Последний лепесток

Роуз едва могла перебирать ватными ногами, пока сердце бешено стучало в районе груди. Если бы не толпа шумных товарищей вокруг нее, она бы точно замерла на месте с открытым ртом. Взгляд голубых глаз жадно блуждал по незнакомым окрестностям в попытках зацепиться хоть за что-нибудь. На территории разведки расположился огромный корпус, вокруг которого находились тренировочные площадки, чуть дальше - ветхая конюшня, откуда доносилось приглушенное ржание лошадей. Разведкорпус встречал их мертвой тишиной, не считая тихого, взволнованного шепота её отряда. Улавливая обрывки фраз, девушка с облегчением убедилась, что не только её пугало это место. — Мне здесь не нравится, — мрачно заметил Нейт, поджав пухлые губы. — Я, конечно, не ожидал пышного празднества, но встретить нас было бы неплохо. — На последней вылазке они потеряли тридцать двух солдат, разведкорпус зализывает раны. — Ривер дернула плечом, бросив короткий, но многозначительный взгляд на своего друга. — Не до твоих шуток. — Руки совсем замёрзли, — тихо пожаловалась Эмили. Эмили не любила разговоры о разведкорпусе и уж точно не хотела бы стать его частью. С того момента, как они поступили в кадетский корпус, девушка решительно заявила, что перейдёт в военную полицию и правда старалась, чтобы оказаться в числе лучших кадетов. Дочь именитого разведчика не должна была упасть лицом в грязь. Её отец отдал восемь лет жизни в разведкорпусе. Андер Грин был отличным солдатом, всегда рвался на передовую, защищая своих товарищей, при этом славясь безупречным владением клинками и острым умом. Поговаривали, что его намеревались повысить по званию, дабы он мог вместе с Эрвином планировать новые вылазки. Её отец горел мечтой освободить человечество от титанов, однако в одной из операций его убили. Убили не титаны, а собственные товарищи. Отправившись на миссию по возвращению стены Мария, его ранил титан, когда Андер спасал одного из своих товарищей. Мужчина укрылся от монстров в одном из разрушенных домов, истекая кровью. Ждал, когда товарищи заметят пропажу и будут его искать. Однако солдаты ушли, даже не предприняв попыток искать раненых. Андера нашли спустя три дня солдаты гарнизона, которые прибыли проверить обстановку. Но уже было поздно. — Осень в этом году не балует, но радует, что мы почти пришли, — подхватил Даниэль, чуть касаясь плеча Эмили, которая мрачно погрузилась в свои мысли. Грин почувствовала прикосновение теплой ладони и благодарно улыбнулась. Солнце скрылось за стенами, накрывая разведкорпус осенней прохладой. Только бледные, желтые фонари освещали узкую дорогу к их новому дому, который уже был прямо перед ними. Если его можно так назвать. — Там командор, — вдруг выдохнул кто-то в переднем ряду, заставив умолкнуть все негромкие голоса в строю. Они на месте. По немой команде солдаты мгновенно выстроились в шеренгу перед главным входом в замок. — Добро пожаловать в разведкорпус, — громко поприветствовал Эрвин Смит, после чего бывшие кадеты прижали кулаки к груди. Высокий, крепкий мужчина, на счету которого десятки вылазок за пределами стен под его командованием, стоял прям напротив них. Роуз могла бы поспорить, что в жизни не угадает, сколько титанов он убил за время службы в разведкорпусе, — С этого дня вы посвятите свои жизни во имя победы человечества. Будто только сейчас Ривер в полной мере поняла, что пути назад уже нет. Колени позорно задрожали, выдавая внутренний страх, который всё это время прятался где-то за рёбрами. Она не должны была попасть сюда.                    Ривер надеялась попасть в военную полицию, она же так старалась. Перебраться ближе к центру, где намного безопаснее. Роуз могла бы оплатить долги отца, возможно даже купила бы новый дом, подальше от внешней стены, где жил её отец. Но больше всего ей хотелось показать, что она чего-то стоит. Что дочь обычного пекаря может доказать, что она способна на большее. Вырваться из нищеты и гордо носить эмблему военной полиции. Но ей не повезло. Главнокомандующий Эрвин прожигал внимательным взглядом каждого новобранца. Медленно и пристально вглядываясь в лица молодых парней и девушек, в надежде увидеть в них желание бороться за человечество. Увидеть огонь и страсть к свободе. Увидеть то, что заставило бы его поверить, что у разведки действительно есть шанс на победу. Однако его усталые глаза выражали нескрываемое разочарование, когда он не уловил даже малейшего огонька в перепуганных лицах кадетов. Они явно не походили на солдат. Совсем еще щенки, которых послали ему для пополнения разведчиков. Роуз стиснула зубы, чтобы не один мускул на её лице не дернулся. Однако слева от себя девушка уловила короткий, нервный вздох. Краем глаза увидела как Пайпер зажмурила глаза, и, дай ей волю, закрыла бы уши, чтобы не слышать слов командора. Её пробрала крупная дрожь, которую она была не в силах контролировать. Хрупкие плечи то и дело подрагивали. Она всегда говорила, что попадёт в военную полицию и будет в безопасности. — Ваше обучение было неполноценным, я думаю, вы и так понимаете, почему, — уже не с таким энтузиазмом продолжил Смит, поднимая взгляд к звездному небу. Разведкорпус понес огромные потери. За последние две вылазки погибла почти сотня солдат. Люди боятся и не решаются соваться в бой с титанами, а потому предпочитают бежать из разведки. Кадеты, закончившие двухгодовое обучение, предпочли гарнизон или военную полицию. Что угодно, лишь бы не верная смерть. Солдат сильно не хватало. Поэтому Роуз пробыла кадетом лишь три месяца, после чего лучших сразу забрали защищать королевскую семью, а остальных без права выбора поделили между разведкой и гарнизоном. — Не выбирали, — всё-таки сорвался чей-то недовольный шепот. Роуз с ужасом узнала в нем голос Нейта. «Заткнись, умоляю.» Эрвин мгновенно помрачнел, молниеносно находя источник звука. Мужчина несколько секунд внимательно всматривался в лицо Джонса, который, словно статуя, стоял напротив него. Уже было открыл рот, чтобы что-то ответить, но его опередили. — Выйти из строя. Этот голос был тише, но несколько жестче и казался более угрожающим, чем у главнокомандующего. Голова непроизвольно повернулась вправо, видя тихо подошедшего мужчину, которого Роуз, кажется, видела лишь однажды в Тросте. Капрал Аккерман. Высокая худощавая фигура Ривая была окутана в темный плащ, который практически сливался с ночной темнотой, куда не попадал уличный фонарь. Видимо, мужчина вышел из-за угла замка, притаившись у ствола высокого дерева. Ледяные глаза недобро сверкнули, прожигали стальным взглядом застывшего Джонса, который с ужасом прикусил язык. Бледный Нейт сделал нерешительный короткий шаг вперед, пока Ривай, словно ленивый хищник, плавно продвигается к главнокомандующему, не отводя от него взгляда. Будто бы зверь, который может наброситься на него в любой момент, стоит только Нейту потерять зрительный контакт. Грациозный, спокойный, одним своим присутствием внушающий ледяной страх. Сильнейший воин человечества. Роуз слышала, что он в одиночку может убить десятки титанов, при этом не получив ни единой царапины. И сейчас, когда он находился в паре метров от неё, она бы с легкостью в это поверила. — Имя. — Новобранец Нейт Джонс, — тут же отозвался юноша, однако голос предательский дрогнул, стоило Риваю снова посмотреть ему в глаза. — Подъем в четыре, пойдешь на кухню помогать готовить завтрак. Столовая тоже на тебе, увижу хоть одну крошку на столе или полу, будешь вымывать весь замок своим грязным языком, — Ривай презрительно скривил губы, наблюдая, как товарищ Роуз хмурит брови, — Может из тебя хоть кухарка выйдет, раз ты трясешься как осиновый лист, еще даже не сразившись с титанами. Эрвин по-доброму усмехнулся, но промолчал, бросив повеселевший взгляд на капрала. Ривай плечом облокотился о каменную колону, сложив руки на груди. Также, как и Эрвин, обвёл изучающим взглядом новоиспеченных солдат и вновь скривился. Бледные губы капрала изогнулись в подобии усмешки. Роуз почему-то проследила за этим движением, внимательно оглядывая лицо Ривая. Роуз казалось, он еле сдерживался, чтобы не закатить глаза и быстрее отсюда уйти. Почему-то ей стало неприятно, словно по грудной клетке провели острыми шипами, царапая грудь и живот. — Я знаю, что многие из вас не собиралась в разведку, — обратился уже ко всем Эрвин, — в вылазках вы участвовать не будете, так как еще не достаточно обучены. Если ситуация с набором добровольцев стабилизируется, вы сможете перевестись. Можете считать, что ваше обучение продолжается теперь в стенах разведкорпуса. Под нашим присмотром. Облегчение приятной волной растеклось по всему телу, пока призрачная надежда загорелась в светлых глазах Роуз. Она еще может попасть в военную полицию. Роуз не сдержалась и дернула уголком губ, встречаясь взглядом с улыбающейся Эмили. Шатенка свою радость даже не пыталась скрыть, хотя её сияющие глаза просто кричали о безмолвной победе. — Даниэль, ты слышал? — шепнула Грин, дернув стоящего рядом парня за рукав куртки. — Тише ты, — цокнул блондин, кивнув в сторону нового начальства, — с Нейтом хочешь на кухне хозяйничать? Эмили тут же закрыла рот и мотнула головой. Однако её зеленые глаза загорелись весёлой искоркой. — Вашим обучением заниматься буду я, — выдал капрал, обрывая тихую радость солдат. Оттолкнувшись от стены, он еще раз бросил взгляд на застывшего на месте Джонса и развернулся к деревянной двери, которая вела в корпус. Чуть помедлив, повернулся полубоком, сверкнув острым взглядом. — Завтра озвучу правила и полный распорядок дня. Подъем в пять. Не говоря больше ни слова, Ривай коротко кивнул Смиту, и получив дозволение командора, тенью растворился во мраке коридора, ведущий в глубь замка. Как только капрал покинул поле зрения Роуз, она почувствовала странное облегчение. Он внушал уважение и в какой-то мере страх. Сильнейший воин человечества будет её тренировать. Она о таком даже думать не могла. — Мужские казармы справа, женские слева, — Эрвин последовав примеру Аккермана и направился ко входу в замок, приглашающие оставляя открытую дверь нараспашку, — ваши вещи уже приготовлены. «Добро пожаловать домой»

***

Пресная каша прилипала к тарелке, явно не желая, чтобы Роуз сегодня позавтракала. Если это вообще можно назвать едой. Аппетита не было от слова совсем. Ранний подъем казался уже привычным, однако в незнакомых стенах дался намного тяжелее. Окинув небольшую столовую взглядом, Ривер хмыкнула. Все её товарищи трапезничали в тишине, витая в своих мыслях. Несколько больших столов с правой стороны были заняты молчаливыми новобранцами. Слева, в самом углу находился офицерский стол, где завтракали Смит и остальные старшие по званию. Оставшиеся столы были заняты «старыми» солдатами, которые спокойно переговаривались между собой, бросая заинтересованные и немного насмешливые взгляды на юных кадетов. Было некомфортно. В стенах кадетского корпуса редко была побочная тишина за их столами, угомонить ребят было сложно. Однако в столовой помимо них завтракали и другие солдаты, поэтому новенькие предпочитали помалкивать. Зачерпнув немного клейкой каши, Роуз с недоверием принюхалась, рассматривая серую массу. — Ешь, — Даниэль укоризненно взглянул на Ривер, кивнув в полную тарелку, — Вполне ничего. — У нас еда была лучше, — пожаловалась Эмили, с огромным огорчением поглядывая на кусок затвердевшего хлеба. Роуз улыбнулась краем губ, мысленно поддерживая девушку напротив. Эмили с громким вздохом все-таки поднесла кусочек хлеба ко рту, делая небольшой укус. — Жуй и не кривись, — прыснул Нейт и откинулся спиной на стену. Парень казался бодрее остальных, несмотря на то, что все раннее утро находился на кухне, — Будто раньше нас кормили мясом. Наказание капрала явно не было простым запугиванием – Джонс и правда с самого утра был на кухне, старательно вылизывая всю столовую. Нейт решил не уходить и дождался прихода друзей, заняв для них самый «лучший» стол. — И то верно, — сдалась Роуз, погружая ложку с кашей в рот, затем практически не жуя, проглотила и поморщились, — Но соль или сахар не помешали бы… — Ц, — покачал головой Даниэль, поглядывая на соседний стол, уловив внимание нескольких солдат, — Меньше языками трепитесь, один договорился уже. Явный намек на брюнета было сложно не понять. Нейт тут же вспыхнул, недобро глядя на Даниэля. Однако старший товарищ решил сделать вид, что не замечает немое недовольство. Даниэль был старше их всего на два года, он всегда отличался спокойным и мягким характером. Блондин был умен не по годам и выполнял роль старшего брата, оберегая друзей от проблем. Роуз и правда считала его своим братом, они понимали другу друга по одному только взгляду. С Даниэлем она знакома ещё с детства, поскольку их отцы старые друзья и коллеги. Ещё с детства они мечтали стать солдатами и прославить свои семьи. — Завали, — всё же не удержался Нейт, однако продолжать нервничать не стал, — Один хер найдут причину докопаться. — До тебя точно, — подметила Эмили, не без удовольствия, наблюдая, как Джонс закатывает глаза, — Ты явно будешь любимчиком капрала. Как бы от любви к тебе его «хворь» не постигла… Роуз не удержалась и рассмеялась, глядя как Нейт заливался злым румянцем. Казалось, что парень готов разорвать подругу на мелкие кусочки, не замечая других солдат вокруг. С Нейтом и Эмили они познакомились намного позже, уже в кадетском корпусе, когда проходили вступительные экзамены. — Эми, ты знаешь, что ты та ещё стерва? — О, Нэти, не обижайся. — А знаешь… Нейт все-таки взорвался и не сдерживаясь в выражениях, завязал пылкую перепалку с подругой. Было приятно почувствовать, как напряжение медленно сползало с плеч, возвращая Роуз в кадетское училище. Что-то в жизни Ривер не поменяется никогда. Роуз немного расслабилась и уже с большим энтузиазмом стала уплетать кашу. Она оказалась и правда ничего.

***

На улице было прохладно, глубокая осень давала о себе знать. Поношенная куртка, которая явно принадлежала уже не одному солдату, совсем не спасала от холода. К тому же, эмблема разведчиков на её груди казалась слишком тяжелой ношей. Ещё она заметила, что в отличие от куртки, нашивка была явно новой. На фоне потертой ткани она сильно выделялась. Нашивки погибших солдат чаще всего стараются снимать и отдавать семье погибшего, в память о герое. Прежний хозяин куртки, вероятнее всего, мертв. Роуз встряхнула головой, отгоняя дурные мысли. Спрятала нос в воротник куртки в попытках согреть, пока они дожидались капрала. Который между прочим опаздывал уже на десять минут. — Зима будет холодной, — Нейт, который уже достаточно окоченел, не мог стоять на месте, то и дело размахивая руками в попытках согреться, — Так и слечь можно. — Хватит ныть, — проворчал Даниэль, косо взглянув на друга, — Тебе всё не нравится. — Да. — Есть ещё какие-нибудь жалобы? — Еда не вкусная. — Ещё что-нибудь? — И кровать твёрдая. — Мы вас услышали, а теперь закрой рот и жди капрала, — фыркнул Корест. Джонс только кивнул, пропуская язвительный совет помолчать мимо ушей. Наконец-то недолгое ожидание ребят прервалось, Аккерман медленным шагом направлялся прямиком к ним. Бывшие кадеты тут же оживились, поспешив построиться. Неприятная волна мурашек вновь пробежалась по телу Ривер, заставив её еще больше поёжиться. Капрал выглядел болезненно бледным. Темные круги под глазами, которые еще больше выделяли ледяной взгляд, указывали на продолжительный недосып и усталость. Вместо приветствия мужчина коротко кивнул, обводя взглядом своих новоиспеченных «учеников», у которых на лбу было написано, что они не хотят иметь дело с разведкой. Как же его раздражал этот цирк. Тратить время на обучение и подготовку, зная, что вся эта шайка из двенадцати человек разбежится при первой возможности? Они ещё дети. С ветром в голове и ни капли серьезности. Ривай уверен, что большую их часть отправили сюда родители. Чтобы их чадо попало в «престижные» войска и обеспечило семью. Аккерман чуть скривился, вновь ощущая сильную мигрень. Головные боли мучают его уже несколько недель, а с новыми подопечными легче точно не станет. — Буду говорить коротко и ясно, — капрал выпрямил спину, направив взгляд мимо ребят, куда-то в пустоту, будто он не хотел даже смотреть в их сторону, — Нянчиться с вами никто не будет. Любое неподчинение и опоздание грозит наказанием. Также я вправе выгнать вас из армии. Не хотите работать — валите нахер. Заявление капрала хоть и не звучало с какой-то особой злостью, но скрытую угрозу почувствовали все. Ребята обеспокоено зашептались, на мгновение забыв, что капрал всё ещё рядом. — Но солдат не хватает, — недоуменно заявила Софи, нахмурив светлые брови. — Вас поручили мне. И решать буду я. От кучки безмозглых детей лучше не станет. Нейт нахмурил тёмные брови и недовольно фыркнул, за что получил незаметный пинок от Роуз. «Не сейчас» Джонс театрально закатил глаза, но послушно промолчал. — И еще, — голос капрала стал в разы серьезнее, — Увижу хоть один лепесток, можете забыть о службе. Пояснять не пришлось, все знали о чем речь. Он говорил о «хвори». Довольно редкая болезнь, но весьма серьезная.              В мире, где итак огромное количество возможностей погибнуть, есть еще один способ. «Любовь». Когда человек влюбляется, всегда есть шанс заболеть хворью. Она встречается не так часто, чтобы все боялись, но достаточно для того, чтобы все знали что это такое. Влюбляясь и не получая взаимности, внутри легких зарождается семя розы. Со временем оно прорастает и начинает расти, превращаясь в алые цветы, которые «душат» человека изнутри. Раздирают легкие острыми шипами, вызывая дикий кашель. Сначала человек замечает кровавые лепестки, затем небольшие бутоны. Если взаимности так и не добиться, в конце концов «цветы любви» тебя убьют. Фальшивые поцелуи и жаркие признания в любви не помогут. Эту заразу так просто не обойдёшь. Но болезнь трогает далеко не всех влюбленных. Можно создать семью, расстаться, влюбляться, но так за всю жизнь не увидеть ни единого алого лепестка. Ещё реже встречаются «судьбоносные пары» – когда два больных хворью человека влюблены друг в друга, но по какой-то причине скрывают свои чувства. Болезнь убивает их обоих постепенно, до тех пор, пока влюбленные не будут вместе. Такие истории можно по пальцам пересчитать. — Нейт, не погуби капрала, — шепнула Эмили и хитро подмигнула Джонсу. — Закрой рот, — пошипел парень, отодвигаясь от довольной собой Грин, — Иначе я принесу цветочки к твоей могиле. — Это мило, я люблю одуванчики. — Я принесу тебе ромашки. — Фу, как банально. Ривай тяжело втянул воздух через рот и прикрыл глаза, ощущая новую волну пульсирующей боли в районе висков. Скривился и небрежно бросил: — Десять кругов вокруг поля, последние трое бегут «штрафные» пять. Его не покидает чувство, что скоро его жизнь изменится.