Art is either revolution or plagiarism

      Хенджин выдохнул, разглядывая свои новые сокровища. Много дешевых и дурацких стеклянных кружек. Он накупил их в секонд-хенде, поддавшись внезапному порыву.       Со стороны это выглядело так, будто Хенджин — барахольщик или патологический накопитель, потому что на столе перед ним стояла старая желтая кружка со сколом на краю и разбитой ручкой (кто вообще умудрился такое продать?), граненый стакан сиреневого цвета, красный бокал с явно повидавшей лучшие времена ножкой, зеленая светлая бутылка черт пойми откуда… Хенджин наверняка был вообще единственным, кого заинтересовал весь этот мусор.       Хенджин взял в руку кружку и поднял ее так, чтоб сквозь нее просветил редкий белый луч, который окрасился в яркий янтарный цвет.       — Любопытно, — пробормотал он, взяв из кучи на полу скетчбук, открыв новую страницу, чтоб набросать эскиз. Какие-то идеи были, но он хотел сначала потренироваться.       Феликс. Его красивые плечи, его ключицы, его пушистые волосы и тонкие запястья… сначала Феликс на эскизе скрещивал руки на груди, блаженно прикрывая длинные ресницы, но потом Хенджин стер все клячкой и поместил в руки Феликсу маленький шарик.              Еще немного подумав, Хенджин смущенно усмехнулся своим мыслям и перерисовал руки Феликса так, чтоб тот ласково целовал этот шар. Пальцы, тонкие и белые, обхватывали шарик очень нежно, как будто Феликс заботился об этом маленьком потерявшемся шарике, решив согреть его и защитить.       Теперь самое главное — раскраска. Хенджин нашел акварельные карандаши и начал осторожно выделять контуры яркими цветами, оставляя центр пустым. У Феликса теперь солнечная, теплая, молочно-белая кожа, и волосы оттенка ротанга. При помощи нескольких капель воды Феликс стал похож на солнечный зайчик на поверхности озера, и Хенджину действительно удалось создать иллюзию того, что Феликс светится.       Шарик в руках Феликса Хенджин сделал Луной при помощи серебристого и простого карандаша.       — Луна… — пробормотал Хенджин себе под нос, краснея от смущения, — черт. Это довольно странно, если так подумать.       Луна — это сам Хенджин. Посредственный наблюдатель, не имеющий собственного света, но способный отражать чужой…       Хенджин вздохнул и покачал головой. Какая разница? Луна и Луна. Просто абстракция, ничего особенного.       Он с нежностью посмотрел на эскиз прозрачного, ласкового и воздушного Феликса, после чего нагнулся и легонько коснулся губами листа бумаги, совсем чуть-чуть, возможно, он даже не коснулся поверхности бумаги. Тем не менее, он от этого слегка покраснел и оставил рисунок сушиться.       Затем он пошел к мольберту с «Солнечным мальчиком».       И снова работа акварельными карандашами и водой. Феликс был похож на нимфу, на волшебное, неземное существо, и Хенджин работал с нежностью и осторожностью, используя вместо кистей ватные палочки и зубочистку.       У Солнечного мальчика появилась нежная, белая кожа с голубыми тонкими венами и едва видными веснушками, розовые тонкие губы и пушистые, как одуванчик, волосы.       Хенджин выпрямился и отошел на несколько шагов назад.       Да. Солнечный мальчик был почти готов. Свежие, как будто хрустящие листья ирисов, с прекрасными желтыми ирисами, окружали нежную, полупрозрачную фигуру Феликса, лежащего в своей элегантной блузке, с бедрами, едва обтянутыми белой тканью. Феликс одной рукой гладил желтые цветы, а вторую держал там, где наверняка билось самое доброе сердце из всех когда-либо существующих.       Но чего-то не хватало. Наверняка ему сможет объяснить сам Феликс… или Чан. Или Джисон. Или Бомгю, но это в крайнем случае, разумеется.       Наверное, этим "чем-то" были какие-то еще детали, но прямо сейчас он не мог толком видеть, какие именно детали были необходимы для того, чтоб дополнить эту картину... черт побери, дьявол действительно кроется в мелочах.       Из размышлений его вырвал звонок телефона. Феликс.       — Вы сейчас подойдете? — спросил Хенджин.       — Ага, — ответил тот, — будем в течение десяти минут.       Хенджин вздохнул. Чан и Феликс решили зайти к нему, чтоб обсудить картину и вообще, посидеть.       Его внимание привлекло сообщение, которое он увидел в уведомлениях: SpearB: «Хэй, к тебе придет Чан сейчас» «Если задержишь его на подольше — цены тебе не будет» «Сможешь?»       Это было довольно внезапно, честно говоря. Если Чанбин что-то задумал и просил задержать Чана… что ж, это вряд ли что-то плохое. Чанбин — хороший парень, и он хочет для Чана самого лучшего. Хенджин мог как минимум помочь другу, а как максимум — помочь двум друзьям, не так ли?       Чан и Феликс пришли минут через восемь, и Хенджин торопливо открыл им дверь. Чан впервые за долгое время выглядел так, будто он спал.       — Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, — сказал Хенджин в первую очередь Чану, но также и Феликсу, просто немного в другом смысле.       — Я тебя тоже, приятель, — сказал Чан, обняв Хенджина, — боже, я вчера пришел домой и уснул прямо в прихожей. Повезло, что Чанбин моему примеру не последовал и оттащил меня в постель, — усмехнулся он.       — Ты хоть чувствуешь себя отдохнувшим? — спросил Хенджин, пользуясь ситуацией, чтоб обнять и Феликса тоже. Тот не казался против, так что Хенджин лишь слегка приобнял его, едва успев вдохнуть аромат его одеколона, и сразу же отстранился, не желая нарушать границы дозволенного социального взаимодействия.       — Нет, — признался Чан, — я б еще столько же поспал, но это уже неприлично.       — Неприлично — это как раз-таки спать по три часа в сутки, — проворчал Феликс, после чего Хенджин его остановил и прошептал на ухо:       — Сейчас зайди в чат, я тебе кое-что напишу.       Хенджин написал Феликсу о том, что Чана лучше держать тут подольше, потому что Чанбин что-то задумал, а когда Чанбину приходят в голову идеи, их лучше приводить в действие, потому что мозг у него рабочий.       Феликс понимающе кивнул, после чего они с Чаном почти сразу направились к мольберту.       — О боже, это волшебно, — восхищенно сказал Чан, нагнувшись к фигурке Феликса, — еще сохнет, да?        — Да, буквально минут пятнадцать назад закончил, — пробормотал Хенджин, — но это вода, она буквально засохнет через час…       — Знаешь, сколько б ты себя не недооценивал, но ты гений, Хенджин, — сказал Чан, похлопав его по плечу, — согласен, Феликс?       — Безусловно, — пробормотал Феликс, улыбнувшись задумчиво, — спасибо, что ты выполнил мое условие, — сказал он негромко.       Хенджин улыбнулся в ответ и кивнул, посмотрев на него.       — Оно было единственным, — сказал он так же негромко, — так что это не было сложно.       Чан с интересом покосился на них, но лишь усмехнулся и продолжил рассматривать картины, задержав свой взгляд на этюде с вазой.       — Обаятельно, — пробормотал он себе под нос.       Сам Феликс скорее был заинтересован во встрече с Хенджином, чем с картиной. Он вытащил из сумки контейнер с печеньем и протянул его Хенджину:       — Вот… вроде, у нас уже традиция, — сказал он тихо, улыбнувшись.       — Хорошая традиция. Я пошел ставить кофеварку, — ответил Хенджин так же тихо, уходя на кухню.       У него было странное ощущение. Как будто бы неловкость между ними вернулась. Вроде бы, не из-за наличия третьего человека в комнате, а просто из-за этих дурацких надумываний Хенджина о том, что он недостаточно знает о Феликсе.       Феликс подошел к нему, стараясь как будто разрядить обстановку:       — Ты вчера после концерта почти сразу убежал, и я не успел спросить… — пробормотал он, немного зависнув.       Хенджин посмотрел на него, приподняв брови. Феликс как будто смутился, и Хенджин резко начал вспоминать вообще все детали из их вчерашнего общения, стараясь понять, что могло вызвать дискомфорт у Феликса. Он как-то странно держал его за руку… он ушел сразу же после концерта, потому что мыслей в голове было слишком много… он почти не поговорил с Оливией… Феликс обиделся? Но тогда на что? Или не обиделся?       — Тебе со мной некомфортно? — спросил Феликс, — я заметил, что ты старался как будто держаться вдали ото всех, и я просто хотел узнать, не касалось ли это конкретно меня…       — Что? Нет! — встрепенулся Хенджин удивленно, — как ты мог подумать, я… эм… я просто не особо люблю большие толпы, серьезно. Я… с тобой мне комфортнее, чем с кем-либо еще! — довольно внезапно признался он, покраснев.       — О, правда? — сразу улыбнулся Феликс, — фух, как гора с плеч. Я уже начал переживать, что я сказал или сделал что-то не то, так что… эм…       Они как-то синхронно неловко рассмеялись, отведя взгляд в разные стороны, после чего Хенджина спас шум кофеварки, которая закончила свою работу.       — Чан, будешь кофе? — спросил Хенджин, посмотрев в комнату.       — Не-а, я не люблю кофе, — сказал Чан, прищурившись, — но я слышал, что Феликс там что-то говорит про печенье, и от него я б не отказался.       — О, да, конечно! — кивнул тот, открыв контейнер.       — Печенья-ракушки? — спросил Хенджин, посмотрев на них с легким удивлением. Они были довольно аккуратны для домашних.       — Ага. Мы говорили о ракушках, и… я подумал, что это единственные ракушки, которые я тебе сейчас могу подарить, — усмехнулся Феликс.       — Это… мило, — признался Хенджин, но, чтоб не делать ситуацию еще более смущающей, он посмотрел на Чана, — кстати, как по итогу, денег с билетов хватит?       — Нет, — покачал головой Чан, — но там немного осталось, я смогу достать.       Хенджин и Феликс переглянулись, вздохнув.       — А ты точно не хочешь, чтоб мы тебе помогли, или типа того? — спросил Феликс неловко.       — Нет-нет-нет, — сразу ответил Чан, — все будет супер, я гарантирую! Скоро все наладится.       — Сомневаюсь, Крис, — покачал головой Феликс, — если мы поймем, что ты не справляешься, мы поможем тебе, хочешь ты того или нет. Правильно, Хенджин?       — Абсолютно, — кивнул Хенджин, кажется, поняв, чем сейчас занимается Чанбин. Он отпил кофе из кружки с хорьком и съел одну ракушку. Песочное тесто… сомнительно, но у Феликса все получается вкусно, это же Феликс.       Чан рассмеялся негромко:       — Не сомневаюсь, ребят. Но я справляюсь, — поправил он, — по крайней мере, сейчас…

***

      Достаточно скоро Феликс и Хенджин поняли, что Чана как-то давно не слышно. За тихим обсуждением того, что еще можно будет сделать с «Солнечным мальчиком», они даже не заметили, как Чан пропал. Возможно, в этом была вина вежливости Чана.       — Хе-хе, а ведь Чанбин именно тебе сказал за ним следить, — усмехнулся Феликс, — не переживай, он спит на диване в комнате. Устал, бедолага. Пусть полежит.       — Согласен, — кивнул Хенджин, — ему нужен сон после всего этого ужаса…       Они зависли ненадолго, стоя у кухонного окна, когда Феликс набрал побольше воздуха и сказал тихо:       — Знаешь, я как будто… я как будто знаю тебя всю свою жизнь, — признался он, — типа, я в целом очень быстро сближаюсь с людьми, но я всегда помню, когда я с ними познакомился. А тебя я как будто знаю уже очень-очень долго.       — То же самое! — воскликнул Хенджин, — серьезно, так странно думать о том, что еще какие-то пару месяцев назад мы даже знакомы не были.       — Да, согласен, очень странно, — очень живо согласился Феликс, — как насчет тогда…       — …Небольшой прогулки вдвоем? — закончил за него Хенджин.       — Ты практически читаешь мои мысли, — кивнул Феликс, — именно это я и имел в виду.              Хенджин радостно кивнул, почему-то чувствуя, что это хороший признак.       — Это прекрасная мысль, Феликс, — я был очень рад ее прочитать, — полушутя добавил он.       Феликс усмехнулся немного смущенно.       — Что ж, да, мне тоже нравится эта мысль.