
Пэйринг и персонажи
Метки
Психология
Романтика
AU
Частичный ООС
От незнакомцев к возлюбленным
Счастливый финал
Язык цветов
Обоснованный ООС
Рейтинг за секс
Элементы юмора / Элементы стёба
Элементы драмы
Элементы флаффа
Музыканты
Петтинг
Секс в одежде
Мастурбация
Сновидения
Эротические сны
Мир без гомофобии
Художники
Атмосферная зарисовка
Южная Корея
Искусство
Музы
Модели
Описание
Для художника есть что-то больнее, чем смотреть на пустой лист ─ это смотреть на законченную работу и понимать, что она обычная и ничем не примечательная. Хенджин мечтает стать новатором, революционером, но все, чего ему удается достичь, это "неплохо". Он ставит самому себе обещание до своего 25-летия написать работу, которая будет чем-то совершенно уникальным, у него осталось полгода, и работа, к несчастию, не продвинулась. И не продвинулась бы, если б не мальчик-Солнце, осветивший его жизнь.
Примечания
https://t.me/orrediskaficbook
здесь плейлисты к каждой главе (в закрепе)
(!) если вам (не дай бог) кажется, что я делаю какого-нибудь из айдолов "негативным" персонажем, то вам кажется, я всех люблю одинаково (но некоторых чуть-чуть побольше, хихи)
(!!) публичная бета приветствуется!!!
(!!!) люблю каждого из вас, кто решил прочитать эту работу <3
30. Стекло
16 июля 2024, 01:29
Хенджин выдохнул, разглядывая свои новые сокровища. Много дешевых и дурацких стеклянных кружек. Он накупил их в секонд-хенде, поддавшись внезапному порыву.
Со стороны это выглядело так, будто Хенджин — барахольщик или патологический накопитель, потому что на столе перед ним стояла старая желтая кружка со сколом на краю и разбитой ручкой (кто вообще умудрился такое продать?), граненый стакан сиреневого цвета, красный бокал с явно повидавшей лучшие времена ножкой, зеленая светлая бутылка черт пойми откуда… Хенджин наверняка был вообще единственным, кого заинтересовал весь этот мусор.
Хенджин взял в руку кружку и поднял ее так, чтоб сквозь нее просветил редкий белый луч, который окрасился в яркий янтарный цвет.
— Любопытно, — пробормотал он, взяв из кучи на полу скетчбук, открыв новую страницу, чтоб набросать эскиз. Какие-то идеи были, но он хотел сначала потренироваться.
Феликс. Его красивые плечи, его ключицы, его пушистые волосы и тонкие запястья… сначала Феликс на эскизе скрещивал руки на груди, блаженно прикрывая длинные ресницы, но потом Хенджин стер все клячкой и поместил в руки Феликсу маленький шарик.
Еще немного подумав, Хенджин смущенно усмехнулся своим мыслям и перерисовал руки Феликса так, чтоб тот ласково целовал этот шар. Пальцы, тонкие и белые, обхватывали шарик очень нежно, как будто Феликс заботился об этом маленьком потерявшемся шарике, решив согреть его и защитить.
Теперь самое главное — раскраска. Хенджин нашел акварельные карандаши и начал осторожно выделять контуры яркими цветами, оставляя центр пустым. У Феликса теперь солнечная, теплая, молочно-белая кожа, и волосы оттенка ротанга. При помощи нескольких капель воды Феликс стал похож на солнечный зайчик на поверхности озера, и Хенджину действительно удалось создать иллюзию того, что Феликс светится.
Шарик в руках Феликса Хенджин сделал Луной при помощи серебристого и простого карандаша.
— Луна… — пробормотал Хенджин себе под нос, краснея от смущения, — черт. Это довольно странно, если так подумать.
Луна — это сам Хенджин. Посредственный наблюдатель, не имеющий собственного света, но способный отражать чужой…
Хенджин вздохнул и покачал головой. Какая разница? Луна и Луна. Просто абстракция, ничего особенного.
Он с нежностью посмотрел на эскиз прозрачного, ласкового и воздушного Феликса, после чего нагнулся и легонько коснулся губами листа бумаги, совсем чуть-чуть, возможно, он даже не коснулся поверхности бумаги. Тем не менее, он от этого слегка покраснел и оставил рисунок сушиться.
Затем он пошел к мольберту с «Солнечным мальчиком».
И снова работа акварельными карандашами и водой. Феликс был похож на нимфу, на волшебное, неземное существо, и Хенджин работал с нежностью и осторожностью, используя вместо кистей ватные палочки и зубочистку.
У Солнечного мальчика появилась нежная, белая кожа с голубыми тонкими венами и едва видными веснушками, розовые тонкие губы и пушистые, как одуванчик, волосы.
Хенджин выпрямился и отошел на несколько шагов назад.
Да. Солнечный мальчик был почти готов. Свежие, как будто хрустящие листья ирисов, с прекрасными желтыми ирисами, окружали нежную, полупрозрачную фигуру Феликса, лежащего в своей элегантной блузке, с бедрами, едва обтянутыми белой тканью. Феликс одной рукой гладил желтые цветы, а вторую держал там, где наверняка билось самое доброе сердце из всех когда-либо существующих.
Но чего-то не хватало. Наверняка ему сможет объяснить сам Феликс… или Чан. Или Джисон. Или Бомгю, но это в крайнем случае, разумеется.
Наверное, этим "чем-то" были какие-то еще детали, но прямо сейчас он не мог толком видеть, какие именно детали были необходимы для того, чтоб дополнить эту картину... черт побери, дьявол действительно кроется в мелочах.
Из размышлений его вырвал звонок телефона. Феликс.
— Вы сейчас подойдете? — спросил Хенджин.
— Ага, — ответил тот, — будем в течение десяти минут.
Хенджин вздохнул. Чан и Феликс решили зайти к нему, чтоб обсудить картину и вообще, посидеть.
Его внимание привлекло сообщение, которое он увидел в уведомлениях:
SpearB: «Хэй, к тебе придет Чан сейчас»
«Если задержишь его на подольше
— цены тебе не будет» «Сможешь?»
Это было довольно внезапно, честно говоря. Если Чанбин что-то задумал и просил задержать Чана… что ж, это вряд ли что-то плохое. Чанбин — хороший парень, и он хочет для Чана самого лучшего. Хенджин мог как минимум помочь другу, а как максимум — помочь двум друзьям, не так ли?
Чан и Феликс пришли минут через восемь, и Хенджин торопливо открыл им дверь. Чан впервые за долгое время выглядел так, будто он спал.
— Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, — сказал Хенджин в первую очередь Чану, но также и Феликсу, просто немного в другом смысле.
— Я тебя тоже, приятель, — сказал Чан, обняв Хенджина, — боже, я вчера пришел домой и уснул прямо в прихожей. Повезло, что Чанбин моему примеру не последовал и оттащил меня в постель, — усмехнулся он.
— Ты хоть чувствуешь себя отдохнувшим? — спросил Хенджин, пользуясь ситуацией, чтоб обнять и Феликса тоже. Тот не казался против, так что Хенджин лишь слегка приобнял его, едва успев вдохнуть аромат его одеколона, и сразу же отстранился, не желая нарушать границы дозволенного социального взаимодействия.
— Нет, — признался Чан, — я б еще столько же поспал, но это уже неприлично.
— Неприлично — это как раз-таки спать по три часа в сутки, — проворчал Феликс, после чего Хенджин его остановил и прошептал на ухо:
— Сейчас зайди в чат, я тебе кое-что напишу.
Хенджин написал Феликсу о том, что Чана лучше держать тут подольше, потому что Чанбин что-то задумал, а когда Чанбину приходят в голову идеи, их лучше приводить в действие, потому что мозг у него рабочий.
Феликс понимающе кивнул, после чего они с Чаном почти сразу направились к мольберту.
— О боже, это волшебно, — восхищенно сказал Чан, нагнувшись к фигурке Феликса, — еще сохнет, да?
— Да, буквально минут пятнадцать назад закончил, — пробормотал Хенджин, — но это вода, она буквально засохнет через час…
— Знаешь, сколько б ты себя не недооценивал, но ты гений, Хенджин, — сказал Чан, похлопав его по плечу, — согласен, Феликс?
— Безусловно, — пробормотал Феликс, улыбнувшись задумчиво, — спасибо, что ты выполнил мое условие, — сказал он негромко.
Хенджин улыбнулся в ответ и кивнул, посмотрев на него.
— Оно было единственным, — сказал он так же негромко, — так что это не было сложно.
Чан с интересом покосился на них, но лишь усмехнулся и продолжил рассматривать картины, задержав свой взгляд на этюде с вазой.
— Обаятельно, — пробормотал он себе под нос.
Сам Феликс скорее был заинтересован во встрече с Хенджином, чем с картиной. Он вытащил из сумки контейнер с печеньем и протянул его Хенджину:
— Вот… вроде, у нас уже традиция, — сказал он тихо, улыбнувшись.
— Хорошая традиция. Я пошел ставить кофеварку, — ответил Хенджин так же тихо, уходя на кухню.
У него было странное ощущение. Как будто бы неловкость между ними вернулась. Вроде бы, не из-за наличия третьего человека в комнате, а просто из-за этих дурацких надумываний Хенджина о том, что он недостаточно знает о Феликсе.
Феликс подошел к нему, стараясь как будто разрядить обстановку:
— Ты вчера после концерта почти сразу убежал, и я не успел спросить… — пробормотал он, немного зависнув.
Хенджин посмотрел на него, приподняв брови. Феликс как будто смутился, и Хенджин резко начал вспоминать вообще все детали из их вчерашнего общения, стараясь понять, что могло вызвать дискомфорт у Феликса. Он как-то странно держал его за руку… он ушел сразу же после концерта, потому что мыслей в голове было слишком много… он почти не поговорил с Оливией… Феликс обиделся? Но тогда на что? Или не обиделся?
— Тебе со мной некомфортно? — спросил Феликс, — я заметил, что ты старался как будто держаться вдали ото всех, и я просто хотел узнать, не касалось ли это конкретно меня…
— Что? Нет! — встрепенулся Хенджин удивленно, — как ты мог подумать, я… эм… я просто не особо люблю большие толпы, серьезно. Я… с тобой мне комфортнее, чем с кем-либо еще! — довольно внезапно признался он, покраснев.
— О, правда? — сразу улыбнулся Феликс, — фух, как гора с плеч. Я уже начал переживать, что я сказал или сделал что-то не то, так что… эм…
Они как-то синхронно неловко рассмеялись, отведя взгляд в разные стороны, после чего Хенджина спас шум кофеварки, которая закончила свою работу.
— Чан, будешь кофе? — спросил Хенджин, посмотрев в комнату.
— Не-а, я не люблю кофе, — сказал Чан, прищурившись, — но я слышал, что Феликс там что-то говорит про печенье, и от него я б не отказался.
— О, да, конечно! — кивнул тот, открыв контейнер.
— Печенья-ракушки? — спросил Хенджин, посмотрев на них с легким удивлением. Они были довольно аккуратны для домашних.
— Ага. Мы говорили о ракушках, и… я подумал, что это единственные ракушки, которые я тебе сейчас могу подарить, — усмехнулся Феликс.
— Это… мило, — признался Хенджин, но, чтоб не делать ситуацию еще более смущающей, он посмотрел на Чана, — кстати, как по итогу, денег с билетов хватит?
— Нет, — покачал головой Чан, — но там немного осталось, я смогу достать.
Хенджин и Феликс переглянулись, вздохнув.
— А ты точно не хочешь, чтоб мы тебе помогли, или типа того? — спросил Феликс неловко.
— Нет-нет-нет, — сразу ответил Чан, — все будет супер, я гарантирую! Скоро все наладится.
— Сомневаюсь, Крис, — покачал головой Феликс, — если мы поймем, что ты не справляешься, мы поможем тебе, хочешь ты того или нет. Правильно, Хенджин?
— Абсолютно, — кивнул Хенджин, кажется, поняв, чем сейчас занимается Чанбин. Он отпил кофе из кружки с хорьком и съел одну ракушку. Песочное тесто… сомнительно, но у Феликса все получается вкусно, это же Феликс.
Чан рассмеялся негромко:
— Не сомневаюсь, ребят. Но я справляюсь, — поправил он, — по крайней мере, сейчас…
***
Достаточно скоро Феликс и Хенджин поняли, что Чана как-то давно не слышно. За тихим обсуждением того, что еще можно будет сделать с «Солнечным мальчиком», они даже не заметили, как Чан пропал. Возможно, в этом была вина вежливости Чана. — Хе-хе, а ведь Чанбин именно тебе сказал за ним следить, — усмехнулся Феликс, — не переживай, он спит на диване в комнате. Устал, бедолага. Пусть полежит. — Согласен, — кивнул Хенджин, — ему нужен сон после всего этого ужаса… Они зависли ненадолго, стоя у кухонного окна, когда Феликс набрал побольше воздуха и сказал тихо: — Знаешь, я как будто… я как будто знаю тебя всю свою жизнь, — признался он, — типа, я в целом очень быстро сближаюсь с людьми, но я всегда помню, когда я с ними познакомился. А тебя я как будто знаю уже очень-очень долго. — То же самое! — воскликнул Хенджин, — серьезно, так странно думать о том, что еще какие-то пару месяцев назад мы даже знакомы не были. — Да, согласен, очень странно, — очень живо согласился Феликс, — как насчет тогда… — …Небольшой прогулки вдвоем? — закончил за него Хенджин. — Ты практически читаешь мои мысли, — кивнул Феликс, — именно это я и имел в виду. Хенджин радостно кивнул, почему-то чувствуя, что это хороший признак. — Это прекрасная мысль, Феликс, — я был очень рад ее прочитать, — полушутя добавил он. Феликс усмехнулся немного смущенно. — Что ж, да, мне тоже нравится эта мысль.