In These Silent Days | В тишине этих дней

      Они молчат до тех пор, пока не подходит официант, и Драко заказывает чай и сэндвич. Гермиона отказывается от еды, ее живот так сильно ноет, что об этом не может быть и речи. — Спасибо, что пришел, — наконец говорит она, когда он делает глоток. — Разумеется, — отвечает Малфой и снова отпивает из чашки. Он выглядит вполне расслаблено, словно у него есть все время в мире и ничто экстренное, вроде брака по договоренности с бывшим врагом, не занимает его мысли.       Гермиона больше не может сохранять маску вежливости. — Ты поддерживал этот закон? — Нет. — Но и не выступал против? — Нет.       Его отрывистые ответы ничего не проясняют, и Гермиона сердится. — Ты должен знать, что я подала апелляцию в Министерство, оспаривая наш брак. Ничего личного.       Ее заявление одновременно и правда, и ложь. Она выступает против этого закона, но не может отрицать, что то, за кого ее выдают замуж, имеет значение. — Они приняли хотя бы одну из твоих жалоб? Я предполагаю, что ты сделала несколько попыток. — Они… Я… Нет, — Гермиону огорчает, что он угадал правильно. — Тогда я предлагаю обсудить этот брак, который, по всей вероятности, состоится. Если только ты не согласишься с запретом на палочку? — Я… Нет. Не соглашусь.       Он ничего не положил рядом с собой на стол, и все же она чувствует себя неподготовленной стороной в этом разговоре. Ее разум не может сопоставить сдержанного, учтивого мужчину, сидящего напротив нее, с дерзким хулиганом в школе или хнычущим трусом во время войны. Ни одно из исследований не подготовило ее к встрече с этим человеком.       Заметки Гермионы о законе и его семье послужили ей своеобразным якорем. Всю неделю она представляла себе встречу с грубым, самодовольным придурком, который будет в такой же ярости от навязанного им брака. Тем не менее она наблюдает, как он откусывает сэндвич, который ему подал маггл, и промокает губы салфеткой, и теперь чувствует себя брошенной на произвол судьбы. — Ты просила о встрече, — говорит Малфой. — Хочешь сказать что-то конкретное, прежде чем выскажусь я? — Ты действительно не против нашего брака? — Нет. — Думаю, с моей стороны будет уместно сказать, что я против. Несмотря на отказ Министерства выслушать меня, я не перестану возражать. Этот закон — мерзость и угрожает ограничением свободы воли.       Он ничего не говорит в ответ, просто кивает, чтобы показать, что слушает. — Итак, я просто хотела, чтобы все было ясно, — продолжает Гермиона. — Что ты собирался сказать?       Драко делает глоток чая, затем откидывается на спинку стула. — Наша свадьба через две недели. — Да. У меня осталось не так много времени на борьбу с ними, но я уверена, что это была идея Министерства. — Твои усилия достойны восхищения, правда. Однако я думаю, что было бы более продуктивно — предположить, что это произойдет, и подготовиться к новой… э-э… реальности.       Она знает, что он прав, и ей хочется плеснуть обжигающе горячим чаем в его спокойное, бесстрастное лицо. — Хорошо, — резко отвечает Гермиона, уже мысленно составляя свой следующий запрос. — Чего ты от меня ждешь? Это будет короткая гражданская церемония бракосочетания в Министерстве. — У нас не будет настоящего предложения, настоящей помолвки или свадьбы. Но я бы хотел настоящего брака. — Что это значит? — Верность. — Я… Хорошо.       Удивление из-за его просьбы заставляет ее согласиться, прежде чем она успевает обдумать свой ответ. Гермиона думала, что он мог бы заключить брак по расчету, с тайными любовницами на стороне, и получить свободу в отношениях, в которой им отказало Правительство.       Драко продолжает перечисление. — Взаимная поддержка и уважение. — Разумеется.       Если его внешность и поведение перевернули мировоззрение Гермионы, то обсуждение предпочтений в отношениях поставило под угрозу целостность ее вселенной: установок и убеждений. Он не пользовался заметками, но, похоже, мысленно составил список условий для будущей жены.       Гермиона предлагает следующую тему, пытаясь сбить его с толку. — Ты хочешь детей? — Когда-нибудь. А ты? — Нет… Не сразу, — она задается вопросом, догадывается ли Малфой, что первоначальным ответом, который она едва сдержала, был «не с тобой». — Тогда у тебя три года, чтобы принять решение. Если ты захочешь этим воспользоваться, — говорит он с невозмутимым лицом.       Если через три года не будет детей или беременности, союз можно расторгнуть без каких-либо юридических осложнений, без вмешательства Правительства. Гермиона планирует воспользоваться этим пунктом и уже хранит дома копию формы расторжения брака.       Драко возвращает разговор к свадьбе. — Что касается церемонии, я предоставлю кольца. — Ох. Спасибо.       Она понятия не имеет, за что благодарит и обвиняет в этом воспитание, обязывающее женщин выражать благодарность за каждую мелочь. — Будут ли присутствовать твои родители? — Нет. Они живут в Австралии. — Они не приедут на твою свадьбу? — Я думаю, что они забрали бы меня к себе, если бы узнали об этом законе. Я расскажу им после того, как все закончится. — Почему бы не рассказать им сейчас?       Прямой вопрос, который он не имеет права задавать, вызывает у нее гнев. — А твои родители? — бросает в ответ Гермиона. — А что с ними? — Они будут угрожать мне палочками во время церемонии, на которой я оскверню их драгоценного сына? — Мои родители будут присутствовать и будут вести себя вежливо.       Гермиона откидывается на спинку стула, задаваясь вопросом, может ли он сдержать обещание, которое дает. Твердый тон Драко не терпит возражений, и она решает, что хочет от него реальных ответов. — Зачем тебе это? Я уверена, ты можешь осчастливить любую чистокровную наследницу. — Ты предлагаешь мне жениться на совершенно незнакомой девушке, которую выберет для меня отец? Нет. Я предпочитаю довериться своей магии.       Гермиона усмехается. — Ты действительно веришь в эту чушь? Что идеальные пары основаны на совместимости магических ядер? — Да. Разве нет? — Я думаю, что Министерство пытается таким образом продвинуть закон, придумав эту сказку.       Драко пожимает плечами, оставляя Гермиону в недоумении. Он правда охотно верит, что их магия совместима? Несмотря на многочисленные запросы в Отдел тайн и походы в библиотеку Министерства, она не обнаружила никаких сведений о так называемом заклинании «совместимости ядра». — Что насчёт бытовых моментов? — спрашивает он. — У меня есть квартира здесь, в Лондоне, если ты не против. — Ты хочешь, чтобы я переехала к тебе? — Нам необходимо будет жить вместе, как только мы поженимся, — объясняет он, приподняв бровь. — Или я могла бы оставить свою квартиру.       Драко ухмыляется. Она ненавидит это. — Назови мне самый быстрый способ разрушить карьеру ведьмы. — Дискриминация. — Почти. Испортить ее репутацию. — Как то, что я оставляю за собой квартиру, навредит моей репутации? — Люди болтают, Грейнджер. И им нравится говорить о тебе. Как это выглядит со стороны, если ты живешь отдельно от мужа? Люди подумают, что ты уклоняешься от закона или ходишь на свидания. Тебя заклеймят как шлюху.       Гермиона чувствует, как на ее щеках расцветает румянец. — Мне все равно, что люди думают обо мне. Я себя знаю. — Все равно, даже если это ограничит твои возможности продвижения по службе? Ты и так уже давно переросла свою нынешнюю должность. — Следил за моей карьерой? — Как будто ты не изучала меня, — парирует он и бросает взгляд на пухлую папку. Гермиона кладет ее на колени и сердито смотрит на него. — То, что меня несправедливо обошли в борьбе за руководящие позиции, не твое дело. — Как думаешь, что тебя сдерживает? — спрашивает он с дерзостью привилегированного мужчины. — Мой статус крови, — отвечает она категорично.       Наконец-то он выглядит смущенным. Хорошо.       Малфой откашливается и поправляет галстук на шее. — Происхождение здесь ни при чем, Министерство наполнено эгоистичными сторонниками мужчин у власти, а ты совершенно другая. Более того, гордишься этим. — Некоторые считают конформизм опасным и ограниченным.       Он поджимает губы, сделав еще один глоток чая. Гермиона надеется, что у него горький вкус во рту. — Я озвучил собственные мысли, — говорит он. — Относительно чего? — Взаимной поддержки и уважения, Грейнджер. Я всего лишь хотел дать тебе несколько советов по карьере, однако думаю, что еще слишком рано для таких откровений. Ты что-нибудь планировала на оставшуюся часть дня? — Нет. — Тогда, может быть, хочешь посмотреть квартиру?       К столику приближается официант, и Драко говорит: «Только счет», прежде чем немедленно принять чек. — Я могу заплатить за чай, — настаивает она, но он снова пожимает плечами. — То, что принадлежит мне, все равно будет твоим через две недели, — выдает Малфой, и Гермиона не может понять, шутит он или нет. — Итак, квартира. Ты свободна или тебе сначала нужно позвать одного из своих тупоголовых телохранителей?       Гермиона сжимает губы, услышав колкость, но все равно наслаждается частичкой прежнего Малфоя. Это оправдывает мысли о том, как она будет душить его собственными руками. — Веди.

***

      «Квартира» — это слишком скромная характеристика дома Драко.       Поспешив в укромный переулок, он протягивает руку для совместной аппарации, и в следующий момент Гермиона оказывается у его входной двери.       Она сразу же убирает руку. — Я бы аппарировал нас внутрь, но тебе пока нельзя проходить через защиту. Я позабочусь об этом.       Драко протягивает ладонь в ожидании, и она позволяет ему взять ее за запястье и приложить палочку. Гермиона смотрит в пол, пока он бормочет заклинание в течение нескольких мучительных минут.       Когда он тихо заявляет: «Готово», она отдергивает пальцы и ждет, пока Малфой откроет дверь.       Чтобы не сломаться, Гермиона снова уходит в мир фантазий. Представляет, что он — риэлтор, показывающий роскошное новое жилье, чудом укладывающееся в ее бюджет. Судя по виду из окон внушительной гостиной, они находятся на последнем этаже шикарного здания. Судя по длине и размеру квартиры, Драко принадлежит весь этаж.       Он ведет ее по длинному коридору в великолепную открытую кухню с прилегающей столовой. Далее она обнаруживает два кабинета, расположенных напротив друг друга. В одном из них уже размещены шкафы, книжные полки и красивый письменный стол. Другой кабинет пуст, и Гермиона начинает планировать, как заполнить его, прежде чем может остановиться. Пустые полки всегда таят в себе надежду на преобразование и появление новых текстов.       Последняя комната — спальня. Она верит ему на слово, что там есть большая гардеробная и смежная ванная комната. У Гермионы нет желания видеть, где Малфой спит, принимает душ, хранит свои вещи и одежду. Это слишком личное.       Он следует за ней обратно в скудно обставленную гостиную, засунув руки в карманы. Ее взгляд отмечает несколько абстрактных картин на стенах, новую мебель, пустой стол в прихожей. На каминной полке всего лишь две фотографии в рамке. — У тебя есть какие-нибудь вопросы? — спрашивает Драко. — По поводу? — Моего письма.       Гермиона смотрит на него, размышляя, насколько жестокой она должна быть сейчас. У нее были десятки мыслей, десятки вопросов об этом человеке и его мотивах написания подобного письма. Она хочет спросить, об этом ли он говорит, но более мстительная часть ее души желает знать, действительно ли он написал его сам.       Однако, есть мысль, которая беспокоит ее больше всех остальных. — Как ты узнал раньше, чем я?       Самодовольная улыбка искажает его черты. — Волшебники были уведомлены первыми на случай, если захотят жениться по собственному выбору. Теперь ты не будешь отрицать, что в Министерстве царит патриархат?       Гермиона хмурится и отворачивается к окну. — Квартира подходящая, — говорит она. — Спасибо за экскурсию.       Она не ждет его ответа и аппарирует прямо домой. И хотя до вечера еще далеко, Гермиона наливает себе полный бокал вина.       Час спустя, перечитывая письмо Драко с извинениями, она обвиняет вино и отсутствие пищи в организме в том, что на глаза наворачиваются слезы.       Почему он не злится? Почему не борется изо всех сил, чтобы избежать совместной с ней участи? Где тот заносчивый, вздорный Малфой, которого возмущало все, что имело к ней отношение?       Ведь она могла бы использовать его гнев. Они могли бы объединиться в общей неприязни друг к другу, сплотиться, чтобы по-настоящему бороться с этим законом.       Теперь он становится еще одним человеком, причастным к ее гибели.       Гермиона замирает с очередным бокалом, вспоминая, что он расплатился в кафе маггловскими деньгами.

***

      На следующее утро прилетает уже знакомая сова с интересной информацией от Драко.       «В эти выходные меня не будет в стране по делам, — говорится в его письме, — если ты захочешь перевезти свои вещи».       Ей интересно, часто ли он путешествует? Возможно, это не так уж и плохо, когда муж большую часть времени находится в других странах, а огромное пространство предоставлено только ей одной.       Гермиона принимает его предложение переехать и начать вливаться в новую жизнь без посторонних глаз.       Несколько сюрпризов ждут ее, когда она складывает последние коробки в прихожей. В спальне есть еще один шкаф и новая тумбочка. Заглянув в ванную комнату, которую она не стала осматривать в первый раз, Гермиона обнаруживает большую душевую кабинку с сиденьем, мраморную ванну в углу и двойной туалетный столик. Малфой оставил умывальные принадлежности на стойке, но только с одной стороны.       Стараясь не делать поспешных выводов, она направляется к внушительной гардеробной. Драко, по-видимому, владеет обширной коллекцией костюмов маггловских дизайнеров и другой одежды, сшитой на заказ, в дополнение к его мантиям. Тот факт, что он оставил одну сторону шкафа совершенно пустой, заставляет участиться ее пульс.       Он намерен разделить с ней эту комнату. Потому что это единственная спальня.       Она выбегает оттуда и мчится по коридору в отведенный ей кабинет. Опустившись в кресло, Гермиона быстро прикидывает планировку квартиры и понимает, что эта комната не может одновременно служить и спальней, и кабинетом для нее.       После нескольких тяжелых вздохов и взмахов палочки Гермиона переносит все свои вещи в общую спальню.       Она могла бы притвориться героиней романа эпохи Ренессанса, вступившей в союз с таинственным незнакомцем, которого не знает. За исключением того, что Гермиона знает своего будущего мужа. Она знает Драко Малфоя. Он не знатный аристократ-затворник. Он фанатичный мерзавец, который принял множество неправильных решений. И она не беспомощная девица без гроша в кармане, нуждающаяся в выгодной партии.       Гермиона сидит за письменным столом в своем новом кабинете и набрасывает пятое обращение к Министерству.       Затем она аппарирует домой к Гарри и Джинни. Она не намерена оставаться здесь до возвращения Малфоя.