Чары колдовские

Тело до жути измотанное. Удивительно, что оно вообще может двигаться. Тяжёлые веки медленно открылись и первое, что увидели глаза, был потолок из тёмного дерева с большой паутиной на нём. Знакомый "пейзаж". Энни села на пружинистом и жёстком матрасе, оглядев себя и заметив на руках заживающие царапины. - Эй, я выиграла: она жива! - раздался впереди знакомый женский голос. Вскоре на него откликнулся из соседней комнаты другой, но мужской и не менее знакомый: - Отвянь, я и не спорил с тобой! - Но ты сам это сказал, я точно помню. Как же там было...Слово не муравей, выползет не поймаешь. Энни подняла голову и увидела у дверного проёма стройную фигуру в облегающем тёмном платье с раздражающим веснушчатым прищуром. Юная ведьма слегка нахмурилась, не до конца понимая, о чём был разговор: - Ч-Чего?... - Хуй через плечо. Ты очнулась, дурочка. Весь день дрыхла на моей кровати, - отчеканила Имир, пока что спрятав от мира свою усмешку. - Знаешь, за такую кровать даже благодарить не хочется, - горько хмыкнула Леонхарт, чувствуя как затекли спина и шея. На полу раздался тихий шорох и вскоре Берт запрыгнул на кровать, слегка боднув её мягкой головой в бок: - Мыр-мяв. (Какая же ты дура) - Я тоже по тебе скучала, Берт. - девушка улыбнулась уголками губ, нежно проведя ладонью от макушки кота до самого хвоста; Берт не смог сдержаться и смиренно замурчал. - Фу, как мило. - фыркнула Имир. - Кстати, твой верный слуга с тобой под елью лежал во время ливня. Тебе повезло, что я мимо проходила. Берт на миг оскалился от неожиданного прозвища, но решил поберечь когти, зыркнув на "паучиху". - А если серьёзно, мы все рады твоему появлению, даже Райнер. - Эй! - послышался возмущённый возглас в коридоре. - Тц...О чём я? Так вот, мы все рады, но объясни: что это за хрень была? Предъявила мне, что я вижусь со смертной, а сама охотника к себе привела! - Что?? Вы обе видитесь с людьми?? - в дверях появился шокированный Райнер. Лицо Имир скривилось в недовольстве: - Не влезай! - она резко захлопнула дверь перед самым носом лешего. - Подожди-ка, о чём ты? - выражение лица Энни смягчилось в изумлении. - Он сам ко мне пришёл! - О, так ты ещё ему адрес дала? - полусерьёзно хмыкнула хитрожопоглазая. - Захлопнись. Лучше скажи, какого чёрта у тебя забыл этот...трус? - Ты сама себе ответила. Как бы сказать...В общем, у твоего дома теперь всё время охотники околачиваются. А у меня двулистника много -- хоть какая-то гарантия безопасности. И удивительно, но Райнер не такой уж нахлебник: дрова наколол, мох, зачем-то, принёс... Леонхарт глубоко и негромко вздохнула, обдумывая последние новости. Как всё так быстро поменялось? И что теперь будет с одуванчиком: он продолжит жить дальше? Вот так просто? Она неуверенно закусила губу, подозревая, что всё совсем не так уж и просто. Имир тем временем наблюдала за тем, как Энни залипла в одну точку, то задумчиво хмурясь, то морщась. "Паучиха" любопытно подняла бровь, но промолчала и досадно цокнула языком. На кровать рядом с Энни плюхнулось несколько коробочек и старая бумага: - На. Это всё, что удалось вытащить. - бросила Имир через плечо и молча удалилась из комнаты. Берт без злобы фыркнул ей вслед, положив пушистую голову на лапы. Юная ведьма с некой опаской, словно видела впервые, подержала в руках собственные коробочки с травами, даже немного радуясь. Её пальцы аккуратно подцепили порванный конверт, доставая из него слегка потрёпанную бумагу. Это письмо три года назад оставил ей отец. В свои четырнадцать она даже предствить не могла, что в семнадцать лет столько всего произойдёт...Энни захотелось снова перечитать его. "Не злись на меня, я не вернусь. Хотя, вероятно, ты будешь только рада. Мы оба знаем, что не связаны кровью. Прежде чем я покину тебя, расскажу кое-что. Шептали ли тебе ветра легенду про нашего собрата, который перешёл все границы дозволенного? Я не встречал его лично, но, говорят, он был очень молчаливым и скрытным колдуном, даже на Священный Обряд приходил только раз в год, а не четыре положенных. Про силу его ничего неизвестно, так как ничем не выделялся. Он был словно соткан из слухов и сплетен, поэтому не хочу лишний раз тебе лгать. Этот колдун был твоим отцом, Энни. Он забрёл в деревню, встретил смертную (твою мать) и, как идиот, полюбил. В этом и заключался его грех, но было уже поздно: охотники убили его. Твою мать, как обычно бывает у людишек, тоже посчитали ведьмой и погнали прочь. Одним утром я нашёл эту женщину у себя на пороге с перерезанным горлом и ножом в руке, рядом лежала ты. От тебя исходил очень слабый источник энергии. При такой малой силе детей ведьм обычно считают больными, но со стороны смертного этот сгусток энергии выглядит наоборот. Не странно ли? Но я понимаю, почему эта женщина так поступила: для неё больше не было места в мире живых; как у своих, так и у чужих. Я думал, что напрасно стараюсь, но малость ошибся. Поэтому я и учил тебя всему, что попадётся, не зная, что может и должно получиться. Да, ты перевоплощаешься не в ту сороку, до сих пор путаешь травы, но ты заслужила этот дом. Твоя судьба слишком долго была не в твоих руках. Я отдаю всё тебе. И последнее: мы с тобой живы благодаря мистеру Витолду и миссис Агне. Прости, что сразу не рассказал. Их пытали свои же ради информации о нас. Не забывай их: они единственные смертные, которые останутся в моей памяти навек. Не знаю, были ли у них дети или другие родственники, в любом случае они, видимо, почистили следы. На этом спешу закончить, пока ты не проснулась. Если захочешь ещё раз увидеть своего старика, приходи в горы." Энни сложила бумагу вдвое. Мысли текли медленной и тихой рекой, отключая от мира. Самый главный вопрос: что теперь делать? Леонхарт отогнала непослушный разум от письма, чтобы обдумать следующий шаг. Идея жить, каждый день скрываясь на своей же законной территории, ей не нравилась. Голова немного гудела. Энни рассеянно ступила на скрипучий пол и направилась на поиски двоих дурней, чтобы обсудить дальнейшее будущее.