I just called to say I love you

****

«Когда душа заходится в слезах, От боли нестерпимой вы застыли, — Крепитесь всё ж, держа себя в руках, Чтоб вас ещё сильнее не добили…». © Thank you for the cold.

****

       Швейцария сосредоточено перелистывал открытую книгу, дочитать которую оставалось несколько страниц.        Давно остывший альпийский травяной чай, несоизмеримо крепкий по сравнению с традиционными напитками небольшой европейской страны, остался нетронутым – снова, подобно десяткам похожих кружек, приготовленных парнем, однако бесцеремонно вылитым в раковину.        Телефонный справочник безмолвно находился на краю рабочего стола. Обложка его служила подставкой вазе с белоснежной сиренью, принесённой Лихтенштейн. Парень принял всевозможные меры, чтобы больше не перелистывать его, не прикасаться и не встречаться взглядом с фотографиями на коричневой бумаге. Просто же убрать надоедливый справочник он не додумался. Точнее притворялся, что не додумался.        Пересохшие губы неосознанно напевали что-то на английском, немного искривляя чужой язык. Швейцария взглянул на мелькающие за занавесками звезды и только теперь заметил собственное легкое мурлыканье. Слова продолжали вертеться в голове, не оставляя сознания, и Швейцария едва слышно пропел:        — I just called to say I love you....        Строчка, встретившаяся ему в книге, забытой Норвегией. Именно еë парень все это время разыскивал на страницах, не понимая, что помнит слова наизусть.

«I just called to say I love you».

       Швейцария раздражённо захлопнул книгу. Дочитать оставалось несколько страниц, не больше двадцати...        Он понимал, насколько некрасиво и неправильно трогать чужие вещи. Собирался отправить первым делом по почте и... но по неизвестной причине принялся читать. Не смог удержаться, заметив, насколько много закладок оставил Норвегия в крохотном детективе.        «Интересно. Что в ней может быть такого?» — задумчиво спросил он однажды, проходя мимо книги. И в тот же вечер принялся читать.

«I just called to say I love you».

       Рука потянулась к телефонному справочнику.       «За грубостью обычно люди скрывают свои чувства,» — вспомнились слова Франции.        — Какая тебе разница! — отрешённо отозвался Швейцария. — Да какая вам всем разница!?        Он убрал вазочку и раскрыл справочник. Сразу наткнулся на номер Франции.        — Ничего я не скрываю! Ни-че-го! Понятно, это schiesdreck!        Охваченный неконтролируемыми чувствами, парень схватил справочник и со всей силы швырнул в открытое окно.        — Да пошли вы все к чёрту!        Послышались странные звуки, и разгневанный парень выглянул на улицу. Выброшенная книжка попала прямо в голову Северной Италии, что крался мимо дома Швейцарии.        Альпийская страна немногословно схватила дробовик, прислоненный к спинке кровати.        Спустя мгновение последовал оглушительный выстрел. Пуля растворилась в темноте, пролетев мимо головы итальянца. Оставался всего сантиметр, и беспризорник Германии лишился бы плеча. Или красивого лица, смотря насколько бы дрогнула рука Швейцарии. А сейчас она дрожала.        — Пошел прочь, пастофил! Прочь с моей территории!        Он мгновенно выскочил через открытое окно и подбежал к итальянцу, что тщетно пытался встать и убежать от разъяренной страны.        — Прости! Прости, прости, прости! — выставив вперед раскрытые ладони, бешено забормотал перепуганный парень. — Я-я-я... просто хотел пожелать Германии спокойной ночи! Просто... Не убивай меня!        Швейцария тяжело дышал, прицелившись в голову итальянца. Пальцы похолодели, и он чувствовал, как перестаёт себя контролировать. Хаха, контролировать! Да к черту!...        На глаза попался телефонный справочник, лежащий на земле.        И... почему это он так разозлился?        Конечно, Швейцария всегда бережно контролировал свои границы, следил, чтобы никто не подумал нарушить его суверенитет. Однако, бывало, Северная Италия проникал к нему, пытаясь "незаметно" добраться до Германии. Тогда альпийская страна пугал его, стреляя в воздух или солью, но никогда не целился в голову. Стоило ли становиться убийцей такого болвана?        Швейцария опустил дробовик.        — Проваливай! Еще раз увижу, убью!        Италия, судорожно кивая, благодаря на родном языке, побежал в сторону своего дома. Швейцария подумал, что больше он никогда не вернётся.        — Идиот.        Тяжело выдохнув, парень посмотрел вниз. Телефонный справочник.        Захотелось затоптать коричневые страницы. Да, именно затоптать, порвать и выбросить в урну! Чтобы больше никогда не видеть.        Так подумалось Швейцарии, после чего он поднял книжку и направился в дом.        Телефонный справочник вернулся на свое место на рабочем столе. Около вазы с белоснежной сиренью.       «За грубостью обычно люди скрывают свои чувства».        Швейцария положил руки на голову, стараясь сдержать вырывающийся всхлип. И внезапно осознал, что находится совсем один – Лихтенштейн попросилась на ночёвку к Венгрии, чего прежде девушка никогда не делала. Приближалось его день рождения – сестрёнка наверняка решила посоветоваться с подругой насчет подарка. В любом случае он остался совершенно один. Один... Никто не услышит его.        Наклонившись вперед, Швейцария внезапно для самого себя... зарыдал.        Да, это правда!        Он скрывал собственные чувства. На протяжении всей жизни постоянно подавлял голос охрипшего сердца, позволяя говорить одному рассудку. Уничтожал любое желание рассказать другим о подавленных чувствах. Не смог раскрыть их даже Лихтенштейн.        «Ведь... наше мнение, наши чувства и прочая сентиментальность ничего не значит. Никому не сдались чужие проблемы. Почему тогда мне нужно о них рассказывать? Они... Эти идиотские чувства. Никому не нужны».        Скрывая сердце от окружающих, он даже не заметил, как начал скрывать его от самого себя.        Поэтому по обыкновенной привычке принялся игнорировать, что... он влюбился в идиота. Признать это означало обречь себя на добровольную смерть. Ведь Швейцария не мог поверить, что однажды почувствует подобное. Что, прислонившись головой к обложке телефонного справочника, даст свободу подавленным чувствам, в течение долгих лет копившихся на сердце.        Проще просто застрелиться!        Ведь... Швейцария никогда не сможет рассказать о своих чувствах.        «Он не примет, не поймёт, не вспомнит... — ураганом проносилось в голове парня. — Даже не вспомнит, когда я влюбился в него!».