Он — дракон.

«...Ты знаешь, мне

Влачиться в тесном теле

Что дышит еле-еле

Я хочу быть где-то вне...»

      Раскат грома проносится по хмурому небу. Море беспокойно бьётся об скалы, роняя на камни холодные брызги. Под новый грохот и вспышку недалеко ударившей молнии появляется тёмная фигура, уверенно ступающая по берегу. Солнце, вышедшее из под грозовых облаков, осветило лицо молодой женщины с серебристыми волосами и голубыми глазами. О, эти глаза Дима помнит так хорошо, как ничто другое. Мария смотрит прямо на него, а на губах расползается приветливая улыбка. Дима бежит ей навстречу, подхватывает на руки и в сердце на миг проскальзывает то чувство, что люди называют любовью. — Я счастлива, что вы живы...— Горячо шепчет по обычию серьёзная и неприступная женщина. Гладит княжича по волосам. По шее бегут мурашки от холодной ладони Марии. Но Дима всё равно вжимается в её плечо, предвкушая вкус свободы после заточения на этом острове. — о, моё солнце.... — Простите что не выбрался раньше, простите меня,— Улыбается Дима, сжимая её в объятиях. По телу проходят волны холода, морозят пальцы, но это не кажется таким же пугающим, как на свадьбе. На ум приходят слова Игоря.— я люблю вас, теперь я это чувствую...       Княжич поднимает голову, намереваясь поцеловать суженную. И становится совсем холодно. До умертвления холодно. И сразу же тепло. На кончиках пальцев больше бежит не холод, а проходят разряды колючего тока. Они обжигают, греют кожу. Перед ним стоит не Мария, а Август. Диме становится тошно, по телу бежит мелкая дрожь, а непослушные руки остервенело пытаются выбраться из мощной хватки сильных рук. Дракон гораздо сильнее его. Сколько бы княжич не бил, Август не отпускает. Он будто спит. Веки закрыты, дыхание спокойно, а по телу плавно переливаются лазурные узоры. Дима застывает, наблюдая за их танцем. Становится жарко, практически горячо, до ожогов. Но это кажется не пугающим. Даже... Приятным?       Август стоит совсем близко, бережно, но крепко окольцевав руками Диму. Тот может ощущать, как его дыхание опаляет кожу, пускает волну дрожи. Княжич невольно облизывает губы. Объятия тут же становятся горячее, а чужие ладони мягко оглаживают голые плечи, пускают резкие разряды. Это не пугает. Это завораживает. И Дима не может сопротивляться, когда Август притягивает его, сжимает, как куклу. Они всё ближе, а дыхание всё горячее. Дима бездумно пялится на его губы, пока те не накрывают его собственные...

***

      Дима ворочается в постели, жмурится от лучей солнца. Окно, что-ль, не закрыто? Но свет, бьющий в глаза, быстро исчезает, позволяя Диме вновь расслабиться на мягкой перине. Он нащупывает прикрывающее его одеяло. Тяжёлое, такое тёплое, словно призывающее продолжить нежиться в постели под мороком сна. Дима сначала ухмыляется, думая, как же неординарен Август в своих действиях, то в пещеру кидает, то одеялом накрывает. А потом хмурится, вспоминая сон. Мало ли, какой бред может присниться, не стоит заострять на этом внимание,правильно?       Он медленно раскрывает глаза, переворачивается на спину, подмечает что помимо одеяла ему под голову любезно подложили подушку. Дима тянется, чувствует, что Августа поблизости нет. Расслабляется, приподнимается на локтях. И тут же застывает.       Около кровати полукругом встали... Люди? Светло-голубые приведения с чертами людей? Все их взгляды прикованы к Диме, медленно моргающему и немо открывающему и закрывающему рот. Он не знает, что сказать. Из всей “свиты“ выделяется только двухметровый мужчина(Дима решил называть их людьми, потому что кличить чёртами или приведениями казалось неправильным), чьи волосы и густая борода были чуть светлее чем остальной оттенок тела. Тот сидел спиной к окну, загораживая мешающий княжичу спать, свет. Заметив на себе удивлённый взгляд, мужчина махает рукой всем остальным и те спешно покидают комнату. — Я удивлён, что вы не кричите,— Выдаёт он басом. — Я сам в шоке, — заторможенно отвечает Дима. — а ты...вы.. Ну Всмысле, не вы, а вы все, — он указал на дверь. — хозяева этого дома?... — Нет, что вы, этот дом принадлежит дракону, мы, Hoe zeg je dat, слуги. Являемся когда господину что-то или кто-то нужен, или когда проверяем его здоровье, — Дима сел на кровать, сжимая в руках одеяло. — моё имя Отто. Я главный. И я совершенно удивлён вашему спокойствию.       Княжич усмехнулся. — Ну знаете, после встречи лицом к лицу с драконом я вряд-ли чего-то испугаюсь. Хотя ваш господин довольно благосклонен, раз не перегрыз мне горло ночью,— Слуга еле заметно улыбнулся, приподнимая уголки губ. — Ну, вы единственный человек на этом острове кто выж...— Отто оборвался на полуслове. Сразу вернул безразличное выражение лица.— Боюсь, мы заговорились, мне надо идти. Господин просил передать вам это.       На старую тумбочку около кровати приземлилась тарелка с свежими, нарезанными фруктами. Дима разлечил дольки яблока, апельсина, несколько ягод, и разрезанный напополам непонятный розовый фрукт с белой мякотью с чёрными вкраплениями.       “Как мило, и одеялом укрыл, и слуг понаставил, и есть положил. Я тронут,“— Мысленные возмущения прервало урчание собственного живота. Дима мученически простонал. — Спасибо, Отто,— Он посмотрел на слугу. Отто кивнул.— Не мог бы ты сказать, где сейчас Август? — Август? — Мужчина озадаченно нахмурился.       Диме захотелось ударить самого себя по лбу. — Ну, всмысле, дракон. — О, господин на прибережье. — Благодарю, — Диме неловко улыбнулся. — Если вам что-то понадобится, обращайтесь ко мне или к любому из слуг,— Отто кивнул ещё раз и удалился из комнаты.       Княжич аккуратно обнюхал предоставленную ему еду, пытался проверить всячески на наличие яда.       “Но какой смысл ему меня травить, после того как накрыл меня тёплым одеялом и не убил во сне?“— С этими мыслями Дима съел дольку яблока. После вгрызся в белую мякоть необычного фрукта, который оказался на удивление очень вкусным. Живот заурчал, с удовольствием ощущая долгожданную сытость за последние 2 дня.       Насытившись, он поднялся с кровати и подошёл к окну. Солнечный свет освещал красоты острова. Высокие скалы, светло-бирюзовую воду, тот обрыв, с которого свалился Дима оказался лишь одним из многочисленных зубов в окаменевшем черепе огромного дракона. Далеко за туманом скрывалось продолжение острова, которое не удавалось разглядеть. “Надо будет сходить туда, разведать обстановку, а то вчера не успел.“       В коридоре Дима не заметил ни единого слуги, словно те исчезли сразу после разговора с ним. Впрочем, как там говорил Отто? Они появляются только когда дракону что-то нужно?       Выйдя из дома, княжич с благовением вдохнул в себя свежий, послегрозовой воздух. Бриз приятно обдувал щёки, а солнце грело светлую кожу, вызывая веснушки. Нет ни намёка на шторм или дождь, что уж говорить о глубокой зиме с его родных краях.       Август был замечен на побережье, стоя в воде. “Пёс“ бегал рядом с ним, тявкая и ловя зубами выброшенную мимо жестяного подноса, рыбу. Дима смотрел, как Август прокалывает палкой воду, ловя рыбу. Ему стоит позавидовать такой точности удара. — Доброе утро, Август,— от Диминого голоса узоры на шее Августа замерцали синими вкраплениями. Остальное тело было не рассмотреть, так как он не снял надетую на него вчера накидку. И, слава богу, сегодня был в штанах. Но сам он никак не отреагировал на зов Димы. Княжич хмыкнул.— Чисто из любопытства, зачем все эти слуги, завтраки и тёплые одеяла если ты не собираешься со мной разговаривать?       Август молчит. На минуту он встретился с Димой глазами, не скрывая высокомерного взгляда. — Прекращай смотреть так, будто я тебе жизнь испортил,— Вздохнул княжич, спускаясь с склонна ближе к берегу.— Август, я не верю в твоё показушное безразличие. Ты то спасаешь мне жизнь, то бросаешь в яму. Так нельзя,— Протараторил Дима, но вновь не заметил никакой реакции.— Август, ответь мне.       Тот, к сожалению, продолжил охоту. Пялился в воду, делая вид, что Димы не существует. Быстро ударил палкой по подносу, чуть не сбивая княжича с ног от резкого шума. И всё также продолжил игнорировать. — Чтож, будь по твоему,— Добродушно улыбается Дима. И в этот же миг пинает поднос в воду, выпуская всю наловленную рыбу.       “Пёс“ недовольно верещит, обиженно глядя на виновника неудавшейся рыболовли. Август цокает, тихо выругиваясь на голладском. Подходит к Диме, буравит его взглядом. Любой другой бы зажался, испугался, но княжич всё также ровно стоял, сложив руки на груди и наблюдая, как между длинных ресниц появляются голубые вспышки. — Или мы разговариваем, или я не отстану,— Голубые и тёмные глаза соревнуются в гляделках, ждут, когда кто-то первый отведёт взгляд. — а я умею надоедать. — Я заметил. Теперь понятно, почему предки расправлялись с вами сразу, Om te voorkomen dat u spreekt,— Август раздражённо пинает жестяной поднос, качающийся на волнах моря. Достаёт палку на которую ловил рыбу, опираясь на неё, как на трость.— и почему я тебя не убил? — Потому что ты этого не хочешь. Если бы ты хотел моей смерти, то я бы не проснулся сегодня под тёплым одеялом и окружённый твоей свитой, любезно накормившей меня по твоему приказу,— Дима наклонил голову набок.— А если так, то зачем я тебе? Отнеси меня домой! — Всё не так просто, сколько можно тебе повторять, Dom schepsel?!— Вспыхивает Август, но не видя страха в глазах напротив, как-то быстро тушуется. Он выходит на берег, опираясь на трость. — А как? Расскажи мне, тогда я может быть пойму. А когда пойму, мы сможем придумать выход, поверь, я не глупый. Заторможенный, может, но не глупый, — Дима следует за ним, досаждая разговорами. Если он сказал, что при безответном контакте достанет так, что в ушах звенеть будет, то своё слово сдержит. — Август, скажи мне. Я видел раны на твоём теле, они из-за падения или из-за превращения? Твои слуги как-то связаны с этим? — Hou nu al je mond, ik smeek je, — Тихо выдохнул Август.— твой народ и так разрушил то, что я так долго строил, теперь ещё и ты на нервы действуешь. — Ты же понимаешь, что мне стало вдвойне интереснее услышать твою историю? И нужнее,— Дима захлопал ресницами. — Просто иди в пещеру и жди спасения, зачем тебе эта ненужная информация?— Август приподнял бровь, ждя, когда Дима сдастся. — Я не отстану. Раз мне тут торчать, как ты говоришь, до прибытия спасения или благословления моря, поверь, лучше тебе рассказать сразу,— Княжич убеждать(или досаждать) умел славно, так что совсем скоро почувствовал, как начинает трещать по швам скрытность Августа.       Август присел на камень, а Дима расположился рядом с ним. Дракон смотрел вдаль, выискивая что-то в далёком небе. Он приоткрыл губы, и княжич подсел ближе, вслушиваясь в рассказ:

***

      Давным давно на этом острове жил мальчик с своим отцом. Беззаботно, безбедно и вполне счастливо. От традиционной семьи их отличало не только отсутствие матери, но и тот факт, что отец мальчика являлся драконом. Мальчик смотрел на него и восхищался, желал стать таким же. Они жили на острове, никто не смел приплыть на него. Иногда отец улетал за туман, окружающий этот остров. В те моменты, до и после его прилетов, за мальчиком следил один единственный призрачный слуга, напоминающий человека — Отто. Отчего-то он не давал мальчику заходить в 1-у пещеру, которую часто посещал отец в драконьем теле. Отто мягко сетовал ему, что то неизвестное откроется ему только по становлению драконом. Мальчик желал этого больше всего на свете, но вскоре подвернулось несчастье. Он подслушал разговор Отто и отца. Оказалось, его человеческое тело не выдержит подобной нагрузки при становлении драконом, если и не убьёт, то будет приносить мучения и страдания. С того дня мальчик не мог жить нормально, обреченный на существование на острове, не способный из-за своей гадкой особенности покинуть его. Но... В один день всё изменилось. К берегу прибился сундук. В нем мальчик нашёл новую жизнь. Он был доверху наполнен учебниками, книгами. Там я и нашёл пособие по учению голландскому языку. Я часами учился читать, писать, погружался в обычаи и жизнь людей. Играл с куклами, с каждым днём поражаясь скрытому моему взору, миру. Я и Отто упросил выучить интересующий меня язык. Тогда я и не замечал тех напряжённых и разочарованных взглядов, что кидал на меня отец. С какой ненавистью он смотрел на вещи, созданные людьми.       Я захотел стать человеком, раз мне не суждено быть драконом. Но и это не свершилось. Потому что в особо безоблачный и спокойный день к берегу пристроился корабль. И с него сошли твои сородичи. Они убили отца на моих же глазах. Я остался незамеченным, но ярость и обида, которой я буквально стал пропитан насквозь, меня заглушила. Мне стало плевать, выживу я или нет, обреку себя на страдания или нет. Я прыгнул с обрыва, совершая драконий обряд. Чувствовал, как кожа загорается, как пламя поедает моё тело, как руки, лицо и ноги вытягиваются, принимая своё новое обличие. На меня свалилась память предков. Я вспомнил про всех тех невинных девушек, которые умирали от их лап. Я узнал, почему мне нельзя было заходить в ту пещеру. В пещеру, где их убивали. Ощущал, будто я сам всех их убил.       Момент, когда я очнулся в воде, я запомнил как самое болезненное ощущение в моей жизни. Небо заволокли тучи, а по коже били ледяные капли. Позвоночник словно сломали, раздробили и зажгли голубым огнём. Плечи и шею точно подожгли, оставили такие же пламенные ожоги. С отвращением вспоминая все те жертвы, убиваемые моими предками на протяжении десятков столетий, я пообещал прервать этот ужасный обычай. Я хотел снова стать человеком. Но не смог. Жажда мести заставила меня прыгнуть, наплевав на последствия. Дракон захватывает моё тело, и в то же время убивает его. Сила крепчает, я всё быстрее принимаю сущность дракона и медленно умираю.       Я построил этот дом, создал себе слуг, всё глубже погружался в наблюдение за людьми, дабы победить его. Из-за него здесь шли вечные дожди. Я не сдавался, хотя всё что я делал выходило либо косо, либо неправильно. Дракона я сдерживал в том узком проходе, в котором тебе хватило ума спрятаться и убежать на обрыв. Туда может зайти человек, а вот дракон уже не выберется. Как бы не ухудшалось моё состояние все эти годы, я почти сумел справиться с ним. Но этому помешали вы. Вновь совершившие ритуал. Всё, что я помню — это как я не успел добежать до прохода, как затем когти вцепились в лодку, испуганное лицо женщины, а потом... Как я нёс в лапах парня, который спас её. Как я нёс тебя. Когда я вернулся в пещеру, то не смог удержать тебя и уронил в яму, в которой ты очнулся. Оттуда дракон уже не смог тебя достать. Пещера не была твоей темницей. Она была твоим спасением от дракона. От меня. Дракон чувствует тебя, Дима. Он просыпается, едва я прикасаюсь к тебе. — Поэтому я не смогу отнести тебя. Я не могу сдерживать дракона. И он не позволит тебе уйти. Тебе надо дождаться драконоборцев. Of wacht tot ik sterf, ik zal nog steeds geen 35 worden,— Закончил рассказ Август. — если драконоборец приплывет, я не стану вам мешать. Только никогда, никогда больше не рисуйте ритуальные изображения. — Если?— Повторил Дима. — Думаешь, она не приплывет?       Это был скорее риторический вопрос, и ответом на него могли стать лишь сами чувства Димы, которые он к ней испытывает. — Всё зависит только от тебя,— подтвердил мысли княжича Август.— пойдём.       Дима послушно последовал за поднявшимся с земли, драконом. Он привёл их в то место, скрытое туманом, которое княжич хотел сегодня изучить.       Они оказались на высоком склоне. Перед ними раскинулась резаная гора, напоминающая рёбра гигантского дракона. Между ними проступали зелёные участки, а на отдельных их уголках умудрились прорасти пальмы. На острые выступы тут и там насажены лодки, заполненные сундуками и вещами. Спокойное море ласкало прибой. — Посмотри вокруг,— Август махнул рукой в воздухе.— весь этот остров — это дракон. Мой великий предок. Камни, скалы, всё это его кости. Он охраняет это место. Отсюда ты видишь ясное небо, а люди вне острова — лишь туман. И они обречены блуждать в нём вечно. Корабли, сундуки иногда выносит на берег. Но путник... В твоём случае, путница, сможет добраться на остров только если её здесь ждёт.... — Любящее сердце,— Тихо закончил за него Дима. — Да,— Август с нечитаемым выражением лица посмотрел на княжича.— если любишь, значит она приплывет.       «...Защищать, оберегать? Он защитил Марию. Неужели в его сердце имеет место любовь? Или это всё былое геройство?...»       Дима спустился к обрыву, садясь на край. Из небольшого участка земли торчали мелкие цветочки, дрожащие на ветру. Он сорвал некоторые из них, начиная переплетать стебли между собой, чередуя различные цветки. — Что ты делаешь?— Август всё это время стоял в стороне и наблюдал за княжичем, забывшимся в мыслях. — Плету венок. Подойди сюда, ты же хотел узнать что-то новое о людях? — Дима подозвал дракона рукой. Тот настороженно нахмурился, но всё таки подошёл ближе.— смотри. У меня в деревне все помолвленные или замужние девушки плели венки из васильков,— Дима указал пальцем на ярко-синие цветы, схожие с звёздами. Между их переплетениями виднелся любисток.— а если девушке и парню приходилось надолго разлучиться, то она плела венок из первоцвета. Как думаешь, он тут не помешает?— Пара жёлтых соцветий внедрились в холодную гамму.       Август перевёл взгляд на Димино лицо. Лёгкий бриз колошет светлые волосы, а солнце распаляло румянец на щеках. Дима морщил веснусчатый нос от чересчур сильного сосредоточения. Август никогда не видел кого-то столь солнечного. Кого-то столь неотразимого.       Княжич, заметив на себе пристальный взгляд, смутился. В мыслях всплыл недавний сон, заставляющий то и дело поглядывать на губы Августа. Чтобы отвлечься и избавиться от собственного неловкого молчания, Дима встал на ноги, чуть отходя от слушателя. Тот тоже вскочил, устремился за ним. — А ещё они бросали венки в воду. Поверья такие, если не утонет и далеко проплывёт — значит её ждёт счастье в семейной жизни,— С этими словами доплетенный венок оказался кинутым в воду. Вода ласково качала его на своих волнах, бережно умывала и уносила далеко-далеко, не давая утонуть. Дима скупо улыбнулся, переведя взгляд на несводившего с него глаз, Августа.— А ещё говорят, если кинуть цветы в море, то где бы человек ни был, он узнает и почувствует что о нём помнят. И любят. И если подарить их человеку, он поймёт, что между людьми происходит нечто важное.       Август не мог считать умиротворенное выражение лица Димы, абсолютно завороженный светлыми глазами. В голубых очах отражалось небо, солнце подсвечивало короткие ресницы. Княжич являлся воплощением солнечного света. Дракон внутри него зашевелился, и Август почувствовал, как по коже пробегаются болезненные спазмы. — Значит, и Мария тоже приплывёт?— Сдавленно произнёс он. — Конечно. Она обязательно приплывёт,— Улыбнулся Дима, но глаза его были не веселы. На лице натянулась бесчувственная и вымученная улыбка, никак не выражавшаяся во взгляде. Август отвернулся от княжича, не желая больше терпеть собственную излишнюю наблюдательность, и волнение за чьё-то состояние. — Хорошо бы ей поторопиться. Пойдём, будешь ждать её в яме, — Грозно приказал дракон, но давно стало понятно, что такой тон на Диму не действует. — Ну уж нет, я не могу просто сидеть и ждать спасения, мне надо хоть что-то делать! — Фыркает Дима, глядя в спину уходящего Августа. — Не можешь ты уплыть, сколько тебе повторять? De staat van het eiland hangt af van de draak, hij wil je niet laten gaan!— Возмущенно рявкает он, резко оборачиваясь на объект своего раздражения. Слышится хруст дерева, трость ломается на две части, опрокидывая дракона на землю. Тот мычит, а тело содрогается от внезапной боли. — Август?! Август, ты в порядке? — Не подходи! Не прикасайся ко мне! — Кричит Август, отползая от подбежавшего Димы ещё дальше. Тот с ужасом наблюдает как на шее, прямо вначале позвоночника, начинают проступать кровоточащие мелкие ранки. — Иди в пещеру! Ну как ты не понимаешь?! Уходи отсюда! — Но Август, я же не могу оставить тебя здесь! — Обеспокоенно лепечет Дима, невесомо дотрагиваясь до его плеча. Накидка не даёт почувствовать удар тока, но Август и без того отдёргивает руку, словно ошпаренный огнём. — Ничего, я привык справляться с этим сам, если так переживаешь, позови Отто. Просто оставь меня в одиночестве! — Огрызается Август, стараясь вложить в свой взгляд как можно больше ненависти. Но за всей этой показушной суетой, Дима может увидеть просвет волнения за человека. За него.       Княжич хоть и заметил искру в глазах Августа, но ничего не ответил. Он аккуратно опустился около тяжело дышащего собеседника, кладя ладонь на дрогнувшее под ней плечо. — Если бы ты хотел остаться один, я бы не проснулся сегодня, согретый одеялом,— Сказать "Я бы не проснулся вообще“ Диме показалось излишне грубым. — Дима, дракон может появиться в любой момент! — Если это так, то почему его до сих пор нет?— Перебивая, выпалил княжич.       Растерянный взгляд Августа не заставил себя долго ждать. Тёмный взор забегал по Диминому лицу, будто ища в нём ответы. — Я не знаю...Может, я ещё слишком слаб,— Прошептал Август. — А может, человек становится сильнее дракона?       Поймав новый недоумённый взгляд, Дима осторожно протягивает руку к другому плечу Августа, поддевая накидку. Ткань оглаживает руку и спускается с плеча, оголяя кожу и узоры на ней. Никакого синего, как думал Август, свечения не было. Равномерный лазурный цвет растекается пламенем по плечу, выдавая спокойствие дракона глубоко внутри. Неужели он способен так быстро его успокаивать?       Август с немым вопросом смотрит на Диму, а тот понимает его с первого раза, и без слов. “Ты правда в это веришь?“ — Август, я верю в человека внутри тебя. Я его вижу,— тихо начинает Дима. — Несмотря на эти... Приступы, ты способен победить дракона. Ведь в тебе проявляются человеческие качества. Ты спас меня. Лечил меня, кормил. Ты заботился. Думаешь, чудовище способно на такое? Ты сможешь его победить. Как ты и хотел. А я помогу тебе. Хочешь услышать больше о людях? Я расскажу.       Август немигающе уставился на княжича. Тот тепло улыбнулся, теперь и в его взгляде царило веселье и забота, а не бесчувственный туман. — И раз мне всё равно остаётся ждать Марию, или того, когда ты уснёшь и я смогу сбежать,— Попытался пошутить Дима, но увидя как нахмурился Август, звонко рассмеялся.— я научу тебя жить. По-человечески.       Княжич поднялся с нагретого камня, и Август тут же схватил его за штанину, привлекая внимание. — Ты... Прости меня. За вчерашнее, — Как можно безразличнее выплюнул первое извинение за всё время прибытия Димы на этом острове, Август. Но в голосе не удалось скрыть ту призрачную надежду и искреннее желание извиниться перед хорошим человеком.       Дима замер на несколько секунд, неожидая услышать от него хоть какие-то извинения. Почему-то умилившись с этого, княжич заулыбался ещё ярче, резво кивая. Он поднял обломок трости, подавая его Августу. — Всегда был бы таким милым, цены бы тебе не было,— Дима смеётся, слыша как Август цокает языком и закатывает глаза, но всё же цепляется за поданую ему деревяшку.       Август совершенно забывает о новых ранах, это кажется неважным. Они не болят.       “Неплохое начало,“— Раздумывает Отто, стоя наверху одной из ближайших гор. Он наслаждался освежающим бризом и тёплой погодой.       Впервые за много лет на острове настолько солнечно. Впервые за много лет на острове не идёт дождь.