно отпуская с воздухом все свое негодование. – Прошу прощения, что дерзко сменила официальный тон общения, – она вернулась в то спокойное состояние, при котором ее речь была медлительной и тихой. – Пожалуй, я не хочу узнавать дальнейшие подробности этой истории. Боюсь, что мне будет тяжело принять правду, – Чон слегка поклонилась, выражая не то уважение, не то, спрашивая тем самым прощения. – Возможно, если я не узнаю всего от господина Ена, обращусь к вам. До тех пор информация о вашей жизни будет тяжела для моего восприятия мистера Ли. Не хочу очернять его в своих глазах и задаваться бессмысленными вопросами о том, почему он так поступил, – она снова опустила взгляд, резко вспомнив то, что Енбок занес кинжал над человеком, стоящим сейчас перед ней. Любопытно было узнать о его состоянии, но она не осмелилась. – От его лица я так же приношу извинения за все действия, что могли нанести вред вашему здоровью, – она снова поклонилась, но Ли прервал это действо, приподнимая корпус девушки за плечо. — Тебе не стоит унижаться за него. Мне не нужны извинения, насколько бы искренними они ни были. Я в полном порядке, в отличие от Суеиль, служанки, что сейчас отдыхает в другой части оранжереи, – Чонха посмотрела на дверь, что вела на поляну. – Ты знаешь, что с ней произошло? – она вернула взгляд на Феликса и покачала головой. Откуда бы ей была известна такая маленькая деталь, если даже о такой большой, как побег Енбока, Чонха и понятия не имела. – Тогда не буду злословить на твоего любимого. Пусть он сам расскажет правду. — Благодарю, – Чон легко кивнула головой, после чего направилась в сторону выхода из оранжереи. За подобными разговорами девушка не забыла о первоначальной цели. – Вы добрый человек, – между строк сказала Чонха, с улыбкой обращаясь к Ли, когда тот придержал перед ней дверь. – Гораздо добрее большей части знакомых мне людей, – девушка вышла на свежий воздух и, сделав глубокий вдох, сложила ладони в широкие и теплые рукава пальто, после чего продолжила медленно следовать по прежде оставленным ею следам. Феликс не отставал и с удивлением смотрел, как плавно плывет подол платья Чонхи по снегу, в то время как он сам резво шагал по сугробам, то и дело, застревая и шатаясь. Как Ли до этого спокойно дошел с Су на руках, осталось для парня загадкой. — Осмелюсь дать вам совет: – начала Чон после некоторой паузы, за которую они успели пройти половину пути к замку, – если вы будете относиться ко всем с такой добротой, можете пострадать, – Феликс усмехнулся, вспоминая инцидент с Енбоком, когда он решил его пощадить, но тот все равно чуть не вонзил ему клинок в сердце. Самый наглядный пример того, как излишняя искренность и миролюбие может обернуться против. — Ты права. Я постараюсь следовать твоему наставлению. Только вот желание помогать не так то и просто искоренить из человека, что был воспитан на этом принципе, – Чон кивнула, с пониманием относясь к сказанному Феликсом. — Всех крестьян воспитывают подобным образом? – спросила девушка, останавливаясь вблизи главных дверей в замок. – Вы назвали себя человеком из низшего сословия, но, насколько я осведомлена, в деревнях учат выживать, не смотря на нравственность, а не помогать каждому проходимцу, – Ли задумался, в то время как Чонха всем корпусом обернулась к нему и с прищуром в глазах продолжила. – Разве вы бы отдали последний ломтик хлеба голодающему, если у самого в желудке пусто? – вопрос был не из легких. Феликс не понимал, к чему собственно та об этом спрашивает, поэтому ответил так, как посчитал правильным. — Я бы поделил его на три части, две из которых отдал бы, как ты говоришь, проходимцу, – Чонха усмехнулась его ответу, но с доброй улыбкой продолжила. — Почему же именно на три? – Ли перевел взгляд в сторону, покусывая внутреннюю часть щеки. — Не уверен, – принц склонил голову набок, продолжая размышления вслух. – Я подумал, что если у бродяги нет хлеба, а у меня есть, то я куда менее бедный, чем он, и смогу найти пропитание в другой раз, – Чон довольно кивнула, заканчивая свой допрос. Не просто так она провела это маленькое испытание, поэтому решила поделиться результатами. — Вы искусный лжец и никакой не крестьянин, – с улыбкой и без доли злости сказала она, продолжая путь к кабинету наследника. Ли шел за ней, с интересом ожидая объяснений касаемо подобного вывода. – Видите ли, господин Феликс, во владениях каждой знатной семьи находится одна или несколько деревень. А, как вы знаете, может быть, и нет. В любом случае сообщу, династия Чон одна из самых богатый в этом королевстве, – девушка шла на несколько шагов впереди, поэтому, чтобы принц в полной мере слышал ее речь, она оборачивалась. – В подчинении у нас находится с десяток поселений, которые я и мои братья объезжаем раз в какое-то время, чтобы проверить, как обстоят дела, – они свернули на лестницу и возобновили диалог. — Мне тяжело понять, к чему ты ведешь, – Чонха усмехнулась. Не останавливаясь, девушка, наконец, подытожила. — Как-то раз, я решила провести один эксперимент сразу в нескольких деревнях, где мы останавливались. Я давала ломтик хлеба нуждающимся, а после наблюдала за неприятными последствиями моей доброты, – Чонха вздохнула, прикрывая на мгновение глаза. Было видно, что разговор давался ей нелегко, а точнее сама история. – Люди дрались за крошечный кусочек, что даже голода не смог бы утолить, – сказала девушка шепотом, словно стыдясь своего поступка.– Ни одна деревня не стала исключением. Ни один человек не решился разделить хлеб на части и отдать соседям. Люди пытались выжить, в то время как вы отдали бы большую часть еды, – Феликс застыл, когда они пересекали уже последний лестничный пролет. Чонха тоже остановилась и обернулась на него с жалостливым взглядом. — Разве это вообще нормально, что люди в деревнях голодают, в то время как королевский стол ломится под весом блюд, большая часть которых остается даже не тронутой? – Чонха вздохнула. Феликс становился для нее еще более загадочным юношей, нежели чем та могла себе представить. — Это было несколько лет назад, когда во главе Корё стоял Хван старший. Экономика страдала, и еды не хватало даже на королевском столе. В те времена всем приходилось тяжко. Вам ли не знать, как хорошо сейчас живут крестьяне? – девушка улыбнулась, но ее взгляд все еще был полон грусти. Она не решилась добавить в эту историю детали того, что пережила ее семья в те годы. Несколько их деревень на границе с Тянься были полностью разрушены. Война, длившаяся пять лет, унесла за собой не только жизни простых крестьян, но и душу ее старшего брата. Голод во всем королевстве был совершенно незначительной проблемой, если сравнивать ее с тем, сколько человек пало от внезапно разгоревшегося конфликта. Сам король сложил голову на поле битвы, а это ознаменовало окончание войны. Хенджин встал на престол, будучи еще совсем юным мальчишкой. Это не помешало ему урегулировать проблемы мирным путем, а так же восстановить экономику страны всего лишь за год. — Что-то я задумалась, – Чонха мотнула головой и попыталась вернуть лицу былой румянец, пропавший от душераздирающих воспоминаний. – Нам нужно поторопиться. — Подожди, – не сдвинувшись с места, сказал Феликс, зачем-то выставляя руку вперед. – Ты устроила мне проверку? – он с непониманием изогнул брови и посмотрел на довольную улыбку Чонхи. — Это не имеет значения, – девушка развернулась, и принцу ничего не оставалось делать, кроме как проследовать за ней. В целом он и без посторонней помощи мог добраться до кабинета, однако ради приличия, позволил Чонхе стать сопровождающей. – Заходите, вас уже ожидают, – она остановилась возле нужной двери и сложила ладони в замок, так чтобы они оказались на уровне талии, а локти были согнуты под углом. Примерно в такой же позе по обыкновению его приветствовали слуги. Не хватало только поклона и платья с меньшей роскошью, поэтому принц усмехнулся. – Что-то не так? – улыбка исчезла с ее лица, девушка опустила руки и даже осмотрелась, поскольку не понимала причину подобного поведения. — Нет-нет. Все нормально, – Ли еще раз усмехнулся, но почти сразу успокоился. – Ты не пойдешь со мной? – Чон с грустью осмотрела дверь и покачала головой. — Я не имею права участвовать в обсуждении дел государства, – Феликс подошел и взялся за ручку, но открывать не спешил. — Если тебе интересно, то почему бы и нет? Я, например, совершенно не разбираюсь в политике, но меня все равно позвали. Обычно, если Хенджину было скучно сидеть одному за просмотром документов, я просто скрашивал его день своим присутствием, – Чонха мило улыбнулась и еще раз покачала головой, опуская взгляд. — Я подожду Енбока в его покоях, – Ли цокнул и, взяв девушку за запястье, открыл дверь, проталкивая ее перед собой. — Жди тут, какая разница, – Чон несколько сопротивлялась тому, что делает принц, но как только заметила две пары изучающих глаз советника и наследника, тут же успокоилась и, зажмурившись, поклонилась. Феликс осмотрел присутствующих. – Не бойся ты так. Никто из них не кусается, – шепотом сказал он, после чего, оставил девушку и пошел в сторону ближайшего к Хвану стула. Ли встретился с глазами Хенджина и улыбнулся ему. Наследник лишь слегка приподнял уголки губ, а после перевел взгляд на бумаги перед собой. Принц снял пальто и, повесив его на спинку сиденья, осмотрелся. Наступило молчание, он даже не решался сесть, бегая глазами в поисках чего-то, что могло хоть как-то отвлечь. Енбок уткнулся в какие-то бумажки, пролистывая их и делая пометки пером, при этом стараясь не обращать внимания на появление Феликса, имевшее особое значение в данную минуту. Ли не нравилась столь напряженная обстановка, поэтому он обратился взглядом к Чонхе, в попытках снять витающую в воздухе остроту. Та не решалась сдвинуться с места, сколько бы парень не намекал ей занять пустующий стул перед собой. — Присаживайся, – подал голос Хван, как только заметил намеки Ли, что то и дело смотрел на девушку, а потом на стул, при этом поднимая брови. Чон робко поклонилась одной головой и проследовала на свободное место. Ей было крайне неловко в окружении этого трио. Любимый, наследник, любовницей фаворита которого она была, а еще непонятная персона в лице Феликса, загадочного парня – точной копии Енбока. – Хорошо, что вы зашли. Мы с Еном обсудили кое-что, и пришли к выводу, который стоит услышать вам обоим, – он приподнял лист перед собой, еще раз изучая написанное. — Мы с вами не пришли к единому мнению, осмелюсь напомнить, – подал голос советник, не отрывая взгляда от документов. – Это было вашим решением, с которым мне трудно поспорить. Тем, не менее, – Ли посмотрел на Феликса, – вы, господин, должны быть благодарны его величеству, что он настоял на своем, – принц усмехнулся, глядя на Енбока. — Хочешь сказать, что если бы Джинни не был решительным, все было бы, по-твоему? – советник вернулся к документам, пропуская фразу мимо ушей. — Не стоит ссориться, Ликси, – Хван протянул к нему руку и накрыл ей ладони Ли. – Вам нужно научиться сосуществовать в мире, – принц приподнял брови и удивленно посмотрел на наследника. Ответ долго ждать не пришлось. – Енбок останется в замке на посту королевского советника. Семейство Чон мы предупредим, о том, что Чонха так же теперь будет жить при дворе и играть роль твоей фрейлины, – Феликс прочистил горло, нахмуриваясь и вздыхая. — Ты поэтому отправил ее в оранжерею? – наследник коротко кивнул. — Все верно. Но этот статус девушка будет носить только на словах. В остальном она остается ради Енбока, – он отпустил ладони принца и сложил руки в замок перед собой. – Таким образом, Ли будет заниматься тем, что любит больше всего на свете – вести государственные дела в мое отсутствие. Чонха останется по близости ради собственной и его выгоды. Не дело это – разлучать влюбленных, – Хван горько усмехнулся. – Ну, а мы с тобой, – он посмотрел на Феликса с улыбкой, за которой крылось что-то грустное, – останемся наследником и его фаворитом. На балах и прочих мероприятиях, например на коронации, будем появляться, вместе, – Ли хотел было поперхнуться, но было не чем. — Коронация? – удивленно спросили в один голос Чонха и Феликс, после, переглянувшись. — Рано или поздно, я взойду на трон и буду править от лица короля Корё, – девушка смущенно пробежала взглядом по столу и опустила голову. Ответ был очевиден, но она слишком бурно отреагировала, за что сейчас испытывала стыд. — Не в ближайший месяц точно, – подал голос Енбок, отодвигая, наконец, документы в сторону. – Куда более интересная новость еще не была озвучена. Ваше величество, мне поведать ее? – он сказал это с некоторым пренебрежением, от чего Феликс вздохнул. — Да, расскажи нам всем о том, что делал с неугодными слугами. Это же та самая новость, которой ты с таким рвением хочешь поделиться? – Ли посмотрел на советника, встречаясь с глазами полными злобы. – Разве нет? – принц изогнул брови и склонил голову на бок, выжидая, когда кончится терпение Енбока. — Вы ошибаетесь. Думаю, вам было бы интересно узнать о том, что в ближайшее время нам и в правду придется на какое-то время прекратить вражду. Хотя бы на время отсутствия его величества Хвана, – Феликс повторил у себя в голове сказанное еще раз, пытаясь понять, пропустил ли он где-то причину, по которой Джинни покидает замок. — Ты куда-то уезжаешь? – Феликс обернулся на Хвана, что в этот момент выглядел мрачнее тучи, испепеляя Енбока взглядом. Видимо не так он хотел оповестить присутствующих об этой новости. — Да, Ликси. На войну.