Слизеринские заговорщики (18+)

      Сириус был благословлен предками и Магией и стал лордом Блэком. Больше медлить никто не собирался. Первым делом Люциус принес в Аврорат насильно превращенного в крысу Питера. Конечно же, укрытая плотной тканью клетка, в которой его принесли, не позволила бы ему превратиться обратно. Предупредив, что дело чрезвычайной важности, Малфой прошел прямиком в кабинет начальника Аврората. Там он обнаружил Руфуса Скримджера, которому собирался основательно осложнить жизнь на ближайшие месяцы.       И сложности не заставили Скримджера себя ждать: обменявшись несколькими фразами с ним, Малфой указал на клетку, объявив, что это вполне себе живой-невредимый Питер Петтигрю! Незарегистрированный анимаг, который должен был быть мертв от руки Сириуса Блэка!       И, по заверениям Люциуса, очень верткий преступник, которого стоит допросить под Веритасерумом, лишив возможности обратиться в крысу.       Не медля, они перенеслись к камерам предварительного заключения Аврората. Следом – ловкость рук, немного магии, и за решеткой сидит грязный толстый человек с безумными глазами, больше похожий на крысу, чем на того, кем был когда-то. Но это определенно был Питер Питтигрю.       — Как Вы словили его, лорд Малфой?       — С помощью неравнодушных людей, — ответил Люциус. — Понимаете, Сириус Блэк – член семьи моей супруги. Я не мог остаться в стороне, получив информацию, что человек, в смерти которого обвиняют Блэка, на деле жив и скрывается в теле крысы.       — Можно ли узнать имена этих людей?       — В рамках дела, мистер Скримджер. Они с радостью придут на допрос, чтобы дать показания. Но, если вы понимаете, о чем я, им бы хотелось избежать глаз общественности. Хотя бы на этом этапе разбирательства.       — Хорошо. Я надеюсь, они не исчезнут из страны к тому времени, когда понадобятся Аврорату.       — Конечно, ручаюсь за них. Прошу Вас приступить к допросу Питера как можно скорее. Может вскрыться множество вещей… которые потребуют уделить им внимание.       — Вы что-то знаете?       — М-м, скажем так, я многое знаю о натуре Сириуса Блэка. Он по-собачьи предан своим друзьям. Так что мне никогда не верилось, что он мог бы провести в дом Поттеров кого бы то ни было, если бы человек представлял для них опасность, — протянул Люциус, после чего выразительно заглянул в глаза аврора. — Тем более, что Блэк – крестный отец Гарри Поттера. В полном смысле этого названия.       Глаза Скримджера распахнулись.       — А так же… птичка мне напела, что на том заседании на Блэке не использовали Веритасерум.       Руфус почувствовал, как на голове запульсировали вены.       — Если это правда, и Вы знали об этом, почему молчали?! — воскликнул он. Он ощущал все возрастающую головную боль. Если все, что он узнал, правда, если то, что он получит он допроса Петтигрю, окажется… тем, что кардинально изменит ситуацию, то может оказаться, что Блэка заперли в Азкабане ни за что! Потребуется пересмотр дела… Необходимо уточнить, как проходило заседание, проверить сведения про сыворотку правды… А за этим потянется еще множество событий… Ведь в том деле председателем Визенгамота был Дамблдор!       — Позвольте напомнить, что репутация моей семьи до сих пор не так однозначна, а в те годы меня и вовсе грозили упечь в застенки Азкабана. Была ли у меня возможность пойти наперекор решению Визенгамота, что уже нарек Блэка Пожирателем Смерти? Вы сами знаете, что произошло бы.       — Верно, верно, — кивнул Руфус, потирая лоб. — Тогда бы решили, что один Пожиратель решил освободить другого.       — Верно. Заседания в те годы были весьма… хаотичны. Как знать, в какую передрягу попадешь, сказав что-то не в том месте не в то время. А у меня была молодая семья, беременная супруга и полуторагодовалый сын. Мог ли я рисковать их благополучием? — Малфой покачал головой. — Тем более, у меня не было весомых доказательств. Но сейчас… прошу Вас, сделайте все возможное, чтобы найти правду.       — Будет сделано, — заверил Скримджер. — Последний вопрос: Вам известно что-нибудь о нынешнем местоположении Сириуса Блэка?       — Как я и упомнил, Сириус Блэк – часть семьи моей жены. И в том числе, моя семья, — он прошел к выходу из помещения, и остановился в арочном проеме, который отделял камеры от коридора, ведущего к двери наружу. — Даже если бы я знал, то по закону Магической Великобритании имел бы право хранить молчание… Понимаете, у меня несколько родственников, по воле случая находящихся в щекотливом положении… Я приложу все усилия, чтобы вернуть им под ноги устойчивую почву. Следуя законам, конечно же. Так что вам будет обо всем известно.       — Я Вас понял, — ответил Руфус, смерив его тяжелым взглядом.       — Свяжитесь со мной, когда потребуется мое участие и показания по поимке Петтигрю или помощь при работе с прессой, — тонко улыбнулся Малфой, бросая последний презрительный взгляд на Питера, застывшего за решеткой, наморщившись от отвращения. И, больше не тратя времени, со стуком каблуков, мерно сопровождающим его походку, отправился к выходу, прося охрану открыть проход.       Вскоре он вернулся в Малфой-мэнор. Предстояло уладить еще много дел. И в первую очередь – получить чашу Хаффлпафф, отданную когда-то на хранение Беллатрисе. Ее ментальное состояние наконец было близко к стабилизации, и воспоминания были восстановлены практически полностью. То, что ей открылось, повергло ее в шок, способный сломить вновь, но она держалась. Во многом, благодаря зельям, которые готовил для нее целитель Рафаэль Борджиа, и поддержке Нарциссы. Они с сестрой стали ближе, чем когда-либо до этого, и Лестрейндж решилась открыться ей больше, чем кому-либо из людей ее прошлого. Возможно, с тех пор, как ее детское наивное доверие улетучилось, Беллатриса так доверяла лишь своему Повелителю… от чего и пострадала, став жертвой самозванца. Но теперь она видела опору в младшей сестре, которая делала все, чтобы Беллатриса пошла на поправку.       И которая, как поняла Беллатриса, приняла в своем доме то дитя. Лестрейндж не сразу, но все же вспомнила, чем кончилась ее беременность. Она родила. Ребенок был жив. Оставленный матери, которая тогда еще проживала на территории Магической Великобритании. Ребенок был рожден в доме Сигнуса и Друэллы, в одном из поместий Блэков, в котором выросла сама Беллатриса и ее сестры. Тогда присутствовал только старый семейный колдомедик, который, вероятно, уже отбыл в мир иной. Но Белле было отведено не много времени, чтобы провести его со своим ребенком… вскоре мать с отцом отвезли ее во Францию, куда переехали, спасаясь от надвигающейся опасности, нависшей над Магической Великобританией. И не зря.       — Белла, — обратился к свояченице Люциус, найдя в обществе жены в гостиной. Когда здоровье Беллы пошло в гору, она стала больше передвигаться. Изначально ее поселили не в Малфой-мэноре: это был дом, зарегистрированный на подставное лицо. Его тщательно защитили всяческими чарами. Дом был частный и загородный, соседей там не водилось, так что колдомедику и родственникам было удобно навещать истощенную Беллу. Когда силы, как физические, так и ментальные, стали возвращаться к ней, Лестрейнж стала активней передвигаться по территории дома, а после – посещать Малфой-мэнор, всегда имея возможность переместиться обратно с домовиком. Он ни разу не пересеклась с гостями и несколькими жильцами мэнора: только Нарцисса и Люциус видели ее вживую. Драко и Кассиопея, а также Мелисса, уехали в Хогвартс. Малышка Мэрилин же была еще слишком мала, находясь в отведенных ей покоях с домовухой. Если Северус посещал мэнор – их с Беллой графики посещений не совпадали, да и все, чем интересовался Снейп в этом доме, начиналось Люциусом и кончалось дочерью. Ну а видеться с родственниками-Блэками Беллатрисе было опасно: даже узнавая что-то о нынешних делах семьи и ее членах, она не была готова взаимодействовать с ними. Над ней довлели воспоминания о прошлом. Не так давно она узнала, что Регулус выжил. Это принесло ей и облегчение и нечто сродни панической атаки при мысли, что им однажды придется столкнуться лицом к лицу. Удушающий стыд за собственную слабость и глупость, из-за которых она стала марионеткой в чужих руках, до тошноты доводящее ощущение отчаяния и вины – все это волной накрывало Беллатрису, стоило подумать о Регулусе. Из двоих двоюродных братьев она была ближе с младшим, он больше импонировал ей, в то время как старший был слишком громким и шебутным, шатался в странной компании и скандалил с родственниками. Она бы никогда, находясь в своем уме, не убила Регулуса! Одного из лучших претендентов на становление следующим лордом Блэком, которым так гордились ее тетушка Вальбурга и дядюшка Орион!       Так что видеться с Регулусом она готова не была. Даже узнав, что на самом деле он был одним из тех, кто вытащил ее из Азкабана: тогда она не разглядела, лица ее спасителей были зачарованы магией, да и ее состояние оставляло желать лучшего – вряд ли бы она сразу узнала Регулуса, даже если бы четко видела его.       С Сириусом… Белла видеться тоже в ближайшее время не собиралась. Хотя, к удивлению своему, узнав, что именно он готовится стать лордом, приняла участие в заготовке даров на Остару.       Теперь, когда род обрел главу, дела Блэков должны пойти в гору. Осталось лишь обелить имя Сириуса в глазах общественности. Как и ее.       — Да, Люциус? — ответила Беллатриса, отставляя чашку с травяным отваром.       — Скоро мы сможем возобновить дело Сириуса. Если все пройдет гладко, как мы предсказываем, следом пересмотрят твое. Нужно лишь отстранить Дамблдора, чтоб не ставил палок в колеса. Но перед этим, у меня есть к тебе серьезный разговор.       — О чем ты? — слегка напряглась Лестрейндж, следя, как Малфой садится в кресло напротив нее, устроившейся на диване с Нарциссой.       — Ты должна понимать, что мы вытащили тебя из Азкабана так внезапно неспроста, — начал Люциус, кинув взгляд на жену. Та, подобравшись, кивнула. — Это связано с поручением Темного Лорда.       — Темный Лорд? — прошептала Белла. — Он все же жив? — она оглянулась на сестру, получив молчаливое подтверждение. — И вы молчали?! Ни раз не сказали, что он жив?!       Лестрейндж вскочила на ноги, запуская мальцы в волосы.       — Белла, — позвала Нарцисса, но та не отозвалась, погруженная в мысли.       — Как такое может быть?.. А как же мальчишка Поттер?! В тот день! В тот день же!       — Белла, — настойчивей сказала Нарцисса, вставая следом, чтобы взять сестру за плечи. — Есть кое-что, о чем ты не знала.       — Что? — Беллатриса посмотрела не сестру широко открытыми глазами, в которых читалось требование ответа.       — Как ты уже поняла, был настоящий Темный Лорд и тот, кто выдавал себя за него, — издалека начала Нарцисса, подталкивая сестру к тому, чтобы опуститься обратно на диван. — И ты, будучи во внутреннем круге, знала, что Лорд скрывал свое лицо под змеиной маской.       — Все так, — звенящим напряжением голосом подтвердила Белла, не зная, где ожидать подвоха.       Лорд Волдеморт действительно скрывал свое истинное лицо от своих Пожирателей. Лишь те, кто допускался во внутренний круг, заслуживая своей преданностью и вкладом в их дело эту честь, получали право узнать, как выглядит Темный Лорд. У него были причины для подобного, но сейчас речь шла не об этом.       Что еще Белла могла не знать? И почему об этом и о том, что знал лишь внутренний круг, знала ее сестра, которая даже не являлась Пожирательницей?!       — Темный Лорд имел пробужденное наследие и имел магического партнера, — открыла Нарцисса. Белла молчала. Воздух покинул ее вместе с мыслями, отчего она не могла произнести ничего. — Его партнер намного младше него самого, поэтому он обрел его поздно…       — Не говори мне, что это мальчишка Поттер? — истерично вскрикнула Беллатриса.       — Нет, нет, это не Гарри, — замотав головой тут же отвергла версию Нарцисса, сжав ладони старшей сестры в своих. — Джеймс. Джеймс Поттер.       — Я не понимаю… Я не понимаю! — перешла с сиплого шепота на крик Беллатриса, вырывая свои руки из хватки сестры. — Вы решили свести меня с ума?! Навешать лапши на уши?! Это какая-то глупость! — ушла в отрицание Белла, отказываясь принимать то, что услышала. Это все не имело никакого смысла! Если Джеймс Поттер был магическим партнером Лорда, то что случилось в ту ночь в доме Поттеров?! Почему Темный Лорд исчез после той ночи?!       Ее дыхание участилось, а глаза безумно забегали. Она ничего не понимала. Неужели она жила в настолько плотной иллюзии, что все, что было ей известно – сплошная ложь?! Что было настоящим?! Даже возврат воспоминаний не помогал понять, что на самом деле происходило практически у нее под носом в те годы!       — Успокойся, Белла. Выпей еще отвара, — леди Малфой протянула ей чашку. — Сейчас мы с Люциусом все тебе объясним. Темный Лорд разрешил нам поведать тебе обо всем.       — Разрешил?..       — Верно. Он решил доверить тебе информацию о его семье. Он дорожит твоей преданностью, Белла, и очень опечален тем, как самозванец обошелся с тобой. Так что сейчас мы ответим на все вопросы, которые у тебя могли возникнуть. А потом расскажем о том, в чем Темному Лорду нужна твоя помощь.       — Хорошо, — попыталась взять себя в руки женщина, чтобы узнать наконец истину. — Рассказывайте. Скорей же, начинайте, я готова!       — Итак, — кашлянул в кулак Люциус. — Чтобы разрешить все недопонимания касаемо мнимого противостояния Темного Лорда и Гарри Поттера. Гарри – его родной сын, и Темный Лорд души в нем не чает. Он даже унаследовал его способность к парселтангу.       Внутренняя концентрация Беллы рассыпалась в прах, дезориентировав ее на несколько минут. Малфои замолчали, наблюдая за тем, как ее лицо превращается в застывшую маску, после чего наполняется какой-то очень странной эмоцией, схожей как с умилением, так и с одержимостью.       — Так… Гарри… маленький лорд… — выдохнула Белла с придыханием.       Малфои переглянулись. Отчего-то они ощутили легкие уколы вины перед Гарри в своих сердцах, но все же продолжили рассказ.       — И Гарри оказался магическим партнером нашего Драко. Из-за этого во время летних каникул Гарри бывает у нас в мэноре, — сказала Нарцисса. — Он хороший мальчик, вежливый и скромный. При этом обладает определенным очарованием, отчего люди тянутся к нему. Но давай вернемся к разговору о Гарри позже, хорошо? — предложила она, видя мечтательный взгляд Беллы, которая, видимо, пустилась в странные фантазии о том, что у ее любимого Темного Лорда есть его маленькая версия. — Сейчас мы расскажем, что происходило в те годы, когда мы пытались понять, кто выдает себя за Темного Лорда и почему не получалось никак поймать его. Но начнем с чуть более ранних лет, когда Темный Лорд… Том Реддл познакомился с Джеймсом.       Лестрейндж вновь сосредоточилась на словах сестры, чтобы погрузиться в мир, который никогда не показывался ей с такой стороны. И чем больше она слушала, тем больше эмоций одолевало ее. Казалось, окончательно вспылить ей не давало только действие зелий, которые она принимала по назначению целителя.       — Значит… Вы оба, Снейп, Люпин, Сивый и оба наших кузена … были близко знакомы с Темным Лордом… потому что оказались в одной компании с Джеймсом Поттером, — пытаясь уложить все сказанное в голове, тезисно заключила Белла. Ей казалось, что внутри ее сознания что-то с щелчком встает на место. Будто бы она догадывалась о чем-то таком раньше или подозревала… будто до Азкабана, когда ее не накрывали эпизоды странного помешательства, заставляющего делать нехарактерные ей вещи, она если не знала, то чувствовала – интуитивно догадывалась о вещах, что рассказывали ей Малфои. И то, что она знала о личности милорда как одна из приближенных Внутреннего круга, гармонично вписывалось в их рассказ.       — Верно.       — Темный Лорд и Джеймс Поттер – магические партнеры, и Гарри – их сын, которого после угрозы выкидыша доносила Лили Поттер, с которой Джеймс заключил фиктивный брак.       — Тоже верно.       — В ту ночь в дом Поттеров отправился не Темный Лорд, а самозванец, но в итоге не смог убить Гарри… А Джеймс и Лили Поттеры… погрузились в кому, — она подняла взгляд на родственников. — Я все еще не понимаю, как это произошло!       — Мы не имеем права раскрывать информацию о наследии Поттеров, но это благодаря ему, — повторила то, что уже говорила сестре ранее, Нарцисса.       — М-м-м, допустим. А Темный Лорд исчез, чтобы кома этих двоих не окончилась их смертью. По своей воле. Его никто не убивал. Но он выжил.       — Верно. Он стал личем, а позже был вселен Северусом в голема. Теперь он в Хогвартсе.       — Темный Лорд в Хогвартсе, а этот старый пес Дамблдор и усом не ведет! — захихикала Белла. — Столько раз чинил препятствия и боролся против Темного Лорда со своим орденом жаренной курицы, а теперь не знает, кто живет у него под носом! — она хохотала до слез.       — Белла… что скажешь? — осторожно спросила леди Малфой.       — О чем? — утирая влагу с глаз, уточнила она.       — Твое мнение о Темном Лорде… и обо всем, что мы рассказали. Какое оно?       — Я всегда буду на стороне Темного Лорда! — решительно заявила она. — Пускай мне и обидно, что никто не говорил мне обо всем этом ранее… Но сейчас, пройдя эту… эту гадкую терапию… и вспомнив всю эту мерзость, как мне промывали мозги, делая из меня какую-то никчемную марионетку, не думаю, что мне нужно было знать это все тогда. Кто знает, как бы самозванец воспользовался моим знанием. Это было бы ужасно. Я могла бы навредить напрямую Темному Лорду и всему чем он дорожит, — она схватила себя за плечи, содрогаясь. — Представлять этого не хочу!!!       — Кхм, нам всегда казалось, что ты влюблена в Темного Лорда, Белла, — сказал Люциус, желая прояснить этот вопрос.       — Конечно, — легко согласилась Беллатриса, без смущения смотря ему прямо в глаза своими, широко, с вызовом распахнутыми. — Моя любовь к Темному Лорду была, есть и будет. Она бесконечна и неизменна.       — Тогда что насчет того, что у него есть партнер и сын? — спросила Нарцисса. — Как ты к этому относишься? Ты же не собираешься им вредить?       — Моей целью всегда было благо Темного Лорда, — со звоном стали в голосе ответила Лестрейнж, восприняв вопрос сестры словно оскорбление. — Долгожданный магический партнер – это благо Темного Лорда! Сын Темного Лорда – тоже благо Темного Лорда! Это его наследник, несущий в себе кровь Темного Лорда! Я передавлю глотку любому, кто лишит Темного Лорда его счастья! — ее глаза горели одержимой убежденностью в сказанном. Она действительно была готова хоть с голыми руками кинуться на того, кто решил бы причинить вред Темному Лорду и его семье.       — Понятно, значит мы просто могли неправильно понять тебя. Прости за наши подозрения, Белла, — сказал ей Люциус.       — Нам просто не давало покоя то, что именно ты можешь чувствовать к Темному Лорду, — подхватила речь мужа Нарцисса. — Тем более… тот эпизод… — она замялась, поднимая взгляд на сестру. — Насчет твоей беременности…       Белла поежилась, кривясь.       — Мне мерзко вспоминать. Сейчас. Зная, что это был самозванец. Тогда я словно была не в себе, — борясь с комом в горле, что словно бы подталкивал ее к тошноте вместо разговора, она гулко сглотнула, скрежетая ногтями по обивке дивана. — Я понимаю, о чем вы думаете. Я знаю, да. О том, что я была готова возлечь с Темным Лордом. Так ведь? Так?.. Да… Да, это так… Если бы Темный Лорд возжелал меня, это было бы его милостью, его наградой… я бы отдалась ему, если бы того пожелал Темный Лорд, ведь то была бы его воля, которую я обязалась исполнять… Однако! Если бы Темный Лорд сам не предложил подобного, я никогда бы не смела! Не смела бы нарушать его границ! И тогда все случилось, потому как казалось, что именно Темный Лорд предложил мне!.. Если бы я только знала, что это не он! Если бы я только знала!..       Она закусила губу, резко ребром кулака ударяя по подлокотнику дивана. Ее трясло. Может, отношение к своему ребенку она и успела проработать, чтобы видеть в нем в первую очередь свою кровь, невинное дитя, которое не знало отца и жило с семьей матери, но вот сам момент зачатия… Нет, ей все еще было слишком мерзко от осознания… от воспоминания… она не помнила подробностей, не помнила, кем именно был этот человек… но она вспомнила как его внешность стала меняться – так спадал эффект от оборотного зелья. Но это все, что она смогла вспомнить. Этот фрагмент памяти был сильно повреждён – все же, на нее тогда явно наложили Обливэйт, действие которого так просто не обратишь. Уже счастье, что она смогла вспомнить частицу стертого воспоминания.       Но кем бы ни был этот мерзавец, от понимания, что ей овладел мужчина, не являющийся ее Лордом или даже ее мужем… Беллу не могло перестать трясти от отвращения и ужаса.       — Цисса, Люциус, я пойду к себе, мне дурно, — произнесла она, поднимаясь на нетвердых ногах.       — Позволь только наложить тебе блок на воспоминания об этом разговоре, — произнес Люциус. — Не переживай, ты все будешь помнить, просто этот разговор никто не сможет увидеть, постаравшись влезть тебе в голову легилименцией. Это заклинание Темного Лорда, ему можно доверять.       С сомнением во взгляде и мыслях, но Белла кивнула, терпя наложение заклинания. Все же, защитить информацию о Темном Лорде нужно было любыми способами.       — Пожалуй, о задании Темного Лорда мы поговорим чуть позже. Ты присоединишьсяк нам за ужином? — спросил Люциус.       — Обязательно. Мне нужно узнать, что нужно Темному Лорду, — кивнула Беллатриса, после чего удалилась с домовиком в свой нынешний дом, чтобы прилечь в умиротворяющей полутьме своей спальни. Ей нужно было расслабиться, отвлечься и переждать, чтобы тошнота и тремор ушли прочь. Нужно подумать о хорошем. Например, поразмышлять… насколько юный Гарри похож на Темного Лорда. Возможно, когда вырастет, он будет походить лицом на своего отца? И у него есть все, чтобы стать успешным и знаменитым. Вероятно, он сможет внести вклад в их дело, какой еще не удавалось сделать всем им? Ох, какой же потенциал может быть сокрыт в Маленьком Лорде!

***

      Белла всегда знала, что ее Лорд – обладатель пробужденного наследия. Он не скрывал, что змеиные черты – часть его настоящего облика, частичная трансформация. Темный Лорд не вдавался лишь в подробности о своей личной жизни, не желая, по своим причинам, вмешивать их в дела своей организации. Как оказалось, причиной было пристальное внимание Дамблдора к его избраннику.       Они, Пожиратели Смерти, когда-то давно – Вальбургиевы рыцари, собирались отстаивать традиции и порядок магического мира, почитание воли Магии и ее сестер. Они желали, чтобы магических существ и их потомков, в коих текла их кровь, не притесняли пришельцы из маггловской части мира и те, кто забыл о своих корнях. Чистокровные семьи были заинтересованы в этом в первую очередь, ведь у них часто происходили случаи, когда наследие пробуждалось у кого-либо из членов семьи. Это, конечно, не останавливало некоторых из них от заключения выгодных для семей браков, но для многих имело значение. Порой, даже настаивая на выгодном браке, родители завещали детям найти свою истинную пару и держать ее в фаворитах, пока растут официальные наследники, связывающие меж собой два дома. Потом кто-то действительно был настолько решителен, что расторгал магический брак, чтобы вновь обвенчаться со своим магическим партнером, а кто-то оставался в браке с «выгодным» супругом, лишь расходясь в разные стороны и не участвуя более в жизни друг друга кроме официальных мероприятий.       Молодым порой сложно было принять такую систему, горячие сердца желали противиться навязанному браку, но, тем не менее, традиция продолжала жить дальше. Не все спешили от нее отказываться.       В любом случае, то, чем является на деле Магия, то, какие порядки царят в магическом мире – это то, что было крамольно забывать, ведь невежды, заполоняющие их общество могли вызвать гнев Трех Великих Сестер: а уж как решат Высшие Силы наказать неразумных людей в этот раз – никому было неведомо.       Как гласят легенды, прошлый случай, вызвавший печаль и гнев Трех Великих Сестер, лишил всех людей – магов и магглов – их истинных партнеров, этой связи, что притягивала друг к другу идеально подходящие сердца.       Возможно же, что, получив забвение вместо почитания и благодарности в умах новых поколений магов, Мать Магия лишит всех волшебников способности к колдовству? Они все имеют шанс стать сквибами, но многие этого просто не понимают, продолжая использовать магию просто как какой-то инструмент!       А что с теми, кто пробудил в себе наследие? В глазах многих людей они уже «ничем не лучше» магических существ, которым в Министерстве приравняли к животным, которым нужно стоять на учете! А ведь они разумны! Многие магические существа – представители разумных магических рас или люди, обращенные в них! Оборотни, вампиры, эльфы, вейлы, кентавры, наги, древние драконы! Многие, многие виды, что раньше населяли Землю так же открыто, как и обычные маги! Теперь часть из них подвергается притеснениям с их стороны, а часть – ушла в иные складки пространства, до которых ни одному магу не добраться.       Если так пойдет дальше, не за горами и день, когда магов с наследием начнут поголовно загонять в резервации, чтобы держать «подальше от цивилизованного общества»!       Конечно же, Темный Лорд видел это! И был настроен бороться, понимая суть проблемы! И все семьи, вставшие на его сторону, видели эту суть, следуя за своим лидером!       А потом их стали воспринимать как мятежников, преступников. Как тех, кого у магглов зовут «террористами». Но что они сделали для этого? Просто боролись за правду? Пытались донести до людей, в какой опасности они находятся?       На них начали охоту. На них начали постепенно коситься с подозрением все больше и больше людей.       На них кидались с палочками авроры и члены Ордена Феникса, которых завербовал Дамблдор, прерывая любую их попытку предпринять хоть что-то. Все официальные пути, по которым они могли бы распространять информацию, таким образом оказались для них отрезаны. Некоторые их товарищи были ранены, а кто-то даже убит.       И в их рядах начало происходить нечто странное: тогда на сцену вышел лжеВолдеморт, существование которого долго оставалось в тайне. А позже, как поняла Беллатриса, Темный Лорд, который подозревал многое о происходящем, так и не смог поймать самозванца.       Лестрейндж тяжело вздыхала, пытаясь отвлечься от назойливых мыслей о прошлом все равно теперь, с высоты прожитых лет и терапии, напоминало просто ржавое решето, которое не удержало в себе и капли правды.       В голове возникли образы, каким сейчас мог быть Гарри Поттер. Вероятно, он похож на Джеймса Поттера. Но ведь и на милорда он должен быть похож? Нарцисса сказала, что он очарователен. Как же изменится его очарование со временем, станет ли он харизматичным лидером, каким стал однажды Темный Лорд? Как интригующе будет встретить его лично и наблюдать за его ростом под крылом Темного Лорда!       Беллатриса погрузилась в дрему. В ее комнате, не самой роскошной из тех, в которых ей доводилось жить, были постель с тумбой, платяной шкаф, туалетный столик, письменный стол со стулом: все поместили в одну комнату, чтобы недавно слабой телом Беллатрисе было удобнее добираться до места, где он может выполнять письменные задания своего целителя.       Одно из последних все еще лежало на углу стола. Резким почерком Беллатрисы было написано:       «10 марта 1994.       Я помню, что держала под Круциатусом Фрэнка и Алису Лонгботтом. Но какова была причина? Я уверена, мне хотелось это сделать. Я была убеждена, что поступаю верно… Возможно ли что дело только в том, что это был Его приказ? Ведь тогда и правда Он отправил меня к Лонгботтомам. Меня и Родольфуса с Рабастаном. Я думала, что это Он…       Не понимаю…       Фрэнк и Алиса были теми, кто выступал против нас в составе ордена Дамблдора… Они раздражали, вечно несли какую-то чушь, которой промывали мозги всем сторонникам старика… Но я ведь никогда не ненавидела их??? Почему я помню, что во мне бурлила ненависть? Я наслаждалась местью… но за что я могла им мстить???       Лонгботтомы – чистокровные маги, никогда не выступавшие против законов Магии. Они были нейтральны и не вмешивались ни во что, тихо следуя традициям… Лишь Алиса и Фрэнк были странными, повелись на речи Дамблдора, приняв Темного Лорда за монстра, который хочет разрушить мир… Но у меня ведь не было с ними личной вражды? Что они лично сделали непоправимого для Темного Лорда? Для меня?.. За какую обиду я могла желать мести?..       Не помню… не помню… стена. Пустота. Не помню…       13 марта 1994.       Отчего-то в тот момент я считала, что у меня нет ребенка. Отчего-то я вспомнила, что местью старалась перекрыть чувство потери. Я верила, что они в ответе за это… за то, чего я лишилась… Почему?.. Я не понимаю…       Как в голове одновременно может быть и знание, что ребенок есть, и убежденность в том, что его нет? Что он не родился... или родился, но был убит? Все так сумбурно… месиво, а не воспоминания…       15 марта 1994.       Идя в дом Лонгботтомов по приказу того, кого считала Темным Лордом, я не колебалась. Решимость выполнить Его приказ подпитывалось моим собственным желанием расправиться с Лонгботтомами. Его приказ казался милостью – словно он вручал в мои руки шанс отомстить моим обидчикам самостоятельно, и темная радость наполняла меня… Именно в то время я считала, что лишилась ребенка по вине Алисы и Фрэнка Лонгботтом…       Это похоже на эффект заклятья или зелья – ничем иным не могу объяснить, почему я забыла, как родила и оставила дитя моей матери, заботящейся о нем. Этот ребенок… моя дочь… 31 октября 1981 года я не помнила, что видела ее живой за несколько дней до этой роковой ночи.       Что случилось за эти несколько дней? Отчего-то те дни не стали чем-то запоминающимся… Я не появлялась дома, была занята делами, которые поручил Темный Лорд… Мы с Родольфусом и Рабастаном были посланы найти информацию о каком-то артефакте, который разыскивал Темный Лорд, и не спали ночами… поэтому я не помню деталей? Дни смешались из-за недостатка сна? Тогда… тогда Темный Лорд…???       17 марта 1994.       Это не был Темный Лорд. Самозванец навестил нас. Как он нас нашел? Как вообще самозванец узнавал, где мы находимся? Как мог созывать нас, не являясь Темным Лордом?       Не понимаю. Не понимаю. Это выше моего понимания. Как он мог имитировать вызов Темного Лорда? Это до сих пор кажется бредом.       А вызывал ли он нас или мы виделись иначе?..       Все еще не помню. Не помню!!!!!       Самозванец нашел нас. Справился о наших успехах… общими словами. Он не задавал конкретных вопросов, но мы рассказали все, что успели найти…       Не поэтому ли он мог так легко манипулировать нами???? Ему нужно было сказать слово, чтобы мы ответили десять! Самозванец знал о том, что нам поручал Темный Лорд! И мы виноваты в этом, потому что сами рассказывали ему об этом! Как такое могло быть???       Ментальная магия. Зелья… Или даже Империус. Только так. Если бы не было магического вмешательства, мы не стали бы идиотами, которые не увидят подмены своего господина!       Самозванец подарил нам бутылку вина… сказал, что в награду за наше усердие... тогда же разлил его нам по бокалам… и мы не подумали бы отказаться от подобной милости, оказанной нам Темным Лордом…       Могло ли то вино… То вино было чем-то отравлено!       Моя память все еще в беспорядке. Все еще есть ощущение, что две реальности на ложились друг на друга. Словно неподходящие друг другу лоскуты, сшитые дрянной недоучкой, мои воспоминания противоречат друг другу.       Сейчас я вижу, что Темный Лорд никогда не был настроен враждебно к Поттерам. Но я помню, что самозванец поднимал тему Поттеров.       И мне известно, что Темный Лорд пропал после похода в дом к Поттерам. Он исчез в ту ночь, и Его метка поблекла! И весь мир узнал о мальчишке Поттере, «победившем» Темного Лорда! Было ли это совпадением??? Слишком подозрительно, слишком-слишком-слишком подозрительно!       Темный Лорд не мог напасть на магического ребенка! Из такой древней семьи! Он же не безумец! Как все это могло быть?!       Мне не хватает информации, чтобы судить, что правда, а что – ложь.»       Запись прервалась. Больше она ничего не писала.

***

      На ужине Белла узнала, что Лорд желает вернуть свою чашу, отданную когда-то ей на хранение. У нее уточнили, где она находится: они верно догадывались, она в ее личном сейфе в Гринготтсе. Сможет ли ее достать Сириус, став главой рода? Вероятно, да. Но с первого взгляда он вряд ли ее опознает, а опознав – может не догадаться, как взять.       — На чаше лежит заклинание умножения. Стоит к ней прикоснуться, как целая гора таких чаш заполнит весь сейф. Так и не поймешь, какая верная, — пояснила Беллатриса.       — То есть, лучше все же провести тебя в Гринготтс, чтобы ты достала ее лично, — заключил Люциус.       — Ее ведь не схватят? — обеспокоилась Нарцисса.       — Не переживай, Нарси, я договорюсь с банком, наше появление останется незамеченным для прочих посетителей. Пройдем так же через камин, как вы поступали для ритуала Сириуса.       Люциус связался с гоблинами тем же вечером. Так было решено на следующий день отправиться в Гринготтс за чашей.

***

      Чаша была заполучена без проблем. Но спокойствие как для Малфоев и Блэков, так и для всех Магической Великобритании длилось не долго.       В ближайшие дни в «Ежедневном Пророке» было опубликовано шокирующее заявление Руфуса Скримджера под звонким заголовком прямиком из-под журналистского пера: «СИРИУС БЛЭК – НЕВИНОВЕН? В АВРОРАТ БЫЛ ДОСТАВЛЕН И ДОПРОШЕН ИСТИННЫЙ ПРЕСТУПНИК!»       Как Скримджер, так и Малфой действовали оперативно. Первый немедля оформил все бумаги и приступил к допросу Петтигрю, после чего, ошалев от полученных показаний, обратился к Люциусу за данными прочих привлеченных к делу людей. Самой сложной частью было то, что к аресту Сириуса Блэка был причастен председатель Визенгамота, который умудрился посадить в Азкабан невиновного человека. Альбус Дамблдор был еще тем ловкачом и хитрецом, невзирая на пресловутую славу Гриффиндора, к которому он когда-то причислялся, оттого действовать нужно было четко, следуя всем принятым процедурам, чтобы было не подкопаться.       Люциус отправился на беседу с министром, Корнелиусом Фаджем, раскрывая ему неизбежно наступающие перспективы жизни в Магической Великобритании, ведь об аресте Питера станет известно общественности, а Блэку вернут его честное имя. Однако осадок от этой ситуации останется в умах граждан. Все будут знать, что даже невиновных могут упечь в застенки Азкабана на долгие годы. И далеко не каждый сможет сбежать подобно Блэку, чтобы заиметь шанс очистить свое имя и поведать правду. И тогда в народе пойдут волнения, разговоры о недовольстве властью…       Чем дальше Люциус говорил, тем больше лоб Фаджа покрывался испариной. Он ощущал, как его загоняют в ловушку. Неужели нельзя все замести под ковер? Просто не позволять газетам публиковать статьи о Петтигрю и Блэке!.. Нет, нет, конечно же, такое в мешке не утаишь – так или иначе все тайное станет явным, не все газеты подчиняются напрямую Министерству Магии и доносят его волю… Да и слухи распространяются быстрее пожара.И оправданный Блэк не оставит пятно на своей репутации в покое! Все узнают и тогда… Кем будет недоволен народ в первую очередь? Конечно же, министром, который не разобрался с несправедливостью, не уследил! И вообще не важно, что когда Блэка судили, он, Корнелиус Фадж, еще не занимал этого поста! Естественно, мало кто решит поддержать его на следующих выборах!       Но Малфой предложил выход: тот самый путь, что спасет неуклонно тонущий корабль его карьеры! Звучало это рисково, скандально – просто-напросто шокирующе! Но это могло сработать: Люциус открыл ему глаза, как одним взмахом палочки поймать двух садовых гномов сразу! Дамблдор – главный виновник творящегося беспредела! Этот дряхлый умник, который никогда не забывает напомнить, какую имеет власть и как его влияние может сказаться даже на такой фигуре, как министр Магии! Конечно же, нужно указать на виновника и лишить его привилегий – такой шанс кощунственно упустить! Какой еще председатель Визенгамота? Ха! Полномочия будут сняты на все время проведения расследования! Сириус Блэк окажется невиновным? И как же так? Что же это получается? Недосмотр Дамблдора? А с чего же он не недоглядеть еще раз? Или несколько десятков раз??? Следует провести масштабное расследование, которое свяжет его по рукам и ногам надолго! И это было именно то, что предлагал Люциус: в Азкабан нужно будет направить специалистов, что проверят заключенных, которые попали туда за время председательства Альбуса! Все ли Пожиратели Смерти, которых обвиняли в причастности к Тому-Кого-Нельзя-Называть и зверствах, на деле ими являются? Или Дамблдор где-то вновь недосмотрел???       — И, министр, — напоследок обратился Люциус, уже пожав радостному от открывающихся перспектив Фаджу руку. — Дементоры, что охраняют Хогвартс… Я надеюсь, после повторного заседания по делу Блэка, они будут отозваны обратно в Азкабан?       — Конечно, конечно, лорд Малфой.       — Премного благодарен, министр Фадж. Все же, как родитель, я был обеспокоен этим вопросом не меньше, чем прочие.       — Понимаю Вас. Дементоры будут возвращены в Азкабан… Правда, что насчет Беллатрисы Лестрейндж?       — О, уверяю Вас, ей незачем проникать в Хогвартс. И могу заверить Вас, что с ней не возникнет проблем как и с Блэком.       — Неужто?! — воскликнул Фадж.       — Поверьте, министр. Я не бросаю слов на ветер… столь многое о прошлом было скрыто от общественности, что остается только диву даваться. Это же касается и леди Лестрейндж. Мне стали известны весьма любопытные подробности… совсем скоро я доложу о них мистеру Скримджеру.       — Значит… у нас на повестке целых два дела, в ошибочном суждении которых виновен Дамблдор?! — перспективы кружили Корнелиусу голову.       — Именно так, уважаемый. Что ж, на этой ноте позволю себе откланяться. Нужно уладить еще несколько вопросов с прессой. Вы не будете разочарованы…Могу же я полагать, что Вы лично направите письмо Амелии Боунс с прошением о возобновлении дел и с данными о причине… временного снятия Дамблдора с поста? — Люциус выразительно заглянул министру в глаза, чтобы тот ясно прочел посыл: временное с большей вероятностью перейдет в постоянное.       — Всенепременно, лорд Малфой. Займусь этим прямо сейчас, — с жаром заверил Фадж. — Мадам Боунс самый беспричастный судья, она будет следовать букве закона с предельной строгостью.       — Всего Вам хорошего, министр. До новой встречи, — пожал ему руку еще раз Малфой, откланиваясь.

***

      Люциус, шагая по коридорам Министерства, тонко улыбался, думая о том, что для их дорогого министра будет большим шоком узнать, что оправданные Блэк и Лестрейндж – не вершина грядущих проблем для него и перемен для всего общества.       В далеком восемьдесят первом многих Пожирателей обвиняли уже просто по одному факту наличия метки Волдеморта на предплечье.       Так как Том не был мертв, метка у тех, кто был ей заклеймен, не исчезла – лишь сильно поблекла. И если у Сириуса, «истинного гриффиндорца на стороне Света», ее никогда не было, то у Беллы – еще как была. И Визенгамот не сможет проигнорировать это.       И тут в дело вступит правда о истинном положении дел в рядах Пожирателей.       Общественность будет стоять на ушах, узнав, что «Темных Лордов» было два. И приказы их были довольно противоречивы… И если одного «убил Гарри Поттер», то… что же случилось со вторым? Вопрос достаточно закономерный.       Магическое общество погрузится в хаос, ведь его до сих пор не отпустил ужас ушедшей «войны», бойни, устроенной противниками «Света». Они будут строить теории, подозревать тех, в ком раньше не сомневались, и цепляться за информацию, которую кто-либо сможет им дать. И тогда Пожиратели Смерти сами поведают им правду, о которой все так быстро позабыли. Они напомнят, кем являются на самом деле, какие цели преследуют.       Это послужит началом для их возрождения. Они восстановят репутацию своего Лорда и их собственную. И тогда, лишь подойдет час, когда Волдеморту будет возвращено тело, он вновь возглавит их дело, чтобы направить Магическую Великобританию по верному пути.

***

      Ремус был вызван в Аврорат, чтобы дать показания. Как о поимке Питера – информация более конфиденциальная, так и непосредственно по делу Сириуса: он подтвердил, что может на пересмотре дела под Веритасерумом свидетельствовать в пользу Блэка, ведь был вместе с ним в ту Хэллоуинскую ночь и уверен: он не предавал Поттеров.       Скримджер был весьма озадачен тем, что в деле о поимке крысы фигурировали такие личности как Северус Снейп и даже Гарри Поттер… вооруженный некой мантией-невидимкой и неизвестным артефактом, который создал его отец в компании дающего показания Люпина, Блэка и – что за ирония – Петтигрю! Конечно же, все эти подробности на заседании в Визенгамоте оглашать не будут. Но на пресловутую «Карту Мародеров» Скримджер желал бы взглянуть, чтобы лично убедиться в ее действенности… Конфисковать бы такую – таки артефакт – прям следящее устройство за гражданскими, находящееся в руках ребенка… однако право собственности все же оставалось за Поттером, как за сыном создателя. Тем более, такой артефакт нельзя было причислить к темномагическим для изъятия.       Руфус даже задумался, что было бы неплохо иметь такие же, но связанные с местами заключения преступников или с местностью с сомнительным контингентом, вроде Лютного… Как бы работы у авроров да охранников поубавилось! Как проще стало бы нарушителей отслеживать да всякие бесчинства предотвращать!       Жаль, Поттер-старший, главный изобретатель Карты, безвременно почил…       Но мысли об этом Скримджер быстро отбросил, оставив на будущее. Пока что Аврорат гудел от осознания, кто именно появился в их камерах временного заключения!       Направленная на стажировку от аврорской академии Нимфадора Тонкс постоянно меняла цвет волос, не в силах скрыть некоторой нервозности. Намечалось нечто, пока что ей непонятное, но оно явно было связано с ее кровными родственниками…Дело Сириуса Блэка, ее двоюродного дяди, невольно порождало ассоциацию и со сбежавшей вслед за ним Беллатрисой Лестрейндж, ее тетей. А там уж и вспоминалось лицо ныне почившей бабушки Друэллы, которая при встрече с ней так переживала за судьбу Нимфадоры. У нее была такая скандальная семья, что живот невольно сводило от тревоги и стыда – в зависимости от ситуации. Оставалось только стыдиться, зная, что в родне есть преступники, которые причинили много зла людям… но, внезапно открывая, что не все было так однозначно, что родственники могли быть осуждены ложно, она тревожилась. Атмосфера в Аврорате явно намекала, что скоро все тайное станет явно и все внимание общественности еще больше сосредоточится на фамилии Блэк.       А в Хогвартсе места себе не находил директор. Стоило громкому заголовку осветить передовицу, как к нему пожаловали в сопровождении авроров представители Министерства во главе с самим Министром Магии и представителем Визенгамота, чтобы вручить уведомление о временном сложении с него полномочий. Теперь он не только не имел права на участие в деятельности Визенгамота, но и получал запрет на покидание страны. Помимо прочего, являясь подозреваемым в, как минимум, халатности, он обязывался носить браслет, отслеживающий его перемещения. У него было одно пакостное свойство: его питала волшебная сила волшебника, на которого он был надет. Так что заключенный в его нерушимые объятья маг ощущал отток своих сил. А снять его мог лишь уполномоченный член Аврората или его доверенное лицо. Стоило пойти на уловку, чтобы стянуть его – и маг тут же приравнивался к объявленным в розыск преступникам. Дальнейшее развитие событий очевидно: для его поимки тут же выдвигается наряд авроров, а его лицо, в случае ненахождения его туловища в последних отслеженных браслетом координатах, украшает все магические улицы с припиской «разыскивается».       Для Дамблдора все же была разница, тиражируется ли его лицо на вкладышах для шоколадных лягушек или на объявлениях, омрачающих общественное мнение. Ему оставалось лишь смириться и принять действительность, смиренно нося выданный артефакт.       Бурно негодовать в пустоту своего кабинета ему это не мешало.

***

      Директор нервно мерял шагами свой кабинет, не в силах сдержать своего раздражения.       Он был глубоко погружен в мысли – столь мрачные, что даже лицо его, казалось, почернело.       — Как им удалось поймать Петтигрю?! — цыкнул он с досады. Стоило отвлечься на одно, так было упущено другое! Не это ли так называемая «старость»? Будь он в своей прежней форме, не допустил бы подобной оплошности!       Однако в итоге не имело смысла представлять как что могло бы быть, ведь ни Блэк, ни Лестрейндж не заявились в Хогвартс и не попали в лапы дементоров, а Питер Петтигрю каким-то образом оказался в руках Аврората!       Крыса должна была быть в стенах Хогвартса вместе с шестым Уизли! Так как она попала к главе Аврората?! Кто-то провернул подобное у него под носом, а он, директор, даже не заметил этого!       Неужели он совсем теряет разум? Пора пить зелья для поддержания здоровья?       Если подумать… что касается случая со «смертью» Петтигрю, никто ведь не сможет ему ничего предъявить. Чем бы ни пытались разговорить Питера, крыса не вспомнит ничего, что его, Дамблдора, дискредитировало бы в магическом обществе. При любых их взаимодействиях… тайного характера… Петтигрю никогда не видел его настоящего лица и не знал личности.       — Я был там, когда он имитировал свою смерть, но он этого не докажет, ведь не видел меня, — пробормотал он, потирая пальцами переносицу. Тогда мантия-невидимка так удачно все еще находилась в его руках, оттого не стоило труда притаиться за ее покровом, наблюдая, как крыса убивает тринадцать магглов и отрезает себе палец, после чего эффектно скрывается с места происшествия, маскируя происходящее под преступление, свершенное руками бешено гонящегося за ним Блэка.       После этого директор поспешил в Министерство, чтобы держаться близ доблестных сотрудников Аврората, поторопить которых к месту происшествия своими методами для него не было проблемой: слово здесь, просьба там – и вот уже проинформированные надежным человеком нужные авроры бегут ловить преступника. Тогда на вызов отправились «его» ребята: те, кто состоял в Ордене Феникса или же был обязан чем-то своему старому директору.       Не было труда в том, чтобы оперативно затащить Сириуса Блэка в комнату предварительного задержания Аврората, а после – оставить наедине с ним, удалившись, не раскрывая ртов. И не на такое могли пойти эти вояки ради своего Светлого лидера и благодетеля.       Блэк был ослеплен яростью, но при этом был насторожен и напряжен, как взявшая след ищейка.       Сильно подсобили тогда несколько заклинаний, кинутых в еще дезориентированного от транспортировки аврорами Блэка, и зелий, делающих его более расслабленным, доверчивым и в то же время напуганным, влитых в его луженую глотку. Дальше запудрить ему мозги было делом времени и нескольких ментальных закладок. Тем более после обещания помочь на суде и не делать его виновным в инциденте с магглами, после заверения, что, конечно же, он не попадет в Азкабан за то, чего не совершал… Блэк – то, что на тот момент осталось от его сознания, – намного активнее пошел на контакт… Он все нес несвязный бред про то, что ему нельзя оставлять Люпина, про то, как жесток мир к беззащитным детям – видать, вспоминал про мальчишку Поттера, с которым расстался не так давно… или же Дамблдор только думал так тогда, ведь теперь известно о таких двух переменных, как близнецы Блэк – все же, существует же вероятность, что они – дети Сириуса?.. Это звучит бредово, при знании о том, какой он был повеса и никогда не говорил о каком бы то ни было браке. А дети явно законнорожденные, раз уж имеют право на древнюю фамилию… В любом случае, Блэк точно что-то знал о них, раз всегда был на короткой ноге с Люпином, да и сейчас опекуном детей является именно этот оборотень….       На любые вопросы Люпин ему отвечать не собирался – юлил и обходился общими фразами. Волк оказался скользким, как змея!       Великим был соблазн надавить на него… одна сущность Люпина была поводом для шантажа: предать подобное огласке, и он будет вынужден лишиться работы профессором, которой так добивался… но это же навредило бы и репутации самого директора. Все же, он занимался отбором кадров и вообще – знал Люпина с ученичества. Так что огласка принесла бы им обоим ущерб, хоть и весьма неравнозначный: что останется лишь пятном на его, Дамблдора, мантии, то уничтожит Люпина и его мирную жизнь.       Но вся эта ситуация с побегом заключенных, дементорами, Фестивалем с прибывшими иностранцами, да еще и изменения в учебной программе Хогвартса!.. Все это не располагало к тому, что подвергать репутацию директора каким бы то ни было испытаниям.       Также у Дамблдора были подозрения, что Блэк попробует связаться с Люпином, если разузнает, что тот в замке… или же наоборот, Люпин выйдет на контакт со старым другом при первой возможности… но Ремус демонстрировал равнодушие и нежелание вмешиваться в дело побега Блэка. Смотрел на посвященные ему статьи в газете со скорбной миной и откладывал их в сторону. Про того же Петтигрю и его живость оборотень вряд ли что-то знал – откуда бы? Так что весьма спорным утверждением было бы, что именно он донес крысу до Аврората…       В общем, Дамблдор решил оставить Люпина и тему близнецов Блэк в покое до поры до времени.       И из-за Питера он не переживал, хоть и знал все эти годы, что трусливый крысюк жив-здоров... но без подробностей. Контактов он с ним не поддерживал и был чист, как слеза младенца.       Проблема оставалась в самом Блэке… С тем хаосом, в который превратилась его голова еще до суда, он не должен был быть в состоянии вспомнить их милую встречу в камерах Аврората. Да и дементоры вряд ли желали обходить Блэка стороной все эти годы, а они усугубляют любые проблемы с головой. Оттого вышедшие из Азкабана сидельцы нередко сходят с ума.       Могло ли быть такое, что он вспомнил? Какова вероятность, что беглец из Азкабана, которого ищут по всей стране, найдет редкого специалиста по ментальной магии, которая, в целом-то, запрещена на территории Магической Великобритании, да к тому же будет обладать средствами, чтобы заплатить за его услуги?       Единственные квалифицированные специалисты, которые обладают обширными знаниями в области ментальной магии – это колдомедики психиатрического отделения Святого Мунго и те, кто получал Мастерство, требующее знаний в этой области. Сейчас это строго отслеживается Министерством. Любая нелегальщина, которая обитает в местечках вроде Лютного, если что-то и знает, то не факт, что в том объеме, который необходим… а обладая лишь какими-то обрывками информации о таком щепетильном направлении магии, легче навредить и усугубить, чем вылечить и восстановить… А у Сириуса в голове скрывается очень тяжелый случай... а про ту же Беллатрису Лестрейндж и говорить не стоит, она должна была полностью обезумить к нынешним дням.       Так что… вероятно… Дамблдору стоило опасаться только самого факта, что его осудят как человека, бывшего на посту председателя Визенгамота и халатно отнесшегося к делу. У них не должно быть достаточно показаний, чтобы его самого подвести к креслу подсудимого настолько плотно, что по процедуре необходимостью станет Веритасерум… Если же станет… нужно заранее озаботиться допустимым списком вопросов и дополнительной защитой воспоминаний...       Паниковать было рано.       Жалко, что Грюм был в отставке – в штабе Аврората его встретишь редко, лишь иногда туда захаживает в память о службе, проведывает сослуживцев помладше. Зато сейчас в их отделе должна быть Тонкс… девчонка же проходит сейчас практику, не так ли? Вряд ли знает многое, но слухи распространяются быстро. Стоит поспрашивать, о чем болтают ее коллеги… Стоит пригласить ее на чашечку чая, не так ли?       Эх, авроры… мрут, как мухи, когда так нужны! Как мало осталось в этом отделе тех, кто был предан его стороне… Время многое меняет… обстоятельства… людей…       С омерзением посмотрев на сковавший его черный кусок металла и затолкав поглубже клокочущую ярость, Дамблдор все же сел за стол, достав чистый лист для письма Нимфадоре. Было бы хорошо, если б девчонка нашла время забежать на чай в ближайшие дни…       И все же, надо будет посетить Больничное крыло. Хотя бы ради того, чтоб взять Умиротворяющий бальзам.