Fucking Dream factory

5 сентября 2021 года

Венеция, Италия

      — Йонсииииииитооооооо, у меня болит голова!       Разбуженный капризным голосом Ониэвы, Йон Кортахарена поднялся с измятой постели, взял из минибара бутылку минералки, пошарив в косметичке, достал оттуда таблетки от похмелья и подал их Але, а потом плюхнулся обратно в кровать, плотоядно глядя на голую грудь лежавшей рядом девушки.       Они спали с первого дня их знакомства, если считать тот торопливый отсос в туалете бара, с которого все и началось. Обычный трах по дружбе, никакого смысла в эти отношения никто из них не вкладывал — Йон слишком дорожил своим тщательно выстроенным образом гея, который был полезен для его карьеры модели, а Але… Ей просто хотелось впечатлений и разнообразия. Перед Даниэлем у Алехандры хватало ума не афишировать это, но близкий круг общих с Йоном друзей прекрасно знал о том, что их связывает нечто большее, чем просто дружба. И сейчас, на Венецианском кинофестивале, куда Але приехала в качестве +1 Кортахарены, девица буквально впала в эйфорию и отрывалась на всю катушку — пила вино, каталась на гондолах, оглашая город пьяными воплями и упивалась близостью друга, зажимаясь с ним в любом хоть мало-мальски пригодном для этого месте. Йон, конечно, пытался несколько раз напомнить своей подружке, что ей бы стоило заняться натворкингом, ради которого она и приехала, все-таки один из крупнейших кинофестивалей Европы — идеальное место для того, чтобы засветиться и свести нужные знакомства. Но для нетворкинга нужно было хоть немного протрезветь, а Ониэва не видела в этом ни малейшей необходимости.       — Солнце моё, ты работать здесь вообще собираешься? — насмешливо произнес Йон, глядя на подругу. — Вчера ты сидела напротив Деми Мур, но даже не попыталась с ней заговорить.       — Серьёзно? То-то мне показалось лицо этой бабки знакомым, — фыркнула Але, изо всех сил пытаясь вспомнить вчерашний вечер.       Йон вздохнул: его легкомысленная подруга нарезалась вчера так сильно, что вместо полезного общения с легендой Голливуда была способна только размазывать вилкой фасоль в лужице из пролитого ею же на стол шампанского.       — Ты чего надулся, Йонсито?       — Да жаль что ты такие возможности упускаешь, — серьезно ответил мужчина.       — Ой все, давай, подушни мне ещё как этот твой Стэн, — огрызнулась испанка.       — А он что, наивно пытался наставить тебя на путь истинный? — поинтересовался Кортахарена, подпирая щеку рукой.       — Нет, но он ужасно душный индюк, зацикленный на своей работе, — отмахнулась Але, — думаю, он даже своим подружкам зачитывает по ночам монологи из собственных ролей вместо того, чтобы трахаться.       Йон снисходительно посмотрел на девушку и вдруг расхохотался:       — Ты что, соблазнить его пыталась?       — Еще чего! — искренне возмутилась Ониэва. — Он уж точно не в моем вкусе: скучный, некрасивый, еще и нищеброд.       — Ну ладно-ладно, я пошутил, — ответил Йон, откинувшись на подушку. На самом деле его так и подмывало осадить подругу и защитить Себастиана, которого он уважал за трудолюбие и карьеру, прокачанную буквально с нуля, без влиятельных спонсоров, без «нужных» любовниц и любовников из числа голливудских боссов. Но Але все равно не поймет, а ссориться с ней Кортахарене не хотелось — зачем, когда им так хорошо и весело вместе?       Айфон Алехандры коротко звякнул, оповещая о входящем СМС. Ониэва лениво потянулась за лежащей на тумбочке трубкой, посмотрела на экран и радостно взвизгнула:       — Вот! А ты говорил я не работаю! Меня только что пригласил на ужин Мохаммед Аль Турки! А это уж получше, чем твоя старая кошелка Деми Мур!       Але проворно выбралась из постели, голышом прошлепала к шкафу, распахнула его, оценивающе глядя на платья внутри, выхватила пару вешалок и прижала к себе одну из них, с ярко-красным нарядом от Гуччи — пафосным, кричащим, ультракоротким до пошлости.       — Ну, как тебе? — спросила Ониэва, оборачиваясь к кровати, на которой продолжал валяться ее друг.       — Честно? — Серьёзно переспросил Йон. — Слишком вызывающе. Явно не для ужина с продюсером, с которым ты не планируешь спать.       — А кто сказал, что я не планирую? — возмутилась Але.       — А, ну ладно, тогда отлично, — буркнул Кортахарена, мысленно прикидывая, чем может обернуться очередная затея его подружки и не надо ли предупредить о ней донью Каролину. Впрочем, Але уже было не остановить: воодушевленная приглашением, она носилась по номеру, так и не удосужившись ничего на себя накинуть, копалась в белье, сваленном в кучу на одном из кресел ещё в день их приезда и в сумке с косметикой, желая выбрать самую яркую и соблазнительную помаду.       — Але, остановись, — Йон поднялся с постели и подошел к подруге, мягко обнимая ее, — ты роскошная. И если тебе так уж надо, ты его получишь, даже без этой помады.       — Конечно, получу, — самодовольно ответила Алехандра, выворачиваясь из объятий друга. — Все, не мешай мне собираться.       — Так вы же аж вечером встречаетесь, — расхохотался Йон.       — Мне надо настроиться! — капризно топнула ножкой Але, отбрасывая на кровать комплект белья, такого же красного, как платье Гуччи.       — Что, и есть до вечера не будешь? — продолжал смеяться Кортахарена. Уж он-то как никто знал любовь своей подруги к вкусной еде.       — Нет, поесть, конечно, надо… — задумчиво пробормотала испанка. — Вот и займись делом, позвони, чтобы нам завтрак принесли.       — Слушаюсь, моя королева, — шутливо ответил Йон, надевая штаны. В конце концов, пусть Але делает что хочет, лишь бы делала хоть что-нибудь. А Мохаммед Аль Турки не опасен, он не какой-то дикарь и в Голливуде уже не один десяток лет. Может, он действительно поможет Алехандре в продвижении?       Мохаммед Аль Турки не был опасен. Всего лишь продюсер из Саудовской Аравии, достаточно крупный, но не слишком — таких в Голливуде пара сотен. Не самый влиятельный, но один из самых амбициозных. Привычки тратить свое время впустую у господина Аль Турки не было. Что бы он ни делал — ужинал в ресторане с Шерон Стоун, вез кокаин от проверенного дилера Тайке Вайтити или обзванивал элитных проституток Лос-Анджелеса, чтобы скрасить холостяцкий вечер Эда Вествика, он делал это ради достижения какой-то определенной цели.       В Венеции его целью была раскрутка Кинофестиваля Красного Моря — первого события такого рода в Саудовской Аравии после отмены более чем 35-летнего запрета на публичный показ кино. Да, Мохаммед Аль Турки уже два десятка лет в Голливуде, он снял почти дюжину фильмов, а на его родине все это время даже кинотеатров не было! К счастью, теперь все по-другому и господин Аль Турки был намерен сделать грядущий фестиваль в Джидде поистине великолепным.       Вчера он сидел за тем же столом, что и Але с Йоном, практически напротив них, переговариваясь с Деми Мур и мягко намекая ей на то, что она могла бы стать главной звездой грядущего фестиваля. Конечно, если она все-таки приедет. Деми оказалась крепким орешком, и, рассыпавшись в извинениях, сообщила, что ее расписание на декабрь плотно забито, но вежливо добавила, что она непременно подумает над приглашением и если у нее выдастся хоть один свободный день… На этом их разговор заглох и Мохаммед, разглядывая от скуки людей за столом, невольно зацепился взглядом за Йона и его спутницу. Веди себя Але поприличнее, может он и не обратил бы на нее внимание — мало ли сколько старлеток и эскортниц крутится в Венеции, приехав туда в качестве +1 более знаменитых селебрити. Но изрядно пьяная Ониэва вела себя так, что сумела удивить даже повидавшего всякое на голливудских вечеринках араба. И при этом даже не пыталась сфотографироваться ни с кем из знаменитостей после ужина, хотя именно это стараются делать заезжие девицы.       Беглый расспрос знающих людей и недолгий поиск в гугле показал, что пьяная девица, приехавшая с Йоном Кортахареной — это Алехандра Ониэва. Актриса средней руки, малоизвестная — даже он с его наметанным глазом не узнал ее — и при этом из очень богатой семьи. А это значит — Мохаммед мысленно потер руки — что в обмен на кое-какое покровительсто для этой свиристёлки, его фестиваль может получить ещё одного спонсора. Учитывая то, как дорого стоило приглашать звёзд первой величины, компания доньи Каролины была для господина Аль Турки очень кстати.       В ожидании Алехандры Мохаммед готовился включить все свое обаяние. Но увидев подходящую к его столу девушку, араб понял, что это лишнее: платье на грани приличия и алая помада буквально кричали о том, что Ониэва более чем настроена на «плодотворное сотрудничество». Буквально любой ценой.       Спустя три часа в пропахшем сексом и алкоголем номере, под пошлые звуки минета Мохаммет Аль Турки подумал, что он везучий засранец и все у него складывается как нельзя лучше. И этим вечером он нашел себе не только небольшое развлечение на ближашие несколько дней и, может быть, декабрь, но и хорошего спонсора для Кинофестиваля Красного Моря. А то, что дочь этого спонсора потрясающе бездарна и глупа, как пробка, может быть даже и к лучшему.