Два револьвера в зарослях цикория

Приблизившись к Венде, Хару остановился. Ему очень не понравилось её лицо. С этим отсутствующим выражением не сравнится ни одна гримаса Дайсуке. Мысленно вздохнув, Хару повернулся к Дайсуке и сказал: — Если действие выполнять не хочешь, то что тогда там надо делать? — Снимать один элемент одежды. Не аксессуар, — механически ответила Венда и вдруг оживилась: — О, да у нас тут дискотека намечается! Дайсуке, кричи давай со мной! Раз-де-вай-ся! Раз-де-вай-ся! Дайсуке усмехнулся, и, отсалютовав другу стаканом, присоединился к Венде. Запрокинув голову, Хару застонал от несправедливости. Сегодня было слишком жарко, поэтому он остался без привычной кофты. Так что снимать пришлось футболку. Венда смеялась и хлопала в ладоши, и Хару стало спокойнее. Что же за страшная история связана с кулоном? Неужели она скрывает чьё-то имя? — Всё, всё, довольны? Теперь моя очередь крутить? Та-а-ак, Дайсуке! Правда или действие? — Пусть будет правда. — Что обо мне думает Сузуэ? И даже не делай вид, что не знаешь! Дайсуке словил себя на том, что вздыхает с облегчением. Мысленно, конечно. — У меня много одежды, — шутя, пригрозил он. — Эй, эй, а Сузуэ — это кто? — вклинилась Венда. — Сузуэ — это родственница Дайсуке, которая помогает нам из Японии, — уточнил Хару. В глазах Венды зажглось хитрое пламя. — Дайсуке, если ты сейчас не ответишь правду, я тебя в следующем круге завалю к чертям собачьим, помяни моё слово! Ощутив давление, Дайсуке сдался: — Сузуэ думает, что ты довольно милый. Что с тобой приятно работать. Всё. Хару не расстроился. Даже сам удивился этому. — Роковая женщина, — пьяно протянула Венда. — Дайсуке, познакомишь нас потом? — Обязательно, — улыбнулся он. — Венда-сама, правда или действие? — А-а-а, давай правду! — Что такое «девятая»? Венда хмыкнула: — Надо же, запомнил. Девятая — это я. Хотя чёрт, ты это и так уже понял. У нас в Сарматии есть что-то вроде подполья. Недовольные по разным причинам люди объединяются в сеть. Но организованную сеть слишком просто раскрыть. По многим причинам. Поэтому сарматская сеть — штука хитрая, как болото. Каждая её часть — двенадцатка — полностью автономна. Ты никогда не узнаешь, состоит ли человек из другой двенадцатки в сети или нет. Звучит странно и, возможно, глупо, но в Сарматии это самый разумный вариант, какой только можно придумать. В двенадцатках работает система рангов. Всего их, как можно было догадаться, двенадцать. Людей с первого ранга по восьмой в сумме обычно от двадцати до пятидесяти. Набор всегда по личной рекомендации как минимум пятёрок, не ниже, далее сложная система проверок, чтобы отсеять засланных казачков. К восьмому рангу врагов среди своих уже быть практически не может. Каждый в организации знает по нескольку людей каждого ранга с первый по восьмой, но никогда всех сразу. Как-то так. — А как насчёт тебя? — не сбивался с курса Дайсуке. — Чёрт, внимательный ты. После восьмого ранга идут девятый, десятый, одиннадцатый и двенадцатый. Их бывает только по одному каждого одновременно. Это руководство двенадцатки. Девятый знает обо всех восьмых, седьмых, шестых и пятых, лично знаком с десятым и может связаться с одиннадцатым в крайнем, форсмажорном случае, если десятый, например, исчезнет. Десятый знает обо всех восьмых, седьмых и шестых, лично знаком с девятым и одиннадцатым, опять же, способен в случае чего связаться с двенадцатым. Одиннадцатый лично знает десятого и двенадцатого, знает, кто такой девятый и восьмые, но себя перед ними не светит. Двенадцатый знает всю верхушку. Если один из членов верхушки по разным причинам выбывает, двенадцатый оставляет определённый знак — и либо каждый из верхушки повышает ранг, пока не заполнится пробел, либо назначается кто-то из восьмёрок на пустующее место, что бывает редко. Ещё двенадцатый знает кого-то из других двенадцаток. Звучит, как шпионская организация, но нет, мы по сути ничего не делаем. Сейчас мы просто существуем и помогаем своим — тем, кого знаем. Чем выше ранг, тем больше ответственность, которую в случае чего ты готов на себя взять. Чёрт, вот сейчас проговариваю всё это и понимаю, как сложно оно звучит! Кошмар! — Я более-менее понял, — кивнул Дайсуке. — Ты всё-таки шпионка, но работаешь не на правительство. Девушка рассмеялась. — Не волнуйся, Японию я с ног на голову переворачивать не буду. Честное девятковское! Та-ак, светленький, твоя очередь! Что выбираешь? Ага-ага, со мной что ни выбери, всё боком вылезет! — Действие. Лицо Хару приобрело довольно суровое выражение. Мол, готов ко всему. — Выйди из кухни, закрой дверь и стой там, не подглядывая, ровно три минуты. Детектив слегка растерялся: всего-то? Пожав плечами, он выполнил желание. Венда тем временем перетекла поближе к Дайсуке. — Хочешь поиздеваться над другом? — шёпотом спросила она. Самодовольная ухмылка Дайсуке была ей ответом. — Отлично, тогда засекай время и начинай стонать. А я тебе пока классный коктейльчик замучу. Кивнув, Дайсуке подчинился. Наслаждаясь завываниями, девушка направилась к холодильнику, где лежал весь остальной алкоголь. Стояла задача проверить жениха на прочность, а потому, смешав печально известный ёрш, Венда вернулась к Дайсуке. — У тебя 30 секунд, чтобы выпить, — прошептала она и начала стонать вместо детектива. Дайсуке в норматив уложился. Девушка даже успела убрать куфаль, из которого он пил. — А где наручники? — шутя возмутился вернувшийся Хару. — Ладно уж плеть, но наручники-то у вас были! Хару прекрасно понял, что его попытались разыграть. Вопрос лишь в том, маскировкой для чего этот розыгрыш являлся. — Венда, правда или действие? — Лень мне с места вставать, — потёрла лоб она, — так что правда. — Что для тебя означают яблоки? — В каком смысле? — не поняла девушка. — У яблок много значений. Процветание, бессмертие, искушение, интерес, проклятье, познание… Что яблоки символизируют для тебя? Венда понятливо усмехнулась. — Зависит от конкретной ситуации. Иногда яблоки — это просто яблоки, пусть и висят они на древе познания. На другом дереве они такие же вкусные, к тому же, за них потом по башке не надают. — Сложно у вас всё как, — протянул Дайсуке. — Сейчас-сейчас, дорогой, мы выпьем — и весь мир сразу станет абсолютно понятен! Давай, Дайсуке, за любовь и прочую милоту! Дайсуке не глядя выпил всё налитое. Венда одними губами прошептала: — Три… Два… Один… — и жених отключился. — Или так, — пожала плечами Венда.