And the Universe said: "I'm not a fucking child!"

Фил вздохнул, потягивая кофе, сидя на диване в гостиной с ноутбуком на коленях, Уиллис расхаживал перед доской, на которой была написана вся информация об Икаре и его товарищах по команде, и что-то бормотал, а Техно потягивал свой кофе, держась за голову. Все трое выглядели измотанными, но это не было чем-то удивительным, это было неотъемлемой частью геройства, и они ничего не могли с этим поделать. В то время как они добились прогресса в деле Икара и его команды, получив больше информации об их силах и общем местоположении, где они патрулировали, высшее руководство — Паффи — напрягало свои задницы, особенно после страха, что Томми — Икар, чтобы фактически поймать одного из ланчевателей — и да, они все еще были классифицированы как ланчеватели, по крайней мере Лета и Дедал. Технически никто из них не сделал ничего плохого, даже если у них были подозрения. Единственными конкретными фактами, которые у них были, были то, что один из них может телепортироваться, один из них может летать, и один из них был убийцей, все остальное было просто домыслами — чтобы они могли уладить дело раз и навсегда. Они даже не знали, знали ли Дедал и Лета о том, что их друг убивал людей, или им лгали об этом, так что даже это было тупиком. На тот момент их единственной целью было вызвать их на допрос и во всем разобраться. Ничего не изменилось, даже сейчас. Им все еще было сказано привести Лету — а теперь, благодаря обстоятельствам, Икара и Дедала — чтобы (надеюсь) включить их в программу обучения, так что они так и поступят. Надеюсь, никому из них не навредив. Он знал, что Уилбур и Техно не были до конца убеждены в том, что он не Икар, но они ничего не могли поделать, по крайней мере, без доказательств или признания. Они спросили Паффи об ответах, которые она получила, и, по ее словам, ни один из них не был ложью, за исключением небольшого случая, когда он солгал о том, что ел на завтрак. Итак, они знали, что ее способности действовали на него, он не был невосприимчив к силам, как они подозревали у Икара, просто до сих пор он им не лгал. Раздался тихий стон: «Уил, ты можешь сесть? Я устаю, просто глядя на тебя». Фил поднял глаза от ноутбука и увидел, что Техно смотрит на Уилбура, его глаза слегка прикрыты, а под ними тёмные мешки. Он не мог винить своего ребенка за то, что он выглядит таким уставшим, они в последнее время много бодрствовали, чтобы успеть поработать над этим делом до прихода Томми, потому что ни он, ни Уилубр не считали хорошей идеей работать над ним, пока он там. Уилбур, потому что он все еще думал, что Томми — Икар, а Фил, потому что не хотел, чтобы ребенку напоминали о том, как его приняли за убийцу. Уилбур замолчал, что-то проворчав, а затем дернул ухом, безмолвно показывая «иди на хер». «Уил», — начал Фил браниться и с облегчением увидел, что тот хотя бы наклонил голову в молчаливом извинении перед своим младшим близнецом. «Мы все немного напряжены, почему бы тебе просто не сесть и не сделать перерыв на минутку?» Пиглин-гибрид колебался, снова глядя на доску, прежде чем тяжело вздохнуть и перейти к дивану, нехотя сел рядом с Техно и прислонился к своему близнецу, не обращая внимания на его удивленное фырканье. Это было почти расслабляюще, трое из них просто отдыхали ранним утром. Конечно, Уилбуру пришлось все испортить. «...Не понимаю, почему мы все еще работаем над этим. Очевидно, что Икар — это Томми». «Приятель!» « Что!? Я прав!» — выплюнул он, садясь и потревожив Техно, который почти задремал на его плече. Техно снова зарычал, на этот раз от раздражения, так как он немного сдвинулся с того места, где они прислонились друг к другу. Ему было удобно, черт возьми! Фил тяжело вздохнул и провел рукой по волосам: «Чувак, Паффи уже допрашивал его, нет никакой возможности, что Томми — Икар». Он просто устал от этого спора, зная, что Уилбур не сдастся. Он настаивал, что что-то мешало силам Паффи, хотя это было невозможно. Никто никогда не лгал Паффи и не выходил сухим из воды. «Но Фил, я клянусь, это имеет смысл, ясно?» Теперь он встал и направился обратно к доске, чтобы указать на что-то. «Клянусь богами...» Он вздохнул, но Уилбур уже снова начал заводиться. «Послушай, ладно, это имеет смысл, клянусь, это имеет смысл». Он отчаянно настаивал, и Фил подумал, что его сын поседеет раньше, чем он, если продолжит так сильно переживать из-за этого, «просто послушай меня», — огрызнулся он, и Фил знал, что он не хотел этого делать, но он почувствовал, как его рот захлопнулся, когда он был вынужден слушать то, что сказал Уилбур. «Он Икар, я знаю, что это так. Он... я сближаюсь с ним, и я просто знаю, что я прав! Там... было время, когда он снова сказал то же самое о наших встречах, и... и было во время, когда мы ссорились, Фил, ты был там...» Он уже нес какую-то чушь, и Фил внутренне вздохнул, взглянув на Техно, чтобы увидеть, что тот выглядит немного раздраженным, но в то же время смирившимся. Им придется сидеть здесь и слушать его, пока он не успокоится и не заметит, что он сделал. «-и я просто знаю, что он лгал, когда говорил, что не знает о поле, потому что он выглядел таким уверенным, когда дело дошло до боя со мной, и-и-...» Его бессвязная речь постепенно прекратилась, когда он понял, насколько молчаливы были эти двое по сравнению с тем, как они обычно себя вели, когда он поднял этот вопрос. Уилбур обернулся в замешательстве, заметил, что они оба смотрят на него равнодушными взглядами, прежде чем его глаза расширились, и он поморщился. «Я беру назад свое предыдущее распоряжение». Когда Фил вздохнул с облегчением и потер челюсть, гибрид Пиглина сжался в себе. «...Извините. Я не...» «Я знаю». Фил вздохнул, и он просто знал, что это прозвучало более разочарованно, чем он хотел, судя по виноватому нытью Уилбура. «Я знаю, Уил». Он встал, теперь, когда мог, и поставил свой ноутбук на журнальный столик. «Просто... тебе нужно оставить Томми в покое. Он всего лишь ребенок, который пытается обеспечить себе и своим друзьям стабильный доход». Ему нужно было налить себе кофе, иначе утро будет долгим , поэтому он так и сказал: «Мне нужно больше кофе для этого дерьма. Когда я вернусь, мы больше не будем об этом говорить, понял?» Он строго посмотрел на сына и только когда тот заскулил и прижал уши, расслабился. «...Ладно.» «Вот и отлично.» С этими словами он повернулся и направился на кухню, качая головой в ответ на тихое ворчание Уилбура за спиной. - Техно проводил Фила взглядом, вздохнув, прежде чем он посмотрел на Уилбура: «Ты же знаешь, он тебя не послушает». Он хмыкнул. Он мог только смотреть, как Уилбур застонал и повернулся к доске, его хвост раздраженно дернулся за его спиной. Когда он не ответил, кроме хмыка, он продолжил: «Уил». Когда его близнец наконец повернулся к нему, он немного расслабился: «Перестань давить. Ты же знаешь, он не послушает». «Но он должен это сделать, я прав!» — сердито выплюнул он, понизив голос, чтобы Фил его не услышал. «Но ты не можешь доказать свою правоту». Техно указывал на это не для того, чтобы обидеть его, он просто говорил ему об этом, потому что Уилбуру нужно было успокоиться. Они все были в напряжении из-за этого, зная, что где-то поблизости скрывается убийца и, возможно, что-то еще более опасное скрывается в тени этого убийцы, но если Уилбур продолжит давить на Томми и подкапываться под него, то они ничего не добьются. Его близнец в ответ сдулся и обнял себя, замолчав, прежде чем снова взглянуть на Техно. «Ты мне веришь, да?» Мы вам верим!– мы?– Да!!- Я не, я думаю, что он сумасшедший, лол– Инсентбур!! Л– ЭТО БЫЛО БЫ БЕЗУМИЕМ, ЕСЛИ- МАНИКАЛЬНОЕ ХИХИКАНИЕ – БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ- это примерно так же вероятно, как если бы Уиллис ел песок– «Имеет ли значение, если я это сделаю?» Его голос был монотонным, как будто это часто бывало, и даже если голоса сходили с ума в его голове, как это всегда бывало, он старался не обращать на них внимания. Каждый раз, когда заговаривали об Икаре, Томми или даже Дедале и Лете, они сходили с ума. Вероятно, ему следовало бы воспринять это как признак того, что происходит что-то большее, следовало бы прислушаться к их маленьким намекам, но он не мог заставить себя собраться с силами. Голоса всегда были слишком зациклены на самых странных вещах, и иногда они водили его по кругу, не извлекая из этого ничего значимого, просто не стоило пытаться обращать внимание на то, что они говорили. Их взгляды встретились, и было немного больно видеть, насколько Уилбур был взволнован этим, как отчаянно он хотел, чтобы кто-нибудь ему поверил. Это было в его голосе, в его глазах, в том, как он держался. Уилбур всегда был немного более чувствительным, чем он, когда дело касалось потребности в словесных подтверждениях и похвале (в целом он всегда был более говорливым из них, так что это имело смысл), поэтому он понял, что ему что-то нужно , прежде чем его неминуемо постигнет нервный срыв из-за этого. Уилбур провел рукой по волосам, и только потому, что Техно знал, на что обращать внимание, он заметил, как тот коротко дернул себя за волосы, чтобы сосредоточиться на боли, а не сорваться. «Да! Тех- о Прайм, да, это важно! Потому что это правда, и мне нужно найти способ доказать это Филу, и если ты мне веришь, то можешь помочь мне доказать это ему!» Техно вздохнул. «...Я думаю, вполне возможно, что Томми мог бы быть Икаром». В конце концов он признался, просто потому, что действительно так думал, и потому, что, если бы он скрыл свои подозрения от Уилбура, он бы пошел еще дальше, и тогда ему пришлось бы собирать свои осколки, «даже если бы Паффи не уличил его во лжи». Это привело голоса в неистовство, все они перебивали друг друга, и он не мог разобрать ничего, кроме отдельных обрывков. Ахаха, интересно, если бы он солгал, ребята, было бы безумием, если бы Томми был... Никто не пройдет детектор лжи Паффи!! Верно?– Ребята, я только что проснулся, что происходит? Может ли кто-нибудь прошептать мне, что происходит?– Вы никогда не видели Икара и Томми в одной комнате!!!– ВАМ, ТУПИЦАМ, ЗАПРЕТЯТ ОБЩАТЬСЯ В ЧАТЕ. Итак, лучшая теория: светловолосый парень — это Ове… <сообщение удалено> Сообщение удалено модератором. Нам всем снова запретят разговаривать. Это того стоит, если это поможет ему образумиться!!– Техно вздохнул и потер висок. Голоса вызывали у него головную боль, которая ему сейчас совсем не нужна, не вдобавок к другой головной боли от другого раздражающего голоса, который он застрял, слушая. Тем не менее, когда Уилбур оживился и его глаза на мгновение сменили цвет с красного на карий, а уши начали пару раз дергаться вверх и вниз, он не смог заставить себя пожалеть о своем согласии. «Правда?» — спросил он, и голос его звучал так, будто он вот-вот расплачется. Из них двоих он всегда был более драматичным — он знал, что если он об этом упомянет, Уилбур вспомнит тот раз , когда он вел монолог с Дримом во время одной из его охот, все время твердя о том, как он его победит и как ему не следует вести себя так самоуверенно и эгоистично, чтобы это не стало его крахом, поэтому он решил этого не делать — так что неудивительно, что он заплакал, когда наконец-то с ним согласились. Уже сожалея об этом, но не беря свои слова обратно, он кивнул. «Да. Но не только из-за доказательств, которые ты получил. На вечеринке в прошлые выходные», он наконец встал и направился к доске, чтобы встать рядом с Уилбуром. Он устал, это правда, но все они были уставшими. Если бы он мог просто выговориться и объяснить это своему близнецу, чтобы он расслабился, и они все могли бы поспать пару часов до прихода Томми, это того стоило бы. Он посмотрел на доску, ища нужную часть... Там. Бо и Бу, предположительно, получили прозвища по своим настоящим именам, которые произошли непосредственно от Дедала и Леты. Он постучал по нему: «Томми появился на вечеринке со своими соседями по комнате, да?» Уилбур нахмурил брови, взглянув на него, медленное осознание закралось, когда он кивнул. «Мне не удалось поговорить с ними, я просто знаю, что их зовут Таббо и Ран...бу». Вот тут-то он и увидел, что Уилбур понял, на что именно он намекал. «Они называли друг друга «Бо» и «Бу»…» Он даже не успел закончить свою мысль, потому что голоса взорвались у него в голове, крича в ушах… ЭТО ОНИ!!– Лучший дуэт !!– Бу-бо дуэт~– Я УСЛЫШАЛ BEEDUO И Я ВОСКРЕС ИЗ МЕРТВЫХ ЙОООУ Т– <сообщение удалено> Сообщение удалено модератором. МЫ ЗНАЕМ ИХ!– Хееееей это Би дуоооооооо ДЖЛРПВЫФДЛПРТВЫЛ - он схватился за голову с тихим криком боли, «Прайм, пожалуйста-» Он пытался заставить их замолчать, но они были как их собственный маленький коллективный разум, когда они были взволнованы чем-то, способные продолжать бессмысленные - для него - бредни часами после того, как все успокоилось. Несколько человек извинились, но они были настолько заглушены, что это даже не имело значения в этот момент. Уилбур выглядел обеспокоенным и нерешительно взглянул на доску, где были написаны прозвища, прежде чем вздохнуть. Его близнец был важнее, чем разобраться в этом деле. Техно знал, что Уилбур что-то говорит — или, может быть, это был Фил, возвращающийся со своим кофе? Это не имело значения. Кто-то говорил, и он не мог понять, что они говорят, голоса оставляли его глухим ко всему, что было за пределами того, что они говорили. Смутно он почувствовал, как что-то взяло его за руку, прежде чем это что-то — кто-то? — начало уводить его от доски. Он надеялся, что они направляются в тихое место, хотя в глубине души знал, что для него никогда не найдется достаточно тихого места. - Позже, когда головная боль Техно стала более терпимой, а голоса стихли, когда Фил удалился в свое гнездышко, надеясь незаметно вздремнуть часа два, прежде чем они начнут нормально существовать в течение дня (Уилбура так и подмывало присоединиться к нему, но он хотел услышать, что именно пытался сказать Техно), Уил садился рядом с ним и спрашивал, что он пытается сказать. К счастью, на этот раз голоса не стали слишком громкими, хотя они все еще были достаточно громкими, чтобы это явно беспокоило его. Уилбур задался вопросом, что же такого было в разговорах об этих линчевателях, из-за чего его чат так часто прерывался. «Они называли друг друга «Бо» и «Бу», — он сделал паузу, и Уилбур предположил, что он ждет повторения того, что было раньше, прежде чем осторожно продолжить, — «когда один из них был расстроен. Э-э, тот, что пониже, Таббо, я думаю». Он нахмурил брови в раздумье. «Он был блондином, и оба они были гибридами... Может быть?» Это было немного неожиданно, они выглядели как люди, когда он их увидел… Хотя, возможно, они оба были оборотнями. У них уже были подозрения, что Лета был одним из них, поскольку он выходил на улицу без маски, и никто из них, казалось, не беспокоился по этому поводу (и потому что они выяснили, что в их базе данных не было подходящих эндерианцев с черно-белой кожей такого типа, единственным достаточно близким человеком был эндерианец по имени Ранбоб, но их пятнистый узор не совпадал с рисунком Леты), так что не было бы слишком удивительно, если бы это было правдой… Но он никогда не слышал о том, чтобы гибриды пчел могли менять форму. Они были просто одним из тех гибридных видов, которые на это не способны. У вас либо есть физические данные, либо их нет, середины в их случае не существовало. «Что ты имеешь в виду, "может быть"?» Уилбур успел только мельком взглянуть на обоих друзей Томми, когда они оба подошли, чтобы утащить Томми. Он увидел, что один из них был высоким, со слегка заостренными ушами и с каким-то неловким чувством вокруг него, чем-то напоминая ему Техно, в то время как другой был ниже и казался обычным человеком, насколько он мог судить, хотя они оба были в масках, так что, возможно, они скрывали некоторые гибридные черты. Проблема с таким подходом заключается в том, что они не могли быть теми гибридами, которые они искали, верно? Дедал был гибридом пчелы, и на тот момент это было общеизвестным фактом. По-другому у него не могло быть таких крыльев, как у него, - их невозможно было подделать, даже если Техно и Сэм хотели убедить себя, что за именем "Дедал" скрывается нечто большее, чем просто изготовление их экипировки. Его крылья были настоящими, они двигались и жужжали, как у любого другого вида пчел-гибридов, и у него даже была антенна, чтобы еще больше подчеркнуть это. Из-за этого пришлось вычеркнуть одного из них, потому что он просто не мог спрятать свои крылья и антенны, когда выходил на улицу, учитывая их чувствительность. Даже если их прозвища были похожи… И Лета - он был высокорослым эндерианцем ростом около восьми футов, это было очевидно. Он даже не надевал маску, когда выходил на поле боя. Допустим, Лета была оборотнем, какой смысл ему было носить маску как гражданскому лицу, но не как Ланчевателю? Техно медленно напевал, откидываясь назад и закрывая глаза, когда говорил: «Возможно, я не мог сказать. Этот блондин не выглядел нечеловеческим, понимаешь? Но в какой-то момент показалось, что он проявляет гибридные черты». Он сказал это небрежно, не придавая этому особого значения. «Какие черты?» — спросил Уилбур, практически сидя на краю своего места. Он не знал, почему Техно держал его на грани, это было довольно грубо с его стороны, если честно. Техно открыл глаза, и они встретились взглядами, кроваво-красными до ржавчины, прежде чем он фыркнул. Он, казалось, был удивлен. «Это выглядело так, будто он позировал, как птица». Глаза Уилбура расширились, и он бросил на Техно сердитый взгляд: «И ты ничего не сказал раньше, потому что...?» «Я ничего не говорил раньше, потому что что вы хотите, чтобы я сказал? О, да, я только что видел этого случайного ребенка, который даже не похож на гибрида, позирующего как птица, и он определенно Дедал, идите и поймайте его?» Уилбур затих на насмешливый тон Техно, нахмурившись. Ну, когда он так выразился, это прозвучало смешно! Он проворчал и скрестил руки на груди. «Ты мог бы выразиться лучше. И... и он не случайный ребенок!» Он попытался защититься, он друг Томми, которого мы уже считаем Икаром! Ты серьезно собираешься сказать мне, что все это совпадение?» Техно просто пожал плечами и провел рукой по виску с легким вздохом: «Пока что? Да. Пока мы не получим реальных доказательств того, что он пчело-гибрид, тогда этот ребенок не будет иметь значения, понятно?» «...Ладно, ладно». Он бы дал Техно это. У него в любом случае не было ментальных сил сосредоточиться на другом блондине. Если бы ему пришлось, он бы просто расплакался. «...Но ты также не объяснил, что ты имел в виду, когда думал, что он гибрид. Он либо был им, либо нет». Техно застонал и закатил глаза, но в итоге все равно ответил, потому что знал, что Уилбур не отпустит его, пока он этого не сделает. «Я не... знаю». Он нахмурился, затем поморщился, «голоса много говорят, любят называть его „мальчиком-пчелой“», Уилбур оживился, потому что голоса, очевидно, наконец-то были полезны-! Но его волнение утихло, когда Техно продолжил, «но они также любят называть его "мальчиком-козлом"». «Что?» «Я не знаю, я просто говорю тебе то, что они говорят мне». Уилбур застонал и потянул себя за волосы, остановившись только потому, что Техно предупреждающе фыркнул. Он бросил на него сердитый взгляд, но тот его проигнорировал. Как смеет Техно заботиться о его благополучии? Ублюдок. «Как он может быть "Пчело-парнем" и "козло-парнем"? Это же полная чушь». Он закрыл лицо руками, стараясь не злиться на Техно за его неосведомленность, потому что это не его вина, что голоса были нетипично бесполезны. Когда Техно просто хмыкнул, он вздохнул и откинул голову назад, уставившись на доску, насмешливо стоявшую посреди гостиной. «Когда я увидел этого ребенка, он не был похож ни на какого гибрида. Он просто выглядел как человек», — начал он, «но вокруг него было такое чувство, понимаешь? Такое, что кажется, будто он гибрид». На самом деле его не волновал ответ, но его брат снисходительно хмыкнул, и он продолжил. «Но он не может быть гибридом пчелы», — это был просто факт. Неважно, насколько хороша была его маскировка, если бы у него были пчелиные крылья, они были бы видны. «Его крылья были бы слишком хрупкими, чтобы спрятать их в плаще, и я не видел их под накидкой, которую он носил». «Я тоже. Так что Таббо не является гибридом пчелы, а Ранбу может быть оборотнем, а у Томми нет никаких способностей». Техно перечислил то, что они знали как факты об этой троице, «но Дедал — гибрид пчелы, Лета — либо оборотень, либо высокопроцентный гибрид, а у Икара есть способности». Уилбур немного поник, когда Техно указал на различия между трио. Конечно, у Таббо были светлые волосы, но он явно не был гибридом пчелы, хотя это не сужало круг его гибридов. И конечно, был шанс, что Ранбу мог быть эндерианцем-оборотнем, но у них не было доказательств. Даже когда они позже просмотрели файлы Ранбу и Таббо — после того, как Томми пришел на работу. Если он и заметил, что они избегают его и отправляют на работу с Филом, то он ничего не сказал — они не нашли бы никаких доказательств, которые действительно связывали бы их с ланчевателями, кроме того факта, что они просто жили в Двенадцатом, и даже тогда там жили тысячи других людей, так что это не было большим открытием. Таббо — Таббо Андерскор — был отмечен в своем файле как просто человек, с силой для мини-взрывов и механики, в то время как Ранбу был, по сути, эндерианцем… но в его способностях не было указано изменение формы или телепортация, просто некоторый незначительный умбракинез. Способности Леты определенно выходили за рамки незначительного умбракинеза: были сообщения о том, что он мог заставить целую улицу погрузиться во тьму. Когда Фил столкнулся с доказательствами, которые они нашли около обеда, после того, как Томми уже ушел туда, где он ходил есть в течение дня, он просто вздохнул и сказал им оставить их троих в покое, что было ясно, что Лета, Дедал и Икар не могли быть Ранбу, Таббо и Томми. Их силы не совпадали, их гибридность не совпадала, единственное, что связывало их с ланчевателями, были совпадения. Уилбур неохотно оставил это на время. Позже, когда Томми вернулся с пакетом выпечки для всех четверых из пекарни Ники — пекарня, как он знал, находилась на Седьмой улице, а значит, довольно далеко от башни героев, определенно слишком далеко, чтобы он мог добраться туда и обратно во время обеденного перерыва, — Уилбр не сказал ни слова, просто взял предложенный пончик и проводил его подозрительным взглядом. - В течение следующих нескольких недель мне казалось, что Томми становится все более и более отдалённым. Таббо знал, что Ранбу тоже это заметил. Он думал, что после Хэллоуина, после того, как он, казалось, повеселел и смеялся, когда они ходили вокруг, и они вместе заснули на диване, он перестанет быть таким отстраненным, таким серым. Но, похоже, они ошибались. Он становился лучше, был более присутствующим в течение пары дней. Но с течением дней Томми медленно становился серым. Казалось, что мир тоже, потому что небо снова стало облачным и отказывалось проясняться, чем дольше Томми был в таком состоянии. И да, Таббо заметил, что мир, казалось, почти вращался вокруг Томми, что небо темнело, когда Томми отдалялся, а когда он был счастлив, мир становился ярче и в нем было больше жизни. Он не знал, почему мир изменился вместе с Томми, было ли это чем-то вроде того, что любой, кто находился внутри, мог увидеть, как мир меняется в зависимости от его настроения, было ли это из-за его искажения реальности, которое изменило ее в соответствии с тем, что он чувствовал, было ли это чем-то другим... Он не знал, и в этот момент ему было все равно - Это была ложь, он заботился. Он заботился, но у него было чувство, что если бы Томми имел хоть какое-то право голоса, он бы никогда не узнал причину, по которой мир склонился перед ним, причину, по которой он был таким серым в последнее время, причину, по которой он был таким странным и отстраненным иногда. Он не знал, как долго он еще сможет выносить незнание, неспособность помочь и понять своего друга. Он не знал, как долго он еще сможет выдавать все за Томми, когда было так очевидно, что ему нужна какая-то помощь или плечо, на которое можно опереться. - но ему нужно было помочь ему, нужно было найти способ помочь ему. И вот они снова здесь. Он и Ранбу были вместе в своей комнате, Ранбу на кровати, Таббо шагал взад-вперед, а Томми был... где-то. Он снова ушел, на этот раз без чего-либо, кроме прощального сообщения о том, что он был занят некоторое время. Таббо не знал, когда у Томми появился собственный телефон, когда он узнал их номера, а они - его, но у него не было времени расспрашивать его, потому что он уже вышел из дома, когда получил сообщение. Это расстраивало - не иметь возможности по-настоящему спросить Томми о чем-либо и ожидать прямого ответа. Даже попытка отправить ответное сообщение, чтобы задать ему этот вопрос, не принесла ему ничего, кроме новых вопросов, поскольку, по-видимому, они уже давно у него были. «Я просто...» — простонал он, дергая себя за волосы и игнорируя встревоженный шепот Ранбу. «Я не понимаю. Он бы нам сказал, если бы что-то было не так, верно?» Он замолчал, повернувшись, чтобы посмотреть на Ранбу — рядом с Ранбу, но достаточно близко — прежде чем выдохнуть и снова начать ходить, прежде чем он успел что-то сказать. «Он бы нам сказал». Он не был уверен, убедил ли он этим Ранбу или себя. «...Верно?» Возможно, он пытался убедить их обоих. Ранбу вскрикнул, прежде чем протянуть руку и нежно взять Таббо за руку, останавливая его, чтобы он не дергал себя за волосы сильнее, чем раньше. «Эй, эй, дыши глубже, Бо. Успокойся…» Он знал, что Ранбу пытается успокоить его, чтобы он снова не впал в привычку дергать себя за волосы, но это не помогало. Он был просто так расстроен! «Я не могу! Ты же видел, каким он был, с каждым днем ​​ему становилось все хуже, и я не знаю, как это исправить. Каждый раз, когда кажется, что он собирается поговорить с кем-то из нас, он просто... Тьфу! Он просто замыкается в себе и уходит от ответа!» Он немного поборолся, чтобы вырваться из Ранбу, желая потянуть его за волосы, но они были слабы. Он не пытался, и они оба это знали, поэтому он просто наклонился вперед и прижался лицом к плечу Ранбу со скулежом. «Разве он нам до сих пор не доверяет? Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как мы его взяли, Бу. Это же почти Рождество, мать его! Он-» «Таббо» Он поднял глаза, даже не осознавая, что он посмотрел вниз в первую очередь, и не осознавая, что он прослезился от своего разочарования. Он быстро поднял руку и попытался вытереть слезы, прежде чем они раздражали Ранбу, «Я-я...» «Таббо», — снова заговорил Ранбу, на этот раз тише, и когда Таббо поймал его взгляд, он просто выглядел обеспокоенным и смирившимся. «Мы не знаем, через что он прошел-» «Потому что он нам не скажет!» «Стоп, мы не знаем, через что он прошел, и... и он не обязан нам об этом рассказывать». Таббо почувствовал, как в нем растет раздражение. «Ну, он должен! Мы, блядь, мы лучшие друзья! Мы семья, 'Бу-» «Мы?» У Таббо перехватило дыхание, и он отшатнулся от Ранбу. На этот раз его не остановили. Он бросил взгляд на своего соседа по комнате, свою семью, своего брата. «Что, черт возьми,это должно значить?» Ранбу поморщился, и Таббо надеялся, что он понял, что он только что сказал, потому что если нет, ему, возможно, придется вбить в него немного здравого смысла. Он бесполезно поднял руки: «Я-я не это имел в виду, я просто-» «Нет, что ты имел в виду?» «Я просто… Я имел в виду… Я…» Его раздражение немного смягчилось, когда Ранбу запнулся на их словах, очевидно, заметив его раздражение и, возможно, даже почувствовав это по его взгляду. Он чувствовал себя немного виноватым за то, что удерживал его на месте, зная, что он был единственным, кому Ранбу доверял настолько, чтобы смотреть в глаза, и он отвернулся от него с извиняющимся видом.  «...Извини.» «Всё-всё... Всё в порядке». Это не так, они оба знали, что это не так, но никто из них не говорил этого. Они так не поступали — любое прощение часто было невысказанным, выраженным действиями, а не словами. Просто так это происходило между ними, потому что оба привыкли к нарушенным обещаниям и лжи. И, может быть, именно поэтому Таббо так быстро привязался к Томми, может быть, именно поэтому он уже считал его членом семьи, хотя они были знакомы всего семь с половиной месяцев, потому что Томми на самом деле не говорил словами. Он говорил действиями, поглаживаниями плеча, толчками или подарками. И, возможно, его это устраивало. Ему нравилось, что Томми не говорил словами, но это так раздражало, когда он явно хотел этого, когда ему нужно было что-то выплеснуть из своей груди, что он не мог просто показать им, но он лишал себя облегчения. Боже, он ненавидел себя за то, что так быстро привязался. … «Ты... Ты же знаешь, что я не это имел в виду , да?» — спросил Ранбу после минутного колебания, атмосфера вокруг них была почти удушающей. «Я просто... я просто имел в виду, что некоторым людям требуется больше времени, чтобы увидеть других как... как семью. П-понимаешь?» Таббо знал, но ему не обязательно было это одобрять или соглашаться с этим. «Это… мы почти сразу увидели друг в друге семью!» Он хватался за соломинку и знал это. «Это...Таббо», — Ранбу тоже это понимал и съежился, когда его обвинили в том, что он цеплялся за нее, «он... это другое. У нас... у нас больше никого не было, он... Мы не хотели никого другого. Томми... Томми всё ещё...» Он видел, как Ранбу изо всех сил пытался подобрать слова, изо всех сил пытался найти способ сказать то, чего они хотели, и было так прискорбно, что Таббо знал, что он пытался сказать. «-все еще привязан к своей старой семье. Он- он все еще привязан и- и он не был таким, как мы», - нахмурился он и сильнее прижался лицом к плечу Ранбу, ненавидя себя за то, что так привязался, когда было очевидно, что Томми все еще думал, что у него есть семья. Может, и не родители, но семья у него определенно была. Сестра и брат, если он правильно помнил, хотя он мог и ошибаться. Томми только упоминал их смутно, никогда ничего конкретного. Он даже не знал их имен. Но даже эти смутные упоминания... Томми все еще был привязан к своей семье, и было ясно, что в его сердце нет места для них, по крайней мере, не так, как они для него. Ранбу молча кивнул и осторожно провел рукой по волосам. Он не мог не вздохнуть и не наклониться к ней, слезы текли, несмотря на то, как он пытался сдержать их, чтобы не причинить боль эндерианцу, когда он спросил: «Я... я облажался? Тем, что пригласил его сюда». «Таббо-» «Нет, я, он сказал, что у него есть дом, а что, если, а что, если мы просто заберем его от семьи? Бу, а что, если,» Он начал нервничать. Он знал, что должен успокоиться, прежде чем он сорвется, прежде чем у него случится срыв, но это было все, о чем он мог сейчас думать. Все его мысли были сосредоточены на том, что если. А что, если Томми не лгал, когда говорил, что у него есть дом? А что, если бы они увезли его от семьи, несмотря на его протесты? Что, если- Он резко ахнул, услышав щебетание. Это был не птичий писк, но он был чертовски хорош в подражании. Его глаза метнулись вверх и поймали взгляд Ранбу. Когда его волосы убрали с лица? Почему Ранбу щебетал на него? Он знал, что ненавидит, когда он это делает, знал, что это напоминает ему о Квакити-! «Бо, дыши», — услышал он его шипение, и едва сумел заставить свое тело послушаться. Он тут же задохнулся и рухнул на Ранбу, зная, что это он, только потому, что узнал его, знал, как ощущаются его объятия, знал, каковы его щебетания и трели. Только из-за этого он не запаниковал из-за рук, которые в данный момент его удерживали, одна на запястье, другая на талии. Он даже не осознавал, что дергал себя за волосы, но теперь, когда он медленно приходил в себя, он понял, что у него болит голова. И он не был непривычен к головным болям, иногда они у него были из-за рогов, но он просто знал, что это из-за того, что он дергал себя за волосы. Черт возьми. «...Т-ты вернулся…?» «...да. Я... я вернулся». Он пробормотал, снова спрятав лицо в плече Ранбу и сделав глубокий вдох. Он чувствовал себя плохо, потому что его слезы, скорее всего, вызовут у них сыпь, но не настолько, чтобы отстраниться. Он был эгоистом, причиняя им боль ради собственного комфорта. «Мы... м-мы можем перестать говорить об этом, если хочешь». Предложение было таким деликатным и мягким, что Таббо захотелось что-нибудь разбить. Он этого не сделал, но искушение было. «Я... нет. Нет... нам нужно... каждый раз, когда мы пытаемся поговорить о Томми, нас что-то прерывает, но нам нужно поговорить о нем». Он собирался стоять на своем. Им нужно было поговорить о нем, выяснить, что они собираются делать, потому что Таббо любил Томми почти как брата — даже если Томми не смотрел на него так же, — но он не мог выдерживать постоянную ложь и избегание тем. Он просто... он хотел, чтобы Томми был честен с ним. С ними. С ними обоими. Он просто хотел, чтобы Томми был честен. Он так и сказал Ранбу. «Я хочу, чтобы он был с нами честен . Разве это так много? Он знает, что мы не… мы не выдадим его или что-то в этом роде, что бы он ни сделал, верно?» «Он мог бы…?» Таббо заметил короткий ответ Ранбу, но он все равно продолжил говорить. «Неужели это так много, что он просто... что он честен с нами?» Он застонал и наклонил голову, чтобы посмотреть на стену позади них. Он рассеянно провел взглядом по облупившейся краске, продолжая говорить: «Мы должны... мы должны поговорить с ним, верно?» Ранбу молчал достаточно долго, чтобы Таббо забеспокоился, не отвлекся ли он или не расслышал его как следует, но через мгновение он заговорил: «Я... я думаю, нам следует». Было чувство удовлетворения от согласия Ранбу, чувство облегчения от того, что меня не сочли назойливым, глупым или требовательным, но оно немного поубавилось от его следующих слов. «Но… но, ладно, но я думаю, нам следует подождать до Рождества». «Что?» Он нахмурился и отстранился, откинувшись назад и глядя на него снизу вверх. Он прищурился, глаза все еще немного щипало от слез. «Зачем нам ждать?» «Потому что это всего через несколько недель. Я-я не...» Ранбу колебался, и Таббо ждал, что он заговорит, даже если он хотел потребовать ответов. Через мгновение он прошептал: «Я не хочу... портить наше первое Рождество вместе». Ох. Он сглотнул и задумался, прежде чем медленно кивнуть. Это было эгоистично, он знал, что это было так, но он также не хотел портить их первое Рождество. Он не хотел, чтобы праздники маячили позади них сразу после серьезного разговора, который мог разрушить их отношения с Томми. Это было эгоистично… Но Таббо уже знал это. Он уже принял то, что он эгоистичный человек, он знал это с того момента, как сбежал с Ранбу, вместо того чтобы остаться, чтобы их обоих усыновили, он знал это с того момента, как навестил Шлатта в тюрьме, чтобы получить успокоение, которое так и не наступило, он знал это с того момента, как покинул Квакити, вместо того чтобы остаться с ним, как того хотел птица. Раньше он был эгоистичным, так почему же теперь должно быть иначе? «Хорошо.» «Хорошо…?» «Мы ждем ответов до Рождества» - Позже в тот же день Таббо сидел на полу среди множества различных материалов из редстоуна, которые дал ему Томми. Он хотел что-нибудь с ними сделать уже давно, с тех пор, как закончил свои крылья, но у него не было ни времени, ни мотивации, он отвлекался на другие вещи. Но теперь, когда ему нечего было делать, он решил, что сможет наконец узнать, что он с ними делает, единственным известным ему способом... Эксперимент. Ранбу был занят своим стримом, Томми все еще отсутствовал - хотя он написал им, спросив, как у них дела - так что это было идеальное время, чтобы выяснить, что, черт возьми, он делает. Так что это означало, что если он что-то взорвет, никто на него не расстроится! Ну, Ранбу мог бы, но он сука, так что это неважно. Его разум связал некоторые основные части с некоторыми чертежами. Рычаги и кнопки активировали все, к чему они были подключены, порошкообразное вещество — просто чистый редстоун, насколько он знал — было проводами, которые он использовал, и... фонарики? Светящиеся палочки? Факелы , сказал ему его разум. Факелы редстоуна также использовались для питания редстоуна, посылая сигналы красного цвета любому редстоуну в определенном радиусе от него. Он задавался вопросом, был ли определенный таймер для того, как долго они работали, особенно учитывая, что кнопки были рассчитаны на время, но рычаги, казалось, поддерживали его, пока их не выключали. Какую мощность имела каждая часть? Это было так интересно. Он хотел узнать о нем все, все, что заставляло его тикать, особенно потому, что Редстоун был таким же на ощупь, как и его Элитра, ощущался статическим на пальцах, ощущался как магия, и хотя раньше он бы выдал это за нелепость, он знал, что Редстоун был из старых времен, когда магия была чем-то. Если это действительно был Редстоун, который Томми каким-то образом получил для него - он перестал спрашивать, как и где он его получил, но, возможно, он мог бы вернуться к этому вопросу после Рождества - тогда имело смысл, что он работал на магии. Он задавался вопросом, означает ли это, что это будет длиться вечно. Пока Туббо соединял детали, сосредоточившись на создании базовой системы повторяющихся импульсов с компонентами, которые ему дали, просто желая почувствовать, с чем он здесь работает, получив Чертеж после того, как идея пришла ему в голову, он смутно услышал, как на заднем плане открылась и закрылась дверь, но не обратил на это внимания. Ранбу был в туалете или перекусывал? Может быть, но ему было все равно. Он просто лениво крикнул: «Не наступай ни на что», прежде чем продолжить. Только после того, как он понял, что не услышал ни щебета, ни трели, ни даже словесного ответа, он прекратил то, что делал, и поднял глаза. Он был удивлен, увидев, что Томми смотрит на него с непроницаемым выражением. «О. Привет, приятель». Он поздоровался как можно небрежнее. «Ты вернулся оттуда, где ты был?» Томми все еще смотрел, и чем дольше это продолжалось, тем больше Таббо понимал, что он смотрит не на него, а на Редстоун. «...Томми?» — позвал он, нахмурив брови. Он наблюдал, как голова блондина резко поднялась: «А? О-о! О, э-э, да. Привет, Тубс». Поприветствовал он, натянув улыбку. Таббо знал, что это подделка, потому что мир все еще был серым, но он не стал его за это выяснять. Рождество, напомнил он себе. Ему просто нужно было держать свои вопросы при себе до Рождества, и тогда все могло бы проясниться. На вопросы можно было бы ответить, тайны были бы решены, и все было бы хорошо. «Куда ты пропал?» — все равно попытался спросить он, но уже знал, что в животе у него все сильнее сжималось, и что прямого ответа он не получит. «Вон!» — улыбнулся Томми, и, может быть, мир стал немного светлее, может быть, улыбка стала немного более искренней, но Таббо не мог заставить себя улыбаться больше, чем он уже улыбался. Он чувствовал себя напряженным, и он не был уверен, что это вина Томми. Что бы ни чувствовал человек — а он не был уверен, был ли Томми человеком, — это было явно не то, что он мог контролировать, как бы он ни старался. Он просто хотел сказать им, как помочь. «Ну, я надеюсь, что вам хотя бы было весело», — сказал он вместо того, чтобы просить у него больше подробностей или чего-то еще. Рождество. «Я, э-э, да, так и было!» И Таббо не мог понять, лжет ли он. Когда Томми научился хорошо лгать? В последний раз, когда он проверял, когда он лгал, это было очевидно. В последний раз, когда он проверял, он мог с одного взгляда сказать, говорит он правду или нет. Почему он не может сделать это сейчас? «А как насчет тебя? Вы с Буббоем развлекались, пока меня не было? Я знаю, что это было ненадолго...» Томми немного нервно рассмеялся, и внезапно напряжение Таббо рассеялось. Он просто не мог долго на него злиться. «Да», — ответил он. Он надеялся, что Томми не заметил, как побежденно он это сказал, и как громко он принял это решение. «Нам было весело». Томми кивнул, и если он заметил поражение в голосе Таббо, то не упомянул об этом. Он просто снял обувь и подошел ближе: «Что ты делаешь со всем этим Редстоуном?» — спросил он, наклоняясь, по-видимому, осматривая свою работу. Таббо моргнул от смены темы, а затем откинулся назад: «Эм, я хочу поработать над временем действия этой штуки? Чтобы... чтобы узнать, как она работает, я имею в виду». Он усмехнулся, а затем наклонился, чтобы поправить одну из линий Редстоуна, очень осторожно проталкивая ее в нужное место. Когда он отстранился, он не мог не посмеяться над покалыванием, оставшимся на его руках, а также над тем, как они теперь были окрашены красным на кончиках. «Эта штука не токсична, верно?» «Нет», — Томми подошел ближе и сел рядом с ним, к счастью, не испортив ничего из того, над чем он сейчас работал. «Раньше люди пили зелья и всякую всячину с ними, так что, понимаешь...» «Зелья?» Он знал, что такое зелья — все знали. Это были волшебные напитки, которые, как говорили, позволяли людям делать невозможное. Возвращаться из состояния, близкого к смерти, мгновенно исцелять невозможные травмы без шрамов, дышать под водой — было так много вещей, которые, как говорили, делали зелья. Как Редстоун вошел в это? «Зачем... зачем люди добавляли в него Редстоун?» Он предполагал, как и все остальные, что Редстоун — это механический материал, используемый для машин и ничего больше, но он научился не подвергать сомнению странные знания Томми. Не потому, что он не хотел, а потому, что знал, что просто отвлечется и сменит тему. Надеюсь, это одна из тех вещей, которые скоро прояснятся. «Ну, он питает вещи, да? То же самое с зельями и делает их более долговечными». Он сказал это прямо, как будто это должно быть общеизвестным. «...Хм» Он не стал больше задавать вопросов. Это был один из самых длинных ответов, которые Томми дал ему относительно какого-то странного знания, которое он только что получил , и он уже знал, что любые дальнейшие вопросы дадут те же результаты, что и всегда, — ничего. - Ранбу смутно слышал, как открылась и закрылась дверь, но его камера не была включена, поэтому он не стал предупреждать об этом Таббо. «Давай, Чат, Чат, прекрати это, я не...» — засмеялся он, «Я не собираюсь прыгать только потому, что ты считаешь это смешным. Прекрати...» Он оглянулся и удивился, увидев, что в комнату вошел Томми, а не Таббо. «Одну секунду, Чат...» Он отключил звук, затем полностью повернулся, стягивая гарнитуру. «Эй. Когда ты вернулся?» «Только что!» Он улыбнулся, и Ранбу наблюдал, как он прошел дальше в комнату, а затем сел на матрас. «Таббо сейчас занят своим Редстоуном, так что я надеялся потусоваться здесь? Я могу, э-э, я могу молчать, если ты не хочешь, чтобы я говорил на твоем стриме...» Он слегка рассмеялся, прерывая свою болтовню, «все в порядке? Я не против, если ты хочешь, типа, дать свой комментарий. Просто... это твое дело, хочешь ли ты, чтобы тебя услышали. Мой стрим как бы... как бы уже знает, как ты звучишь, так как ты... ты, э-э, обычно довольно громкий в гостиной... Они, э-э, им любопытно о тебе! Так что... так что это действительно твое дело, если ты, если ты хочешь что-то сказать». Его слова, казалось, немного расслабили Томми, и он заметил, как несколько лоз медленно обвились вокруг его плеча и шеи и исчезли под рубашкой, но он не увидел никаких прикрепленных цветов. Он задался вопросом, какой цветок он выращивает, но не ответил. «О. Ну, думаю, мне придется дать вашему стриму то, что они действительно хотят, если они такие любопытные». Ранбу усмехнулся и воспринял это как приглашение включить звук, прочищая горло: «Я вернулся!» Он взглянул на чат и снова рассмеялся, громче: «Нет-нет, ребята, это был не Таббо». Он сказал, шутя, ругаясь: «Томми пришел присоединиться ко мне, так как Таббо сейчас занят. Он просто будет тусоваться в ба-» «Привет, Чат!» — без колебаний позвал Томми, перебив его и заставив вздрогнуть и издать тихое "вууп" Он покраснел и бросил на Томми сердитый взгляд: «Или... или нет. Ты хочешь хотя бы представиться, прежде чем снова пугать меня до чертиков?» Томми рассмеялся, и он просто знал, что его чат услышал это. Некоторые из них были в шоке, счастливые, наконец, встретить своего таинственного соседа по комнате, который переехал в последние несколько месяцев, в то время как другие жаловались на то, как громко он приветствовал их. «Я Томми, я любимый сосед по комнате Буббоя, как вы, наверное, слышали». «Ладно, нет, Таббо — мой любимый сосед по комнате». «Он лжет тебе, чат! Я любимчик, поверь мне». Томми удобно устроился на кровати и ухмыльнулся, смеясь, когда Ранбу драматично вздохнул, снова отвернувшись к экрану. «Видишь, Чат? Вот с чем мне приходится сталкиваться каждый день. В этом доме нет покоя». Он вел себя драматично, но едва сдерживал смех. И так продолжалось, Томми говорил, Ранбу отвечал, и оба они очень хорошо отскакивали друг от друга. Это было весело, и напряжение в плечах Томми спадало все больше и больше, чем дольше это продолжалось, его глаза медленно становились того голубого цвета, который они знали и любили. Казалось, мир присоединился к ним, небо частично прояснилось. Пока они смеялись над тем, что Ранбу случайно назвал кого-то в своей игре шлюхой, раздался внезапный и громкий взрыв. Они взвизгнули, щебеча от шока, и повернулись к гостиной, откуда доносился звук. Почти сразу же после этого раздалось быстрое и короткое «Извините!» от Таббо. «Блядь!!» По крайней мере, Томми тоже выглядел соответствующим образом шокированным, медленно рассмеявшись. «Что ты взорвал!?» «Ничего!» «Это не похоже на "ничего!"» Пока его соседи по комнате спорили, Ранбу тяжело, хотя и нежно вздохнул и провел рукой по волосам. «Я думаю, это конец стрима, чат». Он рассмеялся, хотя его руки дрожали от адреналина, а тени в комнате были намного темнее, чем должны были быть. Они спрашивали, что случилось, был ли это злодей, но он просто посмеялся над ними. «Нет! Нет, злодей — это не нападает на нас — я думаю — это просто — это просто Таббо. Вы, ребята, должны были это знать, иногда он случайно взрывает вещи. Там даже счетчик на стриме! Почему вы спрашиваете?» Он поддразнил их, хихикая и меняя счетчик, когда сказал об этом: «Ну что ж! Это... это будет конец стрима. Увидимся, ребята, когда... ээ... когда? Наверное...» он задумчиво замер, затем кивнул, даже если они не могли его видеть, «вероятно, завтра!» Он сказал поверх Таббо и Томми, все еще спорящих на заднем плане: «Пока!» Он включил экран окончания и подождал всего мгновение, прежде чем окончательно завершить стрим. Он откинулся назад, слушая их с нежным раздражением, а затем покачал головой. «Я же говорил тебе, перестань взрывать всё подряд, когда я веду трансляцию!» Дней с тех пор, как Таббо что-то взорвал: 0 - После фиаско со стримом и взрывом они решили подготовиться к патрулированию. Было решено, что Таббо и Ранбу пойдут одни, лишь немного подбадривая Томми, что у него будет больше шансов сбежать от героя, если их поймают. Удивительно, но они не стали с ним спорить по этому поводу. Они только посмотрели на него с легким беспокойством, прежде чем Таббо, как ни странно, согласился, оттащив Ранбу. Он не мог не чувствовать себя немного виноватым, даже если он ничего не сделал. Они оба казались немного отстраненными сегодня... хотя, возможно, это была его вина. Он был довольно седым в последние несколько дней? Недель? Месяцев? Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он осознал, что делает, не знал, сколько времени он просто делал это автоматически, не осознавая, что время вообще проходит. Он хотел спросить, но подумал, что это может сделать только хуже. Так вот... он этого не сделал. Томми оделся в свою экипировку и дважды проверил готовность Таббо и Ранбу — определенно не потому, что он хотел убедиться, что у них обоих все еще есть тотемы, определенно нет — прежде чем они все вышли. Они разделились только на крышах, Таббо и Ранбу — Дедал и Лета — отправились к реке, а Томми отправился в тринадцатый. «Икар, обязательно позвони нам, если что-нибудь найдешь или возникнут проблемы». Он тихо вздохнул, закатив глаза, но немного улыбнувшись самому себе. Что-то было не так, конечно, и его соседи по комнате вели себя немного странно, но они все равно беспокоились о нем. Это было мило, и он не мог не вырастить горсть роз в своих волосах. «Со мной все будет в порядке, Дэй. Я позвоню тебе, если мне понадобится помощь», — сказал он, понимая, что его привязанность к ним выдавалась в его голосе. Они лениво болтали по дороге, в основном он и Дедал разговаривали друг с другом, а Лета время от времени вмешивался. На улице было не так много преступлений — никто больше не хотел выходить так поздно, не потому, что становилось все холоднее и холоднее, по мере того, как приближалось Рождество. Не потому, что облака грозили пойти снегом. Он наслаждался легким ветерком, который проносился мимо него, приветствуя его, приветствуя его как старого друга. Лениво, пока он шел по краю здания, он задавался вопросом, скучает ли ветер по Прайму так же сильно, как он. Помнит ли он Ее, как он. Его настроение ухудшилось от этих мыслей, но он старался не поддаваться им. Он больше не мог быть отстраненным, не тогда, когда знал, что приближается Рождество, не тогда, когда не знал, когда вернется, если позволит себе оступиться. Томми было по кому скучать, если он исчезнет в этот раз. Несмотря на его настойчивые попытки не ускользнуть, он был удивлен, когда его вырвал из мыслей странно знакомый голос, гулкий, но слишком приземленный, чтобы действительно принадлежать его Администратору: «-Икар?» Он споткнулся и чуть не поскользнулся на инее, которого даже не заметил, как он рос вокруг него. Он споткнулся и услышал крик, и чуть не упал — что-то схватило его за капюшон толстовки, и он задохнулся, закашлялся, когда его оттащили назад и прочь от края здания. Он немного истерично рассмеялся. Он не мог пострадать, но это все равно дало ему выброс адреналина. Он не мог поверить, что чуть не повторил свою прошлую ошибку. Постепенно, по мере того как его дыхание замедлялось, он обратил внимание на то, кто именно его поймал. Он вздрогнул при виде знакомой маски, и лишь через долю секунды понял, что это не Их маска, а похожая на нее. Он сглотнул и осмотрел лаймово-зеленую толстовку, которую носил человек перед ним, а также бейдж над его головой. «Дрим», — говорилось в нем. «Дрим», — сказал он, но ведь между ним и сном не было большой разницы, не так ли? «Э-э, да,» — сказал мужчина, — потому что он был всего лишь человеком, игроком и модератором. Он не был ни Админом, ни Богом, и Томми должен был это запомнить. — А ты... Икар». После его кивка Дрим продолжил, и Томми почувствовал, что слышит улыбку в его голосе. Трудно было сказать из-за маски, которую он носил, но он привык читать людей, чьи лица не мог читать. — Это ты, э-э, напал на меня». Он снова рассмеялся, и Томми заметил, что он делал это часто. Он казался нервным. Он показался мне знакомым. Ему это не понравилось. «Д-да, я, э-э, я это сделал. Я не знал, что вы сегодня вечером Манхент…?» «Вовсе нет!» — поправил негодяй, отступая назад, чтобы дать ему немного больше места. Сначала он был озадачен, почему он это сделал, а потом понял, что вырастил тонну цинний и вокруг своих ног, и в волосах. «О. Я-я извиняюсь», — рассмеялся Томми, и это было гораздо более натянуто, чем у Дрима, «за то, что я напал на тебя. Я просто- я думал, что ты кто-то другой. Легкая ошибка, не так ли?» Он чувствовал себя оцепеневшим, пока они говорили, не по-настоящему осознавая, что он говорит. Дрим наклонил голову, и ему не нужно было видеть его глаза, чтобы почувствовать, как тот смотрит на него, как он осматривает его с ног до головы, и Томми почувствовал, что вот-вот заплачет. «За кого ты меня принял? Извини, просто я не ожидал, что меня примут за кого-то. Я ношу ярко-зеленый», — прохрипел он, указывая на свою толстовку с капюшоном, — «не думаю, что когда-либо видел кого-то, кто носил бы этот цвет, кроме меня. Мои друзья любят постоянно напоминать мне об этом». Это напомнило ему о том, как они с Праймом общались с XD, как они дразнили Их за то, что Они выбрали такой странный цвет, хотя Они могли бы выбрать синий и сочетать его с их темой красного и фиолетового. «XD», — выпалил он. «Что?» «Ты напоминаешь мне...» Он замолчал, осознавая, что только что сказал, и у него перехватило дыхание. «Ты... Мне... Мне нужно идти». Дрим вздрогнул, шагнул вперед, несмотря на растущие вокруг цветы, и протянул руку: «Подожди... нет, нет, не уходи...!» Он попытался: «Ты сказала, что я напоминаю тебе о... о XD?» Он попытался отшутиться, попытался вести себя непринужденно, но у него это плохо получалось. «Нет- нет, мне нужно идти. Мои-мои товарищи. Они-они в беде, понятно? Мне просто нужно идти», — лгал он, Дедал и Лета молчали ему на ухо, так как упомянули о каком-то ограблении, он не потрудился послушать. «Позволь мне пойти с тобой! Я могу... Я могу вам помочь, ребята. Вы все кажетесь молодыми, так что я мог бы...» «Нет», — наконец выплюнул он, развернулся и помчался прочь. Прямо туда, где он почти упал, прежде чем Дрим поймал его. Казалось, он действительно повторял старые ошибки, поскольку не терял времени и спрыгнул, даже когда Дрим удивленно крикнул: «Стой!» Он не остановился. Томми оставил Дрима на крыше, когда первые снежинки наконец начали падать. Он оцепенел только тогда, когда приземлился на другой стороне района, так далеко, как только мог, не покидая район вообще. Ему просто нужно было уйти.