Черный шиповник

      «How do we mourn what's lost, what never will be?

Remember me, remember me as you loved me.

Carry the weight of selfless scars we silently crave.

Show me your hands and touch the stars with me.

Falling walls like mountains form where I stand.

You are my family, and I will not let hate be my last sin»

      Джейден долго сопротивляться себе не смог и скоро уже направился в сторону леса, что огромной мрачной громадой вздымался над деревней и врезался кронами в грузные небеса. Попутно чертыхался и ворчал под нос, но уверенно шел.       «Просто проверю. Она не могла умереть. Не могла же? — сам себя уговаривал по пути он. — Я заточил ее не затем, чтобы она умерла… Никогда не желал ей смерти. И сейчас не желаю…»       Войдя под сень деревьев, Джейден перешел на бег. Беспокойство подгоняло, и он только и успевал уворачиваться от норовящих отхлестать по лицу веток. Стволы, где-то прямые и гибкие, где-то покореженные временем мелькали и сливались в непрерывный пятнистый калейдоскоп. Сплетались над головой в живой купол, за которым не разглядеть тяжелых, кособоких и лохматых туч, готовых разрыдаться проливным осенним дождем в любую минуту.       Глубоко внутри клокотало пожирающее покой пламя и вынуждало задыхаться от переизбытка страха и тоски, приправленных резкими и влажными в этот предрассветный час нотками хвои и прелости. Подстилка под ногами похрустывала, отлетали из-под подошв шишки и мелкие переломленные ветки. И никто, кроме Джейдена, не нарушал покоя — лес еще спал, мерно дыша тишиной и шорохами возившихся в норах зверей.       На поляне было темно. Джейден резко затормозил. Уперся ладонями в колени, пока восстанавливал дыхание. Через пару минут встряхнул волосами, мимолетно потер шрам на шее и подошел ближе к темнице. Сел на жухлую траву, усыпанную пожелтевшей листвой, и скрестил ноги.       — Равана? — позвал он и инстинктивно напрягся от волнения. Ответа не последовало. — Я знаю, что ты здесь, — выпалил Джейден и прислушался.       — Как ты догадался? — хрипло, глухо и безжизненно отозвалась Равана с той стороны прутьев. Облегчение окатило теплой волной, и Джейден выдохнул. Но вскоре в груди зашевелились иные эмоции, и горло сдавили тиски. Как давно Джейден не слышал этот голос… И как же он изменился. — Зачем пришел? — через время поинтересовалась она.       Как же он соскучился… Слушал бы и слушал, как Ава говорит. Пусть до боли и одури родной голос больше не походил на искрящийся светом задорный ручей, как раньше, и все же это она. Его Ава.       Что-то в ней сломалось. Треснуло, покорежилось, потухло. Это слышалось в шелестящей сухоцветом интонации. И осознание того, что из-за Джейдена она так переменилась, ковыряло сознание раскаленными спицами только сильнее. Джейден сглотнул горечь и крошево отчаяния, прежде чем ответить.       — Я твой страж, — постарался он придать речи твердости. — Имею право проверять тебя.       — Раз в пять лет? Какая щедрость, — съехидничала Равана.       — Прошло семь, вообще-то, — буркнул Джейден.       — Ты приходил и раньше. Вообще-то, — в тон ему ответила Равана. — То, что ты сидел молча, не значит, что я тебя не слышала.       Джейден поморщился и ругнулся под нос.       — Не суть, — отрезал он.       — Ну как? — спросила Ава.       — Что — как? — нахмурился Джейден.       — Проверил?       Вопрос явно риторический, но Равана ждала ответа.       — Вроде того, — пробормотал Джейден.       — Вот и проваливай, — рыкнула она.       — Ты не можешь мне указывать, Ава…       — Не называй меня так, — перебила раздраженно она. Интонация все больше окрашивалась злостью. — То, что ты мой страж, не означает, что я должна тебя слушаться и терпеть твое присутствие. Убедился, что твоя тюрьма цела и сохранна? Вали к чертям. Можно подумать, у меня есть шанс ее покинуть… — проворчала Равана.       — Слушай, ты немного не в том положении, чтобы ставить мне условия! — заразился ее раздражением Джейден.       — Да пошел ты, — фыркнула она. — Не желаю тебя ни слышать, ни ощущать твою энергию!       — Даже за семь лет заточения не осознала свою вину? — прошипел Джейден. — Что с тебя взять…       — …дрянь пропащая? — закончила она за него. В точности так, как он сказал ей в тот вечер. — Раз уж ты меня так окрестил, стоит соответствовать.       — Ты совершила преступление, обманула и предала меня, и еще умудряешься строить тут из себя обиженку? — завелся Джейден. — Совсем ненормальная?!       — О, так ты надумал обсудить это? И века не прошло! — громче бросила Ава. — Повторюсь: пошел ты, Джейден!       — Надо же, не выспрашиваешь больше, за что здесь оказалась. Растеряла актерский талант? — едко спросил Джейден.       — А какое это теперь имеет значение? — негодующе произнесла она. — Я гнию под землей, потому что муженек вдруг решил, что не подходит ему женушка-ведьма. И буду гнить здесь весь свой век, так что конкретика меня уже мало интересует. Достаточно осознания того, что ты мудак.       Джейден настолько не нашелся с ответом, что просто открывал и закрывал рот от возмущения.       — Ты в своем уме? — наконец воскликнул он.       — Возможно, тронулась немного. Здесь бывает одиноко, знаешь ли, — язвительно ответила Ава. — Но уж лучше так, чем в твоей компании. Любимый, — выплюнула она с отвращением. — Пошел прочь, сволочь!       Джейден сжал и разжал кулаки. Покачал головой, поднялся и стремительно развернулся. И правда, хватит с него этого представления.       «Хреновая была идея…»       — И это забери! — взвизгнула она, и у ног Джейдена что-то приземлилось.       Он поднял вещь — ею оказалось обручальное кольцо Авы. Почему-то, несмотря на все причины и их следствия, на душе стало совсем паршиво. Джейден сунул украшение в карман. Побрел прочь, с досадой пиная попадающиеся камни и ветки.       Против воли в памяти всплыли события давно минувших дней.       Джейден стоял на вершине горы у алтаря Небесной Матери и нервно перетаптывался с ноги на ногу. То и дело крутился по сторонам, поправлял ворот белой вышитой рубашки и пояс льняных свободных штанов. Проверял, не потерял ли браслеты, на месте ли амулет, не выпала ли серьга из уха. Жрец с доброй усмешкой наблюдал за его мельтешением и качал головой время от времени. От жара священного огня, разожженного посреди капища, становилось жарко. Но босые стопы приятно щекотала и освежала молодая трава.       — Она опаздывает? — выпалил Джейден, в сотый раз обернувшись на усыпанный пионами и уставленный свечами проход между оплетенных белыми лентами деревьев.       — Невеста не опаздывает, она задерживается, — сдержанно ответил Леммар, облаченный в светлые одежды сегодня. Как глава Ордена и названый отец Джейдена, он провожал его в семейную жизнь.       — Дурной знак, — взволнованно выдохнул Джейден.       — Дурным знаком будет, если она не явится вовсе, — обронил Леммар и поправил длинные светлые пряди, выпавшие из хвоста. — А пока не паникуй.       — Да, не паникуй. Это же Ава, она придет, — подхватил Рэйвен и уверенно закивал чернявой головой.       Джейден улыбнулся младшему брату и потрепал того по кудрям. Только пять исполнилось недавно, а уже такой умник.       — Как бы Ава нас не перепутала, ты сегодня краше жениха выглядишь, — протянул Джейден. Рэйвен гордо выпятил грудь и поправил белую рубаху и штаны с зеленой вышивкой.       — Рэйвен, ты помнишь, как вести себя на церемонии? — строгим тоном спросил Леммар.       — Да, господин, — ответил Рэйвен. — Не бегать, не шуметь, не трогать алтарь…       Джейден отвернулся к обрыву, не вслушиваясь в их разговор. Уставился на бушующее внизу море. Волны бились об основание горы, с шипением оседали на ней, завораживали своим величием.       — Джейден, — окликнул тихо Леммар. Джейден вздрогнул и обернулся.       По проходу величественно шагала Равана. На лице сияла улыбка, и Джейден тоже ею заразился. Замер, не в силах отвести взора от любимой. Белоснежное легкое платье, струящееся по изящной фигуре, терялось позади Авы длинным шлейфом, украшенным нежно-голубой вышивкой с изображением цветов. Такие же узоры покрывали полупрозрачные удлиненные рукава и вырез, подчеркивающий грудь, на которой покоился подарок Джейдена. Невесомое покрывало, удерживаемое тиарой с лунными камнями, скрывало часть огненных вьющихся локонов и косы, заплетенные вдоль висков.       От такой красоты у Джейдена перехватило дыхание. Он боялся моргнуть, чтоб не спугнуть волшебное видение. Но вернул в реальность тычок в бок.       — Букет, Джей, — шепнул на ухо Леммар, и Джейден спохватился.       Ава с матерью уже почти подошли к алтарю. Букет из ромашек и полевых цветов, перевязанный белыми лентами с вышитыми рунами, ожидал своей владелицы.       Стоило невесте поравняться с Джейденом, он восторженно выдохнул и протянул ей цветы.       — Ты невероятна, — прошептал он. — Прими этот дар в знак моих любви и верности, — прочистив горло, добавил он заученную для церемонии фразу.       — Спасибо, — зарделась Равана и уткнулась носом в цветы. — И ты прими дар в знак моих любви и верности, — проговорила она и прикрепила к его рубашке бутон нежной светло-лиловой орхидеи.       Ава подняла глаза, искрящиеся счастьем, и закусила губу. Джейден утонул в ней и позабыл обо всем на свете, испытывая переполняющую нутро радость. Нежно взял тонкую девичью руку и поднес к губам.       — Ты так-а-а-я красивая! — восторженно прошептал стоящий рядом Рэйвен.       Ава нежно улыбнулась ему и ласково погладила по волосам. Склонилась и поцеловала в щеку.       — Спасибо, вороненок, — сказала она. — От тебя так и вовсе глаз не отвести! — стряхнув с плеча ребенка упавший листик, добавила она. — У меня и для тебя кое-что есть. — Равана достала из рукава веточку фиолетового ириса и прикрепила к груди Рэйвена. — Помнишь, мы с тобой учили, что они значат? — заговорщицким шепотом спросила она.       — М-м-м, кажется, духовность и интеллект, — приложив указательный палец к губам, произнес Рэйвен. — А у Джейдена, — поднял голову на брата он, — искренняя любовь, восхищение и защита от темных сил? — с вопрошающей интонацией протянул Рэйвен.       — Все так, молодец! Ты правильно запомнил, — похвалила Ава и чмокнула его в лоб. Рэйвен аж засиял от гордости, а вместе с ним — и Джейден.       — Госпожа Верховная сестра Иллария, вы сегодня очень красивая тоже, — обратился он к матери Раваны с детской непосредственностью.       Та опустила на него удивленный взгляд и коротко кивнула со сдержанной улыбкой.       — Благодарю, Рэйвен. — Иллария переключила внимание на Равану и Джейдена и произнесла резким тоном: — Прежде чем вы соединитесь узами брака перед лицом нашей Матери Небесной, ты, Джейден, должен отдать дань уважения нашим традициям.       Джейден вытянулся в струну и уверенно кивнул. Эта женщина всегда вызывала у него такое ощущение неприятное… Словно он пред нею вечно провинившийся мальчишка.       Величавая, высокая и статная, Иллария гордо вздернула подбородок, отчего сапфировые серьги качнулись в такт движению. Такие же, как у дочери, рыжие волосы убраны в высокую замысловатую прическу, увенчанную диадемой с горным хрусталем. Надела мать невесты закрытый наряд насыщенно-синего цвета без излишеств.       Она прожгла Джейдена пристальным взглядом карих, почти черных глаз и едва заметно склонила голову.       — Готов ли ты взять в жены мою дочь, оберегать и ценить ее, несмотря ни на что? — поинтересовалась она. Джейден открыл было рот, чтобы ответить, но Иллария продолжила: — Знаешь ведь, Джейден Леморт, охотник Ордена Реммара Сивого, что не так-то просто с ведьмой ужиться.       — Я готов, Верховная сестра, на все ради вашей дочери, — уверенно ответил Джейден.       — Любишь ее? — приподняла бровь Иллария.       — Больше жизни люблю, — сжав ладонь Раваны, искренне ответил Джейден.       — Что же… — вздохнула Иллария. — За любовь всегда приходится платить, — бросила она и коротко взглянула на дочь с нечитаемыми эмоциями на лице. — А за любовь ведьмы — вдвойне… Ветви кустарника покрыты шипами, и, чтобы сорвать цветок с него, придется боль испытать и кровь пролить.       Иллария выудила из складок своего многослойного платья ветку черного шиповника. Джейден расправил плечи и шагнул к Илларии, не сводя с нее глаз. Та подняла его ладонь, развернула тыльной стороной вниз и положила на нее растение.       — Мама, может, не надо? — нахмурилась Равана. Она приобняла Джейдена за талию и посмотрела на цветок. — Обряд устаревший…       — Мы чтим старые традиции, дочь, — отрезала Иллария. — И Джейден согласился. Ничего не будет твоему ненаглядному от пары лишних царапин.       Иллария надавила на шиповник, и загнутые книзу шипы впились в кожу. Джейден даже не поморщился, продолжая глядеть на Илларию. Он прекрасно знал, что не нравится ей — она и не пыталась скрыть этого с того самого дня, как Джейден попросил руки Раваны. И понимал, что единственная цель данного обряда — хоть немного помучить неугодного будущего зятя. А потому терпел и не подавал виду, даже когда Иллария впечатала шиповник глубже и протянула по всей ладони, оставив борозды.       — Достойно вынес, — с некоторым недовольством обронила Иллария. — Равана… — кивнула она дочери, и та бережно перевязала белым платком исчерченную рваными царапинами ладонь. Поднесла к губам и поцеловала. — Джейден, — позвала Иллария. — Еще кое-что… — Она кивнула в сторону, и Джейден направился за ней следом. — Если ты обидишь Равану, или, упаси тебя Матерь, навредишь ей, — тихо заговорила она, прикрепляя рядом с орхидеей Раваны ту самую веточку шиповника, — я тебя уничтожу. И это не пустая угроза. — Закончив, она впилась таким же цепким, как шипы на груди, взглядом в глаза Джейдена.       — Если я когда-нибудь хоть словом, хоть делом обижу Аву, я сам с себя шкуру спущу, — абсолютно серьезно произнес он, не мигая.       — Вот и отлично. Запомни эти слова. Равана — самое дорогое, что у меня осталось. И я вверяю ее в твои не самые надежные руки. Вопреки своему желанию. Но за нее я перегрызу любую глотку.       С этой фразой Иллария хлопнула его по груди, отчего ветвь впилась в кожу через ткань, и величественно обошла Джейдена с гордо поднятой головой.       Он встряхнул волосами, не понимая, почему эта женщина не хочет видеть, насколько дорога для него ее дочь. Ласково улыбнулся Раване, возникшей за плечом, и вдвоем они подошли к алтарю. Жрец возвел глаза к небу и начал нараспев произносить обрядовые слова:       — Мать наша Небесная, Богиня многоликая, узри же детей своих, что желают связать себя священными узами во славу твою. Они пришли к тебе по доброй воле и большой любви, с чистыми помыслами и ясными сознаниями… — Джейден сжал руку Авы и улыбнулся ей. Приятное волнение прокатилось теплом по телу, и монотонная песня жреца мягко обволакивала сознание. — …Не оставь же их без своего благословения. Прими в дар их подношения, — жрец кивнул.       Леммар с Илларией подошли к алтарю с разных сторон. Сперва они опустились на колени и поцеловали святую землю. За ними последовали Джейден с Раваной, только по центру и рука об руку. А после все вместе принялись грузить на него цветы, пряности, яблоки, свежеиспеченных хлеб, мед, молоко и вино. Каждый взял по горсти зерна и щедро ссыпал его на гладкий жертвенный камень. Джейден с Раваной снова коснулись губами почвы и поднялись на ноги. Вернулись к жрецу и склонили головы.       — Скрепи же союз их кровью, — продолжил жрец песню. Поднял со стола кинжал и протянул Джейдену рукоятью вперед.       Он повернулся к Аве и бережно поднял ее ладонь. Вдохнул поглубже и осторожно провел по ней лезвием. Она стойко перенесла процедуру и ободряюще улыбнулась. Затем проделала то же самое с Джейденом. Они окропили кровью алтарь и тлеющие в чаше угли от священного костра, после чего сцепили руки в замок, порез к порезу, и жрец перевязал их алым полотном.       — И вином, — добавил он и протянул ритуальный медный кубок Раване. — Медь — металл Матери нашей, целебна и волшебна. Ее, как и Мать, не обмануть, не провести. Она способна выявлять и прояснять наши чувства, делать их постоянными и прочными. Преобразовывать неуловимые влечения в осознанные привязанности и симпатии. И наоборот, неосознанное отторжение преобразовывать во вполне осознанные антипатии. Так испейте же, дети, из медного кубка, он откроет ваши сердца для истинных эмоций и покажет, по своей ли воле вы сюда пришли.       Равана с улыбкой отпила, глядя с обожанием на Джейдена поверх чаши, а после передала напиток ему. Джейден так же уверенно отпил, не сводя влюбленного взгляда с Раваны.       — Порывы ваши искренни, а любовь светла, — изрек жрец после изучения кубка. — Вкусите же жертву, уважьте Матерь нашу. — С этими словами жрец отломил ломоть от хлеба, лежащего на алтаре, и передал Джейдену. — Вино вы пили сами по себе, яствами же накормите друг друга в знак взаимного уважения и поддержки.       Джейден поднес ломоть к губам Раваны, помог откусить и наблюдал, как она увлеченно жевала, с нетерпением переминаясь с ноги на ногу, и не отводила от него смеющегося взора. Сам готов был прыгать от радости и хохотать в голос от переполняющих эмоций. Кричать на весь мир о том, как он счастлив.       Затем уже Равана его накормила, и жрец подошел ближе. Затушил родниковой водой угли в чаше, затем окунул палец в смесь золы и крови и начертил перевернутую восьмерку сначала на лбу Раваны, а после — Джейдена.       — Символ вечности, объединения конца и начала, неразрывности духовного и физического, гармонии и перерождения да убережет и сохранит вашу новорожденную семью. Последнюю ступень вы прошли. Теперь вы связаны нерушимым союзом Матери, покажите же ей вашу любовь.       Джейден счастливо рассмеялся и притянул к себе Аву. Она запустила пальцы в его волосы и прижалась к груди, заглядывая в глаза с широкой искренней улыбкой.       — Я же говорил, — ласково прошептал он. — Навсегда моя…       — А ты — мой, — ответила она с придыханием.       Джейден впился поцелуем в ее губы так стремительно, что зубы звякнули, и Равана ответила с не меньшим рвением и отдачей. Языки сплелись в тесном танце, дыхание сбилось моментально, и Джейден готов был начхать на всех присутствующих и заняться любовью теперь уже со своей женой прямо здесь. Обнимал ее, сминал ткань платья на талии и утопал в бурлящей подобно теплым водам гейзера радости. Но звучный сигнал рога заставил опомниться и оторваться от столь желанного занятия.       — Теперь вы — муж и жена, перед богами и людьми, — с улыбкой кивнул жрец. — Пусть же знают об этом все.       Он протянул медную тарелку, на которой лежали кольца. Искусно выполненное покрытие, похожее на структуру древесной коры, делало их еще краше. Джейден поднял то, что поменьше, и бережно надел на палец Раваны. Поднес к губам и поцеловал. Она сделала то же самое, и Джейден сжал костяшки жены.       — Никогда не снимайте колец без веской на то причины, — добавил жрец и развязал покрывало, связывающее ладони…       Джейден свое не снимал ни разу. По сей день. Равана не выдержала первой. Воспоминания о дне их бракосочетания только сильнее разворошили тлеющие угли на дне души, и захотелось взвыть в голос. Но Джейден лишь прошептал:       — Почему так все обернулось?..       С пульсирующей в груди и пожирающей эмоции болезненной пустотой Джейден вернулся в город. В таверне его едва не сбил с ног Грэм.       — Где тебя черти носят?! — выкрикнул тот, отчего Джейден поморщился.       — Чего орешь? — спросил он и заказал добрую чашу рома. — По делам ходил, что, за каждый шаг отчитываться надо?       — Просто вечно ты пропадаешь именно тогда, когда нужен. Тебя там требовали к аудиенции…       — Кто? — опешил Джейден и сделал большой глоток.       — Не поверишь, — прошептал Грэм хмуро. — Сама Иллария, Верховная сестра Ковена.       Джейден поперхнулся и закашлялся. Алкоголь пошел носом и обжег гортань. Грэм поспешил на помощь и принялся хлопать по спине, но ошалевшему Джейдену это не очень помогало.       — Вот холера! На кой я ей сдался? — просипел он, кое-как отдышавшись.       — А вот этого мне не докладывали. Просто прибыла посыльная от нее, сказала, что тебя хотят видеть. Прямо в Ковен вызывают.       — Охренеть, — пробормотал Джейден.       Подобная встреча не предвещала ничего хорошего. Вряд ли теща по нему соскучилась. Особенно учитывая, с каким остервенением она пыталась его убить…