Чары колдовские

В темнице было по-ночному тихо и темно, но ведьма не спала: она ждала прихода одуванчика. Да, в последнее время он приходил через раз, но это не мешало ей ждать. Где-то далеко раздались быстрые удары, сопровождаемые еле уловимым эхом. Минуту спустя Энни осознала, что ударами были шаги, очень быстрые шаги. Кто-то бежал в её сторону. Она насторожилась, тело напряглось: звуки становились громче, но даже намёка на свет факела или фонаря не было. Энни невольно захотелось использовать телепортацию, но она вовремя остановилась, вспомнив, что окружена берёзовыми досками. Хотя даже если и без них...телепортация у неё получалась только на метров двадцать. Вскоре совсем близко послышалось рваное и тяжёлое дыхание. Звонкий стук о железку: кто-то стучал по замку. В темноте раздалось движение механизма и лёгкий треск дерева. Прямоугольная тень отодвинулась. Глаза давно привыкли ко тьме, поэтому юная ведьма ясно увидела знакомый силуэт. - Энни...Выходи...- пытался отдышаться Армин. Леонхарт успела произнести лишь имя паренька, перед тем как её рывком вытянули за руку. Она больше не задавала вопросов, пока ещё не до конца осознавая скорую свободу. Арлерт тем временем удивлялся, насколько холодной была её рука, и насколько одновременно обжигающей была её кожа. Их ноги, чудом не запутываясь и не спотыкаясь, несли их наверх по холодным ступеням. Энни ещё никогда не смотрела на чёрно-синее небо с искренним изумлением и трепетом: а ведь казалось, что она больше этого не увидит. Время застыло. Будто было только звёздное небо, щекочущая трава, одуванчик, она и целый мир, но в нём никого постороннего. Тепло исчезло: Армин понял, что до сих пор держит ведьму за руку, и торопливо отпустил её. Холодный, с намёком на весенний день, воздух облиплял лёгкие при каждом вдохе. Арлерту до боли не хотелось переставать смотреть в сверкающие глаза девушки. Он заметил, что за время в темнице её скромный хвостик растрепался, дав волосам свободу. Подавив что-то навязчиво ноющее внутри, паренёк произнёс: - Ну же, беги. Или же...Нет, лети. Последнее слово, как ударом поддых, заставило ведьму очнуться. Она направила взгляд в тёмное небо, дрожаще сжав кулаки. Глубокая, но светлая, ночь. Крупная луна озаряет хвойный лес бледно-голубым светом. Тихо и спокойно вокруг. Босые ноги ступают по ледяному камню скалы, пятки начинают ныть. Серое, до жути простое, платье колышется при лёгком, даже ласковом, ветерке. Энни уже тринадцать, и она должна пройти обряд посвящения, как и многие другие ведьмы и колдуны когда-то. Но ощущения далеко не приятные: живот сводит от тревоги, ноги подкашиваются не то от холода, не то от подлого страха. По мере завершения пути руки, осторожно державшие цветок туберозы, тоже начали немного дрожать. Что ж, хотя бы нежный аромат лепестков успокаивает, но совсем чуть-чуть. Наконец она доходит до вершины невысокой, по сравнению с другими, скалы. Теперь она как будто на одном уровне с луной. Энни медленно подходит ближе к краю. Внизу большое озеро зеркалом отражает небо и кончики елей. Девушка собирается с мыслями и делает вдох-выдох. Воздух, словно специально, противный и холодный. Руки неуверенно разводятся в стороны, выпуская из ладоней цветок, который лёгкими поддёргиваниями падает вниз. Ветер подхватывает и играет с хрупкой туберозой, затем всё-таки опускает на водную гладь. Энни смотрит на маленькую белую точку на поверхности озера и невольно думает: упадёт ли она так же? Хотя не должна: она ведь отдала с помощью цветка дань уважения прошлым поколениям, так? Значит, предки поделятся с ней силой, несмотря ни на что. По крайней мере она надеется. Сердце замирает, остановленное липкой слизью страха, от которой почти невозможно избавиться. Вдох-выдох, вдох-выдох. Шаг вперёд. Пятка коснулась воздуха, тело наклонилось вперёд. Опоры нет, есть только пространство и она. Энни стремительно падает со скалы вниз головой, дыхание перехватило, взгляд устремлён в небо. В один момент всё тело начинает слабо ныть и на руках вырастают перья, но руки ли это? - это крылья. Леонхарт чувствует, что уменьшилась; голова, ноги - всё изменилось и стало более лёгким. Она перевернула корпус и затаила дыхание. Теперь над водной гладью пролетела сорока, но голубая, совершенно не вписываясь в обычный вид этих нечистых птиц. Но вдруг птица замерла и её тушка плюхнулась в прохладное озеро, исчезнув в нём. Через несколько секунд на поверхность всплыла уже юная ведьма, а не сорока. Кашляя и тяжело дыша, Энни вышла на берег и на дрожащих ногах ринулась прочь. В дом она забежала быстро и молча, даже не взглянув на отца, который с недоумением заметил мокрые следы ног на полу. Слёзы, душащий страх и самоуничижение мучили её всю ночь. Она уже и не помнит, как заснула. Из-за воспоминаний Энни не заметила, что поднялся ветер, безжалостно качая ветки. Армин всё ещё терпеливо и молча стоял рядом. Леонхарт, словно под гипнозом, пошла вперёд. Летать она умела лишь на короткое расстояние, и стыдилась этого больше всего. Но взгляд паренька, который она чувствовала на себе, незаметно поддерживал её. Да и куда теперь отступать? Она не допустит, чтобы старания одуванчика оказались напрасны. Вдруг юная ведьма сорвалась с места, ноги несли вперёд. Руки обратились в множество перьев, затем - в крылья, уменьшая заодно всё тело. Голубизна окраса казалась синей из-за ночной темноты. Сорока стремительно набирала высоту, взлетая с каждой секундой всё выше. Арлерт позволил себе расслабиться только, когда силуэт птицы растаял вдалеке, а вместе с ним растаяла и улыбка. Леонхарт не знает, сколько так летела, но уже никогда не забудет. Ветер надёжно поднял её за крылья, помогая держать высоту. Правда, резкие толчки иногда коварно сбивали с равновесия, но она уже приспособилась к этому. Энни видела маленькие, будто нарисованные палочки, деревья, ниточки рек, точки диких зверей, и изредка скопления людских домиков. Она не до конца верила во всё происходящее, но вволю наслаждалась этим. Хоть и начинало светлеть, но облака не исчезали, поменяв цвет на депрессивно серый. Небесный грохот вернул её в реальность, оглушая на миг. Тонкая и кривая полоска молнии сверкнула где-то далеко. Юная ведьма насторожилась всем нутром, стараясь продолжать держать форму при полёте. Спокойный и размеренный взмах крыльями был уже отчаянным. Ещё один грохот небес раздался прямо над ней, и вниз каплями полилась вода, неприятно тыкая прикосновениями в крылья. Перья постепенно начинали впитывать влагу, они тянули тело вниз. Энни внезапно поняла, что верхушки деревьев стали ближе. На грани паники сорока замахала крыльями, напрягая уставшие мышцы. Удалось хоть на немного, но скорректировать высоту. Сильный ветер безжалостно хлестал клюв, брюхо и лапы. Дыхание сбилось. Леонхарт почувствовала себя пылинкой в бесконечности, такой незначительной и впервые настолько хрупкой, что сердце забилось от страха. Каждый взмах становился тяжелее, но ливень и не спешил утихать. Сильный и жестокий порыв ветра, словно лезвие, ударил по ней заставив забарахтаться в пространстве и потерять равновесие. Энни поняла, что неизбежно начинает снижаться. Ели и их стволы увеличивались. Она невольно зажмурилась, желая хоть как-то приготовиться к посадке. Очередной ливень в лесу не был чем-то удивительным. Вот всегда так: как только снег уйдёт под землю, природу будто прорывает. Мать природа, да? Иногда она, как мачеха. Обнажённый высокий и стройный человек пробегает под массивными ветвями деревьев, которые отчасти спасают от падающей воды. Заметив странную голубую сороку в небе, он сразу же её узнал. Его душа смешала беспокойство и любопытство: как долго она будет лететь и как приземлиться? Ответ был близко. Птица начала падать, только чудом всё ещё контролируя направление полёта, но это не спасло её от колючей хвойи деревьев. Шорох, треск, скрип. Поняв, что нужно действовать, человек махом обернулся тёмно-серым котом и вихрем взлетел на дерево, маневрируя между колючек и прыгая по влажным веткам. Пришлось немного напрячься и ускориться, чтобы вовремя успеть. Кот подгадал момент и, стоя на краю ветки, поймал упавшую и обессиленную сороку сначала когтистой лапой, а потом уже ухватился зубами за загривок. Спускаясь вниз с "добычей" под шум дождя, он заметил сильно исцарапанные крылья. Кот опустил птицу на землю под елью. Сорока медленно превратилась обратно в блондинистую ведьму, правда, с тонкими царапинами на руках. Теперь ему оставалось ждать, когда та восстановит силы и придёт в себя.