Шёпот падающих звёзд

Праздник Падающих звёзд — что могло быть лучше? Принцесса Дженни ещё с юности часто спрашивала себя об этом и не находила ответа. Весь год она жила от осени до осени. Особенно она любила середину ноября — то время, на которое приходился пик звездопадов. Мама, то есть королева, устраивала балы на широкую ногу, зная, что это обязательно порадует любимую дочь. И маленькая девочка, и уже совершеннолетняя Дженни любила наблюдать за тем, как умельцы украшали зал изображениями звёздного неба. Вокруг всё было усыпано блёстками и серебряно-золотыми красками. Потом она с довольной улыбкой шла к королевскому портному, который к нужной дате уже подготовил её платье. В одной стилистике, но каждый раз уникальное. В прошлый она выбрала полуночно-синий бархат и белые нитки, сияющие на ткани от контраста. В этом году будет нечто особенное, о чём знали лишь портной и сама Дженни. В общем и целом этот праздник Падающих звёзд должен стать особенным. В этот раз у Дженни будет партнёр, с которым она будет вальсировать на открытие бала. И к счастью: она уже устала танцевать с кузеном, который за годы вальса так и не понял, как делать квадраты приставным шагом. В этот раз Дженни почувствует себя по-настоящему счастливой. А потом — любимой. Помимо того, что она собиралась поразить гостей своим нарядом, вокруг которого выстроила интригу высшего уровня, в её планах также значилось признание в любви с началом метеоритного дождя. Столько падающих звёзд — но в них уже не будет необходимости, ведь Дженни получит то, что хочет. За это в ней отвечала королевская кровь. Конкретного сейчас она решила набраться смелости, чтобы перешагнуть порог королевской оранжереи. В увлажнившихся руках — букет классических роз с тонкими стеблями, хрупкими и утончёнными лепестками с рисунком идеальной тугой спирали. Никакой хаотичности — то, за что Дженни любила классические розы и получательницу букета. Нежный кремово-розовый цвет служил отражением нежным чувствам, переполняющих сердце Дженни. Лили-Роуз. Именно ей собиралась вручить букет Дженни, а заодно — пригласить на бал. Лили-Роуз — дочь управляющей оранжереи. Пока все видели в ней лишь садовницу, не стоящую чужого внимания, Дженни видела с какой теплотой и чуткостью Лили-Роуз обходилась с растениями. В оранжерее она чувствовала себя свободно и легко, растворяясь в сладком цветочном аромате, кружащем голову. Дженни начала разделять её чувства, когда сама начала проводить много времени здесь. Впрочем, больше цветов ей нравилась лишь сама Лили-Роуз. Дженни ассоциировала с ней розы. В древние времена они были символом храбрости, отваги, бесконечности души и божественного начала. Сейчас букетами роз выражают преимущественно любовь и блаженную нежность. Лили-Роуз как ангел, подаривший земле самый лучший дар — своё присутствие. Дженни в очередной раз перехватила розы другой рукой, потому что другая слишком дрожала, быстро уставая. От волнения сердце разъярённо билось о прутья рёберной клетки. Мурашки липким страхом скользили по телу, а мысли путались и растекались в голове. Она честно пыталась продумать, что и как будет спрашивать у Лили-Роуз, но язык её не слушался. В итоге она решила довериться самой себе и импровизировать по ходу ситуации. С вздохом, наполненном фальшивой решимости, она перешагнула порог оранжерее и оказалось в сказочном царстве флоры. Обстановка внутри напоминала о мягком летнем утре, обволакивающим теплом, хотя за её пределами царила красочная буйная осень. За это Дженни и любила вечера в оранжерее — можно было отдохнуть от мира, наблюдая за Лили-Роуз и любуясь ею. Лили-Роуз не сразу отвлеклась от своих дел, когда Дженни позвала её по имени. Для неё было важно сначала закончить дело, а только потом отвлекаться. Отступать от намеченных планов она не любила. И тем не менее она оглянулась на Дженни, замечая её нервозно-неловкое состояние и букет в руках. Уголки губ невольно опустились. — Здравствуй, Лили-Роуз, — начала тараторить Дженни, играясь с атласной ленточкой букета, — прежде чем ты обидишься на меня за срезанные розы, я хочу сказать, что они уже были предназначены для срезки. Это редкий сорт, выращенный в лучшей — после королевской — оранжерее. А ещё они напомнили мне о тебе, и… — Я польщена, Ваше королевское Высочество. — Ну, не зови меня так, прошу! — наигранно взмолилась Дженни, чтобы повеселить Лили-Роуз. — Ты же знаешь, я не люблю, когда во мне видят только принцессу. И я уже поняла свою ошибку! Поникшая улыбка сменилась на добродушную, которую Дженни и любила в Лили-Роуз. Пока та не передумала, она передала ей букет, наконец освобождая от ноши ослабевшие вспотевшие руки. Камень с души спал, но он был одним из немногим. Сделано лишь полдела, но до начала бала ещё имелось время в запасе, верно? Нужно подойти к приглашению ответственно, и дать время и себе, и Лили-Роуз. — Их не получится пересадить, да? — Не-а, не получится, — вздохнула Лили-Роуз, с нежностью оглядывая букет и касаясь аккуратных лепестков. Изысканный букет для поистине изысканной леди. — Клетки в нижней части стебля уже мертвы. Нет возможности для развития новых корней. — Мне жаль. Просто хотелось тебя порадовать. — Ты порадовала, Дженни, — Лили-Роуз с теплотой взглянула Дженни, успокая её, прежде чем между хмурым бровями появится складка. — Приятно знать, что я напоминаю тебе о розах. Букет подойдёт к моему платью на бал. Дженни усмехнулась, в голове проскочила мысль о том, что она уже знала о платье Лили-Роуз на бал. У той не получилось сохранить интриги, потому что Дженни, имея особые привилегии принцессы, обратилась к портному и выведала секрет, чтобы знать, какой именно цвет роз выбрать. Будь её воля, она бы завалила Лили-Роуз букетами оттенков от светло-лилового до цвета тропического персика. Проблема в том, что она срезанные цветы не любила, принимая их боль за свою. — К слову о нём. — Если ты про бал, то мне тоже есть что сказать, — счастливая широкая улыбка расцвела на пухлых розовых губах Лили-Роуз. Она откинула светлые локоны назад, превращаясь в игривую кошечку. — Тимоти наконец пригласил меня на бал. В последнюю минуту, но я таки дождалась! Поздравления принимаю в виде королевского благословения на свадьбу. Пока Лили-Роуз хихикала как довольный ребёнок, Дженни умирала внутри. На последних словах сердце ухнуло вниз, несмотря на то, что это была шутка. Она будто потеряла связь с миром, оказавшись ниже уровня воды в аквариуме. То есть на самом дне, когда Лили-Роуз беспечно веселилась и радовалась. Сердце пропустило удар. Она должна быть на месте Тимоти. Они должны танцевать на балу, открывая его торжественным эффектным появлением. Дженни должна любоваться Лили-Роуз в её платье пыльно-розового цвета, заправлять выбивающиеся светлые пряди за ухо или игриво накручивать их на палец. Именно Дженни должна целовать Лили-Роуз после признания в любви, а не Тимоти. Но все её «должны», «должна» и «я, а не он» рушились о лаконичное «Я опоздала». — Дженни, ты здесь? Ты вообще слышала меня? — Лили-Роуз пощёлкала пальцами перед Дженни, приводя её в чувства, но морально она ещё оставалась на тёмном дне, удерживаемая оковами чувств и эмоций. — Ты не рада за меня? Дженни радости не испытывала. Её сердце танцевало в вальсе разочарования в самой себе. Она так оттягивала этот момент, совсем не думая, что для Лили-Роуз она не особенная, в отличие от Тимоти. Кем он вообще был, что так легко завладел её сердцем? Вопрос «Почему он, а не я?» всё ещё терзал душу принцессы. — Я просто думала, что мы… Мы сможем танцевать на балу. Вместе, — голос предательски задрожал, ломаясь на слове «вместе». Показывать свои чувства она не хотела, но осознание того, что вместе они, по всей видимости, не будут, решило всё за неё. Лили-Роуз застыла, опешив. Букет едва ли не выскользнул из рук. — Ты меня не приглашала, Дженни, — несмело отозвалась Лили-Роуз, но тут же продолжила: — Но если бы ты сказала, то я бы не смогла отказать! Сердце онемело, пронзённое догадкой. Тяжесть навалилась на плечи с двойной силой. — Не смогла бы отказать? — повторила её слова Дженни, ощущая въедливую горечь на языке. — Потому что мы друзья или потому что я принцесса, а значит, ты в моём подчинении? Лили-Роуз так и не сдвинулась с места, но её шумный вздох, разрезавший напряжённую тишину оранжереи, сказал всё за неё. Во взгляде Лили-Роуз, направленным на Дженни, не была заметна та нежность, с какой она говорила и думала о Тимоти. Её сердце никогда не билось в такт биения сердца Дженни, хотя та всегда старалась установить между ними гармонию и понимание. — Ты ничего не скажешь? — на этот раз голос звучал твёрдо и уверенно, под стать её роли при королевском дворе. — Тогда и мне нечего сказать. Букет можешь оставить себе. Дженни развернулась на каблуках, смотря в сторону выхода из оранжерее. Сердце от переживаний сходило с ума. Внутрь просачивалась надежда, что Лили-Роуз всплеснёт руками и подскочит к ней со словами «Стой, Дженни, мы же друзья». Но такого не случилось, потому что для Лили-Роуз она всегда «Ваше Высочество». Как и для остальных. Да и друзьями их можно назвать с натяжкой. Лили-Роуз отказать Дженни — принцессе — не могла, а та не могла устоять перед чувствами, наполняющими её сердце до краёв. Но были они правдой сейчас — когда узнала, что никогда не была приоритетом в сердце Лили-Роуз? Никакой королевский статус не поможет ей занять место Тимоти, да и насильно мил не будешь, как бы ты ни старался.

***

В мастерской портного Дженни появилась с поникшим видом, хотя отчаянно пыталась это скрыть. Её не радовали даже мысли о том, что наконец она сможет облачиться в платье и сиять на торжестве. Видимо, и в этом году на Празднике Падающих звёзд она снова не будет счастлива в полной мере. И тогда, и сейчас она снова страдала от одиночества, хотя думала, что этим ноябрём всё будет по-другому. От проклятья одиночества так просто не избавишься. Но, по меньшей мере, хотя бы хоть кто-то заметил её состояние. Портной привык видеть Дженни лишь улыбающейся, но сегодня всё было по-другому. И вряд дело было в нервах от предстоящего бала. От неё исходила аура серой печали, что с каждым полувздохом-полувсхлипом темнела на тон. Это настораживало. — Ваше Высочество, позвольте спросить, всё ли с вами хорошо? — учтиво поинтересовался портной, пока Дженни за ширмой переодевалась в бальное платье. От вопроса на сердце защемило, а на душе снова заскребли кошки. Проскочили мысли о радости Лили-Роуз, когда она говорила о Тимоти. Карие глаза сияли вполне искренне, и Дженни должна радоваться за подругу, но это не отменяло её горе. Жаль, что такой прекрасный праздник будет омрачен воспоминаниями. — Всё хорошо, — поджала губы Дженни, но голос выдал её с головой. — Неужели вам разонравилось платье? Лёгкая шутка портного разрядила обстановку, и Дженни даже улыбнулась. Нет уж, платье у неё было идеальное, и это не испортит даже Лили-Роуз с её новым спутником на бал. Платье, словно облако сиреневой зари, окутывало хрупкие плечи. Лиф плавно переходил в пышную юбку, колышущуюся от каждого движения. Изысканный шифон высокого качества струился по фигуре, лёгкостью напоминая летний освежающий ветер. В линиях платья чувствовалось очарование сказки, волшебство и нежность. Дженни провела рукой по юбке платья, разглаживая ткань, расшитую золотыми нитками. Рисунок напоминал звёздное небо — тёмное, но сияющее. Восхищение волной захватило её с головой и закружило в танце. В голову вновь пробрались прежние мысли о том, что как они с Лили-Роуз могли бы танцевать на балу. Все бы любовались ими, не сдерживая восторга. Но так не случится. Кажется, ей снова придётся танцевать с кузеном. — Ну что вы, платье прекрасно. Дело в другом, — пробормотала Дженни, покидая ширму и представая перед портным. — Моя пара… предпочла другого. Вернее, на тот момент я ещё не пригласила её, в чём я безусловно виновата. И она бы согласилась, но не потому что я это я, а потому что я это принцесса. Портной взъерошил тёмные кудри и сочувственно вздохнул, соглашаясь с тяжёлой ситуацией Дженни. — Если вас это утешит, то я больше вижу в вас клиентку, нежели принцессу, — снова шутил портной. Дженни благодарно кивнула ему. Конечно, ситуацию это не решало, но хотя бы поднимало дух. — Я польщена, — сдержанно улыбнулась Дженни, — жаль, что другие так не считают и вы в этом одиноки. Как и я. — Так проблема в одиночестве? Или в том, что Лили-Роуз выбрала не вас? Дженни удивлённо вздохнула, а потом поняла, откуда портной всё знал. Лили-Роуз заказывала бальное платье у него, как делали и другие леди при дворе. А ещё она могла делиться многим от скуки при примерках, так что неудивительно, что портной смог сложить два плюс два. Стены мастерской впитали немало сплетен и шокирующих признаний. Удивило её и то, что она выбрала первый вариант. — Ох… — Дженни сдвинула хмурые брови, справляясь с осознанием. — Пожалуй, с Лили-Роуз справиться проще, чем с одиночеством. Тут даже королевская кровь бессильна. Впервые она рискнула признаться в главной своей проблеме и озвучить её вслух. До этого она отрицала собственное одиночество, в глубине души наивно надеясь, что так проблема сама решится. Её же окружали десятки людей каждый день, как она вообще могла чувствовать себя одиноко? Лили-Роуз и вечера в оранжерее стали решением, но лишь временным. — Но вы же справитесь с этим? — Справлюсь, — Дженни дёрнула плечами от неловкости и растянула губы в улыбке. — Я же всё-таки принцесса. Даже если танцевать придётся с кузеном, она всё равно будет сиять. С тиарой на голове и с платьем, на котором расстилалось звёздное небо.

***

Гости съезжались ближе к концу вечера, надеясь продержаться до начала метеоритных дождей, ради которых и собрались в королевском замке. Как только королева и принцесса поприветствовали всех явившихся, бал объявили открытым и ознаменовали начало танцев. Дженни пробрало на истеричную усмешку, когда она снова подавала руку кузену. И тем не менее она сияла, как и хотела. Хрустальные люстры блистали, но им невозможно было сравниться с принцессой. Всюду сверкали блёстки серебристых и золотистых цветов, имитирующие звёзды с ночного неба. Роскошная обстановка приводила гостей в восторг. Зал словно погрузился в замедленное течение времени, как только послышались первые звуки вальса. Воздух вибрировал, наполненный ароматом цветов и сладких духов. Дженни. Мелодия разливалась по залу, приводя всех в возбуждение. Сердце билось чаще в предвкушении танца. Наконец пары заскользили по паркету, двигаясь синхронно и невероятно плавно. Шлейфы бальных платьев распускались следом за леди как языки бушующего пламени. Дженни кружилась вокруг кузена, мысленно смеясь и радуясь тому, что его танцевальные навыки на каплю улучшились. Каждое движение — концентрированные грация, изящество и чувственность. Музыка набирала силы, погружая в атмосферу торжественности и праздничности. Девушки вскидывали руки вверх, напоминая благородных птиц, свободно взмывающих на небо. Дыхание перехватывало. Дженни наконец расслабилась, отдаваясь вальсу, пока мелодия не затихла. И тогда к ней вернулись прежние тревожные мысли. Взгляд упал на Лили-Роуз, счастливо танцующую с Тимоти. Уголки губ снова опустились вниз. Необходим был отдых и от танцев, и от самой себя. Успокаивая дыхание, Дженни заняла место у стены. Спряталась за чужими спинами, чтобы не видеть никого. Разве кто-нибудь мог утешить её в момент разочарования в жизни и собственной судьбе? Она провожала взглядами довольных гостей и думала о себе, пока не заметила Рози и Джису. Две дочери придворных людей, хорошо спевшиеся. Особенно языками. Дженни провела много бессмысленных ночей, пытаясь понять природу их взаимоотношений, но так и не разобралась. Они напоминали подруг детства, в некоторые моменты они даже вели себя как кровные сёстры, а в другие — целовались, пока никто не видел. Пока Дженни не встретила на пороге судьбы Лили-Роуз, она проводила вечера с Рози и Джису. А уж они-то знали, как сделать времяпрепровождение интересным. В основном — при помощи алкоголя. Она ничему не удивилась, когда заметила очередные проделки подруг: пока Рози отвлекала официанта милой улыбочкой, Джису воровала с его подноса шампанское, сколько могла унести и не разбить-разлить. Улыбка проклюнулась на лице Дженни. Видимо, кто-то всё-таки мог её утешить в тёмный момент, несмотря на опасения и мысли. Джису заметила прячущуюся ото всех Дженни и решила нарушить её личное пространство, позвав и Рози. Бокалов шампанского как раз хватало на троих. — Мы тебя потеряли, Джен. — В этом и был смысл, — горько усмехнулась Дженни, но тут же натянула улыбку на лицо. — А вы снова веселитесь? — Мы не можем веселиться, пока ты грустишь в одиночестве, — Рози надула губы как маленький ребёнок. Иногда Дженни сомневалась, насколько реальным был образ наивно-невинной девочки, но, опять же, разобраться в Рози было тяжело, как и в её отношениях с Джису. — Мы только сейчас узнали, что Лили-Роуз тебя… кинула. Рози пыталась подобрать более или менее приличный синоним, но даже «кинула» из её уст ощущалось странно. Ругательства совсем не шли её милому ангельскому лицу. — А я сразу говорила, что эта стерва милой только притворяется! Дженни всплеснула руками, посылая Джису укоряющий взгляд. Лили-Роуз не сделала ничего плохого, только выбрала быть счастливой в объятиях Тимоти. Хорошее воспитание не позволяло ей забыть о титуле Дженни, и винить её за это глупо. По лицу Джису было понятно, что ей не жаль. — Всё было не так, девочки. — И ты нам расскажешь об этом, когда мы окажемся в более уединённом месте, — Джису намекающе заиграла бровями. Дженни хотела возмутиться: она же принцесса, как она могла оставить бал без присмотра? Но Джису и Рози уже подхватили её под руки и повели в сторону секретного хода, который вёл в их тайную комнату. Там и алкоголь покрепче шампанского имелся, и атмосфера соответствовала обсуждениям и сплетням. Место — противоположность тому, где должны проводить время приличные леди. Джису и Рози любили рушить стереотипы, а Дженни всего-навсего была их подругой.

***

До тайной комнаты они добрались без приключений и никем незамеченными, к счастью. Дженни понимала, что было ужасно безответственно покидать бал по причине драмы в личной жизни, но она понадеялась, что королева всё поймёт. Всё-таки она была ещё и любящей матерью, и хоть она-то должна видеть в Дженни не только принцессу, но и дочь. Этот Праздник Падающих звёзд выдался отвратным, думала Дженни, но всё становилось лучше. Они оказались в тайной комнате, которое служило им убежищем. В детстве они сбегали с уроков этикета и танцев, чтобы повеселиться втроём и продлить момент беззаботного детства, о чём мечтали многие дети. Сейчас это место служило тем же целям и спасало от тяжёлой, уже взрослой жизни. Жаль, что Джису и Рози видели в комнате лишь место, в котором можно целоваться без лишних взглядов. Огоньки зажигались в свечах, освещая комнату и даря ощущение успокаивающего тепла. Воздух наполнял аромат лаванды и засушенных цветов, что были спрятаны между пожелтевшими страницами книг ещё в детстве. Здесь, среди забытых игрушек и полузабытых обещаний, они забывали о мире взрослых и наслаждались свободой. Они погружались в свой собственный мир, наполненный то безудержным смехом и радостью, то откровенным шёпотом и слезами. Джису попросила Рози ослабить шнуровку на её белом воздушном платье, чтобы иметь возможность свободно дышать, и, став свободной, развалилась на диванчике в тайной комнате. Рози в своём нежно-голубом платье из искусно плетёных кружев разлеглась рядом с Джису, кладя голову на её колени. Портному бы плохо стало, если бы он увидел, как обращались с его платьями. Дженни же аккуратно присела на стул рядом с подругами. — Ну, рассказывай, что там с твоей не-стервой, — ухмыльнулась Джису, нежно поглаживая Рози по волосам, что шло вразрез с её образом. — Сегодня я хотела пригласить Лили-Роуз на бал, но, как оказалось, Тимоти сделал это раньше, — вздохнула Дженни, в который раз мысленно возвращаясь к той ситуации. — потом она сказала, что согласилась бы, потому что не могла бы мне отказать. — И? Дженни грустно хмыкнула, ощущая, как на душе похолодело. Неужели Джису и Рози тоже не понимали терзания её души? — В её понимании я всего лишь принцесса, а она — подданная. Мы бы не смогли быть вместе никогда из-за её восприятия меня. Но при этом она вела себя так, будто мы подруги. И говорили, что мы подруги, а потом… всё равно обращалась ко мне «Ваше Высочество». — Понятно, диагноз цветочницы — двуличие, — шутливо отозвалась Джису, перебирая между пальцами светлые локоны. Рози в наслаждении теряла нить разговора, но всё равно слушала подругу. — Не понимаю, почему мне нельзя называть её стервой. — Потому что так неправильно, Су. Дженни пыталась звучать строго, но на Джису ничего не действовало. Она даже собственной матери не боялась, веселясь на полную катушку и плывя по течению. В её голове, наверняка, не было никаких установок, из-за которых она видела в Дженни принцессу. Честно говоря, была вероятность, что в голове Джису лишь ветер свистел. — Так и я не шибко правильная, Джен. Рози чуть не вовремя, но всё же рассмеялась. Её глаза счастливо блестели. Дженни даже начинала завидовать беспечной жизни подруг, но потом отходила. — Может быть, проблема во мне. Границы в отношениях тоже важны, верно? Дженни прикусила нижнюю губу, погружаясь в размышления. Джису и Рози даже не заметили, как подруга призадумалась и затихла, потому что отвлеклись на поцелуи. Пожалуй, в отсутствии установок всё и дело. Они не думали, что правильно, а что — нет, и делали, как того требовали их сердца. И если им хотелось целоваться, они плевали на то, что были всего лишь подругами. Собственно, ярлыки они тоже не любили, хотя называть Лили-Роуз стервой желали сильно. Рози приподнялась на локтях, чтобы Джису не пришлось слишком сильно наклоняться и тянуться к губам подруги. Мешать их дружеским ласкам Дженни не стала, полностью предавшись мыслям. Она всё время возвращалась к Лили-Роуз, которая в пыльно-розовом платье кружилась в танце с Тимоти. И она была счастлива, а сердце её билось в такт любви. Этой сладкой парочке Дженни тоже мешать не станет, хотя у неё есть возможность. Она всё-таки принцесса с любящей матерью. Но почему же все разделились на пары, а Дженни так и осталась одна, как в преследующих её ночных кошмарах? Неужели она не заслуживала беззаботных поцелуев и нежных взглядов? Неужели она никогда не проведёт Праздник Падающих звёзд по-настоящему счастливо, как в своих мечтах, сейчас напоминающих сказки? Тоненький голосок в беззащитном сознание шептал, что да. А раз всё ровно так и будет, то стоило начать смиряться с одиночеством. Лучший способ это сделать — на Астрономической башне в обществе падающих звёзд.

***

Астрономическая башня, окутанная темнотой ночи, вздымалась к небу. Ветер залетал через открытые окна, гулял по длинным путаным коридорам, оставляя после себя запах ночной свежести и таинственности. Вдали мерцали огни королевства, словно далёкие звёзды, а на вершине башни царила настоявшаяся тишина. Чистый, прохладный и слегка морозный воздух скользил по коже, оставляя после себя мурашки. Внутри башни царила уютная атмосфера. Она любила приходить сюда до знакомства с Лили-Роуз и Чеён с Рози, а иногда и после, чтобы расслабиться и отдохнуть морально. Маленькая Дженни совсем не изменилась, даже когда выросла. Обстановка была знакомой: открытый балкон, до костей пронизывающий холодом ветер и небо, временами — сияющее звёздами, а временами — и вовсе беззвёздное. Впервые она проводила Праздник Падающих звёзд, считай, в одиночестве. Нужно было всего лишь дождаться метеоритного дождя, а потом вернуться к гостям как ни в чём не бывало. И всё вернётся на свои места, даже если связь с Лили-Роуз она потеряла. Дженни запустила дрожащую ладонь в тёмные локоны, взъерошивая их. Внутри зародился порыв заговорить вслух и излить душу самой себе. Она же одна, и никто не сможет назвать её сумасшедшей. Даже в одиночестве можно было найти плюсы, хотя оно всё ещё расстраивало. Внутри плескались волны тоски и отчаяния. Вместо мыслей в голове оказались лишь осколки разбитых надежд. — Значит… — начала было говорить Дженни, хотя слова давались с трудом, но тут же замолкла: послышался шорох. Тошнотворная печаль сменилась страхом. Сердце пропустило удар, и она попыталась себя успокоить: наверное, за ней послали человека для возвращения на бал. Дженни уже приготовилась объяснять ситуацию и отказываться от обратного пути, но снова замолкла: вряд ли за ней послали королевского астронома, а не подруг, верно? Пред Дженни во всей своей естественной красе предстала Лалиса Манобан. Плавными движениями она подплыла к принцессе, не решаясь заговорить первой. У Дженни язык словно прирос к нёбу, так что она молча любовалась Лисой. Выглядела она так, будто только что вернулась с вальса. Щёки очаровательно покраснели, глаза блестели. В руках она сжимала юбку платья от неловкости. Дженни привыкла видеть Лису в обычных одеяний, так что неудивительно, что она осталась шокированной. Платье, словно сотканное из лунного света и нежнейшего шёлка, облегало её фигуру. Ткань переливалась на свету и струилась вокруг тела, оставляя шлейф волшебства. Вышивка из жемчуга на лифе напоминала россыпь звёзд и подчёркивала хрупкость плеч Лисы. — Со мной что-то не так, Ваше Высочество? — наконец вымолвила Лиса, пытаясь прочесть непроницаемый взгляд Дженни. — Напротив, вы более чем прекрасны в своём одеянии, — с губ сорвалась истеричная усмешка. — Станете в моих глазах ещё прекраснее, если не будете обращаться ко мне по титулу. Дженни уже приготовилась извиняться за остроту и глупую шутку, но Лиса удивлённо вскинула брови и прервала её посреди извинений: — Ещё скажите, что я к принцессе смогу на «ты» обращаться. — Сможете, — Дженни заинтересованно склонила голову набок, принимая правила игры. Они с Лисой так смело перебрасывались репликами, будто действительно оказались в другой вселенной, где она не была принцессой, а Лиса — подчинённой. В этом Дженни и нуждалась отчаяннее обычного. — Если скажете, почему вы в бальном платье, но на балу я вас не видела. — Было бы странно, если бы вы меня увидели. Потому что на балу меня не было. Нотки горькой грусти пробрались в голос Лисы. Она прошла к ограждению балкона, становясь рядом с Дженни. Их разделяло расстояние не больше полуметра, но одиночество сближало их. Как оказалось, одинокий людей было видно невооружённым взглядом. Лиса не оглядывалась, когда слышались отголоски чужих голосов, потому что думала, что до ней другим не было дела. Дженни была принцессой, но её ситуация обстояла точно также. — Но ты бы хотела? — сделала аккуратное предположение Дженни. — Дело не в моём желании, а в том, что меня не приглашали. Даже смешно: я так много всего делаю для людей, а в ответ — ничего. Недавно ко мне обращались с просьбой выбрать дату для бала, чтобы попасть в пик метеоритного дождя. Что я получила за помощь? Жалкие слова благодарности, — Лиса тараторила на одном дыхании, обличая бурю эмоций в слова. Только поймав на себе тяжёлый взгляд Дженни, она опомнилась. — Прости, мне не стоило… Всё-таки ты принцесса. — Да и плевать! Дженни всплеснула руками, заводясь с одного упоминания её титула. Хотелось, чтобы её уважали из-за её поступков. Хотелось, чтобы с ней общались из-за искреннего интереса. Хотелось, чтобы её любили не за влияние и королевскую кровь. Тиара на голове даровала ей и привилегии, и обязанности, и ответственность, а вместе с ними ещё и ужасную проблему. Дженни отчаялась, думая, что её никто не поймёт, но, возможно, кто-то всё же поймёт? Она по-новому глянула на Лису, впиваясь в неё пронизывающим заинтересованным взглядом. Глаза блестели то ли от бушующих эмоций, то ли от безысходности. Она сжимала руки на каменном ограждении и выглядела божественно красивой, даже когда злилась на несправедливость мира. Дженни могла её понять: её отвлекали от важных дел, связанных со звёздами и космосом, чтобы спросить, в какой день лучше устроить то свадьбу, то коронацию, то очередной бал, а потом пропадали до следующей необходимости в Лисе. И не дай Мерлин, что ты скажешь что-нибудь, что не понравится советникам или разозлит саму королеву. Лису попросту использовали, но она не могла этому противится. Потому что она подданная. Дженни тоже не могла просто сбежать в один момент и обрести свободу, потому что она рождена принцессой. Она должна справляться с трудностями и не бояться ответственности. Этому её учили. — Ты не такая, как мне рассказывали, — нарушила тишину Лиса, успокоив дыхание и эмоции, — хотя не то, чтобы я много с кем разговариваю о тебе. Дженни гордо вздёрнула подбородок, заморгав ресницами, чтобы сдержать слёзы от злости. — Сегодня мне открыли глаза на правду. Может, поэтому я злюсь. Думала, что проблема в одном, а оказалось… в одиночестве. — Это всегда одиночество. Люди меняются, но они всегда проходят мимо, — вымученно вздохнула Лиса. — Иногда мне кажется, что я призрак, запертый в стенах Астрономической башни. А моё предназначение — быть игнорируемой. Дженни подалась вперёд, внимая словам Лисы. Она говорила ровно те вещи, которые Дженни испытывала все эти годы, но даже не подозревала. Они стояли как две фарфоровые статуэтки, очерченные бледным светом луны. Холодный ветер, пахнущий озоном и пылью далёких звёзд, игрался с их волосами. Городские огни расстилались внизу, а над ними вспыхивали и мерцали звёзды в бездонной темноте, расстилающейся над ними. Внезапно, тишину разорвала яркая вспышка, и Дженни от мимолётного страха, сжавшего сердце в ледяных тисках, прильнула к Лисе. Когда сильные руки той скользнули по плечам Дженни, та расслабилась и облегчённо выдохнула. Даже не молния, а быстрый прочерк света рассекал небо. По улыбке Лисе было понятно, что начался метеоритный дождь. Её предположения сбылись. Они обе замерли, затаив дыхание, чтобы не спугнуть момент. Мир, казалось, сузился до них двоих. Лишь звёзды, падая, прочерчивали на небосклоне сияющие полосы. Шум ветра смешивался с трепетным шёпотом падающих звёзд. Словно сама Вселенная шептала только им двоим свои тайны и сокровенные секреты. Поддавшись порыву, Дженни не отстранилась от Лисы, а прижалась к ней ещё сильнее, чтобы подольше насладиться теплом чужого тела. Внутри разливалось приятное тепло, задевшее те струны души, о существовании которых она даже не подозревала. Ощущение чуда наполняло их обеих, растворяясь сладостью на языке. В желании продлить сказочный момент Дженни преодолела последние сантиметры между ними и прижалась губами к губам Лисы. На удивление Лиса после секундного оцепенения даже ответила на поцелуй, перехватив инициативу в свои руки. Никто из них не знал, что творил, но они обе наслаждались свободой, которой их наполнял метеоритный дождь. Если звёзды, даже падая, умудрялись выполнять достойную цель — выполнять желания людей, то они могли стать лучшими версиями себя, верно? Вкус губ Лисы сладкий и слегка терпкий, запоминающийся и отдающий спелыми ягодами и лесными травами. Дженни утопала в теплоте и нежности её рук. Мурашки бежали по телу, приводя в восторг и возбуждение. Лиса скользнула руками по телу принцессы, познавая границы неизведанного, под влиянием шёпота падающих звёзд.