Творение 8128

Ea est «Primum» - Parva Smert Venatrix. От лат Она «Первая» - Маленькая Умная Охотница. Она - «Первая», и сейчас она охотится. В своей экосистеме она является одной из опаснейших и умнейших сверх-хищников, и что логично, обладает собственной территорией, включающей жилое пространство и охотничьи угодья. Но любознательность и наличие логического мышления вкупе с высоким интеллектом уже давно позволили «Первой» понять простую истину - подолгу находясь на одном месте она бы сравнительно быстро истребила всю добычу. Так что врождённое стремление увидеть, и что немаловажно, понять как можно больше принципиально новой, отличной от обыденной информации - её приоритет с самого начала существования. Изучение чего-то нового в основном подразумевает тщательную визуальную разведку. Если было обнаружено что-то любопытное и теоретически полезное в будущем, Первая либо включает это в свой мысленный дневничёк, либо начинает экспериментировать на месте, стараясь получить как минимум приближённый к желаемому результат путём рассуждений, проб и ошибок. Выход за границы личной территории также перестал быть чем то необычным. Такой подход к организации своего быта свидетельствует о наличие чего то, что можно охарактеризовать как Разум, с вытекающим из этого повышенным, превосходящим животный уровнем интеллекта. Именно это и позволило Первой охотиться в разы успешнее других тварей, обитающих подле неё. Она смогла стать разумным, осознающим себя существом. Сейчас всё внимание «Первой» приковано к замершему посередине своей еле заметной паутины созданию. Это - «Наземная Ползующая охотница». Судя по её небольшому для зрелой самки размеру и общей неопрятности мелкой, сплетённой в спешке клейкой охотничьей паутине, покрывающей пространство вокруг, она относится к недавно повзрослевшему молодняку. Более чем подходящая добыча. Достигая 42-ух сантиметров, имея преимущество в размере, массе и физической силе, и находясь в пределах своих владений она убьёт Первую мгновенно. Если сможет обнаружить. Но наша маленькая хищница не намерена выдавать своё присутствие. В крайнем случае пока. Её способ охоты на такого рода существ не претерпевал сильных изменений с течением времени, несмотря на множество изобретённых за этот период технологических приспособлений. Ползучая охотница тем временем сосредоточена на собственном желании поесть. На поверхности мелкой живности можно сказать в избытке, так что хищница использует свою обычную, присущую всем «Порции́дам» тактику охоты. Выжидая в пределах своей территории, она обнаруживает потенциальных жертв благодаря их неосторожным движениям и вибрациям, создаваемым в процессе, а также звукам - слух у неё в несколько раз острее большинства тех, на кого она ведёт охоту. В крайнем случае в ход идёт развитое обоняние. Зрение же у неё слабое. Так что треугольная фигурка нашей героини остаётся незамеченной, зависая в воздухе над левым краем охотничьих угодий Ползуньи. Яркий белый и фиолетовый цвета окраса тела были сменёны на чёрный, а полная неподвижность и удалённость как от земли, так и от хищника способствуют общей скрытности. Сейчас самое главное выждать подходящий момент и не торопится. И вот, через несколько минут ожидания, все окружающие факторы благоволят будущему успеху. Наземная охотница отползла чуть назад от центра паутины, расстояние достаточно большое, к тому же общая отстранённость хищницы говорит о неопытности. Наверняка это одна из её первых охот. Скоро она станет последней. Первая, небольшими рывками, в такт с чуть колышащим ловчую сеть ветерком, опускается ближе к паутине. Она осторожно тянется к её противоположному от себя правому краю тоненькой палочкой чёрного цвета, так далеко, как только позволяют экстрасенсорные способности. Конечности для манипуляции окружающими предметами или наземного передвижения у Первой отсутствуют, но она способна создавать и использовать инструменты а также перемещаться, ливитируя и полноценно летая над поверхностью, но с ограничением в расстоянии от неё. Так что высота, на которую Первая сможет подняться всегда зависит от того, что находится под ней, и насколько оно далеко. Создание же каких либо орудий труда обусловлено телекинезом, но это в свою очередь требует мысленной сосредоточенности на одном или паре объектах. Для дополнительного хвата или, например, склеивания и пряжи также может использоваться и ротовой аппарат - пара хелицер-челюстей и высокоэффективный компактный прядильный орган. Дотянувшись до максимально удалённой от себя точки паутины, Первая опускает на неё свой инструмент и начинает легонько подёргивать клейкие нити, красноречиво разговаривая на языке касания и движения - создавая для Ползучей охотницы призрачную добычу и придавая ей иллюзорные размер, удалённость и вес, полностью сфабрикованные её умением и базовыми знаниями вибрационного «языка» Порции́д. Хищница настороженно продвигается немного ближе к источнику, проверяя это ощущение, не до конца убеждённая. Возможно, она унаследовала от своей матери некоторые важные Понимания того, как не вестись на уловки более интеллектуально совершенных противников. Но Первая идёт на опережение, дёргая и подтягивая - показывая, что несуществующая добыча удаляется и вскоре вообще уйдёт. Её тело сейчас такое же тёмное, как и вечереющее небо, так что примитивное зрение Наземной охотницы не различает даже очевидно подозрительных движений. Тем не менее она все же меняет позу с охотничьей на угрожающую, приподняв брюшко в готовности выпустить в воздух тучу острых и немного ядовитых волосков. Но Первая не из робкого десятка, отчего продолжает тихонько играть нитями, угрожающе их оттягивая и усиливая натяжение, дабы вынудить молоденькую Порцииду наконец предпринять активные действия. И это срабатывает. Ползучая хищница неожиданно заглатывает наживку - резко сорвавшись с места, она несётся к правому углу своих плетёных охотничьих угодий в никуда. В этот момент Первая неожиданно прыгает ей на спину с левой стороны, вонзив в тело хелицеры, искусственно укреплённые специальными заострёнными насадками, и нанеся ранение кинжалом из того же чёрного материала. Затем она быстро отлетает в сторону на несколько длин собственного тела, чтобы не попасть под ответный удар. Естественно, хищница бросается следом за ней, но тут же теряет былую твёрдость в передвижении, упав и даже немного завязнув в собственной паутине. Пробитие наружного экзоскелета вызвало резкую потерю телесной жидкости - кровотечение - и падение внутреннего давления соответственно, что привело к полной неспособности контролировать левитационное передвижение относительно поверхности. Теперь дело за малым - дождаться, когда дрожащая от осознания своей судьбы хищница перестанет активно двигаться, и не будет пытаться оказать судорожное сопротивление при малейшем приближении к ней (хотя она и будет оставаться живой ещё довольно долго.) Поэтому Первая пока не подходит питаться, всё ещё оставаясь напряжённой и готовой отскочить в случае необходимости. Пара её дыхалец активно прогоняют воздух через лёгочные трахеи. Немного переведя дух, она начинает подготовку к умерщвлению противницы. В это время обессиленная и неспособная хоть как-то повлиять на ситуацию охотница, всё ещё не смирившаяся со своей судьбой, решает потратить оставшиеся силы на выброс смертоносного облака волосков, что, к её несчастью, не привносит как такового отпугивающего эффекта, заставив её задыхаться и дёргаться от собственной атаки. Как только туча рассеялась, Первая, остающаяся до этого в сторонке, совершает резкий выпад к Порцииде, впиваясь ей в спину челюстями и попутно взрезая её ещё недостаточно окрепший экзоскелет, а затем начинает питаться всё ещё подающей признаки жизни добычей. Но её трапезе не суждено было длиться долго. Позади слышен искусственно подавляемый шум полёта, сопровождаемый тихим шипением и конструктивно сложными вибрациями, еле уловимыми охотничьей паутиной своей уже мёртвой Создательницы-Порцииды, но различимыми и до странного многочисленными. Всё это сигнализирует не только о возможной грядущей битве за добычу, но и о общении между участницами группы незваных пришелиц. Первая реагирует мгновенно, быстро повернувшись в сторону пришедших, и одновременно с этим отлетая немного назад, подальше от тела жертвы. На ночную охоту вышли её опаснейшие конкурентки, готовые оспорить её личное интеллектуальное превосходство над большинством других видов: «Плевуньи», или же «Скито́ды». Целый отряд, состоящий из пяти молодых самок, с самой повзрослевшей из них во главе. Рассредоточившихся и бдительных. Многие из них уже приняли позу демонстрации угрозы, раздвинув пасть и хищно потирая внутренними клыками - выражая готовность убить противницу. Тактика стайной охоты сейчас как некогда даёт им преимущество. Но Первая кроме этого уже давно поняла ещё кое что, самое главное о этих скрытных, обитающих на окраинах мира, хитрых, диких тварях. Они - существа разумные, и следовательно, опасные, в связи с чем должны подвергнуться дальнейшему осторожному, пристальному изучению. И Первой представляется, что такая точка зрения присуща не ей одной. Проанализировав обстановку, она прикидывает, не уравновесит ли шансы на победу её новое оружие. Маловероятно. Особенно если учесть многочисленность Скито́д, которые более чем способны разбросать свои липкие ядовитые нити слишком густо. Даже несмотря на те различные ухищрения и технологические приспособления, к которым Первая может прибегнуть, и учитывая её подвижность а также способность предугадывать и уворачиваться, при таком раскладе вероятность уйти с минимальными потерями слишком низкая. Так что сейчас будет логичнее отступить. Хотя, молодые самки склонны к преследованию... В таком случае остаётся лишь надеется, что отпочковавшиеся от основного клана Скитоды будут удовлетворены оставленной им добычей. Ведь сейчас обе стороны назревающего глобального межвидового конфликта прекрасно понимают, какую опасность может представлять противник, и осознают, что он нечто меньшее, чем родичи или полезные с точки зрения выгоды виды, но и нечто большее, чем добыча. Так что ярко выраженной, неприкрытой агрессии Плевуньи пока не проявляют. Первая размашистыми, легко уловимыми движениями хелицер и медленно сменяющейся позой сигнализирует противолежащей группе о своём нежелании конфликтовать за добычу. Она неторопливо, но уверенно показывает им, что не будет препятствовать и собирается уходить, выражаясь с помощью жестов и языка тела довольно медленно, дабы видящие в разы хуже неё Плевуньи смогли зафиксировать и понять её движения. Это - древний, но немногим сложный животный язык, понятный и в достаточной мере приемлемый для большинства видов. И он действенен в конкретной ситуации. Скитоды в ответ на это до странного боязливое поведение умеряют свой пыл, ограничиваясь минимальными базовыми демонстрациями угрозы, и лишь настороженно наблюдают за ней. В их позах легко читается и некоторая доля облегчения. Они оценили ситуацию со своей точки зрения, и, похоже, не будут вести за ней преследование или охоту. Но есть реальная вероятность того, что они пошлют следом наблюдательницу, в качестве дополнительной меры предосторожности. Правда, сейчас они слишком сильно увлечены телом Наземной охотницы, так что навряд ли пойдут на этот рискованный шаг. Но если бы Первой на момент своих исследовательских вылазок пришлось обходиться исключительно охотой, то такие путешествия заняли бы недопустимо много времени. Активный образ жизни и эволюционно модифицированная центральная нервная система означают, что, не взирая на довольно небольшой размер в двадцать восемь сантиметров, в расчёте на единицу массы ей требуется в разы больше пищи, чем может показаться изначально. Поэтому, на случай отсутствия необходимого количества добычи или непредвиденных ситуаций у неё имеется запасная стратегия выживания. У нашей путешественницы есть относительно недавно прирученная тварюшка, живая самка из семейства «Ложных Квадри́д», приклеенная и обездвиженная в наспех сотканном укрытии за пределами основного места действа провалившейся охоты своей хозяйки. «Лабиа́тта». Генетически унаследованное, а не выдуманное название. Именно к ней Первая сейчас и направляется. Через пару минут она уже суетится около своей заждавшейся спутницы, пожирая и перерезая её вязкие паутинные оковы хелицерами, высказывая вымотанность и нетерпение в каждом совершаемом действии. Затем Первая отпускает её присосаться к изначально намеченным, сочным растениям, оставшись устало наблюдать за процессом питания, попутно присев передохнуть. Эта довольно умная скотинка представляет собой крайне выгодный источник пищи - независимый и восполняемый. Благодаря этому иногда можно не тратить силы и время на охоту, что крайне полезно. Особенно с учётом нынешних обстоятельств. Наконец, через приблизительно десять минут ожидания, сытно попив соки растений и оставив на них многочисленные проколы, обьевшаяся Лабиатта сама неспешно подходит к Первой, кротко сообщая ей о готовности к последующему процессу дойки. Неожиданно, если учесть тот факт, что обычно за ней приходится немного побегать или припугнуть. Испытывая немалое облегчение, Первая, небольшим рывком быстро подлетает к ней, заставив инстинктивно отскочить в сторону. Затем она аккуратно ловит её челюстями и прижимает к поверхности, снова начав фиксирование и склеивание паутиной. Как только самка не может активно пошевелится, Первая начинает легонько щекотать её зелёное цилиндрическое тельце своим длинным, гибким глоточные языком, покрытым крохотными, немного плотными крючками, заставляя последнюю ёрзать и издавать еле сдерживаемые смешки. Через несколько минут Лабиатта полностью перестаёт реагировать на стимуляции. Замерев, она начинает выделять сахаристое клейкое вещество - падь - и формирует из неё увесистую каплю с помощь хелицер, ставших выпуклыми от обилия жидкости за ними. Она предлагает Первой свою полезность, взамен на возможность жить во многом лучше других представительниц своего вида, находясь под покровительством и обеспечением одной из опаснейших и умнейших сверх-хищниц экосистемы. Именно благодаря своему навыку она может процветать в данных ей, искусственно созданных условиях. Как только процесс завершён, Первая прижимается к ротовому аппарату самки и выпивает всю питательную, притарно-сладкую жидкость. Отстранившись, она ожидает последующего выделения пади, погрузившись в небольшие раздумья. Более-менее насытившись выделениями Лабиатты, и сделав несколько хлюпающих свёртков про запас, она поедает паутину, удерживающую самку на месте, и начинает приклеивать её уже к себе, спереди, чуть ниже ротового аппарата. Прирученная тварюшка послушно и смирно ожидает окончания работы своей хозяйки, зная только, что с ней она в безопасности, и даже не подозревая, что в экстремальной ситуации сама наверняка станет едой. Первая всё ещё голодна. Нектар Лабиатт - только способ выжить, в отличии от настоящей добычи, он не приносит удовлетворения. Ей трудно оставаться на месте, зная, что прямо у её хелицер есть потенциальная жертва. Но она способна смотреть вперёд и понимать, что её долгосрочный план пострадает, если съесть Лабиатту сейчас. Первая всегда стремилась пытаться логически предугадывать возможные исходы. И заглядывать дальше того места, где она делит жизнь с другими обитателями сего мира. Этот очередной исследовательский поход за границы своей непостоянной, вечно изменчивой и расширяющейся территории - один из множества уже совершённых и ещё только планируемых, грядущих. Сейчас она прилегла на участке своего временного лагеря, около небольшого деревца, имеющего темный, чёрный с небольшим оттенком фиолетового ствол, и с малиново-красными плодами «Ринмгло́та», ужасно сладкими, мясистыми и сочными - с косточкой-семенем внутри. Самка-Лабиа́тта, сонно потирая челюстями-хелицерами друг о друга, прижимается к ней ради тепла и дополнительного чувства защищённости. Первая вглядывается вверх, на сияющие огоньки, населяющие ночное небо. Она довольно хорошо знакома с ними, видит их тропы и закономерности, знает, что они тоже двигаются. Понимает, что их небесные пути достаточно предсказуемы, чтобы ими можно было пользоваться для личной навигации. Однако среди этих этих огоньков есть один особенный. Он не проходит свой медленный путь по небу длиной в целую ночь, а спешит мимо. Настоящая маленькая путешественница, как и она сейчас. Первая смотрит вверх своим паранормальным экстрасенсорным зрением, и видит, как эта крошечная искорка отражённого света идёт в вышине - единственная подвижная частичка в цельной, монолитной бесконечности мрака - и ощущает с ней некое родство. Одаряя эту светящуюся точечку той долей индивидуальности, чуждой человеческому восприятию, которую только может вообразить.