Покойная ложь

Наша поездка была трёхдневной. Признаю, да, было давольно таки скучно местами. Хотя я развлекал себя как мог: читал подолгу книги, вёл частые беседы с Ильёй, на остановках выходил на свежий воздух и покупал себе немного кофе для продолжения нашей поездки. И знаете, господа и дамы, что выдалось мне заметить странного? А то, что с нами ехала только какая-то кучерявая, полненькая женщина со своей неугомонной собачонкой и совершенно безмолвный, почти лысый мужчина. Больше в этом поезде не встретилось не кого. Такое то было странное ощущение, как будто эта пустошь сильно напрягала! Хотя чего я ожидал? Здравому человеку в голову прийти не может такой бред, чтобы взять, да поехать в обсалютно мёртвый город посреди суровой, морозной зимы. Одни мы с моим напарником, видать, двинуты крышами (хотя скорее не мы, а наше начальство, Алиса в том числе).   Спустя эти три дня пришло время собираться — поезд почти доехал до конечной станции. Пока я занимался делами, то есть собирал вещи в чемоданы и приберал кабину от нашего с ним присутствия, напарник мой бегал, прихорашивался. И волосы то он расчёсывал, и зубы то начищал, и духами то душится. Каков модник, ишь ты! А мсье Неверу теперь придётся, глядя на всё это очарование, ходить, да слюни пускать от влюблённости своей безумной.   Вскоре на мне вновь сел чёрно-белый костюм с галстуком и роскошными золотыми часами на запястье. Поверх сия творения накинул я чёрную шубу, что недавно приобрёл я за деньги немерянные. На ногах моих красовались чёрные берцы с мехом внутри, а на голове шапка-ушанка, которую приобрёл я ещё в Германии. И столь строгий образ мой скрашивал солнечными лучиками образ напарника моего. Одет он был всё в тот же чёрный костюм, что был и у меня (лишь только на пару размеров меньше), через чур забавно сидящий на нём пуховик, коричневая шапка-ушанка и лакированные сапожки. Ну истинная Снегурочка, ей богу! Ещё эти миловидно-красные щёки его на морозе, эта белоснежная, голливудская улыбка... И всё, готов я был душу дьяволу продать за то, чтобы поцеловать нежную, бархатную рученьку его.    «Вперёд и с песней!» — заявил он мне, когда пред нами открылась дверь вагона и он так и выпал на станцию, громко стукнув колёсами чемодана о лёд, что покрывал каменные плиты нашей остановки.   «В нашей ситуации так и хочется петь» — с иронией заявил я, выйдя из вагона со своим чемоданом и встав прямо около возлюбленного своего.   «Тогда я начну. Ты меня на рассвете разбудишь...» — с иронией в голосе, специально коверкая свой тон запел тот, от чего я аж захохотал.   «Чщ-щ-щ. Поспокойнее, юноша, поспокойнее».   Какая красота, какое великолепное зрелище расстелалось пред нами! Наконец оторвав от безупречно-красивого личика взор свой, я огляделся и дух мой захватила природа, красота, что встречала нас. Станция хоть и являлась столетней разрухой, которой в жизни даже не касался ремонт, но она не смела сделать более скудным вид необычайно сонной, ласковой природы этого "мёртвого мира". Ели здесь были огромные, высоченные, широченные! Вокруг снегу море, да до того он красиво расстелался волнами, что сердце моё будто биться перестало от захвата духа моего. Чрезвычайно ярко сияющее сегодня солнце заставляли снег сиять, ослепляя очи мои и напарника, что с улыбкой до ушей щурился, вдыхая полной грудью аромат елей и чистоты природы нашей. Заметилась нам тогда редкая в наше время тишина, которая так сильно заманивала к себе двух странников, запредших сюда с целью оберечь всю эту красоту от страшных чудовищ, что бродили здесь воимя убийства, страданий.   «Совершенство» — подметил я, разомлевший и абсолютно изнеженный природой лесного края того. «И Германии мне не какой не надо, когда такие красоты пред ногами моими расстелаются».   «Действительно очень красиво» — с улыбкой в голосе щебетала моя синичка. — «Даже не верится, что где-то тут, где-то рядом с нами может быть город. Город — это само по себе место, что убивает и губит природу. Не верится, что может существовать в одном месте сочетание такой красоты и такого ужаса одновременно».   «И ведь почему-то забросили такое место люди».   «Поскорее бы узнать почему!»   Спрятав уже замерзающие руки от холода в кожаные перчатки, что лежали у меня всё это время по карманам, я велел этому беззаботному юноше идти за мной и не сметь отвлекаться, не отходить, быть рядом. Он многозначительно покивал, зачем-то рукой помахал поезду (видимо балуясь) и после этого мы вместе принялись выходить со станции. За спиной моей послышался громкий гул поезда, что закипел, зашумел гудками своими и вскоре неспеша стал отъезжать от нас. Так мы и остались здесь совершенно одни. Илья вдруг вспомнил, что агентство вручило в руки ему карту, дабы не запутаться нам в маршруте и в том, в какую степь нам сеголня пойти. Волоча в одной руке чемодан, а в другой с хмуростью разглядывая карту он шёл вперёд и бормотал себе под нос что-то про то, как же тяжело распознать в этих каракулях маршрут. Я же, держа в левой руке чемодан, а в правой рацию, пытался наладить связь со штабом. Что-то в рации хрипело, слышались какие-то голоса по ту сторону, но нормальной связи особо не было. А ведь нам говорили, что рация эта работает даже в самом ядре земли! И это было именно так, Невер. Просто ты не потрудился тогда настроить связь, а уже, вспыльчивая ты душенька, принялся бронить весь наш штаб. (От Спутника). И вскоре связь начала постепенно настраиваться. Какое благо свалилось нам с небес! Илья наконец сказал, что что-то понимает в маршруте на карте, а я смог наконец заговорить со штабом. «Прибыли на место назначения агент Нео и агент Невер, приём» — громко, дабы меня услышали говорил я. «Вас поняли. Можете приступать к заданию, ваше присутствие отмечено. Конец связи». «Конец связи». «О, да чтоб его! Чорт побери! Чорт побери!» От столь скверной речи у меня завяли уши. Повернувшись к возлюбленному своему с широко распахнутыми глазами, я изволил спросить: «Что же столь сильно встревожило тебя, херувим мой?» «Я всё это время держал карту вверх ногами, мать его!» — возмутился тот. «На сколько же надо непонятно каракулить, чтобы человек даже не понимал где зад, а где перед у этого творения!» «Боже, дай мне сил» — взмолился я с томным вздохом, наконец остановившись и подойдя к Илье, дабы помочь бедолаги с этой несчастной картой. Так и надо было сделать ещё в самом начале.. Чего же я раньше не догадался? Не хватало ещё потеряться в лесу, что находился на не понятно в скольки милях от нашего города.