Вернуть невесту

Казалось бы, в Японии существуют столько сильных кланов, даже есть тройка, на которую все пытаются равняться. Родись ты в любом из них и катайся, как сыр в масле. Но судьба же любит шутить, да? Ещё как! Так она и пошутила над маленькой девчонкой, что родилась ни тут, ни там, а здесь — в слабом клане, чуть ли не в самом низу иерархии кланов шаманов. В клане Иори. Клан Иори не обладал боевыми навыками, поэтому на поле боя их никогда не увидишь. Они были в роли саппортов, что ли. Их задачей было временное увеличение своей и чужой проклятых энергий. Способность хорошая, как подумают многие. Однако остальные так не считали. Лишь из-за их тактики — нахождения вдали от сражения, они занимали низкое место в обществе. Признания добиться было очень трудно, или даже невозможно, поэтому выходцы клана часто выходили замуж или женились на представителях других более сильных семей. Как говорят некоторые маги, «Клан Иори создан, чтобы у других семей были красивые и здоровые наследники». Отчасти, это могло быть правдой, потому что люди, носящие фамилию Иори, обладали достаточно привлекательной внешностью и хорошим здоровьем. На каждого нового ребёнка была очередь минимум из трёх кланов, желающих связать свои узы с кем-то из наследников этой техники, так что вторая половинка для ребёнка часто была определена уже в его младенчестве, а то и до рождения. Однако, так было раньше. Десять лет назад в клане случился переворот, устроенный вторым сыном, Эиджи Иори. Он возглавлял побочную ветвь клана, а его старший брат, Акухэн, соответственно, главную. Под его руководством клан терпел убытки и был в упадке настолько, что браки с другими семьями прекратились, их начали сторониться. Из-за этого младший брат поднял метеж, убил старшего и стал главой. Свита Акухэна, его поддержка, тоже была убита, дабы избежать мести. После того, как Эиджи стал господином, клан начал поднимать свой авторитет. На одном из сражений против проклятий мужчина защитил нового главу клана Годжо — того самого, что входит в тройку сильных, чем заслужил его расположение и покровительство Даичи Годжо — главы главной ветви. С тех пор семья Иори приглашалась на все собрания наравне в другими кланами, получила уважение даже от клана Камо. И из этой тройки лишь клан Зенин не выразил своего уважения к семье. Кстати, о девчонке… Это был февральский вечер. За окном шёл сильный снег, дул ветер. В комнате раздался детский крик. — Госпожа Иори, у Вас девочка, поздравляю! — сказала служанка и положила женщине на грудь младенца. На следующее утро, когда госпожа клана сидела с дочерью в комнате, в дверь постучали. На пороге оказались слуги и несколькими корзинами цветов. — Госпожа Аика, клан Камо прислал цветы в честь рождения принцессы, — слуга поставил корзину с разноцветными гипсофилами. — Приложена открытка. Зачитать? — Да, пожалуйста. — «Уважаемые господин и госпожа клана Иори. От лица всего клана посылаю Вам гипсофилы в честь рождения долгожданной дочери. На языке цветов гипсофила — начало новой жизни. Желаем, чтобы наследница была здоровой и умелой». — Благодарю. От кого те цветы? — Как ни странно, от клана Зенин, — ответил слуга, на что новоиспеченная мама удивленно вскинула брови. — Тут тоже есть записка. — Читай же. — «Члены клана Зенин поздравляют клан Иори с рождением наследника. Примите от нас нарциссы. Надеемся, что Ваш ребёнок будет столь же прекрасен, как эти цветы», — закончил читать слуга. — Моя госпожа, мне известно, что нарциссы есть самолюбие. Не пытается ли клан сделать нам одолжение? — робко спросила одна из служанок. — Вполне возможно, но с выводами спешить не будем, — женщина покосилась на корзину. — Что там с третьей? Читай записку, если есть. — «Дорогие господин и госпожа Иори, глава клана Годжо и все его члены от всей души поздравляют Вас с рождением принцессы клана. Мы не смогли определиться, какой цветок подарить, поэтому собрали букет из сакуры, ландыша и желтой розы. Сакура означает женскую красоту, ландыш — надёжность, а жёлтая роза — дружбу. Хотелось бы, чтобы первенец главной ветви клана неприменно вошла в нашу семью как близкая подруга или невеста». Аика с большим интересом рассматривала третью корзину. Такого она от семьи Годжо явно не ожидала, пусть они и были в хороших отношениях. Ее обрадовало желание главы, чтобы девочка вошла в их семью даже как подруга. Тогда это бы обеспечило ей хорошее будущее и оказало поддержку клану. — Напишите каждому клану письмо с благодарностью, но Зенинам «сухое» спасибо. Годжо ответьте согласием на предложение, — слуги удалились. Через некоторое время в комнату вошёл муж госпожи. — Здравствуй, Аика. Откуда столько цветов, сейчас же зима? — Тройка кланов прислала, на рождение дочки. Должно быть, в теплицах выращивали. — Надо же, какое внимание в нашему ребёнку с первых дней жизни. — И правда. Клан Зенин послал нарциссы. Как всегда показали своё превосходство. А Годжо хотят, чтобы наша принцесса стала подругой или невестой будущего наследника, представляешь? — Чудесные новости! — ответил Эиджи. — Как мы назовём её? — Думаю, что ей подойдёт имя Утахимэ. Что скажешь, нравится? — Вполне себе. «Принцесса песни» ей очень даже подойдёт! — Я тоже так думаю.

***

Сегодня должно быть собрание, на котором Утахимэ впервые увидят все кланы. Она отправится туда вместе со своим отцом. Как бы ни хотелось быть рядом с матерью, но жён до таких дел не допускали. Они присутствовали только на встрече гостей у себя дома, а после удалялись смотреть за своими и чужими детьми. Наследники остальных кланов могли присутствовать на собраниях, чтобы, так сказать, набираться опыта смолоду, но в основном это относилось к мальчикам, либо же к старшим наследниками, если семья берёт несколько детей в своём визите. Девочкам же, будь они единственными или старшими, разрешалось пойти погулять куда подальше, чтобы уши «не женскими» разговорами не греть, но и сидеть им не запрещали. Мало ли, какая ситуация в семье. Девочка находила эти правила какими-то странными и непонятными. «Вроде и обязательно, а вроде и нет. Вроде и можно быть у власти, а вроде и нельзя. Вроде сиди слушай, а вроде — гуляй на все четыре стороны, ты же девочка…» — примерно так она размышляла. Но мама быстро обозначила, что мужчин с их идиотской логикой не стоит стараться понять. Это равносильно тому, что ты кидаешь горох в стену. Она была смышленной девочкой и понимала, куда предстоит пойти. Поэтому она заверила отца, что проблем с ней там не будет Семья усердно занималась её образованием, несмотря на то, что ей было всего семь лет. Девочка уже знала всю свою родословную, родословные других семей и иерархии кланов. Потихоньку начинала практиковаться со своей техникой. Дорога до имения не заняла много времени, поэтому сейчас она стояла вместе с папой перед главами рода и кланялась. Перед ней были господин, госпожа и их сын, которому в этом году исполнилось пять лет. Пару лет назад она уже его встречала…

***

— Эйджи, сколько твоей дочери? — спросил глава. — Четыре года. — Хо-о, совсем большая. Помню, как мы с женой посылали букет на её рождение! Жена весь месяц выбирала, какие цветы подарить! — Припоминаю. Они были красивыми, моя жена оценила их. — Пусть девочка пообщается с моим сыном. Она, должно быть, заскучала, — произнёс мужчина. — Ты, проводи принцессу до госпожи, — он обратился к служанке. Девушка поклонилась, жестом подозвала Иори, и они отправились в комнату госпожи Годжо. Постучавшись и получив разрешение войти, служанка передала расположение главы и легонько подтолкнула девочку в комнату, закрывая за собой дверь. — Здравствуйте, — Утахимэ поклонилась. — Добрый день. Как тебя зовут? — раздался нежный женский голос. — Утахимэ Иори, госпожа. — Присаживайся, — Годжо указала на место рядом с собой. — Как тебе у нас в поместье? — Красиво, мне нравится, — будущая шаманка немного стеснялась, поэтому была немногословна. — Рада слышать, — она улыбнулась. — Познакомься, это Сатору. Ему скоро исполнится два года. Только сейчас шатенка обратила внимание на мальчика, что сидел у мамы на руках и часто моргал. Он показался ей красивым: белые, словно снег, волосы и голубые, как летнее небо, глаза. Оба родителя обладали такой же внешностью, поэтому сравнивать, на кого он больше похож, было глупо. Ран Годжо была из того же рода, что и Даичи, так что их ребёнок был наичестейшей крови. Утахимэ не совсем понимает как, но они не были между собой родственниками. По-крайней мере, если и были, то максимально далёкими. «Я слышала, что территория клана огромная. Токио поделен на части, и каждой из них заведует какая-то линия семьи, но все они подчиняются еёмужу и ей, а они заведуют центром». Ран была с юга Токио, который, в свою очередь, тоже был поделён. Все главы районов так или иначе имели родство с главой центра — были ему братьями и сёстрами в каком-то поколении. Девочка, на удивление, достаточно быстро подружилась с малышом, и сейчас играла с ним в ладушки. Он постоянно смеялся и улыбался, был активным. — Думаю, в будущем вы будете хорошими друзьями, — сказала вдруг женщина, — может быть, ты даже выйдешь за него замуж, — она не удержалась и засмеялась, чем вогнала девочку в смущение. — Благодарю за такое предложение, госпожа. Думаю, это нужно обсудить с моим отцом… — Неприменно! Иори даже дали подержать наследникана руках. Он, правда, постоянно вертелся из стороны в сторону и пытался схватить её за хвостики. Через некоторое время раздался стук. Всё та же служанка оповестила о том, что господин Иори уходит. Девочка собиралась было вскочить, поклониться и убежать к отцу, как Сатору крепко схватил ее за кимоно. — Ой… — неловко произнесла она. — Милый, Утахимэ нужно домой, — мама ласково подняла его, однако он был полон решимости и не отпускал ткань из рук. — Ха-ха, должно быть, ты сильно ему понравилась, — женщина всё же выудила одеяние Иори из цепких детских ладошек. — Благодарю. До свидания, — она поклонилась и убежала за прислугой. Краем уха услышала, как заплакал ребёнок. В коридоре её уже ждал папа. Шатенка подошла к нему. — Как ты провела время? — спросил Годжо. — Я подружилась с молодым господином, спасибо за такую возможность, — снова последовал поклон. — Ну-ну, не нужно так официально. Просто «ваш сын» или «Сатору», — мужчина засмеялся. Ей и самой не нравилось, что приходилось обращаться к ребенку, который дай бог два года живёт, как будто он глава столь важного клана. В знак благодарности она кивнула.

***

Сейчас мальчишке было уже пять, он гордо стоял на своих двоих и не менее уверенно смотрел на только что прибывших гостей. Отец и дочь поклонились в знак приветствия. Годжо поклонились в ответ. — Прошу, проходите в общий зал, там уже собрались некоторые семьи… — Ран хотела отвести Иори в дом, но была прервана. — Клан Зенин прибыл! — громко сказал слуга, и женщина остановилась. Утахимэ тоже замерла. О, она была наслышена об этой семье. В ней, пожалуй, женщин ущемляли гораздо сильнее, чем в других семьях. Там царил патриархат во всех его проявлениях вместе с сильным угнетением. Они единственные не брали своих дочерей на собрания — присутствовали лишь мужчины. Попасть туда — значит подписать себе смертный приговор: всю жизнь ты будешь под замком рожать детей, пока на свет не появится мальчик. Это в лучшем случае. А в худшем… Девочка предпочитала не думать о таком. Её клану повезло: никто не брал их женщин замуж и не женился на их мужчинах. Выходцам из других кланов там были не рады независимо от их пола. Там ценилась чистая кровь. Иори пришлось отойти в сторону и поклониться Наобито Зенину. Мужчина важно шёл в их сторону, а позади него не менее важно, пытаясь подражать отцу, шёл мальчишка — сын, Наойя. С ним у Иори была разница в четыре года, и прежде ей не доводилось встречаться с ним. «Должно быть, это его первый выход в свет. Семьи сами решают, когда официально представить своих наследников, но они сделали это довольно… рано? Ему ведь три года. Даже Годжо представили в пять. Меня в семь…» — она даже не поднимала головы, когда Зенины стояли рядом с ней. Было не по себе. Началось собрание. На удивление, другие кланы приняли её довольно радушно. Детей, кроме нее, Наойи и Сатору, не было. Клан Камо даже завели короткую беседу с ней: узнавали, как ей ее первое собрание со всеми семьями, нравится ли, кем она себя видит в будущем. Глава оказался приятным мужчиной, даже угостил её конфетой, за что она одарила его улыбкой. Через некоторое время Утахимэ наскучило слушать разговоры об экономике. Всё же, она ещё ребёнок и иногда хотелось отдохнуть от этой суеты и поиграть. Она легонько дёрнула отца за рукав кимоно. Мужчина наклонился и услышал шёпот: — Отец, могу я ненадолго выйти? — он кивнул. Утахимэ тут же встала, поклонилась всем присутствующим и покинула зал вместе со своей личной служанкой. Девочка решила прогуляться по дому, по его коридорам, рассмотреть картины, что висели на стенах. — Моя принцесса, — начала служанка. В доме Иори все в основном обращались к ней так, — разве можем мы так гулять по резиденции Годжо? Не отругают ли нас? — Госпожа Годжо сама разрешила мне осматривать территорию и ходить там, где хочу, — ответила наследница. — О, она очень великодушна к Вам! — заметила девушка. — Должно быть, Вы ей нравитесь. — Думаю, что да. Она тоже мне нравится. Иори понимала, почему клан Годжо так великодушен к её семье. Всё потому, что десять лет назад её отец чуть не лишился жизни, спасая главу Годжо. Эиджи Иори тогда только встал на пост главы клана после свержения своего старшего брата. В Японии на тот момент шла война с огромным количеством проклятий. Одно из них чуть не лишило жизни Даичи Годжо. Отец Утахимэ мгновенно оказался рядом, изгнал отродье, но получил сильное ранение. Пожалуй, за всю историю клана это был самый выдающийся случай. Когда битва закончилась, мужчина вернулся домой и рассказал всё жене. Она страшно испугалась, когда поняла, что чуть не потеряла своего супруга. В тот же день она велела ему оказать поддержку клану. Даичи был обязан Эиджи жизнью. С тех самых пор клан Иори находился под крылом главной ветви Годжо. Семья была предана им. А мужчины хорошо сдружились. — Не понимаю, зачем тебе поддерживать отношения с таким слабым кланом? — спросил Наобито, поднося сигарету к губам. — У них достаточно интересная техника. Думаю, это достаточно выгодное сотрудничество. — Ха! У Годжо ведь хорошие запасы проклятой энергии. Зачем вам её увеличивать, тем более временно? — Зенин громко фыркнул. Он готов был рассмеяться лидеру в лицо. — Я жизнью обязан их главе. Считаю должным поддержать его семью. Тем более, они преданы мне. Тебе же известно, что у них рождаются здоровые потомки? Как знать, может, наши семьи могли бы заключить брак, — Годжо сделал неопределенный жест рукой в воздухе. — Ну и бред! Водиться с этой челядью — последнее дело для представителя тройки сильнейших! — Как знать, как знать… Не могу идти против воли жены. — Что-о? Так ты, что же, из-за женщины это, что ли? Её место — дом, её обязанность — за детьми следить и воспитывать их, а не в политику лезть, — мужчина фыркнул и нахмурился. — Это в вашем клане патриархат и полное неуважение к женщинам. А у нас другая политика. Мы женщин уважаем, ведь они нас кормят, любят, детей выращивают наших, успокаивают нас. — Это обязанности их, дурень, — иногда Зенины впадали в крайности, не видя границ. Неожиданно, позади себя девочка услышала частые шаги. Не успела она развернуться в их сторону, как услышала голос: — Ты! А ну, стоять! — теперь уже пришлось обернуться. «Ах, это Наойя!» — девочка еле видно вздрогнула и застыла на месте. — Приветствую, молодой господин Наойя, — Иори поклонилась. — Чем могу быть обязана? — Совесть у тебя есть, ты? — грубо спросил мальчик. Она удивлённо вскинула брови. — Прошу прощения? Я в чём-то провинилась? — Из какого ты вообще клана, а? — Я из клана… — Молчать, я не договорил! — девочка и её служанка одновременно вздрогнули от крика. Слуга, что стоял за мальчиком, опустил голову вниз. «Но он ведь точно замолчал в ожидании моего ответа на вопрос…» — Что девка забыла на собрании мужчин? Ты вообще знаешь, что должна делать женщина, а? Как тебя дома учит твоя мать, раз ты тут ошиваешься?! — служанка осторожно положила свою ладонь ей на лопатку, как бы показывая, что она рядом. Сама же стояла с отпущенными глазами. Не имела права смотреть в глаза чужому наследнику. — Прошу прощения, я ед… — шатенка снова была перебита, но уже пощёчиной. Служанка вскрикнула и потянула свою госпожу на себя, садясь перед ней на корточки. Ей было лет пятнадцать, не больше. И она была всего лишь слугой, которая могла лишиться головы, если начнёт перечить кому-то из знатного рода. — Моя госпожа! С вами всё хорошо? — Неслыханная дерзость! Да кто ты такая, чтобы вмешиваться, когда перед тобой наследник Зенинов?! Что в вашем доме за прислуга? — мальчик продолжал злиться. Утахимэ крепко прижала к пострадавшей щеке руку, закрыла глаза, чтобы остановить слёзы. «Служанка… Она ведь и правда проявила дерзость по отношению к наследнику. Но она защищала меня, свою госпожу… Что же мне делать?» — голова шла кругом. — Эй, хорош молчать, страшила! Я тебя сейчас еще раз ударю, если не ответишь! «Неужели он правда не знает, что это за девочка? Как же Зенинов учат, что ему не известно об этом?» — промелькнула мысль в голове прислуги. Девочка уже приготовилась к очередной пощёчине. — Что ты делаешь? — спросил чей-то голос. Она открыла глаза. За спиной Наойи стоял наследник Годжо, пристально смотревший на мальчика. — Я спрашиваю, что ты делаешь? — повторил он. — Показываю слабым, где их место! Тебе-то что? — Зенин нахмурился. — Ты не на своей территории. Это поместье Годжо. Это мой дом. Я молодой господин этого рода. — Раз ты молодой господин, то должен знать, что девчонкам на собраниях делать нечего! А она ещё и перечит мне, — фыркнул наследник. — Ты ведь тоже молодой господин? — Ну да! — Наойя был одним из нескольких сыновей Наобито Зенина. Не старшим, но по решению отца именно он будет следующим главой. — Раз ты молодой господин клана Зенин, то должен знать, что твоя власть распространяется только на территорию Зенинов. С чего ты взял, что можешь решать что-то на земле моей семьи? — мальчик говорил совершенно спокойно, но серьёзно. Наойя закипал. Мальчик шепнул что-то своему слуге, и тот удалился. — Я — Наойя Зенин! Я самый сильный наследник! Мне никакой закон не писан, потому что я и есть закон! А ты просто индюк, который считает, что он на вершине! Тем временем главы кланов продолжали обсуждать финансовую прибыль от своих предприятий. Раздался стук в дверь. На пороге оказалась прислуга. — Почему ты не с сыном? — с подозрением спросил Даичи. — Молодой господин отправил меня к вам, господин. Мне сказать в слух или лично вам? — Подойди, — паренёк подошел к Годжо и начал шептать на ухо. — Молодой господин просит прийти в левое крыло. Он поругался с Наойей Зенином. — Как?! — громко спросил он. Это было знаком, что можно начать говорить громче. — Молодой господин Наойя Зенин ударил наследницу клана Иори. Он сказал, что «показывает слабым, где их место». Молодой господин отправил меня к вам, чтобы вы разобрались в этим, — закончил слуга. Эиджи мгновенно вскочил с места, готовый начать кричать. — Сейчас же к детям, — скомандовал Годжо. У Наобито заходили желваки. «Наойя, что ты делаешь, идиот!» — он тут же столкнулся с разъяренным взглядом Иори. Трое мужчин оставили собрание и спешно отправились по коридору. — Что здесь происходит?! — гаркнул Даичи. Сын обернулся на отца. — Этот мальчик обижает госпожу Иори, — всё также спокойно проговорил он. В этот момент сердце младшего Зенина ушло в пятки. Это девка из рода Иори? Ему стоило реже пропускать уроки. Тогда ему было бы известно, что эту семью никто не смеет трогать, потому что они под крылом Годжо. — Утахимэ! — мужчина тут же подбежал к дочери. — Тебе сильно больно? Что за поведение, как вы воспитываете своего сына?! — Папа, все нормально, мне почти не больно… Только не ругай няню, она просто хотела меня защитить! — взмолилась девочка. — Ты что-то сделала? — резко спросил он, от чего девушка вздрогнула. — Н-нет, господин, ни в коем случае! Я просто потянула госпожу на себя и спросила о её самочувствии после… — дальше она продолжать не решилась. — Наойя, что это за поведение? — спросил Наобито. — Я-я не знал, что она И-иори, отец! Она не от-твечала на м-мои вопросы! — голос мальчика начал дрожать. — Я просто ходила по коридору, госпожа Годжо мне сама разрешила! Он не дал мне даже фамилию сказать, он меня ударил! А потом начал грубить и говорить, что я слабая и страшная! Я не грубила, честно! — Утахимэ тут же заплакала. По лестнице спешно спустилась Ран. — Что случилось? Почему крик такой стоит? Почему девочка плачет? — Мама, этот мальчик ударил эту девочку, — невинно сказал Сатору, смотря на мать. Она тут же подняла сына на руки. — Прошу прощения, господа, за своего сына. Это моя вина, что он повёл себя таким образом, — произнёс Наобито. — Возмутительно! — вскрикнул Даичи. — Папа, я сказал этому мальчику, что он не должен её отчитывать на нашей территории, но он сказал, что закон не для него, что он самый сильный, и назвал меня индюком, — Сатору спрятал лицо в кимоно мамы. Его отец покраснел от злости ещё сильнее. — Как ты воспитываешь своего сына, что он так разговаривает с другими наследниками, Наобито?! Это уму не постижимо! Не желаю видеть Ваш клан у себя в поместье до конца лета минимум! Я отменяю финансирование Вашего завода в Киото, уходите сейчас же, — слова Даичи были приговором. Всё это слышали другие кланы, присутствующие на собрании. — Ещё раз прошу прощения за своего сына. Господин Иори, я компенсирую вред, который получила Ваша дочь. До свидания, — Наобито схватил сына за руку и вместе со слугами удалился из поместья Годжо. — Я знал, что Зенины самовлюбленные, но не думал, что настолько, — произнёс Годжо. Жена положила руку ему на плечо. — Если желаете, можете вернуться к себе, ничего страшного. — Утахимэ? — ее окликнул отец. — Всё хорошо… Со мной будет няня, — ответила девочка. Отец вымученно выдохнул. — Идите, господин Иори. Я послежу за детьми, — предложила Ран. — Благодарю, — Эиджи поклонился и ушёл следом за Годжо. Утахимэ удивленно озиралась по сторонам, не зная, что ей делать. — Пойдёшь с нами на улицу? У нас есть чудесный сад, — женщина присела на корточки и осмотрела щеку ребёнка. Сын стоял рядом. — Всё хорошо, твоё милое личико всё такое же. Идёшь? — она протянула руку. — Д-да, иду, — Иори в ответ протянула свою ладонь. Теперь женщина вела под руки двух детей. Её кожа на руках была очень мягкой и нежной. Должно быть, даже нежнее, что у самой Утахимэ. «Руки будто мамины» — подумалось ей. Через минуту она завела детей на территорию с цветами. У малышки запестрило в глазах от обилия растений. Всюду витал приятный аромат. — Ва-ау… — произнесла она. — Идите и поиграйте, я буду рядом. Можете сплести венки! — женщина хихикнула и отпустила ладонь сына, и он пошёл вслед за девочкой. Утахимэ уселась на траву и сорвала пару цветочков, начав переплетать их между собой. Затем сорвала ещё несколько. И ещё. Через время у неё получился красивый разноцветный венок, который она гордо надела себе на голову. — Ты похожа на принцессу, — вдруг произнёс мальчик. Он всё это время сидел напротив нее и наблюдал. — Спасибо, молодой господин, — она кивнула головой и улыбнулась. — Я Сатору. Зови меня по имени, — поправил он. Девочка снова кивнула. Мальчик сорвал цветок, начала что-то делать со стеблем, и спустя минуту протянул ладошку. — Дай руку, — Утахимэ покорно протянула ладонь. Момент, и на её пальце уже красуется «кольцо». — Ах! — она удивлённо вскинула брови. — Госпо… Сатору… Спасибо, очень мило! — Настоящего кольца у меня пока нет, но, как вырасту, то куплю и позову тебя замуж, — он поднял свои голубые глаза на неё. В них будто мерцал озорливый огонёк. Сам Годжо улыбался с румянцем на щеках. — О, это… Это честь для меня, — девочка тоже улыбнулась.